Многочисленная группа королевских родственников собралась в Эр-Рияде на подпольной сходке: как бы лишить сына монарха — кронпринца Мохаммеда ибн Салмана титула наследника престола и передать его прерогативы брату стареющего хранителя святынь Мекки и Медины? Причина обид — отощавшие на 110 млрд долл кошельки саудовской знати, которую своевольный принц продержал несколько месяцев взаперти, требуя возмещения потерь от коррупции. Но не может же «святое семейство» сказать вашингтонскому опекуну, что оно сердится на Мохаммеда ибн Салмана из-за «дворцового ограбления века». Поэтому избран другой довод: это, мол, наследник трона настаивает на закупке ультрасовременных российских зенитно-ракетных систем С-400. Да и момент сложился подходящий для этой интриги: мировое сообщество осуждает принца в связи с трагедией оппозиционного журналиста Джамаля Хашогги. Но на сей раз Дональд Трамп оказался непреклонен: он не даст престолонаследника в обиду. Не даст по двум причинам. Во-первых, американских вооружений и технологий тот закупает во много раз больше. А во-вторых, во избежание американской поддержки путча Мохаммед ибн Салман решил отказаться от начавшегося на Аравийском полуострове сокращения нефтедобычи — и, как того и требует Белый дом (по своим же причинам американского рыночного цикла), — повысить производство «черного золота» как минимум до Рождества. А там, на декабрьской встрече ОПЕК+, видно будет. «Спасибо!», — благодарит Трамп саудита, оказавшегося у себя же дома под угрозой опалы. На том пока и поладили, так что теперь в Вашингтоне можно возвращаться к стандартно-антироссийским секторальным санкциям. Да, согласен, скучно это до зубной боли. Но, как видно, ничего не попишешь.
Страдают ли на Днепре забывчивостью?
«Украина была так занята борьбой с «Северным потоком-2», что даже не заметила, как быстро мы проложили через Черное море газопровод «Турецкий поток» мощностью 31,5 млрд кубометров газа в год. И в Киеве это заметили. Тут же зазвучали голоса с призывом бороться против «Турецкого потока-2», — сообщил на днях журналистам официальный представитель крупнейшей российской госмонополии Сергей Куприянов.
Оценка верная, но требующая продолжения. У Киева и впрямь были до сих пор причины «не замечать» строительства черноморской трассы. Как и в истории со сбитым в 2015 году над границей Сирии самолетом ВВС РФ, днепровские политические астрологи верили в чудо: вдруг, мол, между Москвой и Анкарой вновь промелькнет искра многовекового взаимного отчуждения и даже вражды? К тому же и высокопоставленные турецкие эмиссары, нанося визиты в Незалежную, вторили подчас под старую копирку екатерининских «времен Очакова и покоренья Крыма»: самоопределения Тавриды они не признают, так что Севастополь — не русский город(!).
Все это разогревало потомков Крымского ханства в Верховной Раде. Вассальные иллюзии толкали их на подрыв ЛЭП, иные акты энергетической войны с полуостровом и еще больше роднили этих радикалов с террористами в Сирии — роднили как по-русофобски духовно, так и функционально. Но вот Россия мудро прислушалась к призыву Турции: отменить бомбардировки злополучной провинции Идлиб. Это ведь там, словно в котле, зажато немало «искателей удачи», ориентирующихся на Анкару. Президент Реджеп Тайип Эрдоган, надо сказать, оценил мирный жест Москвы с благодарностью.
Ну а Киев постигло расстройство. Казалось, уже можно было «жахнуть» по Турецкому потоку из всех пропагандистских калибров. Но на сей раз, как видно, отменить психологическую атаку попросили Порошенко заокеанские опекуны майданного «режима борцов с центральным отоплением». Вплоть до последнего момента за океаном теплилась надежда: мол, ладно уж, Трамп проглотит весть о прокладке трассы, но за это Эрдоган отменит покупку российских зенитно-ракетных комплексов С-400. Американцы, вообще-то говоря, люди хотя и современные, но суеверные. Им кажется, что, поскольку число государств-заказчиков самой передовой в мире системы ПВО достигло роковой цифры «13», то якобы с этим оборонно-экспортным кремлевским проектом вот-вот что-нибудь надломится. Например, надломится в Турции.
Но нет, не надломилось. Как заявил после встречи с вашингтонским «тушителем ближневосточных пожаров» — госсекретарем США Майком Помпео не кто-нибудь, а глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу, «текущая сделка — дело решенное. Я не могу ее отменить». И ведь это — несмотря на выкручивание рук Белым домом: Эрдогану угрожали даже оборвать поставки уже оплаченных турецкой стороной истребителей F-35. Как видите, таковы они, блюстители контрактной дисциплины в центре мирового капитализма.
С учетом сказанного надо, конечно, согласиться не просто с позитивной, а, главное, многоплановой оценкой финала прокладки морской части артерии от Анапы до Босфора, что содержится в обзоре аналитического агентства «Атон». «Запуск проекта в 2019 году, — отмечается в материале, — позволит «Газпрому», во-первых, сократить зависимость от украинского транзита, который традиционно ассоциируется с высоким политическим риском, а во-вторых, снизить расходы на транспортировку газа в Турцию и Южную Европу, используя более современный и новый трубопровод. Строительство подводного участка — самая дорогая и сложная часть проекта; и его завершение, следовательно, является важной вехой в развитии «Турецкого потока», а также в общей программе капитальных затрат «Газпрома».
И все же: как поведут себя теперь на этом направлении недруги России — все эти информационные диверсанты, которым свободный от подножек энергоэкспорт в направлении Балкан — словно кость в горле? (Пока рано об этом говорить, но не связана ли позавчерашняя украинская провокация в Керченском проливе в том числе и с успехами России по «обходу» Украины по южному направлению? — ред.)
Их доводы и наши контраргументы
Выступая на днях в Гамбурге, польский премьер Матеуш Моравецкий решил, что торжества в Стамбуле — лучший повод напомнить не только о черноморской артерии, а еще и — в сотый раз — о «Северном потоке-2». Как говорится, что у кого болит… И вот, по словам оратора, выплеснувшимся в СМИ, украинская газотранспортная система перестанет играть свою роль, а Москва «начнет наступление» и пройдет по Киеву «победным маршем».
Киев же, хотя и не ставя пока на Крещатике противотанковые ежи, зовет Запад бороться хотя бы со вторым — удлиненным экспортным направлением «Турецкого потока», призванным скорее всего «влиться» в трубопроводную систему не турбулентной и малопредсказуемой Греции, а в ТЭК Болгарии, Сербии, Венгрии и т.д. Иными словами, алармистский спич Моравецкого, если судить по «гамбургскому счету», сдетонировал в разношерстных рядах противников евразийской энергетической интеграции — и уже дает недобрые медиа-плоды. «Это неудачное заявление», — ответил на вопрос «Интерфакса» пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Иными словами, он откомментировал панический прогноз польского премьера немногословно.
Перейдя к нападкам на пока еще не построенный «Северный поток-2», Песков высказался тоже недвусмысленно: «Здесь все абсолютно ничем не прикрыто, даже нет попыток закамуфлировать такие проявления нечестной конкуренции. Альтернативой трубному газу из России является сжиженный газ, в том числе американский. Но эта продукция ощутимо дороже». Поэтому «инсинуации, о которых вы упомянули, — продолжал представитель Кремля, — это, наверно, из разряда попыток политизировать проект. На него много нападок, а со стороны США мы слышим прямые угрозы». Кстати, удивляться тут нечему. В течение всего ХХ века Вашингтон считал географическую удаленность от Европы величайшим геополитическим и торговым плюсом. Рождались целые направления и школы политологии, возвеличивавшие это преимущество донельзя. И вдруг: дистанцирование «благословенной земли» тысячами миль Атлантики от Старого Света, да еще в энергетически-взаимосвязанном мире, — оказывается, не столько выгода, сколько огромный минус! Возить танкерами из США в Европу и без того неподъемное по своим издержкам «голубое топливо», пока Москва по-соседски запросто включает трубопроводные вентили, — это для некоторых чуть ли не плевок в душу!
ТЭК и милитаризация Арктики несовместимы
В одном из фьордов близ Бергена затонул без единого выстрела один из пяти фрегатов в составе норвежских ВМС — KNM Helge Ingstad. Затонул, конечно, не сам по себе, а после столкновения с зарегистрированным на Мальте танкером Sola TS. Произошло это 8 ноября, но все еще продолжает отзываться тяжким эхом как по военным, так и по корпоративным коридорам в столицах стран НАТО. Почему?
Слишком много ошибок было совершено в тот день, когда корабль водоизмещением 5,5 тыс. тонн проводил в узком заливе тренировочные перемещения как раз там, где только что отошел от стенки нефтеналивного терминала 250-метровый танкер с емкостями на 150 тыс. тонн жидкого углеводородного сырья. Отошел — и двинулся на не вовремя оказавшийся на пути фрегат. Тот не только получил от удара пробоину ниже ватерлинии, но еще и вдобавок нарвался на скалы близ берега, безуспешно пытаясь — отчаянным маневром в последний момент — предотвратить столкновение.
Но и это не все. Сдвигая — через пару дней — махину с острых камней на коварном мелководье, спасатели нечаянно разорвали тросы, и фрегат затонул еще глубже. Так что теперь над гладью фьорда по имени Hjelte покачиваются только мачта, антенны и радар. Хорошо еще, что никто из экипажа фатально не пострадал — из 137 человек ранено восемь. Но пострадала окружающая среда, хотя в целом танкеру повезло: из 100 млн литров нефти, загруженной на борт, потеряно немного. Вылилась и часть дизельного, да и вертолетного топлива, хранившегося в отдельных емкостях; но береговой администрации удалось быстро собрать его с пенистых волн. Ограниченность инцидента признает и глава норвежского филиала Greenpeace Трулс Гулоусен. Это ведь и впрямь большая удача. «Более крупная утечка привела бы к невероятному экологическому бедствию, которое запросто повлияло бы на преобладающую часть западного побережья страны», — сообщил он в интервью для CNN.
Меньше, чем экологическим параметрам, повезло корпоративным сейфам и государственной казне северного королевства. Из-за катастрофы пришлось на два дня заблокировать целый ряд отраслевых объектов — столь неудачным оказалось место аварии (с точки зрения маршрутов топливной логистики целого региона). Остановлен был не только отгрузочный терминал, о чем речь уже шла выше. Парализованным оказался крупнейший в Норвегии газоперерабатывающий завод. Но и это еще не все. Замерли 5 глубоководных блоков «черного золота» и «голубого топлива». А ведь до катастрофы они ежедневно давали сырье на сумму 48 млн долл. Причем 78% переводятся по закону в госбюджет; и в итоге, по оценке национального радиоканала NRK, «причинен значительный экономический ущерб всей стране». И это, увы, не последние потери, ибо на подъем и капитальный ремонт фрегата может уйти почти столько же средств, сколько было ассигновано на его постройку. Так к каким же общефилософским выводам все это нас подводит?
Во-первых, нам самим пора кончать с тезисом славянской обреченности, как и с высмеянном еще Грибоедовым «низкопоклонством перед Западом», но теперь уже не столько в модах Кузнецкого моста, сколько в подходах к вопросу о взаимоотношении нефтегазовых и военных аспектов сегодняшней Арктики. Автор этих строк, как и читатели «Нефтянки», много раз слышал: это, мол, только «лапотной России» взбрело в голову одновременно добывать в Заполярье углеводороды и наращивать военно-морской щит. Мы, мол, не созрели для такого сочетания в инженерно-технологическом смысле. Это, дескать, лишь соседи по Арктике могут успешно балансировать большую нефть с большой натовской активностью неподалеку от российских границ. То есть с той активностью, отголоском которой как раз и стали учения Trident Juncture, ведь именно с них в недобрый час возвращался к порту приписки злополучный KNM HelgeIngstad.
Лучше, как сказал на днях Владимир Путин, проводить военные игры за тысячи километров от линии соприкосновения. А в Арктике — вообще тренироваться как можно меньше, дабы броневые махины не тонули от столкновений с безобидными танкерами, которых, кстати, вскоре станет там еще больше. Все-таки, по большому счету, мирная девственность ледяного безмолвия плохо сочетается с инспирированной Пентагоном лихорадкой Североатлантического альянса и нашим вынужденным ответом на нее.
Эмиграция из нефтяных ареалов — это как минимум нелогично
Отечественные телеканалы широко ознакомили нас с нелегкими перипетиями вокруг переместившихся на север караванов с беженцами из Центральной Америки. Это их мечты о счастливой жизни в США разбились от стальные стены с колючей проволокой и наведенные на нелегалов стволы армейских подразделений, отправленных к границе по приказу Дональда Трампа. Но почему-то нам почти ничего не сообщается о нелегкой судьбе 1,2 млн беженцев и переселенцев из Венесуэлы, осевших в соседней Колумбии.
Зачем нужен такой дисбаланс в российских СМИ? Неужто мы вернулись к полузабытым идеологическим клише старых времен? Согласно таковым, в странах социалистической ориентации якобы не было, да и не могло быть таких непростительных зигзагов социально-экономического курса, которые, возможно невольно, гонят земляков прочь? Почему-то в нефтяных эмиратах Персидского залива, вопреки автократиям, феодальным законам и прочему, вы на каждом шагу встретите довольных жизнью гастарбайтеров из Египта и Пакистана, Иордании и Турции, с Филиппин и Шри-Ланки. А вот из богатой углеводородами Венесуэлы, тоже являющейся, как и страны далекого залива, членом и, более того, основательницей ОПЕК, люди перебираются сотнями тысяч за кордон в поисках работы и минимально обеспеченной жизни.
XXVI Ибероамериканский саммит, прошедший 15–16 ноября в старинном городе Антигуа (Гватемала) с участием глав 22 испано- и португалоязычных государств, похвально отличился объективным взглядом большинства лидеров на вышесказанное. Отличился, иными словами, тем, что актуальную проблему вынужденной миграции (как и многое другое) он рассмотрел беспристрастно и полностью, без какой-либо блоковой предвзятости.
Действительно, с одной стороны, имеются такие гегемонистские и, более того, империалистические факторы удушения непокорных наций Латинской Америки, как более чем полувековая блокада Кубы. И участники саммита, независимо от своей международной ориентации, осудили эмбарго против Гаваны (еще более усилившееся при Трампе) в своей резолюции. Осудили не формально, а решительно — вслед за голосованием на Генеральной Ассамблее ООН. Но, с другой стороны, существуют и досадные, причем вызванные не Вашингтоном, примеры обнищания населения в некогда привлекательных нефтеносных странах материка, куда вчера тянулись за счастьем перуанцы, колумбийцы, эквадорцы… Такой парадоксальной моделью стала, увы, Венесуэла, зажатая в тупик кризиса не только прессингом могущественного северного соседа, но и каскадом своих же ошибок, мрачными последствиями собственной непоследовательности, теоретических и практических метаний.
В отличие от США, резко ожесточившихся против мигрантов в XXI веке, ибероамериканский мир славится большим гуманизмом и толерантностью к вынужденным пришельцам. «Я благодарю королевство Испанию, а также Португалию за сердечный прием, оказанный миллионам латиноамериканских мигрантов, — прочувствованно убежденно заявил с гватемальской трибуны президент Панамы Хуан Карлос Варела. — В равной мере мы признательны Республике Чили, принявшей беженцев с Гаити (после землетрясения 2010 г.), как и тем странам региона, которые дали кров мигрантам из Венесуэлы». Сеньор Варела, кстати, дипломатичен — он не сказал ни слова об осуждении политики Каракаса со стороны т.н. Лимской группы, в составе которой целая дюжина андских государств самоуверенно и заносчиво назвала майское избрание Николаса Мадуро президентом Венесуэлы незаконным.
Как видим, реверанс в адрес Мадрида и Лиссабона упомянут в этой цитате на первом месте. Это и впрямь важный момент, а не только протокольная фиксация весомого участия короля Испании Филиппа VI. Южноамериканцы относятся к своей исторической колыбели — Пиренеям — с большим доверием и пиитетом, чем к Северной Америке. И, на мой взгляд, все же прискорбно, что, заведомо отмежевавшись от гватемальского саммита, туда не приехали лидеры Венесуэлы и Никарагуа — Николас Мадуро и Даниэль Ортега; как в равной мере отсутствовал и глава Госсовета и Совета министров Кубы Мигель Диас-Канель. Отдаление от Западной Европы, пусть и критикующей революционные режимы в Карибах время от времени, — это не совсем тот сбалансированный курс, который мудро завещал своим преемникам в регионе первопроходец социалистического обновления Латинской Америки — команданте Фидель Кастро Рус, ушедший из жизни ровно два года назад.
В Бразилии — тоже сырьевой бум, но люди бегут!
Декларация и 20 специальных коммюнике, принятые на форуме в городе Антигуа, — солидная база для продвижения ибероамериканского сообщества по обоим берегам Атлантики вперед — к гуманным ориентирам. Речь идет о продвижении не только в сферах миграции и предоставления убежища, поддержки людей с ограниченными возможностями и сохранения древних языков, права на чистую воду и рационального использования океанов…
…Налицо еще и целый пласт других итогов коллективного «мозгового штурма», как и не менее ценных кулуарных прогнозов. Если отчий дом в Каракасе покинуло так много венесуэльцев, то не приведет ли к столь же массовой эмиграции феномен сползания к правореакционной диктатуре в другой нефтегазоносной стране — Бразилии? И действительно: вопреки огромным открытиям на бразильском шельфе, Бразилию покидают десятки тысяч людей. Покидают из-за того же, что и венесуэльцы: это отчаяние фавел, разгул криминала, недоедание, коррупция, безденежье и безработица.
Чем обернется предстоящая 1 января 2019 года инаугурация избранного на высший государственный пост выдвиженца крайне правых кругов Жаира Болсонару, слывущего более неисправимым радикалом, чем Дональд Трамп? И не выльется ли правление Болсонару в демонстративный выход Бразилии из БРИКС?! Успокаивая делегатов Ибероамериканского саммита, уходящий лидер южноамериканского гиганта Мишел Темер заверил в том, что «транзит пройдет спокойно». Но ведь совсем не об этом беспокоятся друзья Бразилии за рубежом, сеньор Темер! Нас интересует то, что будет у вас дальше.
Да, трудно сплетаются к югу от Рио-Гранде биографии нефтегазоносных стран. Что, собственно, и побуждает контрастно сравнивать зигзаги их судеб с политическими, отраслевыми реалиями других частей нефтяного мира. Единственное государство в Андах, успешно совместившее топливно-сырьевой рывок с прогрессивной внешнеполитической ориентацией и вышедшее на рекордный 4,5-процентный прирост ВВП, — это Боливия. Лишь там можно встретить на горных перевалах — у кладовых «голубого топлива» — как наших газпромовцев, так и специалистов французской Total. Остальные страны-участницы сырьевого «забега» на континенте во многом буксуют.
Социальное измерение разведочных и добычных проектов в Латинской Америке и, скажем, на Арабском Востоке интересует экспертов и будоражит порою воображение широких аудиторий. Среди таких актуальных забот — проблемы трансконтинентальной перевозки углеводородного сырья и все то, что она, эта транспортировка, дает людям. Так, в Евразии, причем наперекор вашингтонским санкциям, быстро выстраивается многообещающий грузовой маршрут «Индия — Иран — Россия» и одновременно осваивается — танкерами ледокольного класса — Севморпуть. Чтобы египтянам не было обидно в этом альтернативном контексте (не обидно за свой Суэцкий канал), на его берегу ускоренно создается огромная торгово-промышленная зона свободного и взаимовыгодного сотрудничества между Каиром и Москвой.
Но и на другом краю планеты, то есть к югу от Рио-Гранде, транспортная ситуация не статична. Так, «Роснефть», в случае стабилизации Венесуэлы и ее ТЭК, надеется возить «черное золото» к своему индийскому НПЗ «Вадинар», пользуясь Панамским каналом. Но американцы, хотя и не владея этой трассой после заключения договоров «Торрихос–Картер», могут этому помешать. В конце-то концов, разве не они совершили в 1989-м жесточайшие воздушные бомбардировки Панамы в ходе своего вторжения?! Интересно в этой связи: собираются ли китайские инвесторы оживить давний проект прокладки нового канала между Атлантикой и Тихим океаном по земле Никарагуа? Впрочем, и там царит тревожная обстановка, так что правящим в республике сандинистам придется больше думать в ближайшем будущем не о сквозной танкерной навигации, а о чем-то гораздо более насущном.
Павел Богомолов