В начале 80-х годов в советской нефтянке начали нарастать кризисные явления. Годовые планы по добыче не выполнялись. Более того, по итогам 1984 года впервые за все послевоенные годы добыча нефти в стране сократилась – на 3,5 млн тонн. Да, на фоне общего объема добычи в 613 млн тонн это мизер, но тенденция была вполне тревожной.
Конкретная причина падения была понятной и простой — грандиозный западно-сибирский Самотлор начал ощутимо «сбавлять обороты», а никаких «резервных мощностей» на тот момент не было — «сливки» с других гигантов — Туймазов, Нефтяных Камней, Ромашки, Мухановки, Усть-Балыка, Федоровки, Мамонтовки — были уже сняты.
В марте 1985 года руководителем Советского Союза стал Михаил Горбачев. Несмотря на свой преимущественно аграрный профиль, Михаил Сергеевич прекрасно понимал значение нефтянки для советской экономики. За первых полгода своего пребывания на высшем посту Горбачев инициировал выпуск двух правительственных постановлений, а потом сам посетил главные, узловые точки советской нефтегазовой индустрии — Самотлор, Нижневартовск, Сургут и Новый Уренгой.
Диагноз Горбачев сформулировал довольно жестко, в духе времени:
- — Здесь имеются серьезные недостатки в организации дел и негативные тенденции, связанные с высокой выработкой запасов по наиболее крупным месторождениям нефти и ухудшением структуры разведанных ресурсов. Оборудование работает ненадежно, нефтяные объекты испытывают постоянный дефицит электроснабжения.
Еще более резко генеральный секретарь прошелся по социалке:
- — Как же так – в двухсоттысячном Нижневартовске, добывшем почти два миллиарда тонн нефти, нет кинотеатра?! Население выпивает водки в три раза больше, чем молока!
Итоги 1985 года подтвердили – дела идут плохо. Падение добычи составило уже 17 млн тонн, а недобор по плановым заданиям – в два раза больше.
К концу следующего года ситуацию удалось переломить, в том числе, за счет роста капиталовложений, увеличения объемов бурения, внедрения новых технологий строительства промысловых объектов (в частности, комплектно-блочного метода), улучшения дисциплины поставок и перевода в Западную Сибирь целых подразделений «Башнефти» и «Татнефти», укомплектованных наиболее квалифицированными нефтяниками. В 1987 году добыча нефти в СССР достигла 624 млн тонн – это стало максимальным уровнем добычи за всю историю Советского государства. В следующем году поставила абсолютный рекорд и Западная Сибирь, добыв 409 млн тонн нефти.
Увы, все эти героические свершения не помогли. В сентябре 1985 года, ровно тогда, когда Горбачев в Сургуте распекал нефтяников, Саудовская Аравия перестала соблюдать квоты ОПЕК и в течение короткого времени увеличила свою добычу в 4 раза. Соответственно, аналогично снизились и мировые цены на нефть с 30 до 8 долларов за баррель.
С учетом того, что на долю энергоресурсов приходилось более половины советского экспорта, поступление свободно конвертируемой валюты в союзный бюджет резко сократилось — по сравнению с 1970-ми годами советская экономика при сохранении прежних физических объемах экспорта нефти и газа ежегодно недополучала порядка 10 млрд долларов.
Лишившись возможности закупать за границей необходимое количество продуктов питания, фуражного зерна, ширпотреба и технологического оборудования для агросектора и легкой промышленности, в СССР резко обострился товарный дефицит (пресловутые «пустые полки в магазинах»), который в скором времени перерос в системный коллапс. А ведь нужно было обслуживать валютные кредиты, общая сумма которых составляла 80 млрд долларов…
Ну, а дальше был 1991 год: уход прибалтийских республик, трудные переговоры по Союзному договору, который так и не был подписан, августовский путч, Беловежское соглашение и распад СССР.