«Не рой другому яму — сам в нее попадешь!», — эта пословица как нельзя лучше ложится на новостной фон только что прошедшего Всемирного Экономического Форума в Давосе. Интригующие вокруг него политиканы думали, что самым громким «актом позора» на швейцарских «каминных посиделках», созываемых для обсуждения судеб глобальной экономики, станет отсутствие российских миллиардеров Андрея Костина, Олега Дерипаски и Виктора Вексельберга, которых заносчивые организаторы сначала просили не приезжать. Считалось, что свет рампы устремится на лидеров благословенного англосаксонского мира и их союзников, а не на «каких-то московских олигархов», наказанных за близость к Кремлю. Но все получилось наоборот. Не смогли прилететь очень даже ожидавшиеся в Альпах Дональд Трамп (как и делегация США в целом), Тереза Мэй и другие капитаны все более хаотичной западной геополитики. Обидно, что отменил свой приезд — и тут же столкнулся с понятным встречным отказом российского коллеги саудовский министр энергетики Халед аль-Фалих; причем о столь досадном факте мы еще обмолвимся в следующем обозрении «Нефтянки». В целом же зигзаги Давоса оправдывают оценку, прозвучавшую с телеэкрана из уст нашего соотечественника Анатолия Чубайса, хотя к нему и испытывают аллергию миллионы россиян. Он верно посетовал на приход времен, когда вместо слова «глобализация» все чаще звучит «деглобализация», вместо слов «мировая торговля» идут ссылки на «торговые войны», а на смену привычной формуле «мировой порядок» приходит «мировой беспорядок». Центром такого беспорядка стала на минувшей неделе нефтегазоносная Венесуэла. О ней, как и о топливно-энергетических аспектах Давоса, мы теперь и поговорим.

Мексиканский прецедент и кое-что еще

Отпор любым интеграционным схемам и попыткам становления мира по сути многополярного, который включил бы в себя ряд моделей социально-политического устройства государств, — на глазах становится «бетонным» лейтмотивом в глобальном курсе администрации Дональда Трампа.

Навязывание народу Венесуэлы (на пост президента) 35-летнего спикера парламента, а по диплому — инженера промышленного профиля по имени Хуан Гуайдо — как раз из разряда подобных демаршей. Нацелены же они на то, чтобы причесать южноамериканское «подворье» Соединенных Штатов под одну и ту же гребенку. Желательно —  под ту же правореакционную, что и бразильский режим Жаира Болсонару. Это ведь он делает первые, но уже одиозные шаги с подачи своих менторов к северу от Рио-Гранде). Даже признание самозванца Гуайдо пришло из Бразилии раньше, чем каракасский эксцентрик озвучил свою непрошеную присягу. Право слово, и смех, и грех!

А вот левые и даже умеренно-левоцентристские кабинеты Вашингтону не по душе. Новый лидер Мексики, которого не любят в Белом доме за тягу к демократическому социализму, да и за былую дружбу с Фиделем и Чавесом, решил начать демократизацию страны с борьбы против организованной преступности. Прежде всего, необходимо искоренить воровство бензина из трубопроводов. Для ремонта и «латания дыр» — после врезания бандитов в топливные трассы — президент Андрес Мануэль Лопес Обрадор перекрыл треть отечественной трубопроводной сети. Но действующая часть труб и АЗС заработала с перенапряжением и, как следствие, с перебоями. Играя на недовольстве населения, «нефтяная мафия» стала еще отчаяннее врезаться в топливные артерии, провоцируя соотечественников с пустыми канистрами толпиться возле бензиновых фонтанов в надежде на дармовое горючее.      

И вот — страшный итог: 19 января в мексиканском штате Идальго погибло от взрыва на пробитом гангстерами трубопроводе 93 человека. Ранены сотни. Повторяю: произошло это вовсе не в результате заказанной извне диверсии. Но Идальго подсказывает режиссерам цветных революций, что даже краткое отключение АЗС и иные срывы энергоснабжения не только мексиканской, но и, к примеру, венесуэльской глубинки (по любым причинам) погрузят страну в предгорьях Анд в отнюдь не меньший хаос, что им и требуется. Словом, региональная реакция получила зримую подсказку: к каким социальным издержкам привел бы «мертвый клинч» не только на экспортных маршрутах Карибского бассейна, но и во внутренней дистрибьюции рафинированных нефтепродуктов в любом уголке Латинской Америки. Неурядицы с бензином и смазочными материалами к югу от Рио-Гранде ведут к народным бунтам огромного размаха — прежде всего, на маргинально-люмпенском фланге. 

Вообще именно мексиканский ракурс нынешнего взгляда на Венесуэлу, надо сказать, особенно продуктивен. Сами посудите: если Трампу настолько угодно отгородиться от Латинской Америки стеной, из-за которой полтора месяца в Вашингтоне бушевал — без выдачи сотен тысяч зарплат — кризис «госаппаратного шатдауна», — то на каком основании Трамп учит жизни этот континент? Если помощник президента Джон Болтон настаивает на особой ответственности за Венесуэлу потому, что «она находится в нашем Западном полушарии», то оставьте в покое Восточное полушарие или признайте, хотя бы частично, российские интересы в Европе. Парадокс этих несовпадений тем разительнее, что великие американские президенты прошлого не отгораживались, а широко распахивали Северную Америку перед Южной.

Например, Джон Кеннеди благородно призвал выпускников престижных американских университетов, в т.ч. отпрысков богатых семей, вступить в знаменитый «Корпус мира». Юные идеалисты из комфортабельных квартир и особняков устремились на помощь далеким беднякам в роли учителей, медиков и строителей в нищие фавелы и сельское бездорожье в Андах и на Амазонке. Вот ведь как оно было… А сейчас — о времена, о нравы!

Главная мишень — PDVSA

Основной вашингтонский рычаг для усиления шансов сеньора Гуайдо замышляется в формате всеобъемлющего эмбарго на танкерных трассах. 

Намечается уже не частичный, а полный паралич ТЭК в поясе Ориноко — единственного надежного источника валюты для республики, истощенной внутренней и внешней конфронтацией. Желание Белого дома нанести удар именно в этой области объясняется еще и одним обстоятельством. Между прочим, оно свойственно не всем странам ОПЕК. Во многих из них нефтяное сообщество стоит как бы особняком от военных кругов — патриотически настроенного офицерства. Но в сегодняшнем Каракасе это не так.

Элита гвардейского и армейского генералитета, как и примыкающие к нему старшие офицеры (около 100 человек только на высших отраслевых уровнях), — это и есть ядро топ-менеджмента в национальной нефтегазовой корпорации PDVSA! Во главе монополии, как и профильного министерства, был год назад поставлен генерал-майор Национальной гвардии — 51-летний Мануэль Кеведо. Поэтому для Белого дома добить и без того буксующий венесуэльский ТЭК значило бы, вместе с тем, мстительно рассчитаться с защитниками Боливарианской Республики — выбить из-под национальной обороны немалую часть финансовой и материальной базы.

В этом, кстати, заключена одна из причин твердой антивашингтонской позиции, объявленной венесуэльским высшим командованием после вестей с Потомака об официальном признании Хуана Гуайдо. Как отметил в твиттере министр обороны республики Владимир Падрино Лопес, «солдаты Родины не признают президента, навязанного под влиянием чужих интересов и самопровозглашенного вне закона. Вооруженные Силы защищают Конституцию и являются гарантом национального суверенитета». Что ж, это верно в той же мере, в какой экономической основой этого суверенитета — в конкретных условиях Венесуэлы — призваны и впредь быть углеводородные кладовые. Следовательно, очередным залпом дуэли с Каракасом — на фоне яростных уличных столкновений — станут жесткие нефтяные санкции. 

Сценарий пойдет по нарастающей

Именно об этом, по данным Reuters, говорилось в ходе конфиденциальных консультаций между высокопоставленными чиновниками из команды Трампа и топ-менеджерами ведущих нефтегазовых корпораций США.

Причем прежде всего имеются в виду те компании, которые давно уже связаны с южноамериканским сырьевым ареалом и хорошо знают: где и в чем он больше всего уязвим. Какие же блокадные меры в сфере ТЭК против Каракаса обсуждаются в первую очередь? Подрывная акция номер один — обсуждаемый запрет на поставки в Венесуэлу продуктов нефтепереработки. Это и впрямь может стать болезненной мерой, особенно в контексте завоза растворителей на венесуэльские НПЗ. Без них невозможно превращать тяжелую нефть Ориноко в продукцию с коммерческими характеристиками.

Опасен и вероятный отказ США от экспорта легкой нефти или бензина в ту же республику. Даже бедные венесуэльцы, увы, избалованы дешевой заправкой своих, как правило, старых (зачастую шестицилиндровых!) машин в течение многих десятилетий. С давних времен (т.е. задолго до правления Чавеса) власти опасаются уличных протестов против любых подорожаний горючего. Но, чтобы его хватало сотням тысяч водителей, не заботящихся об экономии, необходим устойчивый импорт высокооктанового бензина — хотя бы для его смешивания с вязким и сернистым топливом местного разлива.

Демарш номер два — это возможный запрет на импорт Соединенными Штатами сырой нефти из Венесуэлы, причем тоже в ближайшие месяцы. Последствия такой драконовской меры могут стать для Каракаса воистину кошмарными. Несмотря на то, что, ввиду инвестиционно-технологического, кадрового и управленческого кризиса в PDVSA, экспорт «черного золота» с терминалов Пуэрто ла-Крус или Маракайбо курсом на США сам по себе упал в прошлом году по сравнению с 2017-м, — Северная Америка все же осталась главным рынком для жидкого сырья из Боливарианской Республики. По словам Мадуро, несмотря на объявленный Каракасом разрыв дипотношений с США, это чисто коммерческое «статус-кво» сохранится и впредь.    

Американским НПЗ тоже не сдобровать без нефти из Венесуэлы

По данным Refinitiv Eikon, суточный объем вышеупомянутых танкерных перевозок из Венесуэлы в Соединенные Штаты составил в 2018-м уже не 591,422 барреля, а 500,013 барреля. Но и столь скромная цифра может и должна считаться для Каракаса спасительной.

Зная об этом, проводники гегемонистского курса США не бездействуют. Во главе с госсекретарем Майком Помпео они вплотную занялись анализом потенциального шанса на главном направлении. Да, им хочется поставить режим Мадуро на колени с помощью копии антииранского «удушающего сценария», вступившего в силу на танкерных фарватерах Персидского залива 4 ноября прошлого года. Однако не будем скрывать: подготовке и поэтапной реализации подобных замыслов кое-что все-таки мешает. Что конкретно?

…В мировой хронике звучат порой высказывания «первых лиц», которые трудно оценить в полной мере в момент озвучивания этих заявлений. Работая в 2005–2010 годах в Каракасе, я удивлялся уверенным фразам Чавеса о том, что Венесуэлу следует признать участницей десанта союзников 6 июня 1944 года на Ла-Манше — тогдашняя боевая техника США и Британии работала, в основном, на горючем из южноамериканского «нефтяного Эльдорадо». Не раз говорил команданте о том, что авеню Нью-Йорка устланы венесуэльским асфальтом. Эти и другие эпизоды новейшей истории, повторяю, казались мне преувеличениями. Однако напрасно. Целое ожерелье перерабатывающих заводов США на берегах Мексиканского залива технологически настроено на венесуэльские сорта нефти. И это сдерживает авторов авантюрных планов по насильственному перекрашиванию Каракаса в иные политические цвета. Дело в том, что ряд мощностей американского даунстрима не способен (даже в нашу высокотехнологичную эпоху!) быстро перестроиться на иные, не связанные с оринокской спецификой марки жидкого углеводородного сырья. 

Да и как перестроиться, если тяжелой нефти стало — по разным причинам — меньше поставляться на НПЗ Техаса и Луизианы не только из Венесуэлы. Упал завоз такого сырья, часто вязко-сернистого, и из Мексики, Саудовской Аравии, а также с нефтяных песков Канады. Если 15 января фьючерсы на тяжелую нефть сорта Mars торговались с надбавкой 4,50 долл за баррель, то уже 17 января эта премия возросла до 6,80 долл, — настолько трудно достать такую нефть на рынке. В тот же день еще больше подорожала популярная на южном побережье США марка Heavy Louisiana Sweet, впервые с октября превысив на 8 долл цену фьючерсного барреля стандартной смеси WTI. В общем, цены на тяжелое сырье достигают рекордных планок за последние пять лет. И все равно таких марок не хватает. Вот почему ряд предприятий переработки в США сопротивляется намерению Белого дома заблокировать импорт из Венесуэлы стопроцентно. Два НПЗ, Phillips 66 (PSX. N) и PBF Energy (PDF. N) вынуждены были в прошлом году прекратить прямые закупки у венесуэльской PDVSA, и ничего хорошего это им не принесло.

В США пострадают не только заводы, но и топливные империи

Не надо думать, что и сами заокеанские мега-компании, под чьей эгидой работают те или иные предприятия, легко согласятся с воинственной инициативой Трампа по вводу полного эмбарго на карибском направлении.

Адаптация к иному сырью, особенно к его закупкам на непредсказуемых спотовых площадках, — дело рискованное и затратное. Это знают покупатели южноамериканской нефти на побережье Мексиканского залива — Valero Energy (VLO. N), PDF Energy и, наконец, Chevron Corp (CVO. N). Последняя корпорация — важное звено высшей лиги (или «троицы») топливных гигантов США, которое, кстати, продолжает упорно работать в апстриме Венесуэлы в отличие от ушедших оттуда в 2007-м ExxonMobil и ConocoPhillips.

Ну и, конечно, не поддержал идею нефтяной блокады ведущий импортер «черного золота» Венесуэлы в США. Это считающаяся в Штатах «своей» филиальная компания в «обойме» PDVSA — Citgo Petroleum (PDVSAC. UL). Предположим, что самопровозглашенный в Каракасе Хуан Гуайдо захочет, с помощью своих покровителей, заполучить Citgo и ее прибыли в ходе далеко не завершенной борьбы с боливарианской властью. Как это будет сделано на деле? Неужто самозванец переизберет состав Совета директоров компании, лишит изгнанных права голоса и подписи?.. Да где это видано в современной рыночной экономике?! «Так что еще неизвестно: попытается ли сейчас Гуайдо установить контроль над Citgo — нефтеперерабатывающим филиалом государственной PDVSA», — разводит в неведении руками флоридская Miami Herald, которую не заподозришь в нежелании свести счеты с Мадуро.

Кроме того, заметьте: все названные коммерческие структуры США уклоняются от каких бы то ни было комментариев происходящего. И это — в ведущей стране капиталистического мира, где деловое паблисити, особенно на актуальные темы, всегда приветствовалось. Чем же объяснить молчание? Иной наблюдатель подумает, что некоторые топ-менеджеры боятся прослыть тайными сторонниками боливарианского режима в глазах Белого дома. Или зарекомендовать себя, наоборот, сторонниками вашингтонского прессинга в глазах революционного Каракаса. Нет, дело еще запутаннее и хуже! Боссы американского ТЭК опасаются, что, хотя и подыгрывая в Карибах команде Трампа на нынешнем краткосрочном отрезке, они же вскоре окажутся под огнем испепеляющей вашингтонской критики совсем за другое прегрешение.

«Как же вы могли допустить, — наверняка возмутятся в Белом доме, — серьезное подорожание тяжелой, в том числе битуминозной, нефти на фоне развернувшейся в Штатах борьбы за дешевизну энергоносителей ради смягчения надвинувшегося на Уолл-Стрит делового спада?». И ведь тогда уже никто не вспомнит про Венесуэлу. СМИ заговорят скорее о собственных «отраслевых отщепенцах», позволивших себе взметнуть цены на отдельные виды нефтепродуктов вопреки общему — обращенному к рядовым потребителям-соотечественникам — курсу республиканских властей.

Россия на ВЭФ: никакой ценовой войны с США в сфере ТЭК!

Москва, вопреки всем поджигательским интригам Вашингтона от Венесуэлы до Персидского залива и от Сирии до Балтики, «не будет развязывать против США топливную войну», — излагает Reuters суть принципиально важного высказывания главы Российского фонда прямых инвестиций Кирилла Дмитриева в кулуарах Давосского форума.

«Скорее нам следует строго следовать курсу ограничительных квот даже с риском потери некоторой рыночной доли нашего энергоэкспорта в среднесрочной перспективе», — цитирует авторитетное информационное агентство озвученные на швейцарском курорте слова «одного из главных архитекторов российского пакта о сокращениях производства с ОПЕК». Согласитесь: в условиях отнюдь не только рыночной турбулентности на мировой арене более примирительную и, вместе с тем, философски-оправданную оценку трудно себе представить.

«Три года назад Дмитриев стал в Давосе первым должностным лицом из России, публично упомянувшим о возможности достижения соглашения об ограничении добычи с Организацией стран-экспортеров. Цены на «черное золото» были в коллапсе после того, как королева ОПЕК Саудовская Аравия — взвинтила поставки жидких углеводородов, чтобы ударить тем самым по американским производителям с их гораздо более высокой себестоимостью. Но обеспеченное затем повышение цен, благодаря сокращениям добычи, — продолжает Reuters, — в равной мере помогло Соединенным Штатам, которые не участвуют в сокращениях. Американская добыча взлетела со скоростью ракеты, обогнав российские и саудовские показатели, и превратила США в ведущего производителя углеводородов на Земле. В нынешнем году, как ожидается, объемно-нефтяная прибавка в стране достигнет новых высот».

Не все, однако, адекватно воспринимают эти реалии. Внутриамериканский рынок — не рай земной. Это место, откуда мечтают унести ноги те продавцы сланцевой нефти, которые хотят заработать побольше, ибо в Соединенных Штатах лишних центов на АЗС не взыщешь ни с фермера, ни с разъездного торговца-коммивояжера. Следовательно, надо бы «перепрыгнуть» через океаны — в розничные сети более благодушных по своим настроениям стран Дальнего Востока или Европы. Но как это сделать с той слабой структурой трубопроводов, идущих из глубин Американского континента к терминалам? В Давосе, вопреки отсутствию должностных лиц с другого берега Атлантики, эта болезненная для США тема была вскрыта в некоторых интервью и просто репликах с убийственной силой. И подтвердилось, что лишь к концу 2019-го, т.е. через добрый десяток лет после старта сланцевой революции, заторы во внутренней транспортировке «черного золота» будут, наконец, ослаблены.

«На нефтяные цены влияет множество факторов, но ключевой среди них относится к ситуации в США, — излагает BFM Business TV взгляд главы Total Патрика Пуянне. — Одна из главных причин этого состояния цен состоит в том, что в Штатах, ставших ведущим нефтепроизводителем, большая часть добытого сырья не экспортируется из-за пробок в трубопроводах. Но новые артерии сейчас уже строятся. И когда к концу нынешнего года они будут-таки проложены, — вот тогда и хлынет приток американской нефти на рынок, и как раз это обстоятельство уронит цены опять же к концу 2019-го». 

И высокая, и низкая планки должны иметь свои пределы

Уже упомянутый выше Кирилл Дмитриев дал понять, что Москва не станет поддаваться на краткосрочные соблазны. Да, мы не будем внимать ни радикальным призывам идеологов новых сокращений нефтедобычи любой ценой, ни, наоборот, вашингтонским увещеваниям в адрес ОПЕК: повысьте отдачу своих недр во что бы то ни стало! 

Такие крайности нам совершенно не импонируют ни с одной, ни с другой стороны. Не импонируют тем более, что в Давосе в этом же русле обсуждали тему зигзагов Энергетической стратегии Трампа. Гости ВЭФ, честно говоря, недоумевают от его былых метаний между аплодисментами в момент начала подорожания нефти на старте 2017-го и, напротив, нынешним заигрыванием с американскими потребителями-избирателями. Да и то сказать: в ноябре 2018-го электорат США чуть было не опрокинул на выборах само правление республиканской партии во главе с экс-олигархом риэлторского бизнеса как раз из-за разыгравшейся на бензоколонках США дороговизны горючего.

Если бы Москва с Эр-Риядом проявили по отношению к Вашингтону не свойственную нам тайную мстительность, и — под предлогом показного подыгрывания Трампу — «откупорили» бы все свои простаивающие скважины, — это совершенно незаслуженно ударило бы по нашим собственным интересам, причем слишком сильно. Ведь «для того, чтобы обрушить сланцевое производство в США, — пояснил тот же Дмитриев, — пришлось бы сбить цены на нефть до 40 долларов за баррель и даже ниже. А это не способствовало бы здоровью и самой российской экономики». 

Итак, следовать общему курсу ограничений, но не переусердствовать, — таким призван быть согласованный вектор ОПЕК+ в 2019-м. «Азербайджан, ставший одним из крупнейших производителей «черного золота» в ареале бывшего СССР и участником квотной сделки с ОПЕК, считает необходимым продлить пакт до конца года, — передает Reuters. — Этот подход, заявил президент Ильхам Алиев, позволит поддерживать цены в «вилке» между 60 и 80 долларами». Вместе с тем многие лидеры ТЭК проявляют сдержанность, предпочитая не продлевать пока прогнозы ОПЕК+ к дальним горизонтам. «Это соглашение влияет на текущую цену нашего продукта, но параллельно экономика США показывает бурный рост добычи, поэтому эти ограничения сдерживают наше развитие в долгосрочной перспективе, — отметил в давосском интервью для ТАСС глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов. — Надо подходить к этому вопросу осторожно. Что касается продления на второе полугодие, то пока рано говорить, нужно это или нет. Надо подождать».

Павел Богомолов