Минувшая неделя прошла по обе стороны Атлантики под знаком празднования сразу нескольких годовщин. Одна из них — вековой юбилей вступления США в Первую мировую войну. Дональд Трамп отметил знаменательную дату не где-нибудь, а в Париже. В ходе торжеств не раз отмечалось: сто лет назад в Европе впервые высадились американские войска. Вместе с ними были доставлены десятки тысяч стальных бочек с бензином и другими нефтепродуктами. Державы Антанты, отрезанные от месторождений Ближнего Востока враждебной Османской империей, вздохнули с облегчением: отныне их автоколонны, броневики и новомодные танки получили достаточно горючего. Ллойд-Джордж на Темзе и Клемансо на Сене с благодарностью назвали привозное топливо кровью земли — и удвоили свои моторизованные клинья в целях грядущей победы над кайзером.
Порою ТЭК служит примирению. Порою — конфронтации
Прошла четверть века, и нацистские субмарины, пытаясь подорвать судоходство антигитлеровской коалиции на Атлантике, вновь, как и в 1917-м, нацелили свои ударные силы на танкеры под звездно-полосатыми флагами. Но в итоге фашистские подводники проиграли.
Сегодня на дворе иные времена. Идеология человеконенавистничества, казалось бы, давно повержена и в Берлине, и в Риме, и в Токио. Но и в иных — общедемократических и неолиберальных условиях глобализации все та же Германия расходится с США в коренном вопросе о наилучших источниках энергоснабжения Старого Света. Американцы, как это дважды случалось в ХХ веке, готовятся вновь обрушить на Европу волну своих углеводородов — теперь уже в сланцевом исполнении. Ну а немцы, умеющие подсчитывать расходы лучше многих других, справедливо полагают, что от американского сырьевого натиска опять-таки надо отбиваться изо всех сил. Ибо дешевому трубопроводному газу с востока нет сколь-либо рентабельной альтернативы. И ведь все эти разночтения сплетаются в тугой узел интриг и ожесточенной полемики на фоне, казалось бы, одной и той же знаменательной даты.
А вот — еще одна годовщина минувшей недели, напомнившая о попытке государственного переворота в Турции. Отнюдь не идеализируя правление удержавшегося у власти Реджепа Тайипа Эрдогана, мы все же уважаем его конституционный статус и прерогативы. И нередко рассуждаем: что же стало самым конкретным результатом провалившегося путча? Быть может, это аресты и увольнения более 170 тысяч нелояльных офицеров и госслужащих? Кризис в диалоге с Соединенными Штатами, где продолжает свою агитацию оппонент Эрдогана — проповедник Гюллен? Или, быть может, самое главное сводится к расстройству планов вступления Анкары в Евросоюз? Неспроста же, в самом деле, начался вывод контингента Бундесвера (авиазаправщики и самолеты-разведчики «Торнадо») с авиабазы «Инджирлик».
Однако автор этих строк, не отрицая драматизма вышесказанного, все же полагает, что наиболее рельефно реакция Эрдогана на события июля 2016-го проявилась в ином. Это — долгожданно-твердое и недвусмысленное решение построить вместе с Россией «Турецкий поток». Хотя президент страны, выступая с трибуны ХХП Всемирного нефтяного конгресса в Стамбуле, дипломатично поставил уже начавшуюся под Анапой стройку в один ряд с «Южным газовым коридором» и Трансанатолийским газопроводом, но смысл от этого не меняется: «углеводородная русофобия» в турецкой элите сломлена. По крайней мере, сломлена на сегодняшний день.
Накопилось, кстати, и немало других свидетельств тесной взаимосвязи между геополитической хроникой и судьбами углеводородного сырья. Оказывается, год назад российская юристка Наталья Весельницкая поведала сыну Трампа нечто интригующее. Выяснилось, что скрывшийся в Англии от московского судебного приговора Уильям Браудер, который незаконно пытался скупить в России крупный пакет акций «Газпрома», стал в 2016-м спонсировать — через одну из своих фирм — избирательную кампанию Хиллари Клинтон. Сын будущего президента США — новичок в политике, и он, увы, не заинтересовался столь острым сюжетом, но это не меняет дела. Зигзаги контроля над газом и нефтью идут рука об руку с самыми болезненными, подчас роковыми проблемами современности.
Но и, конечно, доступ к пресной воде, как и предсказывали футурологи, тоже играют растущую роль. Этот вопрос буквально врывается в повестку дня всего комплекса энергополитических проблем по периметру границ СНГ и Евразийского экономического союза. Так, будущее огромной, но все еще недостроенной Рогунской ГЭС в Таджикистане мы привыкли рассматривать в контексте инвестиционного голода в Центральной Азии. Гадали: как и почему президент Рахмон, ослабив узы сотрудничества с исламским Ираном, хочет обрести альтернативное финансирование в гораздо более прозападном Катаре, а также — одновременно — в Саудовской Аравии. Но вот оказалось, что гордый газоносный эмират и соседнее с ним королевство пустынь — отнюдь не та неразлучная пара, как это представлялось совсем еще недавно.
Как бы то ни было, изготовленные на Апеннинах для экспорта и монтажа итальянские супертурбины стоимостью около 5 млрд долл все-таки имеют шанс добраться, наконец, до Душанбе уже в нынешнем году. Если не все, то, по крайней мере, пара энергоблоков, возможно, и впрямь будет доставлена к месту назначения. Это предоставит Таджикистану шанс не только обрести электроэнергетическую самодостаточность, но и стать одним из крупнейших в регионе энергоэкспортеров. Казалось бы, ситуация почти безоблачная и даже выигрышная для всех. Но соседний Узбекистан, веками орошавший в зной свои поля с помощью спасительной и, главное, регулярно поступавшей влаги из реки Вахш, бьет в набат тревоги. Каскад таджикских ГЭС может лишить узбеков гарантии внесезонного и устойчивого водоснабжения.
Вода вращает турбины, но подчас разобщает народы
Чью же сторону — если не официально, то хотя бы морально-психологически — следует занять Москве? Отмолчаться, по-страусиному спрятав голову в песок под предлогом невмешательства? Таким путем авторитет и политический капитал не заработаешь. 
Тогда, быть может, действенно посочувствовать самой густонаселенной стране региона — Узбекистану? Но ведь он, в отличие от Таджикистана, не входит в состав сплотившихся вокруг РФ интеграционно-экономических и оборонных группировок — ЕАЭС и ОДКБ. К тому же для сотен тысяч отнюдь не богатых таджиков, отдавших по призыву государства последнее за акции Рогуна так же патриотично, как на руинах Великой Отечественной советские люди отдавали свои сбережения за облигации внутреннего займа,— вопрос о ГЭС совсем не безразличен. Он является еще и кровным, социально важным делом для пожертвовавших «копейкой» семей. Да, проблема не из легких.
А разве легок вопрос о спорных планах Монголии возвести каскад ГЭС на реке Селенге и ее притоках — источниках воды для Байкала? За последние годы Москва не раз списывала Улан-Батору внешние долги, накопившиеся со времен СССР и МНР. Быть может, это будет учтено монгольской стороной по итогам состоявшихся там президентских выборов, прихода новых сил к власти и переосмысления курса страны? Комиссия Всемирного банка, пока еще не принявшего решение о финансировании проекта, приступила на днях к работе в байкальском регионе, где необходимо изучить экологические риски, связанные с возможным строительством ГЭС. Остается надеяться на то, что угроза устойчивому, экологически чистому пополнению запасов крупнейшего пресноводного озера планеты будет снята. Недаром сообщество монгольских выпускников Губкинского университета ратует за активизацию геологоразведки на нефть в пустыне Гоби, чтобы дополнить «черным золотом» столь неустойчивый в ценовом отношении экспорт каменного угля.
В отличие от степной Селенги, бурная грузинская река Аджарисцкали не влияет на водный баланс северокавказского региона соседней России ни в засуху, ни в паводок. И, при всех сложностях отношений между Москвой и рвущимся в НАТО Тбилиси, мы, на первый взгляд, можем порадоваться за грузинских соседей. Построенная там за 416 млн долл ГЭС Шуахеви мощностью 187 мегаватт стала в республике крупнейшей не только за годы независимости, но и в целом за последние полвека! Нехорошо лишь то, что некоторые политики вкладывают в это событие коварный смысл — косвенно наказать энергодефицитом соседнюю Армению. Наказать за то, что, не в пример Грузии, она вступила в ЕАЭС, провозгласив Россию своим союзником, а не только партнером. Наказать, но каким образом?
Еще недавно Тбилиси получал от «Газпрома» больше газа, чем заказывал и оплачивал. А Ереван, в порядке взаимозачета с РФ, получал газ через свою южную границу из Ирана. Таковы уж местные особенности ландшафтно-прерывистой трубопроводной сети, с которой пока ничего не поделаешь… Но ныне, в русле взятого Грузией курса, названного премьером Георгием Квирикашвили «заменой ввозимых в страну энергоресурсов производством собственной электроэнергии», ситуация с Арменией — иная. Если все еще импортировать газ из Ирана, то чем и с кем расплачиваться? Пенистые буруны на горных потоках не только вращают турбины, но и, увы, разобщают народы. На этом фоне двусмысленным видится зеленый свет, данный этим планам зарубежными инвесторами, готовыми вложить в общей сложности 700 млн долл на дополнение введенной в строй Шуахеви еще двумя ГЭС на той же реке. Речь идет об энергоблоках Коромхети и Хертвиси, призванных довести мощность каскада до 400 мегаватт.
Тем временем на Херсонщине разработана, как известно, радикальная «гидростратегия» с целью «утереть нос окопавшимся в Крыму москалям». Сделано это было путем блокирования Днепровского водоканала. Дешево и сердито! А чтобы нам неповадно было включать свои насосы на полуострове, защитникам Незалежной пришлось повалить опоры идущих в Крым ЛЭП. Ну а теперь, когда на базе купленных на вторичном рынке газотурбин с маркой Siemens россияне самостоятельно создали качественно переработанные и во многом адаптированные к местным условиям силовые установки, — надо, конечно, возмущаться во весь голос: «Мы их оставили без воды и без света, а они, подлецы, нашли-таки срочный выход из положения! Под суд!».
И после всего этого, уважаемый читатель, мы с вами еще удивляемся: где же она — обещанная авторами глобальных прогнозов схватка за доступ к воде на просторах Евразии? Посмотрите же на Северное Причерноморье, Кавказ, Среднюю Азию, Забайкалье… Это противоборство уже идет — идет вовсю!
Как и в 1942-м, Тобрук в осаде. Но он отобьется
Помнится, в конце 1980-х московские проводники «нового мышления» и сторонники «неконфронтационной глобальной архитектуры» бросили на произвол судьбы своих союзников. Среди таковых были национально-освободительные силы ЮАР и других стран Черного континента.
В самый канун выстраданной победы африканцев над расистским режимом апартеида соратники Нельсона Манделы, Сэма Нуйомы и других повстанческих лидеров перенесли своего рода геополитический шок. Они были — в угоду Рональду Рейгану и Джорджу Бушу старшему — презрительно отодвинуты тогдашним Кремлем на обочину как террористы(!). Произошло, иными словами, странное и чудовищное. Колоссальный ареал нефти, газа, угля, меди, алмазов, урана и других полезных ископаемых, судьбы которого стали небезразличными Москве с антиколониального 1960 года, был почти бесплатно перехвачен стратегами НАТО.
Удивительным образом возобладали те, кто десятилетиями поддерживал и спонсировал страшный и, между прочим, уже создававший свою атомную бомбу оплот расовой дискриминации. Давние, и притом огромные, усилия СССР и Кубы, их дорогостоящая и самоотверженная поддержка патриотам пошли прахом. Горбачевская и ельцинская Москва не пожелала сделать то, что с фанфарами реализовал, казалось бы, вековой очаг колониального курса — Букингемский дворец. Да-да, Лондон, всегда подпитывавший Преторию в годы холодной войны, но быстро перестроившийся, — вот кто оказался на высоте. На Темзе попал в радушные объятия легендарный Нельсон Мандела, а экономики Южного конуса Африки оказались в объятиях транснационалов.
Ныне, увы, похоже на то, что эта печальная история может повториться в нефтяной кладовой Северной Африки — Ливии, расколотой гражданским конфликтом. Ее старинный город Тобрук, стойко державший оборону в 1942-м — силами британских войск — перед вермахтом (одновременно с атаками Паулюса на Сталинград), рискует стать символом иного рода. Речь может зайти об утраченном Россией внешнеполитическом прорыве и, вместе с тем, о потерянном инвестиционно-топливном плацдарме. Именно там, в Тобруке, заседает сегодня законно избранный парламент, перебравшийся на восток страны подальше от засевшего в столичном Триполи радикально-исламского кабинета арабской весны. И этот парламент хотел бы восстановить дружбу с Россией. А заодно и выстроить стратегическое партнерство с Кремлем. Вышесказанное, однако, не получает достойного внимания с нашей стороны.
Тобрук, испещренный снарядами и пулями, обхаживается не нами, а эмиссарами Запада. Со сценическими вздохами они цитируют прозвучавшую на днях, но запоздалую фразу нового французского президента Эммануэля Макрона о том, что участие Парижа в агрессии против Ливии в 2011-м было ошибкой. Разворот на 180 градусов сделан ради недопущения ренессанса отношений между РФ и средиземноморским регионом Магриба. В «город последней надежды ливийцев», не подверженный, к счастью, исламским поветриям от никем не избранных самозванцев Триполи, зачастили гости из-за рубежа. На первом месте — англичане. Для встречи со спикером названного парламента Агипой Салехом побывал в Тобруке министр иностранных дел Британии, сыгравшей роковую роль в свержении Муаммара Каддафи и разгроме прежней — антиимпериалистической Ливии. Навестила восток страны и группа вестминстерских парламентариев от консервативной партии.
Между тем ни одна российская делегация пока еще не почтила те края своим вниманием. Что же означает все это с точки зрения весьма значимых интересов российского углеводородного ТЭК? Складывается впечатление, что Москву искусно сталкивают с Магрибом на противоречивой площадке сырьевого экспорта в Южную Европу. Нет, мол, у России более опасных конкурентов по части поставок энергоносителей в Италию, Испанию и на Балканы, чем та же Ливия, Алжир и другие арабские государства.
Но ведь то же самое внушают и ливийцам с точностью наоборот: мол, именно «Газпром», как и российские нефтепереработчики на Сицилии, в Сербии и других точках региона стали наихудшими противниками Магриба! Своими амбициозными трубопроводными и даунстрим-проектами (а позднее наверняка и СПГ-танкерами) те же россияне якобы намерены лишить арабов крупного дохода, обрекая их на лишения и голод. А что, интересно, на самом деле? Похоже, южноевропейская площадка исподволь расчищается совсем для другого и, кстати, откровенно муссирующего эту же тему претендента на «глобальное энергетическое доминирование». Таковым через пару лет может стать экспортер сланцевой нефти и газа — Соединенные Штаты.
Причем, сколь бы успешно ни снижались в далеком Техасе издержки добычи на нетрадиционных месторождениях, итоговый американский СПГ-продукт для Европы все равно окажется дороже и российских, и магрибских аналогов. Продвигать заокеанские углеводороды на рынок Средиземноморья можно будет только нажимными, а то и силовыми методами с помощью хитросплетенных геополитических интриг. И они, как видно, уже начались.
Определиться с Ливией, пока не поздно
Российских нефтяников, газовиков и даже журналистов, пишущих на нефтегазовые темы, то и дело запугивают недисциплинированностью Ливии в рядах ОПЕК. Изображают ее как изгоя нефтегазового альянса.
Дескать, зачем поддерживать из Москвы тот же вольнолюбивый Тобрук, если завтра он не выдержит ни одной потенциально-квотной договоренности ни с нефтеэкспортным картелем, ни с Россией в сфере энергоэкспорта в ЕС? Следом за этим, по законам цепной реакции, начнет страдать энергоэкспорт из соседнего Алжира. Почему? Заправочные сети от Каталонии до Хорватии замедлят свою перенастройку на алжирский газ при виде дешевой нефти из Ливии. Ну а затем последуют коммерческие трудности для «Газпрома» и т.д. Здесь есть над чем поразмыслить. Но поразмыслить спокойно, без сиюминутного надрыва. Действительно, объем добычи сырья в Ливии, хотя и разорванной вооруженной конфронтацией, уже превысил 1 млн баррелей в день, в то время как в октябре прошлого года этот показатель находился на отметке 400 тыс. баррелей. А в Нигерии (еще одной возмутительнице спокойствия в ОПЕК) производство нефти с октября 2016-го возросло на 200 тыс. баррелей и составляет 1,6 млн баррелей в сутки.
Однако при этом надо понять, что обе страны освобождены экспортным картелем от соблюдения венского квотного режима. Освобождены как раз по «гуманитарным мотивам» — с учетом их трудностей и жертв на фоне военно-политических кризисов. Возможно, этим льготам и придет конец, но придет постепенно — без укоров и паники. А пока, как дал понять Александр Новак, драматизировать прирост добычи в ряде государств не надо. Явный эффект от согласованного Россией и ОПЕК сокращения производства не будет перекрыт ростом добычи в Соединенных Штатах, Ливии, Нигерии и Канаде. По данным Новака, на предыдущей неделе резервы нефти в США были снижены на 14 млн баррелей, так что рост спроса на нефть и в США, и в мире будет расти. Что же касается Нигерии и Ливии, то они могут быть приглашены на заседание мониторингового министерского комитета при ОПЕК, которое пройдет 24 июля на Неве. Выяснив, каких объемов хотят придерживаться африканцы, комитет, видимо, включит в повестку дня своей встречи 30 ноября в Вене важный вопрос. Речь пойдет о разработке проекта ощутимых сокращений добычи в обоих государствах. Словом, тем же ливийцам придется-таки затянуть свои отраслевые ремни потуже.
Но вот вопрос: кто именно в столь многострадальной стране затянет эти ремни? Оказывается, хуже станет на нефтеносном востоке Ливии друзьям Москвы, причем друзьям давним и храбро защищающим отечественный нефтегазовый потенциал от местных сообщников ИГИЛ (запрещенной в РФ террористической группировки). В политическом отношении пророссийские силы представляет, на взгляд эксперта по Магрибу А.Сафарина, «парламент Ливии, заседающий в Тобруке. В военном – это Ливийская национальная армия (ЛНА), созданная на основе вооруженных сил времен Каддафи. ЛНА возглавляют командиры, подготовленные в военных училищах и академиях СССР. Воюют они советским оружием… И естественно, что силы, представленные парламентом и армией во главе с маршалом Хафтаром (говорящим по-русски и посетившим авианосец «Адмирал Кузнецов» на пути из Сирии в Североморск – Авт.), тяготеют к нашей стране».
Сражаясь с террористами, патриоты Ливии несут безвозвратные потери, причиняемые порой из-за угла. Совсем недавно боевики исламской милиции из Триполи и Мисураты (где находится штаб-квартира движения «Единая Ливия») нанесли коварный удар по войскам Хафтара. На базе Брак аль-Шати экстремисты расстреляли 140 безоружных военнослужащих, прибывших с парада по случаю национального праздника. Кровавая бойня была устроена через неделю после визита делегации РФ в столь двуличный Триполи. После резни представитель генсека ООН и британский посол встретились в тот же день с парламентским спикером в Тобруке, выразив соболезнования. Да и в целом стрелка западных часов очень своевременно поворачивается к востоку Ливии. Ни англичане, ни французы не нуждаются в связях с самозванцами из Мисураты. Эта карта бита. К тому же из плена радикалов вызволен сын лидера ливийской революции — Саиф аль-Ислам Каддафи. Появление на авансцене еще одного крупного игрока, популярного среди немалой части населения, не оставляет даже до зубов вооруженным вандалам никаких шансов. В Лондоне, Париже и даже Вашингтоне это чувствуют и понимают.
МИД РФ осторожно призвал все ливийские стороны воздерживаться от применения силы. Но когда прозвучали эти слова? Через четыре дня после вероломной резни! Нет, это явно не та решительная реакция, которой ждут от Кремля в арабском мире. Быть может, кто-то исподволь шепчет дипломатам на Смоленской-Сенной площади: если мы отступимся от своих союзников в Ливии, то западные оппоненты станут гораздо меньше препятствовать нам в Сирии? Но это — ложный и к тому же отнюдь не гарантированный размен.
Войска маршала Хафтара, с его-то репутацией не русофоба, а русофила, контролируют уже две трети территории страны и почти все месторождения нефти. Они выбивают замаскированных террористов из производственных комплексов и с экспортных терминалов, открывая беспрепятственный путь в Италию все новым танкерам. А нарядившиеся в Триполи «цивильными» госслужащими боевики радикального интернационала оседлали разве что гавань Мисураты и уповают на сохранение подвластного им жидкого потока дешевого бензина. Поэтому, пока еще не поздно, Москва могла бы трезво пересмотреть вопрос вопросов: с кем придется завтра иметь дело (при координации и взаимной «разводке» энерготрасс в Средиземноморье) нашим нефтегазовым компаниям? Обсудить все это надо до появления крупных партий сланцевого сырья из США в Европе. В самом деле, если забыта идеология, то хотя бы деловой интерес должен же сохраниться, не так ли?
Павел Богомолов