В хронике энергетического партнерства бывают странные эпизоды, когда отмена уже назначенной встречи говорит о сути переживаемого глобальной нефтянкой момента больше, чем объемистые отчеты о тех беседах, которые состоялись в срок. Как мы уже сообщали, в канун Всемирного Экономического Форума в Давосе неожиданно пришла весть из Эр-Рияда: от поездки в Альпы отказался такой лидер «углеводородной дипломатии», как министр энергетики королевства пустынь Халед аль-Фалих. Россиянин Александр Новак, надеявшийся на диалог с ним в Давосе, отреагировал встречной отменой своего рабочего визита. Не стал ли причиной зигзага саудитов… дефицит дворцового консенсуса на Аравийском полуострове: продолжать ли с Москвой курс на объявленные в декабре 2018-го лимиты добычи в формате ОПЕК+ или возобновить производство по максимуму? Ныне ясно: победили сторонники ОПЕК+, но в дни ВЭФ далеко не все было столь однозначным. Второй возможный сценарий — заказ из Вашингтона: взять паузу в отношениях с Кремлем. Дескать, Белый дом вот-вот сочтется при помощи Израиля с врагом Эр-Рияда и, одновременно, с другом России — исламским Ираном. Тогда, мол, ядру ОПЕК уже не придется сдерживать в объемах ведущую отрасль своей экономики. Выкачивай — не хочу! Но имеет право на появление еще и третий — самый радикальный сценарий. Топ-менеджеры Saudi Aramco, которые, в отличие от своего министра, побывали-таки в Давосе, декларировали там новый курс саудовского ТЭК как такового. Его звенья — следующие: национальный энергогигант превращается, в основном, в газовый; ставка в этом — на альянс с США. Туда же от ближневосточной монархии придут огромные капиталовложения. Эр-Рияд будет главным зарубежным инвестором и финансовым спасителем не только сланцевой революции как таковой, но и американского энергоэкспорта в ЕС и Азию. А ОПЕК+ в отраслевой философии саудитов отойдет на второй план. Возможно ли все это? Остается пристально наблюдать, анализировать.
Энергия — она и в ближнем зарубежье счет любит
Так сложилось, что наши обозрения посвящены, в основном, отраслевым вехам и тенденциям в дальних уголках Евразии и других материков. Речь, как правило, идет о регионах, которые никогда не были губерниями царской России, республиками СССР или звеньями социалистического содружества. Но все равно мы продолжаем плотно мониторить актуальные процессы в энергетике не только дальнего зарубежья, но и стран СНГ.
Одна из них — древняя и очень близкая нам Армения, входящая в состав Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС) и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Недавно избранный глава правительства закавказского государства Никол Пашинян, подтверждая приверженность Еревана этим интеграционным альянсам, одновременно стремится проводить политику большей открытости к внешнему миру в широком смысле слова. С одной стороны, это отвечает пожеланиям электората, особенно молодежного. А с другой (и это очень хорошо) — всякий раз, когда Пашинян возвращается с Запада, проведя там полезные переговоры, — на следующий день и дома, и среди друзей республики углубляется объективное, без иллюзий, понимание реалий вокруг Армении. Ясность того, что, хотя отдельные темы, волнующие в горном краю самобытный христианский этнос, поддаются улучшениям при участии мирового сообщества, но коренные проблемы экономического плана не дано решить без России — верного союзника нации гордой, но уязвимой — столетиями — перед лицом внешних угроз. Особенно важно, что осознание этой, казалось бы, простой истины крепнет в стране, у которой и на Западе, прежде всего в Соединенных Штатах и во Франции, — множество друзей, да и соотечественнков-инвесторов в рядах уже сложившихся армянских диаспор.
Возвращаясь со Всемирного Экономического Форума в Ереван, Пашинян нанес, казалось бы, эпизодически-однодневный визит в Москву. Визит, лишь на первый взгляд выглядевший транзитной остановкой. На деле же здесь, в Белокаменной и Златоглавой, между премьером и его собеседниками была поднята острая тема. Во весь рост встал вопрос, который, при всем уважении к «каминным посиделкам» в Альпах, не дано решить ни в каком Давосе. Как отапливать Армению, лишенную запасов природного газа, — как стабильно обеспечивать ее теплом и светом по приемлемым ценам — разговор зашел об этом. Пашинян, кстати, не раз проявлял твердость в подходе к антикризисной стабилизации национального ТЭК. Проявлял во всех смыслах, напоминая об отсутствии энергобаланса Армении и дома, и за рубежом. Ему известна объяснимая аллергия Европы на разорительно-майданные сценарии цветных революций в экс-советском ареале и их непомерно растянутых во времени последствий — например, на Украине. Премьеру, понятное дело, не хочется, чтобы под такой же нескончаемой улично-протестной призмой виделись за рубежом перспективы Армении, где он полон решимости «превратить политическую революцию 2018-го в экономическую». Этот подчеркнуто-хозяйственный акцент приоритетных задач Еревана неутомимый Пашинян повторяет не только перед Западом, но и в активном диалоге с Кремлем.
Главное здесь для нашего закавказского партнера — скорейшая выработка скоординированной энергетической политики, подразумевающей «решение чувствительного вопроса ценообразования на энергоресурсы». В конце 2018-го премьер Армении обсуждал этот вопрос с Владимиром Путиным, надеясь добиться более выгодного тарифа. Но мгновенных льгот ему обещано не было. С начала 2019 года цена выросла (по сообщению «Коммерсанта» от 9 января) со 150 до 165 долл за тысячу кубометров. Правда, для конечного потребителя она осталась прежней — таким путем правительство избежало удара по своему рейтингу. И вот, исходя из новых реалий, премьер поступил мудро и своевременно, использовав свое пребывание в РФ для выступления в штаб-квартире Евразийской экономической комиссии — регулирующего органа ЕАЭС, где с первого дня Нового Года председательствует Армения. Причем главой коллегии ЕАК вплоть до 2020-го останется представитель Еревана — Тигран Саркисян. Все это дает административно-дипломатический ресурс для продвижения всего того, что волнует данную страну в первую очередь. Нет сомнений в том, что и на встрече с Дмитрием Медведевым, куда гость Москвы поспешил из ЕАК, — тема газового тарифа, как и в целом желанного сближения (или даже нивелировки в будущем?) национальных ценовых планок на энергоносители получила дискуссионное продолжение.
Вопрос и впрямь злободневный, но ведь он волнует и Минск, и многих других. А это значит, что мгновенного решения в духе кавалерийской атаки, да еще при нынешнем напряжении бюджета РФ, быть не может. Как уже не раз отмечалось Кремлем, процесс призван стать поэтапным, причем идти он должен параллельно с укреплением внешнеэкономической и политической координации, с формированием общих взглядов если не на все, то на узловые региональные проблемы современности. Например, долгие годы в Закавказье конструктивно продвигалась взаимно-компенсационная схема поставок газа, в рамках которой Россия могла давать избыточные объемы Грузии, а за это Иран, имеющий более удобную трансграничную логистику с Арменией, подавал бы ей свое «голубое топливо». Но рвущийся в НАТО Тбилиси ведет дело к подрыву каких бы то ни было связей с «Газпромом». Как относится к этому Ереван? Как он относится к топливным санкциям США против Ирана — еще одного своего ближайшего соседа? Внятного ответа на эти и некоторые другие вопросы на официальном уровне мы почти не слышим, а жаль.
Америку атакуют с двух флангов, но… недостаточно
В своей аргументации российской газоэкспортной стратегии и тактики на фоне «Северного потока-2» Москва, видимо, начинает страдать на информационном поле от смысловых ограничений, которые установили… мы же сами! По-прежнему продвигается по сути верный, но теперь уже недостаточный тезис о недобросовестной конкуренции сланцевиков США, чьи интересы выражает на мировой арене республиканская администрация.
Этих контрдоводов и встречных мотивов с нашей стороны уже не хватает. О своекорыстном навязывании дорогостоящего американского СПГ Европе можно было твердить раньше, когда у Вашингтона имелся хотя бы какой-то шанс остановить российско-германскую стройку века на Балтике. В ту пору, «на заре» первых посткрымских санкций, у недоброжелателей России еще теплилась надежда: и впрямь отрезать себе изрядный кусок континентально-рыночного пирога за счет восточного экспортера – отрезать под прессом своей привычно-деловой неуемности. Но ныне эта надежда наших недругов почти испарилась — скорее всего, «Северный поток-2» будет-таки достроен.
В 2019-м «Газпром» направит на прокладку трассы 53,175 млрд рублей. В декабре 2018-го компания заявила: «Северный поток-2» профинансирован уже на 6 млрд евро. В частности, иностранные партнеры госмонополии РФ внесли капиталовложения на 3,274 млрд евро. Эта сумма состоит из 1,644 млрд евро в виде долгосрочного финансирования (до 2025 года) и 1,29 млрд евро в формате бридж-финансирования (до нынешнего года). Кроме того, в ноябре 2018-го проектная компания Nord Stream 2 AG получила еще 340 млн евро от зарубежных партнеров на условиях долгосрочного соглашения. Иными словами, преобладающая часть 9,5-миллиардного бюджета уже оприходована. Сами посудите: на борту специализированного судна Solitaire полным ходом идет сварка труб для последующей укладки не где-нибудь, а, казалось бы, в самой проблемной акватории данной трассы — Финском заливе! Тогда почему же посол США в ФРГ и его руководство, действуя в духе геополитических фаталистов-камикадзе, все равно отчаянно взывают к трубопроводной дуэли в древнем Янтарном море? Знают, что отхватить там ожидавшиеся миллиарды долларов они не смогут и ни в какой конкуренции не победят, — но все равно все сильнее бьют в барабаны войны(!).
А ведь дело-то все в том, что о псевдокоммерческом соперничестве они думают лишь во вторую очередь. Истинной целью, и не только на Балтике, но и на всех остальных направлениях, является то же самое, от чего матушка-Россия страдает веками. Подавить волю «московитов» к свободному, суверенному и независимому развитию, загнать их в самые дальние глубины Евразии, отрезать Европу от какого бы то ни было «воздействия Кремля» и разделаться, наконец, с неизбывной духовной силой расколотого, но все еще потенциально могучего славянского этноса — вот о чем идет речь.
РИА Новости небезосновательно сообщает о симптоматичном интервью директора Института демократии Патрика Башама: «Оппозиция проекту со стороны США вызвана опасениями степенью того экономического, а затем политического влияния, которое может получить Москва на страны Европы, особенно на Германию». А то обстоятельство, что «американцев волнует вопрос снижения конкурентоспособности собственного сжиженного газа», — на втором плане. Понятно: Кремль, соответствуя своему высокому статусу, не станет открыто признавать тождество целей, преследовавшихся недругами России (уже четверть века далеко не коммунистической) сегодня и, скажем, в середине XX века. Но нам-то журналистам и аналитикам, чего стесняться?
Эксперты России и Запада остро критиковали в январе трубопроводные демарши США на Всемирном Экономическом Форуме в Давосе. Говорилось прямо: это — борьба не только с Россией, но и с сырьевой глобализацией и энергетической безопасностью мира в целом. Вашингтон изо всех сил бьет по торговому, топливному либерализму. Но не только на Атлантике — вот в чем дело! Нацеленная на энергообеспечение КНР «Сила Сибири» ненавистна пропагандистам транспортируемого через полсвета СПГ отнюдь не меньше, чем «Северный поток-2» или его черноморско-балканский собрат. И, между прочим, пока сторонники углеводородного реализма в Европе отбиваются от вашингтонского абсурда в ареале ЕС, — из ряда далеких столиц сыплются справедливые удары по азиатским метаниям США, их зигзагообразному курсу на Дальнем Востоке. Это тоже громко проявилось в Давосе, где по отсутствующему президенту-республиканцу били из всех калибров не мирно настроенные московские «голуби», а… «ястребы» неолиберального лагеря, созданного там же, на Западе. Били те, кто негодует: Пекин якобы слишком успешно страхуется с помощью Москвы на случай энергоблокады в Южно-Китайском море. И вообще, мол, он хитро поддается, но на деле побеждает в торговой войне, имея прочный топливный тыл в лице «путинской России».
«К сожалению, — посетовал с трибуны ВЭФ слишком хорошо известный американский финансист Джордж Сорос, — президент Трамп следует, как представляется, иным курсом: идет на уступки Китаю, но заявляет о победе, возобновляя в то же время атаки на союзников США. Это может подорвать цели… Соединенных Штатов по пресечению злоупотреблений и эксцессов со стороны КНР». А ведь «Китай, — продолжал Сорос, — не только авторитарный режим. Он является самым богатым, сильным и технологически самым передовым государством. «Это превращает Си Цзиньпина в опаснейшего оппонента для открытого общества». Агентство Interfax поступило мудро, процитировав вышеизложенные сентенции и напомнив всем нам лишний раз о том, что, в сущности, у спотыкающейся то и дело команды Трампа — не один, а два полыхающих информационных фронта. И с одной, и с другой стороны вашингтонская тяга к глобальному доминированию, точнее говоря, ее формы и стилевое своеобразие, сталкиваются с удачными вылазками и отдельным атаками. Не хватает пока лишь решительных контрнаступлений.
Пытаясь упредить их, деловая Америка изо всех сил спасает, теперь уже при по-венесуэльски галопирующих, но все же не очень-то устойчивых ценах, да и противодействии здравомыслящей части Европы, свою сланцевую революцию. Что ж, попробуем хотя бы отчасти ответить: как там сегодня обстоят дела — в этих вотчинах заокеанских добытчиков нетрадиционно-трудноизвлекаемого сырья?
Вожди краснокожих в Капитолии и бледнолицые на буровых
Не допустить массового избрания индейцев в губернаторский корпус, конгресс и сенат США — под таким не афишируемым, но хорошо известным девизом правящие в стране республиканцы строили этнический раздел своей кампании на осенних промежуточных выборах 2018 года. Коренные жители Америки, их политическое лобби и СМИ (с лидирующим вебсайтом Indian Country Today) — как правило, поддерживают демократическую партию и осуждают «экологический беспредел» в энергетической стратегии Трампа.
Впрочем, искусственные заторы, нагромождавшиеся против индейских выдвиженцев по негласным указаниям Белого дома, не очень-то помогли. Вожди и старейшины краснокожих, вопреки всему, победили даже на, казалось бы, насквозь исколотой буровиками родине сланцевой революции — в штате Северная Дакота. Г-жа Хааланд, индейская активистка с ветеранским стажем из племени Лагуна Пуэбло в приграничном нефтегазоносном штате Нью-Мексико, получила кресло в нижней палате федерального Капитолия вместе с Шарисом Дэвидсом — мастером древних единоборств из канзасского племени Хо-Чанк. А в целом по Соединенным Штатам из 103 напористых претендентов со «скуластыми лицами кирпичного цвета», как писали поколения американских литераторов, победили свыше половины — 60 местных кандидатов, ориентирующихся в большинстве своем на демократов.
Пока индейцы, вместе со своими союзниками на левоцентристском поле национальной политики, собирают силы и готовятся к новому раунду борьбы с углеводородным ТЭК, — нефтегазовые компании тоже не бездействуют. Они по-прежнему наращивают геологоразведку и добычу (хотя и не обязательно путем увеличения количества работающих буровых). Упорно, я бы сказал, они действуют прежде всего потому, что в 2019-м обеспечивать рентабельность отрасли труднее, чем вчера, когда — на стартовом этапе своего правления — команда Трампа, не в пример сегодняшней глобально-рыночной ситуации, открыто приветствовала повышение цен на «черное золото».
О том, чем живет один из типичных эпицентров нефтяной лихорадки в Северной Дакоте, рассказал лондонский журнал The Economist. Он яркими, рельефными мазками описал общественную атмосферу и повседневный быт в Уиллистоне, городе с 26-тысячным (но способным удвоиться!) населением недалеко от национального парка Badlands. Несколько лет назад, как только улучшенная технология гидроразрыва пласта вкупе с веерно-горизонтальным бурением, дала первые весомые прибыли, — в Уиллистоне воцарился барачно-вахтовый хаос. За период с 2009-го по 2016-й годы совокупная площадь, занятая разросшимися подобно грибам домиками, увеличилась втрое. Но муниципальная инфраструктура, увы, оставалась какое-то время на скромном уровне. Пришлось ее подтягивать, причем как по госбюджетным, так и по частно-предпринимательским каналам. Персонал городской администрации, укомплектованной ранее всего 75 служащими, составляет теперь уже 315 человек. Но все равно рабочих рук до сих пор сильно не хватает повсюду, где надо обслуживать нефтяников и их семьи, — прежде всего, в коммунальном хозяйстве, здравоохранении и даже розничной торговле Не заполнено две тысячи вакансий как по линии властей, так и в «нетопливном» бизнесе.
Да и чему тут удивляться, если почти каждый специалист, едва окончив курсы профподготовки или повышения квалификации, финансируемые местной или федеральной казной, норовит «перескочить» в нефтянку. Там ведь больше платят! На первый взгляд, кто захочет по доброй воле оставить, например, свежевыкрашенное, буквально с иголочки, здание пожарной охраны с новехонькими машинами и оборудованием? Но среднегодовой оклад пожарного (62 тыс. долл минус налоги) ниже зарплаты рабочего с высокой квалификацией в нефтегазовой компании. «В общем, сначала наши огнеборцы постигают навыки обеспечения промышленной безопасности, — тяжело вздыхает мэр Дэвид Туан, — а потом покидают муниципалитет и гораздо выгоднее трудоустраиваются на месторождениях».
Не хватает работников и в сервисных фирмах. Да что там нефтесервис! Даже обычные супермаркеты, хотя и сталкиваясь с пожеланиями нефтяников расширить торговые площади и завоз разнообразных продуктов, не могут этого сделать. Ибо желающих заступить там на работу очень мало: начальная зарплата не превышает 17 долл в час за вычетом налогов. Для продавцов в российской провинции такая ставка, наверное, была бы роскошной, но ведь в Америке все очень дорого, в том числе покупка или хотя бы аренда жилья.
Вместо Дикого Запада – Мягкий!
С одной стороны, гигантское сланцевое месторождение Баккен, на котором раскинулся Уиллистон, вроде бы гарантирует городку и его окрестностям долгую и беззаботную биографию. Жидких углеводородов должно хватить на десятилетия.
Попутного же газа так много, что, хотя в последнее время он все больше сжижается, транспортируется по трубопроводам и выгодно продается, — но все равно по ночам бесполезные газовые факелы над скважинами красят все небо в оранжевый цвет. Сделать долгосрочным не только отраслевой, но и инфраструктурный, территориально-демографический подъем нелегко. Первая отраслевая лихорадка 1980-х годов, подобно парадоксальным кадрам чаплинской ленты о золотом буме на полярном Юконе, оказалась катастрофичной и полной банкротств. Да и недавняя полоса ценовой рецессии 2014–2016 годов тоже не стала для Уиллистона подарком.
И ведь всякий раз, когда по тем или иным причинам воцарялся отраслевой спад, — регион, словно в ковбойско-гангстерских романах, становился Диким Западом в аморальном смысле этого слова. Молодые буровики, гонявшие в свободное от работы время на массивных пикапах, толпами съезжались в поисках секса в мужские клубы типа Portacabin, где и «травки» тоже хватало. Криминал свирепствовал. Перестрелки в «салунных» барах были обычным делом — столь же привычным, как и призыв завсегдатаев: не стреляйте в пианиста! «Да, слишком уж круто было в нашем городке», — сетует инженер из штата Юта, перебравшийся с семьей в Северную Дакоту шесть лет назад.
Чтобы сбросить с себя порочный имидж Wild West и заменить его на Mild West (то есть теперь уже Мягкий Запад), Уиллистон делает немало. С одной стороны, средний возраст (31 год) остался там прежним, и горячие парни по-прежнему определяют социальный тонус. Деньги на это есть — среднегодовая зарплата жителей составляет 90 тыс. долл — намного выше, чем в среднем по Соединенным Штатам. Но стриптиз-бары выдворены за городскую черту. На их месте более посещаемой достопримечательностью стал семейный парк с лыжным трамплином. Публичные дома — к ярости владельцев — вынесены за окружную дорогу; и вместо них красуются вполне приличные гостиницы — чистые и опрятные. Жилстроительство на окраинах идет все активнее, к нему пристально приглядываются торговые сети. Тему дефицита электроэнергии намечается решить либо за счет новых ТЭС на природном газе, либо путем строительства ЛЭП с гидростанций, уже перегородивших Миссури.
100 млн долл выплачено мэрией за крупные земельные работы и за сеть водостоков. А еще 240 млн долл выделено в 2019-м на создание аэропорта. Старый аэродром, открытый в 2005-м, не справляется с потоком вахтовиков. Он рассчитан на обслуживание 7 тыс. пассажиров в год, а ведь столько путешественников насчитывается ныне каждый месяц. Менеджер авиаузла по имени Энтони Дудас гордится тем, что новую взлетно-посадочную полосу удалось, наконец, удачно спроектировать и проложить между буровыми и полями фермеров. Все это хорошо. Но, вместе с тем, долги муниципалитета разбухли; и уже упомянутый мэр Дэвид Туан тревожится: удастся ли впредь комфортно обслуживать эту кредитную задолженность? Да, удастся, если, по его словам, мировые цены на нефть североамериканской смеси WTI будут удерживаться на уровне свыше 50 долл за баррель. Если же они упадут с этой планки, — Уиллистону и многим таким же городкам в Штатах грозит беда.
Павел Богомолов