Первый выпуск передачи «Энергосреда» на канале «Нефтянка». В гостях у программы Павел Баженов, президент Независимого топливного союза. Ведущий — Сергей Никитин.
Сергей Никитин: Здравствуйте, уважаемые коллеги!
Меня зовут Сергей Никитин. Кто-то из вас знает меня как многолетнего редактора журнала «Нефтегазовая вертикаль». Знакомлюсь с вами в новой ипостаси — роли ведущего нового проекта «Нефтянки» — программы «Энергосреда». Мы с коллегами решили, что самое лучшее решение вопросов проходит в неформальной обстановке: обсуждение, продумывание каких-то возможностей выхода из нестандартных ситуаций, и решили попробовать такой формат. Частью этого формата являются два бокала настоящего вина, которым сегодня мы с нашим гостем будем наслаждаться во время нашего диалога.
Первым, кто согласился принять участие в нашем новом проекте стал Павел Баженов, президент Независимого топливного союза.
Вопрос, который мы сегодня обсуждаем: что будет с ценами на бензин в ближайшее время? Это очень важная и животрепещущая тема. Павел, как представитель независимых топливных компаний, поделится с нами основными проблемами, которые у этих компаний существуют в связи с тем, что происходит в нашей экономике. Мы вместе с вами подумаем, как можно попробовать выйти из этого положения с учетом интересов государства, интересов бизнеса, а в нем — представителей вертикально интегрированных компаний и представителей независимых компаний, а также интересов нас с вами — простых обывателей, которые совсем не хотят повышения цен на бензин. Если вы не возражаете, в нашей беседе мы пойдем именно по такому пути.
Павел, назовите, пожалуйста, животрепещущие проблемы и вопросы, которые есть в отрасли.
Павел Баженов: Здравствуйте, уважаемые зрители «Нефтянки»! Здравствуйте уважаемые гости в студии! Как уже сказал Сергей, меня зовут Баженов Павел. Я — президент Независимого топливного союза. Это — общественное объединение владельцев автозаправочных станций и независимых топливных компаний. В этой сфере общественной жизни мы работаем с 2012 года, а начинали свою деятельность как независимое партнерство «Отечественные нефтетрейдеры». Независимый топливный союз призван защищать интересы и отстаивать позицию независимого сектора топливного рынка.
Сергей Никитин: Павел, сколько компаний входит в ваш союз?
Павел Баженов: На данный момент в союзе 38 организаций. Суммарно это составляет порядка семисот АЗС. Мы имеем достаточно хорошее присутствие на Дальнем Востоке, в Центральной России, на Урале и на других территориях страны. Во всех Федеральных округах есть компании, являющиеся членами нашего союза.
Если говорить о ситуации на рынке, то учитывая неформальный характер встречи, эту ситуацию можно охарактеризовать простыми словами — на рынке «жопа». И проблема как раз не в том, что на рынке та ситуация, которую я обозначил этим словом, а в том, что, как говорила Раневская, — «жопа-то вроде есть, но слова-то такого нет». Именно в этом и есть основная проблема. У нас как представителей бизнеса складывается впечатление, что мы с нашими регуляторами находимся в параллельных реальностях.
Сергей Никитин: По поводу параллельных реальностей я с Вами полностью согласен. Действительно, в кулуарной обстановке сотрудники министерств и ведомств более или менее свободно и с пониманием дела говорят о проблемах. Когда же эти же люди о тех же проблемах говорят на официальном уровне, то они говорят совсем о другом — не о наших проблемах и не о том, как нам их решить, а о политике руководства и о своем следовании этой политике.
Павел Баженов: Интересно и то, что все прекрасно понимают, куда приведет такое положение дел, если ничего не изменится. Мы склонны говорить о катастрофических процессах, не только для независимого сектора, но и в целом для отрасли.
Сегодня ситуация резко отличается от того, что было в 2011 году. Наше партнерство появилось не просто так, оно появилось как отклик на кризисные процессы 2011 года. Я сам в недалеком прошлом был владельцем АЗС в регионе, в городе Омске. У нас опт был выше розницы. В Газпромнефть мы договаривались с менеджерами, привозили свой бензовоз и заправляли его у них через пистолет, потому что купить топливо с картами лояльности было выгоднее, чем купить оптом у сбытовой компании.
Сейчас рынок стал более цивилизованным. Прошли и первая и вторая волны антимонопольных дел, топливный дефицит. Тогда тоже были проблемы, но они были качественно другие. Основная проблема заключалась в том, что есть вертикальные компании и есть независимые компании, и вот те «злые львы, которые недодают тиграм мяса в клетке», нас дискриминируют, нам не отгружают, держат цены на заведомо не рентабельном уровне и, в целом, свой бизнес ведут, а о нас забыли.
Независимый сектор — это большой сектор экономики, хотя, начиная с 2011 года, он сильно сократился. В инфраструктурном значении независимый сектор составляет 50% рынка. Я не говорю об объемах пролива. Независимые игроки находятся там, где вертикально интегрированным компаниям работать не интересно. Это — небольшие населенные пункты, не самые оживленные трассы и прочее. Сегодня созданы такие условия, которые ставят независимый сектор за грань выживания.
Основным врагом рынка, основным врагом бизнеса сегодня выступают регуляторы. Со стороны власти сегодня созданы условия, которые не позволяют нормально работать. И более того, в этих условиях созданы правила игры, не позволяющие оптимизировать свой бизнес.
Сергей Никитин: Итак, Павел, выделим суть первой проблемы, которую ты озвучил. Про Раневскую я опущу. Вы и регуляторы — параллельные вселенные, параллельные реальности. Основной враг независимых АЗС и отрасли в целом — это поведение государства.
Павел Баженов: Первая проблема — это проблема недостатка маржинальности для нормальной работы. Даже не недостатка, эта маржинальность практически нулевая, и все идет к тому, что она будет минусовая в рамках высокого сезона.
Почему мы имеем недостаток маржинальности? Потому что опт сегодня практически сравнялся с розницей, и тренд на то, что дальше будет хуже. Повышается налоговая нагрузка на отрасль, вырос акциз, увеличен НДПИ. В целом ситуация в экономике совсем не очень хорошая, если не сказать — плохая. При этом Федеральная антимонопольная служба заявляет, Дворкович заявляет, что уровень цен на топливо должен расти соразмерно инфляции, не быть выше инфляции.
Прошу продемонстрировать график, показывающий соотношение оптовых цен (АИ-92) и объемов реализации на бирже.
После совместного приказа ФАС и Минэнерго (от 30.04.2013) оптовый рынок топлива вошел в состояние циклических колебаний цен, которые объясняются сезонностью спроса. При этом график наглядно демонстрирует, что основной причиной падения цены в декабре каждого года (с 2013 по 2015) является значительное повышение предложения при единовременном снижении спроса. В 2016 году наблюдается привычный тренд на понижение цены в период с августа по сентябрь (включительно). Однако, начиная с ноября, цены возобновили свой рост, а в декабре объемы реализации топлива на оптовом рынке находились на уровне среднегодовых объемов. В настоящее время цены находятся на уровне цен высокого сезона. Рост сентябрь к декабрю — 24,8%.
Такого роста не было никогда. В этом году мы не наблюдали такого резкого стандартного отката в рамках низкого сезона и «качелей», представленных на графике линией красного цвета. Это связано с тем, что в рамках биржи реализуются нефтепродукты объемом, который предписан в рамках совместного приказа ФАС и Минэнерго. В этом году выброса дополнительных объемов сверх приказа, то есть сверх обязательных объемов, не произошло.
Сергей Никитин: Почему?
Павел Баженов: Здесь сыграла свою роль экспортная альтернатива.
Сергей Никитин: А как ты думаешь, почему регулятор не проследил? Он что был заинтересован в этом?
Павел Баженов: Но приказ-то был исполнен, и формально никто и ничего не нарушил. Просто раньше дополнительные объемы регулярно вбрасывались, и есть основания полагать, хотя это достаточно сложно доказать, что это делалось специально, рекомендовалось для того, чтобы среднюю оптовую цену по году сделать такой, какая кому-то нужна для отчета. В этом году такого не произошло. Дальнейший тренд на повышение никуда не делся. Но он не произошел, не только потому, что есть экспортная альтернатива. Просто, когда увеличивается налоговая нагрузка, это голые затраты. Не может быть все так же, как было, и находиться в рамках общей тенденции удорожания, увеличения цен в рамках инфляционных изменений. Такого не бывает! Просто опту дали возможность отыграть, а рознице не дают.
Николай Сидоров: Если честно, мне не понятно, каким образом государство воздействует на цены на АЗС?
Павел Баженов: Говоря о сдерживании цен, мы, конечно, сейчас не говорим об открытом регулировании рынка, открытом регулировании ценообразования. Мы говорим о негласном регулировании ценообразования. Как это осуществляется? Мы начали программу с того, что рынок представлен вертикально интегрированными компаниями, основную долю в которых представляют государственные корпорации, и компаниями независимого сектора. Независимая АЗС ни при каких условиях рынка не может ставить цену на бензин выше, чем на АЗС вертикально интегрированного сектора. Почему они не поднимают цены? С корпорациями все понятно: партия сказала: «надо», комсомол ответил: «есть». Возьмем большие частные компании. Стоило Алекперову сказать о том, что с учетом инфляции рост цен должен составить 8-12%, он тут же получил предупреждение ФАС. ФАС работает методом предупреждений. Вот так регулируются цены на рынке.
Руслан Халиуллин: Вы от лица небольших АЗС жалуетесь на то, что поскольку розничные цены на бензин регулируются де-факто, то вы становитесь убыточными. Но ведь вы не единственная индустрия, где есть регулируемые цены. Может быть, компаниям вашего сектора имеет смысл посмотреть на себя, на структуру своих затрат, и посмотреть, сколько в структуре их затрат занимают оптовые цены на бензин? Может быть, есть возможность сократить затраты?
Павел Баженов: Если говорить об оптимизации затрат, давайте посмотрим на структуру цены. 56% — это налоги. Причем я говорю о налоговой нагрузке без учета тех затрат, которые идут на каждом звене цепочки производственного цикла. НДПИ — около 6 рублей. В каждом литре или тонне бензина «сидит» НДПИ.
Сергей Никитин: Речь идет именно про ваш бизнес. У вас есть закупка на опте, она стоит столько-то. Есть продажа на розницу у вас на АЗС, она стоит столько-то. Вот у вас остается эта маржа. С нее идут налоги, еще что-то, а остальное идет вам. Так?
Павел Баженов: Да. Разница между крупным оптом и розницей раньше составляла примерно 29%. Сейчас она составляет примерно 13%. И все идет к тому, что будет еще меньше.
Сергей Никитин: Несколько цифр из материалов наших коллег. По-моему, это Миша Трукалов. Я потом найду, чтобы никого не обманывать. Они пишут, что среднегодовая маржа московских АЗС по бензину «Премиум-95» и «Регулар-92» в 2016 году снизилась соответственно на 2% и 2,5% и составила 17,4 и 16,8. В начале 2017 года маржа по марке «Премиум-95» равнялась 17,6, что близко к среднему показателю на прошлый год. По «Регулар-92» она снизилась до 15, 5. Маржа по бензину в начале года на уровне 13–17 — это очень мало. В этом расчете учтены затраты на доставку товара по железной дороге до подмосковной нефтебазы, однако не учитывается стоимость хранения нефтепродуктов, их доставка бензовозом до АЗС, операционные издержки самих заправок. Эти расходы съедают до 15% маржи. В итоге можно констатировать, что независимые АЗС сейчас уже продают в убыток «Регулар-92» и имеют незначительную прибыль по «Премиум-95».
Руслан Халиуллин: Откровенно говоря, это не много. В продуктовой рознице средняя маржа составляет 25%.
Григорий Баженов, руководитель аналитического центра Независимого топливного союза, к.э.н., экономический факультет МГУ им. Ломоносова: На самом деле, если говорить о средней маржинальности, которую получают на сегодняшний момент независимые АЗС, то здесь говорить о конкретных цифрах достаточно сложно, потому что все очень сильно отличается географически, отличается по конкретной сетке в зависимости от того, какое и у кого количество АЗС. Кто-то может себе позволить экономить на масштабе, а кто-то себе это позволить не может.
Здесь важно сказать, что в среднем по рынку наблюдается устойчивый тренд на падение маржинальности, и этот тренд начинается с 2008 года. Так, если в «сытые» 2000-е годы средняя маржинальность выходила за 20%, то сегодня в зависимости от типа топлива, от особенностей АЗС, каково ее территориальное расположение и т.д., она составляет от 13% до 17%. Поэтому те цифры, которые Вы, Сергей, озвучили, совершенно адекватны тому, что есть на самом деле. И все равно это некая средняя величина, и надо понимать, что здесь есть и крайние случаи. Например, в Тульской области достаточно высокое количество независимых АЗС торгуют бензином либо в ноль, либо с неким минусом.
Я попрошу показать еще один график.
Мы рассчитали средние темпы роста цен на оптовом и розничном сегментах топливного рынка (АИ-92) за три года относительно базового периода (в каждом году — январь), которые позволили нам экстраполировать данные на 2017 год. При условии сохранения текущей ситуации отрицательная и нулевая маржинальность розничного сектора будет наблюдаться четыре месяца (июнь — октябрь). А средняя маржинальность упадет до 2,19 руб./литр (около 6%). Подобные условия нецелесообразны с точки зрения ведения предпринимательской деятельности в розничном сегменте топливного рынка.
Мы ожидаем в ближайшие месяцы отрицательную маржинальность по рынку. Что же здесь оптимизировать? Это соотношение не мелкого опта и розницы, а соотношение крупного опта и розницы. Для мелкого опта картина будет более серьезная, и все будет еще хуже. Здесь возникает проблема дефицита заправок. У нас будет распадаться топливная инфраструктура как таковая. Вот в чем основная проблема. Здесь можно выделить три момента.
Первое — когда мы говорим о маржинальности, мы говорим в среднем по рынку и не учитываем территориальных особенностей.
Второе — мы рассматриваем розничные цены согласно неким открытым данным средних цен по рынку вообще. Сюда входят и ВИН-компании, и независимые операторы, а независимые операторы всегда торгуют на рубль или 50 копеек дешевле. У независимых операторов ситуация еще хуже, чем в среднем по рынку.
Третье — нет никаких предпосылок для понижения налоговой нагрузки на отрасль. Способов оптимизации практически нет. АЗС — зона, чистая от алкоголя. Помимо того, что эта отрасль чрезвычайно обложена налогами, это еще и отрасль, которая подпадает под специальные условия торговли.
Сергей Никитин: Это Вы к решению вопросов?
Григорий Баженов: Я не говорю о решении вопросов. Я говорю об отсутствии равноправия участников бизнеса.
Помимо вопроса торговли товарами на АЗС не ясно также, почему оптовым ценам дают возможность скорректировать себя, предупреждения ФАС являются формальными и бездеятельными, а рознице не дают делать это. Имеем чистой воды дискриминацию независимого бизнеса.
Регулятор, призванный заботиться о конкуренции, сам порождает дискриминацию на рынке одних участников в пользу других. На мой взгляд, это самый главный парадокс.
Если мы пытаемся строить рыночную экономику, нужно понимать, что адаптироваться под конъюнктуру должен не только опт, но и розница, иначе возникает диспаритет.
Руслан Халиуллин: Павел, скажите, само существование автозаправочных компаний имеет ценность само по себе. Нужны ли они? Может быть, им лучше перейти в крупные компании и стать частью общего бизнеса, например, как отдел розничных продаж?
Павел Баженов: Представим себе, что все независимые компании ушли под ВИН-компании. Инфраструктура радикально сократиться. Просто АЗС станет значительно меньше, появятся очереди, проблемы сервиса и прочее. Мы знаем, насколько монополии умеют управлять розницей. Я более склонен говорить о том, что более вероятен другой сценарий, когда ВИН-компании будут отказываться от своих АЗС, отдавать их в управление. Это гораздо более эффективная позиция с точки зрения рынка.
Григорий Баженов: Можно все отдать Роснефти. Тогда мы придем к ситуации, когда у нас пять АЗС на регион и две из них не работают. Кому эта ситуация не удобна? Конечно, автомобилисту.
Павел Баженов: Конечно, можно отказаться от независимых АЗС. Но это плохо для потребителя, это плохо и для экономики, потому что один игрок будет регулировать ценообразование по своему усмотрению.
При нормальной экономике независимые компании выступают теми участниками рынка, которые цену на продукты и услуги снижают. Одно из небольших конкурентных преимуществ независимой компании — то, что у нее нет сети, нет огромной компании.
Николай Сидоров: Реально ли для независимых компаний удержать розничные цены на существующем уровне, ведь политические выборы будут не сейчас и государственная экономическая политика не изменится? Бензина же в стране много.
Григорий Баженов: Тут я вижу два выхода.
Первый вариант — административным путем заставить нефтеперерабатывающие компании направить излишки не на экспорт, а на внутренний рынок. Сегодня экспортная альтернатива более интересна нефтеперерабатывающим компаниям. Я против такого варианта развития событий.
Сергей Никитин: Тем самым ты призываешь государство добровольно потерять какое-то количество долларов.
Григорий Баженов: Это только один из вариантов действий. Второй вариант — понижение налоговой нагрузки отрасли, снижение акцизов.
Павел Баженов: Вопрос был немного о другом — можно ли решить проблему без каких-то радикальных мер?
Григорий Баженов: Это невозможно.
Николай Сидоров: Понятно, что до 2018 года цены не останутся на том уровне, на котором они находятся. А можно ли удержать их рост?
Павел Баженов: Цены будут расти в любом случае. Вопрос в темпах этого роста. Тут нужно понять, какой мы имеем запас прочности. Я убежден, что существующий запас прочности не позволит огромному количеству независимых компаний выжить в сложившихся условиях. Особенно на такой стайерской дистанции, ведь это более чем полтора года.
Без катастрофы, без серьезных последствий на рынке удержать эти цены не получится. А получится ли в принципе удержать цены? Конечно, получится. Все просто — берешь и держишь, не думая о том, что компании гибнут.
Безусловно, рост цен на топливо — это нехорошо. Мы ведь тоже автовладельцы, и мы не хотим высоких цен. Но в существующих условиях цены должны вырасти, потому что нас поставили в такие условиях, что иначе мы погибнем.
Что делать? Закрывать АЗС?
Сергей Никитин: Я думаю, что это — единственный вариант.
Павел Баженов: Мы пытаемся разъяснять автовладельцам сложившуюся ситуацию. Они даже могут нас понять и принять наши доводы. Но повышение цен — это все равно плохо. Негативный рост цен на топливо внутри страны — это плохо.
Встает вопрос альтернативных издержек. Альтернативные издержки принесут огромный урон инфраструктуре, породят дефицит. И все равно, рост цен произойдет. Произойдет не естественным путем, потихоньку, без катастрофических последствий. Он произойдет вынужденно, с огромным количеством негатива.
Нельзя заставить кого-то думать, что рост цен — это хорошо. Наша задача — объяснить нашим клиентам, что рост цен необходим, что в противном случае 50% инфраструктуры АЗС окажется под ударом, что плохо, прежде всего, для самого клиента. Это — страшные и жесткие цифры.
Григорий Баженов: Диалог бизнеса и общества был бы более простым, если бы над ним не доминировал монолог государства.
Мария Кутузова, нефтегазовый журналист: Мы сегодня не затронули одну тему, которая на рынке в течение последних лет была очень актуальна и остра. Это — тема «паленого» топлива и деятельности самоваров. Как Вы оцениваете остроту этой проблемы сейчас?
Григорий Баженов: Качество топлива — это острый вопрос. Мы часто сталкивается с тем, что у нас под видом топлива класса Евро-5 продается совсем другое топливо, не то, которое декларируется. А как иначе можно получать прибыль от бизнеса и окупать собственные инвестиции в условиях, когда рыночную цену держат, у тебя растут налоги и затраты, а оптовая цена превышает твои возможности по продаже в розницу? Вполне естественно, что люди начинают искать различные способы оптимизации собственного бизнеса. Мы неизбежно будем платить качеством топлива за ту низкую цену, которая задается в рамках популистской политики регуляторов.
Сергей Никитин: Я думаю, что это — абсолютно честный подход. Здесь стоит вопрос не об экологии, а вопрос о выживании. Если ты хочешь есть, пить и еще чего-то делать, то, как бы это кощунственно не звучало, думать об экологии можно только тогда, когда ты выжил. Конечно, можно приветствовать активность государства по введению в стране Евро-5. Но это нужно делать без ущерба развитию независимых компаний, которые со временем смогут также включиться в проекты, связанные с экологией.
Григорий Баженов: У нас низкая цена создает повышенный спрос от самих участников рынка, от компаний, реализующих топливо конечному потребителю. Я, конечно, могу торговать легально бензином высокого качества и надеяться получать за это свою маржу. Но нет бесплатного сыра в мышеловке. Нужно платить, здесь — качеством за низкую цену.
Павел Баженов: Проблема качества — это экономическая проблема. Я не знаю ни одного предпринимателя, который является злостным оптимизатором, ориентированным на производство и продажу «паленого» топлива. Однако, многие вынуждены это делать. Эта проблема — следствие тех проблем, о которых мы сегодня говорим.
Первая основная проблема — то, что в одном месте мы создаем имитацию рынка, а в другом месте мы пытаемся регулировать цены.
Вторая проблема — это рост налоговой нагрузки и в целом ухудшение экономической ситуации.
Третья проблема — доступ к финансовому ресурсу.
Четвертая проблема — это конкуренция с крупными компаниями, которые, с одной стороны — твой поставщик, а с другой стороны — твой конкурент.
Сергей Никитин: Каким будет развитие сложившейся ситуации в краткосрочной и в долгосрочной перспективе?
Павел Баженов: Сейчас самое главное, что при росте затрат у нас идет сдерживание розничной цены. Нет нормального рынка, позволяющего зарабатывать независимым компаниям. Следствия этой ситуации очень простые.
Во-первых, это массовое банкротство независимых компаний.
Во-вторых, это сокращение рабочих мест.
В-третьих, невозврат долгов разорившимися компаниями, а это, в свою очередь, удар по финансовой системе.
Выделенные мною проблемы порождают клубок последствий с серьезным мультипликативным эффектом не только для нефтяной отрасли, но и в целом для экономики страны.
Этим летом мы уже сможем столкнуться с тем, что возникнут локальные дефициты топлива. Эти дефициты уникальные, потому что топливо в стране есть, но оно не продается, потому что опт сравнялся с розницей. Понятно, что я не буду покупать дороже, чтобы продать дешевле.
В итоге развитие событий может принести огромный урон для состояния инфраструктуры нефтеобеспечения страны. Последствия, скорее всего, будут не обратимы.
Для того, чтобы нам потом снова развить инфраструктуру придется пройти снова непростой путь. 50% рынка — это более десяти тысяч АЗС. Для того, чтобы их сохранить, цены нужно отпустить. Мы выступаем за либерализацию цен. Но здесь важно подчеркнуть, и в этом наша принципиальная позиция, что в рамках российской системы уровень цен на топливо — это не ответственность бизнеса. Это прямая ответственность регулятора, который сегодня демонстрирует неспособность и нежелание нести ответственность за свои решения.
Сергей Никитин: Согласен ли ты с цифрой, которую называет Вагит Алекперов в качестве потенциального роста цен — 8–12%?
Павел Баженов: Справедливая цена — это цена рыночная. Все остальное — это чушь. Хорошим индикатором уровня цен внутри страны служи марка АИ-92. Если отвечать на твой вопрос с позиций параметров текущей ситуации, то экономически оправданная цена на этот бензин 43–54 рублей за литр.
Сергей Никитин: Подвести итог нашей беседы можно ровно тем, с чего мы начали. У нас государство и бизнес находятся в совершенно разных параллельных вселенных, потому что нет зон ответственности, нет ответственности за отрасль, за работающих в ней людей и их семьи.
Уважаемые коллеги, на этом мы заканчиваем нашу передачу. Получилась ли она, судить, конечно, вам. Будем признательны вам за обратную связь.
Как бы мы ни были далеки от той темы, которую мы сегодня обсуждали, сегодня мы к ней стали ближе, и понимаем реальность того, что может произойти с независимыми АЗС. Очень хочется пригласить на следующую нашу передачу представителя регулятора, чтобы он так же искренне, как Павел, рассказал о своей позиции и о той ситуации, которую мы обсуждали сегодня.
Мы с вами прощаемся. Паша, спасибо тебе большое. Желаем тебе удачи в твоем деле!
