Занимая первое место в Африке по добыче и экспорту нефти, Нигерия вряд ли может сравниться по уровню жизни и развитию инфраструктуры с Кувейтом или Катаром. Наоборот, оказываясь в дельте Нигера (ударение на второй слог), где по некоторым оценкам сосредоточено 49 миллиардов баррелей черного золота, невольно начинаешь думать, что уже при жизни попал в самый настоящий ад.
По структуре дельта Нигера представляет собой лабиринт из средних и мелких островов, которые хаотично высыпаются из устья реки в залив Биафра, застревая в мангровых зарослях береговой линии. Дельта – место сверхконцентрации всех возможных ресурсов: при площади размером с территорию Голландии здесь проживает 31 миллион человек (при том, что все население Нигерии – 162,5 миллиона человек), которые делятся на 40 этнических групп и говорят на 250 диалектах.
Небольшие по размеру месторождения нефти (всего в дельте Нигера насчитывается 481 месторождения нефти и 93 газовых месторождения) разбросаны в дельте дискретно и мозаично, как острова в мангровых зарослях. В колониальные/постоколониальные времена (1950 – 1960 годы) для транспортировки извлекаемой из недр нефти большинство мелких месторождений связали системой трубопроводов. Со временем трубопроводы начали приходить в негодность, тогда как нефть продолжали добывать, не думая о том, что оборудование требует ремонта и/или частичной замены. Поэтому утечки нефти в дельте — частое дело. С начала разработки нефтяных месторождений в 1958 году в нигерийскую землю утекло от 9000000 до 13000000 баррелей нефти. В большинстве случаев нефть после утечек так и остается там, где разлилась, пропитывая землю до пяти метров в глубину, и убивая все живое на поверхности. Контроль со стороны правительства в таких случаях существует только на словах. На деле же правительство получает достаточно средств в бюджет, чтобы закрыть глаза на действия нефтедобывающих компаний, а вместе с ним и на собственных граждан, которые, при доходе в 1 доллар в день, становятся не столько источником дохода от сбора налогов, сколько препятствием к полному произволу в процессе нефтедобычи.
Больше других в нефтяных скандалах на слуху оказалась компания Shell, работающая в Нигерии с 1958 года. Крупные разливы в местах разработки месторождений Shell в Бодо, Огонилэнде, в 2008 году нанесли огромный ущерб местному сообществу численностью 69 000 человек. По оценкам консалтинговой компании Accufacts, объем разлива в Огонилэнде колеблется между 103000 баррелями и 311 000 баррелями нефти. По оценкам представителей Shell в Нигерии объем утечки составил 1640 баррелей, что оправдывает утверждение компании в свете законодательства Нигерии, по которому объем компесации зависит от объема разлива. Также по законодательству Нигерии, компенсация за разливы/утечки не выплачивается в случае, если причиной разлива нефти являются саботажные действия. По утверждению Shell, причиной большинства утечек является саботаж со стороны местных жителей и повстанцев. Исследования международных организаций по охране природы и защите прав человека говорят об обратном. Ситуация в целом остается прежней – нефть на берегах, в реках и водоемах Огонилэнда. Отзываясь о Shell, местное население часто опускает первую букву «S» в названии компании, называя ее на свой лад «Адом» («Shell is Hell»). Вместо того, чтобы принести достаток и благополучие, нефть забрала то немногое, что имелось у жителей Огонилэнда.
Протест в Огони.
Густо застланное облаками серое небо. Переливающаяся всеми цветами радуги вода. На месте привычных для дельты Нигера островов, покрытых некогда кустарником и тропическим лесом, редкие одинокие стволы. Пышные некогда заросли мангров похожи на свернутые рулоны колючей проволоки, разросанные то там то тут вдоль голых берегов. Птиц не слышно. Пусто, что не типично для населенной сообществами рыбаков прибрежной Нигерии. Обшарпанная деревянная лодка рассекает воду как масло, разрезая жирные пятна на поверхности. Сидящий в лодке человек, одетый в традиционный нигерийский костюм, рассказывает:
«Меня зовут Сэнт Эммах Пии. Я секретарь совета правителей и старейшин в Бодо, Огонилэнд. Все в нашем сообществе – мужчины и женщины – рыбаки. Мужчины раньше часто рыбачили в протоках Бодо, принося домой рыбу. Мы были самодостаточными и могли прокормить себя. Разливы нефти в районе Бодо лишили нас этой возможности. В Бодо сити добычей нефти занимается Shell. В 2008 и 2009 годах было два крупных разлива, которые полностью разрушили экосистему нашего сообщества, природу, а вместе с ней и возможности для возделывания земли. В этих водах больше нет жизни. Нет земли, на которой мы могли бы что-то выращивать. Мы чувствуем себя беженцами на своей же земле. Посмотрите на мангровые заросли, точнее то, что от них осталось. Здесь все пропитано нефтью. Речной ил, вода, растения. Рыбы и моллюски здесь больше не водятся. В этих водах нет жизни. Раньше здесь водились обезьяны, черепахи, крокодилы, ящерицы, разные рептилии. Больше ничего этого нет. Дети, родившиеся после 2008 и 2009 годов, не знают как выглядят черепахи. Потому что черепахи больше здесь не водятся. Нефть уничтожила все». Сэнт Эммах Пии опускает руку в переливающуюся всеми цветами радуги воду. Стряхнув воду с руки, он показывает блестящую ладонь, по которой хаотично сбегают блестящие пузырьки. Отмыть это в воде невозможно. Потому как вода, как и деревья и уже непригодная для возделывания земля в районе Бодо пропитаны нефтью как губка.
Сэнт Эммах Пии.
Утратив средства к существованию из-за многочисленных утечек, местные жители вынуждены снова возвращаться к нефти, через участие в проплаченных саботажных действиях, военных формированиях или работу на нелегальных установках по перегонке «черного золота».
Щедро покрытая копотью, облепленная черной жирной грязью, груда футуристического металлолома при ближайшем рассмотрении оказывается кустарной установкой по перегонке нефти. Дым. Тяжелый, спирающий дыхание воздух. Уходящие в небо языки пламени. Ощущение очень яростной парилки вокруг. Черные, блестящие от пота фигурки рабочих с ведрами монотонно цикрулируют от установки к жирным черным лужам и обратно. В день такая установка может перегонять до нескольких тысяч литров нефти. Дешево и сердито. Работа в подобных условиях нередко сопровождается взрывами и пожарами, единственным средством защиты от которых часто служит замызганный пожарный шланг.
«У нас были пожары два или три раза. Видите, вон, один из работников, у которого остались следы ожогов? Мы обязательно уйдем отсюда, если сможем найти другую работу. Эта работа очень опасная и рискованная,» – говорит работающий здесь уже не первый год Джошуа. Число подобных кустарных установок в дельте Нигера растет с потрясающей скоростью. Существуют они засчет врезок в нефтепровод, большой железной паутиной оплетаетающий дельту Нигера. Покружив над островами и болотистыми участками Нигера на вертолете, можно разглядеть спрятанные у берегов в тени деревьев лодки и баржи – плавучие нелегальные станции для перекачки нефти. Выкачивают нефть через врезки криминальные формирования и нигерийские повстанческие отряды. Не только правительство и корпорации претендуют на национальное богатство страны. Откачанную из врезок нефть перевозят на курсирующие по заливу Биафра суда, откуда перепродают в соседние африканские страны и Европу. Говорят, 10% всей добытой в дельте Нигера нефти утекает из страны именно таким образом.
Нелегальная добыча нефти.
«Нигерийские морские силы патрулируют территориальные воды. Откуда приходят эти танкеры?Эти суда и большие корабли — откуда они приходят? Патрули не могут заметить их. Они слишком маленькие. Разглядеть эти суда с самолета тоже нелегко. Они очень маленькие,» – прокомментировал ситуацию Аль Хадж Асари Докубо, предводитель Объединенных Добровольных Силь Нигерии, в интервью журналисту Journeyman TV Эрику Кэмпбеллу. Асари является одним из наиболее влиятельных лидеров повстанческих организаций. Именно его отряды не дают спокойно спать и работать правительству Нигерии и нефтедобывающим корпорациям, захватывая нефтяные платформы и станции, дестабилизируя процесс процесс добычи нефти, а вместе с ним и цены на нефть.
Аль Хадж Асари Докубо.
«Мы начали выкачивать нефть, перегонять ее и продавать. В то время, когда нигерийское правительство продавало литр горючего по цене 43 найра за литр (1 доллар США = 158 нигерийских найра), мы начали продавать наше горючее по 15 найра за литр. Куда бы вы не пошли — повсюду продавалась нефть/горючее Асари. Везде». – с гордостью рассказал Асари Докубо в интервью Кэмпбэллу. Его взгляд на ситуацию с нефтью выражает мнение не только участников Объединенных Добровольных Сил Дельты Нигера, но и мнение многих мирных жителей по отношению к нефти и работе компаний в дельте Нигера: «Поскольку правительство не собирается раскаиваться, наши минимальные требования сводятся к тому, чтобы Shell, AGIP, Chevron Texaco и Esso Mobil (Exxon Mobil – Esso – нигерийское произношение) убрались из страны, и тогда посмотрим, сможет ли правительство справиться с собственным населением и самостоятельно управлять (нефтяными) ресурсами. Нефтедобывающие компании должны покинуть Нигерию. Так будет лучше для нас всех . Если у них еще есть рассудок, то они уйдут. Если нет – то продолжат существовать в затяжном кризисе, в который окажутся вовлечены их ресурсы и персонал. Это правда. Мы не оставим их в покое».
Продажа нефти на улице.
Пятьдесят лет развития нефтедобывающей отрасли не принесли богатства Нигерии в целом, за исключением тем немногих лиц, в карманы которых ложаться доходы от разработки месторождений. Местное население часто называет нефть «черным проклятием». Хаос, криминал, постоянное существование на грани выживания, перевод стрелок между правительством, корпорациями и повстанцами, полное безразличие к судьбе населения страны со стороны властей — настоящая, невыдуманная Африка, в которой стереотипы совпадают с реальностью.
Месторождения нефти и газа в Нигерии.
Нефть и газ Нигерии.