Планы по строительству большой нефтяной трубы от Западной Сибири на восток, с выходом на Тихий океан, появились еще в начале 1970-х годов. Предпосылок было несколько — наличие сырьевого ресурса (гигантский Самотлор наращивал добычу с опережением графика), потребность в драйвере для ускоренного развития советского Дальнего Востока, а также экспортные запросы Японии и других быстрорастущих «тигров» Юго-Восточной Азии.
В ответ на «вызов времени» Миннефтепром СССР совместно с Советом по изучению производительных сил при Госплане подготовил эскизный проект Восточного нефтепровода. На карте нефтепроводов СССР, изданной ЦРУ в 1977 году, эта труба обозначена пунктиром как проектируемый маршрут.
Есть популярный апокриф о том, что в 1974 году принципиальное решение о строительстве Восточного нефтепровода уже было на подписи у Брежнева, но якобы в последний момент вместо трубы решили строить… Байкало-Амурскую железнодорожную магистраль (БАМ). Дело в том, что железная дорога, помимо экономического, имела еще и выраженный военно-стратегический компонент — на фоне весьма напряженных отношений с Китаем советский Дальний Восток активно милитаризовался.
Спустя четверть века, уже в совершенно новых геополитических и геоэкономических условиях, идею большой восточной трубы реанимировал ЮКОС. «Мотором» этого мега-проекта стал лично глава компании Михаил Ходорковский, а главным партнером-контрагентом — китайский нефтегазовый гигант China National Petroleum Corp. (CNPC). Венцом этих усилий стало подписанное в июле 2001 года российско-китайское межправительственное соглашение «Об основных принципах разработки технико-экономического обоснования нефтепровода Россия-Китай (Ангарск-Дацин)».
Казалось бы, вопрос был принципиально решен, но спустя полгода «Транснефть» представила альтернативный проект трубопровода с выходом на тихоокеанский нефтеналивной терминал, то есть, сориентированный, в первую очередь, на экспорт в Японию. Через год конкурирующие проекты были объединены под общим названием «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО): было предложено проложить трубу от Ангарска до нового нефтепорта (его предстояло построить) в бухте Перевозная недалеко от Владивостока, но при этом предусмотреть и ответвление трубы на Китай, до северо-восточного города Дацин, крупнейшего нефтяного кластера Поднебесной.
Проект был лихой, устраивал и «волков», и «овец» (и Японию, и Китай), но в первоначальном виде категорически не устраивал российских экологов — комиссия Минприроды РФ представленный проект зарубила. В частности, для специалистов была очевидной невозможность размещения конечной точки ВСТО в бухте Перевозная, в курортной зоне, рядом с Дальневосточным морским биосферным заповедником (единственным в стране) и заповедником «Кедровая падь», где в естественной среде обитают редчайшие амурские леопарды. Помимо экологических, тут были и логистические резоны: Перевозная — бухта мелководная, она не может принимать супертанкеры.
В феврале 2004 года «Транснефть» сменила отправную точку трубопровода с Ангарска на Тайшет, а конечную — с Перевозной на бухту Козьмина, названную в честь русского путешественника, флотского шкипера Прокофия Козьмина. Выбранная акватория была в значительно большей степени адаптирована под задачи крупного нефтеналивного терминала — бухта, расположенная недалеко от входа в огромный находкинский порт Восточный, ранее использовалась как гидропорт (аэродром для гидросамолетов) и пункт разделки морских судов на металлолом.
31 декабря 2004 года, незадолго до новогоднего боя курантов, председатель правительства РФ Михаил Фрадков подписал распоряжение о строительстве ВСТО. Тем самым реализация мега-проекта перешла в практическую фазу.