В «нефтяной журналистике», как именуют сложившуюся школу освещения хроники ТЭК, преувеличения любят не меньше, чем в любом другом сегменте новостного бизнеса. Но в том, что подписанное на саммите G-20 российско-саудовское заявление о совместных действиях по стабилизации цен на нефть названо прессой «историческим», вовсе нет преувеличения — закончена полувековая эра конфронтации между двумя крупнейшими нефтепроизводителями в мире – Россией и Саудовской Аравией.
Прорыв на саудовском направлении
Как это часто бывает, на лидеров нефтяной отрасли в обеих странах сразу же был вылит ушат язвительных комментариев. Вылит теми же аналитиками, которые вчера пророчили российской «нефтянке» обвал добычи из-за секторальных санкций, «Силе Сибири» — потерю интереса со стороны КНР, «Турецкому потоку» — позорный финал после декабрьского (2015 г.) разрыва между Москвой и Анкарой…
Иным экспертам и не докажешь, что Россия и Саудовская Аравия впервые подписались хотя бы под общими целями. Все равно в ответ звучит: «Заявления о «заморозке» ничего не значат», «реальное сотрудничество между этими конкурентами невозможно» (Ойген Вайнберг из Commerzbank), «способность основных производителей делать громкие заявления в поддержку рынка и при этом ничего конкретного не делать» (Оле Хансен из Saxo Bank), просто «уловки» (Ферейдун Фешараки из Facts Global Energy)… И ведь это — на фоне начавшегося краха не кремлевских, а вашингтонских инициатив вроде Тихоокеанского и Трансатлантического партнерств.
А что ждет Москву и Эр-Рияд на самом деле? Думается, подозрения и мнительность, всплески демпинга и рыночные интриги между Россией и Саудовской Аравией — все это пока еще останется, но в меньшей мере. Иными словами, конкуренция будет, а вот «балансирование на лезвии бритвы» — уже нет. В своей осторожной оценке Алексей Пушков, глава комитета Госдумы по международным делам, прав: до полного оздоровления российско-саудовских связей пока еще далековато. Но речь уже все-таки идет о возникшем «скелете» сотрудничества, который со временем обрастет «мясом».
В целом же в практике, да и в стилистике двусторонних отношениях уже не будет самого неприятного, того, на что так долго ставила Америка, — незримой, но яростной сырьевой войны по всем азимутам. А ведь она бушевала годами, не раз заставляя поеживаться международников старшего поколения. И вот теперь, прорвав пелену отторжения, двусторонний диалог вышел в Ханчжоу на по-настоящему высокий уровень.
Давно уже отапливая четверть постиндустриального мира и фактически опекая половину состава ОПЕК, Саудовская Аравия изначально стремилась обрести за это весомый приз и официально войти в список ведущих мировых держав, пусть и без ядерного оружия. Хотелось вступить в число постоянных членов Совета Безопасности ООН, но не получалось. Не удавалось и присоединиться к зазнавшейся, откровенно говоря, «семерке». Обиженный Эр-Рияд объявил после египетско-израильской войны 1973 года нефтяное эмбарго Западу, и миллионы водителей по обе стороны Атлантики страдали в многодневных очередях у АЗС, осознав свою топливную уязвимость.
Тогда Соединенные Штаты и их союзники решили-таки пойти на уступки и некоторое сближение с Саудовской Аравией. А оно, поддавшись, решило убедить атлантистов в своей особой ценности, начав еще один мирный штурм неподатливого натовского айсберга. Решено было доказать почти невозможное: способность сокрушить в эру горбачевской перестройки Советский Союз! Поводом стал ввод войск «неверных» в Кабул. Саудовская Аравия не только оплатила львиную долю военной сметы моджахедов. Она еще и выплеснула из своих расконсервированных скважин такие объемы сверхдешевой нефти на рынок, что бюджет СССР был фатально подорван.
Неблагодарный Запад, однако, не оценил и этого, как и противоборства Эр-Рияда с революционно-шиитским Тегераном. И вот новое, вконец разочарованное поколение саудовской элиты, словно дав побочные ростки и всходы радикально-экстремистским взглядам на современный мир, пошло на крайность. Оно мстительно реализовало манхэттенскую трагедию 11 сентября, 15-летие которой будет скорбно отмечаться буквально на днях.
Столкнувшись с мощным противодействием Америки, Саудия провела в своих верхних эшелонах «генеральную уборку», помогла избавиться от «террориста номер один» Осамы Бин Ладена – и вновь занялась (по заказу сверхдержавы) отведенной Эр-Рияду в последние годы миссией. Это – ценовая дуэль с Россией, финансирование (вместе с Катаром) конфликтов в Сирии и Йемене и рыночное сдерживание таких «непослушных» членов ОПЕК, как Венесуэла, Эквадор, Иран, Ирак… Последними конвульсивными вехами этого малопродуктивного курса стали срывы недавних совещаний по заморозке нефтедобычи в Дохе, удешевление экспортного саудовского сырья для Китая и демпинг на балтийских терминалах в Польше…
Эр-Рияд корректирует если не стратегию, то тактику
…Тут-то и оказалось, что запаса прочности даже у крупнейшей монархии на Ближнем Востоке просто нет – не те нынче времена, чтобы экспромтами и экспериментами на мировом рынке можно было бы кого-то отправить в нокаут. А вот собственный, и без того шаткий социальный баланс можно подорвать за считанные месяцы. Как отмечает уже процитированный выше Алексей Пушков, в Эр-Рияде «пришли к выводу, что бесконечно играть на понижение невозможно, что это слишком дорого обходится самой Саудии, что это накладывает слишком большое бремя на бюджет страны».
С другой стороны, может ли быть так, что не глубокое «отрезвление», а лишь сезонный расчет движет Эр-Риядом прежде всего? Это тоже возможно. Именно в сентябре спад жары и отключение миллионов кондиционеров на Аравийском полуострове позволяют остановить часть энергоблоков на местных ТЭС, и недолгая заморозка добычи нефти вполне целесообразна.
О том, что некоторое совпадение саудовских намерений с российскими может стать лишь временным, предупреждают и в Турции. Там тоже знают: при всем стратегическом партнерстве с Америкой, Эр-Рияд все же не желает допустить настолько резкого взлета цен, что в Техасе вновь сочтут выгодным добывать и вывозить дорогостоящую сланцевую нефть. «Сейчас интересы РФ и Саудовской Аравии по вопросу цен на нефть и объемов добычи сходятся, — комментирует директор анкарского института энергетических рынков и энергополитики Волкан Оздемир. — Но нельзя забывать, что та же Саудия хотя и начала сближаться с Россией, но все же вынуждена учитывать интересы и Соединенных Штатов… Не думаю, что снижение объемов ежедневной добычи… окажет какое-то существенное влияние на цены».
Что ж, турецкий эксперт, вероятно, и прав, и неправ. Нефть – товар, как известно, особый. С большой политикой он взаимосвязан плотно. Об этом, а не только о цифрах, размышляют по итогам встречи в Ханчжоу саудовские принцы, министры и менеджеры. Они «пришли к выводу, что политически игра на понижение не вполне окупается, — предположил Алексей Пушков. — Отсюда и более умеренная позиция Саудии, которая готова договариваться и действовать совместно или с Россией, или в кооперации с другими производителями нефти относительно поддержания стабильности на рынке».
Чего ждать от алжирской встречи?
Российско-саудовское заявление сразу же повлекло за собой хорошие для нефтяников новости с мировых бирж: сырье хотя и немного, но подорожало. Выявилось и еще одно немаловажное обстоятельство, которое довольно долго не подтверждалось Кремлем. Памятуя о неприятных переговорных сюрпризах в Дохе, Москва все лето воздерживалась от прямого ответа: присоединится ли она 26-28 сентября к участникам неофициальной конференции по вопросу о ценах на нефтьна полях Всемирного энергетического конгресса в Алжире?
Изначально было ясно, что инициаторы этой конфиденциальной встречи — Венесуэла, Эквадор и Кувейт — крайне заинтересованы в подключении российской стороны. Ведь на эту дискуссию приглашены не только члены ОПЕК, но и другие — «внеблоковые» нефтепроизводители. Россия, однако, все равно отвечала уклончиво: дескать, на месте будет видно. Ведь — вопреки затянувшейся ценовой депрессии и западным санкциям — мы продолжаем наращивать производство нефти, готовясь добыть в нынешнем году уже не 533 млн тонн, как в прошлом, а на добрый десяток миллионов больше.
Спокойно реагируя на попытки СМИ задать ценовой вопрос, Владимир Путин высказался на состоявшейся в Ханчжоу пресс-конференции так: «…Какая должна быть цена? Я дам совершенно конкретный ответ: цена должна быть справедливой. Сейчас нет, можно было бы чуть повыше. Но, имея в виду, что мы бюджет, как вы знаете, верстали из расчета в 40 долл за баррель, нас это устраивает. Сегодняшняя цена нас в принципе устраивает». Что-то вроде прохладного душа для паникеров, не правда ли?
Так что напрасно любители искажения принципиальных итогов Ханчжоу, о которых говорилось в первой главе, искусственно сталкивают умеренность саудитов с амбициозным стремлением Ирана поскорее вернуться к своим прежним объемам производства. Желая нарастить добычу в ближайшие месяцы, как доказывало 7 сентября в эфире CNBC, власти Ирана «решили игнорировать сделку, заключенную руководством РФ и Саудовской Аравии для стабилизации нефтяного рынка». Выдумка, да и только! Никто никого не игнорирует. Это раньше, на встречах в Дохе, Эр-Рияд настаивал на синхронной «заморозке» со стороны Тегерана, а теперь саудиты уже не выдвигают таких ультиматумов. Да и россияне — тем более. Главное — то, что иранская делегация, вылетающая в Алжир, поучаствует в ценовой дискуссии.
Иран набирает темпы, но в целом готов к «заморозке»
Тегеран позитивен. С одной стороны, как заявил 7 сентября топ-менеджер государственного гиганта NIOC Мохсен Камсари, вблизи острова Харк в Персидском заливе он действительно строит крупнейший нефтеэкспортный терминал с трубопроводом для отгрузки нового сорта нефти, названной «Западным Карумом», еще до конца нынешнего года. А с другой, страна открыта и к инициативе по временному замедлению или ограничению прироста добычи ради общих целей. Как готов к этому и повышающий темп своей главной отрасли Ирак, где глава госкомпании SOMO Фалах Аламри отметил 7 сентября, что Багдад, несмотря на возможность увеличить добычу, «может предпочесть «заморозку», если это стабилизирует рынок нефти».
Остается проблема наращивания добычи Ираном. Страны ОПЕК расходятся во мнениях: дошел ли уже Тегеран до своей прежней — досанкционной — планки? «Есть некие разногласия по цифрам внутри ОПЕК, — сказал Александр Новак. — Это нормальная, стандартная ситуация». Но в одном, на взгляд того же министра, сомнений не должно быть. Это — уверенность в том, что, достигнув своего же былого уровня производства, расправивший плечи Иран вполне сможет присоединиться к «заморозке» объемов добычи.
Кстати, из тех 120-ти тысяч баррелей прироста, которые страны экспортного картеля дали в августе, половина приходится на Иран. Региональная держава дает 3,62 млн баррелей в день — девятую часть от совокупного объема ОПЕК, ставшего ныне рекордным и составляющего уже 33,69 млн баррелей в сутки. Есть основание полагать, что, достигнув 4-4,2 млн баррелей, Иран сможет разделить в случае необходимости те международные обязательства, которые должны появиться на свет в Алжире. Встретившись 6 сентября с прибывшим в Тегеран генсеком ОПЕК Мо хаммедом Баркиндо, иранский министр нефти Бижан Занганне подтвердил свое участие в алжирском «кулуарном» совещании. Кроме того, в качестве ориентира общей борьбы за справедливые цены он обозначил планку между 50 и 60 долларами за баррель.
«Заморозка» может потребоваться и россиянам
Пришедшей из КНР вести о российско-саудовском прорыве рады, прежде всего в Алжире, шансы которого на хороший исход форума возрастают. Объективные обозреватели пророчат алжирцам успех даже из-за океана. «Если Саудия может сделать нечто такое, что простимулирует рост цен на нефть, и это не сорвет ее долгосрочных целей, — думаю, она это сделает», — говорит Джим Крейн, эксперт Института Бейкера и университета Райса. Крейн вполне к месту напомнил, что в королевстве завершается сезон летнего спроса на электроэнергию. «Кроме того, для Саудии будет логичным сотрудничать с Ираном, который также достиг своего потолка добычи, и для дальнейшего увеличения производства Тегеран нуждается в инвестициях».
Сегодня Александр Новак планирует встретиться в Москве с алжирским коллегой Нуреддином Бутерфа и плотно обсудить организационные детали совещания. Таким ходом событий удовлетворены, прежде всего, в странах-инициаторах «ценовой атаки» — Эквадоре, Кувейте и, особенно, Венесуэле. Ведь там, в Каракасе, масштаб антиправительственных манифестаций из-за социальных бедствий, вызванных падением доходов от нефтеэкспорта, стал беспрецедентным. Он и впрямь таков, что боливарианские власти во главе с президентом Николасом Мадуро объявили массовые уличные столкновения ничем иным, как… попыткой государственного переворота!
В свою очередь, Куба, страдающая от сокращения ввоза венесуэльской нефти, не только договорилась о строительстве 7 ветряных электростанций с авторитетной в этой сфере испанской компанией Gamesa, но и обратилась к России с просьбой обеспечить ее стабильными поставками «черного золота». По данным «Интерфакса», правительство РФ уже рассматривает эту заявку от Рауля Кастро, имея в виду возможность налаживания трансатлантического «углеводородного моста» с помощью «Роснефти» и «Зарубежнефти». Что ж, когда-то танкер «Андрей Вышинский» возвестил своим «преференциальным грузом» о начале новой эпохи в отношениях между СССР и революционной Кубой, прогнавшей Shell, Esso и других топливных гигантов со своей земли в ходе национализации. И, как тогда, одним из основных вопросов может вновь стать платежеспособность латиноамериканского импортера.
В общем, успех назревшего разговора в Алжире о «заморозке» добычи необходим теперь уже всем партнерам Москвы по углеводородному сектору. Но нужен ли этот успех нам самим? Вопрос вовсе не кажется риторическим даже многоопытным российским нефтяникам. Некоторые из них заведомо сетуют на необходимость в чем-то себя ограничить. Не лучше ли, в самом деле, качать нефть в прежнем темпе, не будучи связанными ни с кем обязательствами? Один из сибирских коллег даже рассердился: «У них там пески, чуть ли не пляжи под солнцем, а у нас — вечная мерзлота. В таких условиях «заморозка» — дело опасное и неблагодарное. Так зачем же соглашаться? Почему бы не гнать свои ресурсы и отечественным, и зарубежным потребителям по максимуму — без коррективов и остановок?».
В целом же, думается, так рассуждать неверно. Согласиться в Алжире с большинством озадаченных невыдуманной проблемой нефтеэкспортеров — это, по большому счету, отвечает и национальным интересам самой России. То, что капиталы по всему миру бегут из «нефтянки», плохо и для России. То, что огромные и многообещающие проекты откладываются «на потом», тоже плохо и для России. Ведь и апстрим, и даунстрим — сферы поистине долговременного, перспективного бизнеса, которые не любят ни резких колебаний, ни затянутых рыночных провалов и откатов на прежние позиции.
Никто не говорит, будто нужно установить фиксировано-стратегические цены на нефть, справедливо рассуждает тот же Новак. Логично-рыночный уровень цен должен сам по себе окупать инвестиции — только и всего! «Если мы будем видеть, что инвестиции станут возвращаться в отрасль, то, значит, это и будут самые эффективные и правильные цены для отрасли. Сегодня мы видим, что ежегодно порядка 200 млрд долларов идет недоинвестирование в отрасль. Мы можем столкнуться с реально сложной ситуацией в будущем», — со всей серьезностью предупреждает министр — и правильно делает!
Кто же станет отапливать Европу?
На этой неделе оживилась и дискуссия о том, как – на фоне украинского транзитного кризиса, нападок на «Северный поток-2» и трех лет, требуемых для завершения «Турецкого потока», — собирается отапливать себя «старушка Европа». Поскольку Евросоюз хочет сократить выбросы парниковых газов и снизить долю электроэнергии с АЭС, — в наибольшем выигрыше оказались производители природного газа. Кто это такие?
Для брюссельских недругов «кремлевской агрессии» газодобывающая Россия, можно сказать, почти не в счет! Надо, следовательно, выделить из общего ряда и поддержать других производителей и экспортеров «голубого топлива». Это и Алжир, и Ливия, и Катар, и Северная Америка — потенциальный поставщик сланцевого газа.
Хорошо. Но нельзя ли найти крупного поставщика не на других материках, а на своем же Европейском континенте? Можно! Это, главным образом, Норвегия. Пусть и не член ЕС, эта страна все равно является главным бенефициаром мучительного, но нередко результативного поиска, который ведут постиндустриальные экономики Старого Света. Ведут ради гарантированного и комфортного самообеспечения самым экологичным видом углеводородного сырья. Так что же: быть может, норвежцы, при нынешнем-то протекционистском прессинге на Россию, сумеют обогреть в будущем большинство жилищ европейцев? Попробуем разобраться в этом с помощью вышедшей на днях публикации в The Wall Street Journal.
На первый взгляд, добыча сырья на шельфе этой скандинавской страны останется стабильной в течение следующих 10 лет. Но никак не больше — вот в чем загвоздка. А в длительной перспективе нужны новые крупные открытия. Если же таковых не будет, то снижение нефтегазовых доходов (сегодня они дают 29% казны) подтолкнет Осло к использованию полутриллионного (но все же не бесконечного) Фонда национального благосостояния. Чтобы реже «залезать» в него, надо будет всемерно поддерживать подачу в Англию 15% норвежского газа, а в Голландию — 20%, но при условии, что абсолютные цифры останутся прежними. Растянуть увядание ведущего сектора помогут и ускоренно-удешевленная разработка месторождения Johan Sverdrup с запасами ценой 12 млрд долларов, и успешное (если повезет) бурение семи скважин на Баренцевом море, где ожидается открытие 9 млрд баррелей н.э.
Однако потребность в предельной экономии сил и средств все равно уже заявляет о себе во весь голос. Так, госмонополия Statoil стремится добыть больше газа на существующих месторождениях, повышая отдачу пласта вместо дорогостоящей разведки новых блоков. Все это оправдано, но… По оценкам Международного энергетического агентства, в любом случае газодобыча в стране будет снижаться в перспективе на 1,3% в год. Иными словами, к 2050 году спад составит 40-50% при любых обстоятельствах. И ясно, что Европа не справится со своими потребностями в одиночку, а Норвегия не сможет удовлетворить спрос. Газ все равно придется импортировать в основном из России. Это теперь, что называется, научно доказанный факт!
А коли так, то надо взвесить: что дала эта неделя для продвижения столь важного газоэкспортного проекта Москвы, как «Турецкий поток»? Ведь снабжение если не всей, то хотя бы Южной Европы «голубым топливом» во многом будет зависеть от этой трассы. По сообщению Интерфакса от 4 сентября, министр экономразвития РФ Алексей Улюкаев заявил в Ханчжоу после встречи Владимира Путина с Реджепом Тайипом Эрдоганом: «По «Турецкому потоку» работа тоже продвигается. Например, где, в каком месте должна войти труба на турецкое побережье, с выделением земельных участков соответствующих. В общем, очень практическая работа».
«Турецкий поток» и болгарские оговорки
«Я хотел бы напомнить, что Греция давно выступает за этот проект и обсуждала его с российской стороной, — отмечал 5 сентября министр охраны окружающей среды и энергетики в афинском кабинете Панос Скурлетис. —Три компании, греческая DEPA, итальянская Edison и российский «Газпром», подписали меморандум по этому проекту. Это – положительное развитие событий, и улучшение российско-турецких отношений может помочь… Мы остаемся открытыми и полагаем, что этот проект служит и европейской стратеги по диверсификации путей снабжения Европы природным газом».
Итак, греки, при всей истории своих отношений с Анкарой, считают, что «Турецкий поток» на деле поможет диверсификации газоснабжения Старого Света. Но вот парадокс: болгары так не считают! Сделав все возможное и невозможное для отправки предыдущей программы — «Южного потока» — в бюрократический тупик, София теперь словно очнулась и запаниковала: подайте, мол, подводную трубу еще и нам. «Сейчас нам нужно организовать трехсторонние встречи со всеми, кто того пожелает, — с Азербайджаном, Туркменистаном, Россией», — приводит новостное агентство слова премьер-министра балканской страны Бойко Борисова. Что сказать по этому поводу?
Прокладывайте, пожалуйста, любой газопровод, будь то из Ашхабада или Баку. И пусть вам сопутствует удача! Но не забывайте, что тот же Брюссель вкупе с Вашингтоном торопит Туркмению со строительством артерии для «голубого топлива» ТАПИ совсем в другом — южноазиатском направлении.
Г-н Борисов, однако, настойчив и в то же время осторожен: «…На таких встречах обязательно должен присутствовать представитель ЕС, чтобы после не пришло письмо из Брюсселя с запретом проекта». Премьер подчеркнул, что Болгария должна обеспечить долговечность каждой такой инициативы. София не допустит, чтобы Болгарию оставили в стороне в этом вопросе; и право вето страны будет использоваться». На что же, собственно, намекают «перековавшиеся» на новый лад «братушки»? Кому и чем они хотят испортить настроение? Видимо, берут пример с поляков, вознамерившихся заблокировать на Балтике строительство «Северного потока-2».
Как заявил на состоявшемся в Варшаве 7 сентября экономическом форуме министр госказны Польши Давид Яцкевич, в вопросе о постепенном отказе от российских топливных поставок надо всемерно поддержать Вильнюс. Это ведь тамошний министр энергетики на той же сессии раскрыл шаги Литвы по стопроцентному прекращению энергоимпорта из РФ. Как сказал Яцкевич, Россия, как основной поставщик газа в Польшу, является «нестабильным источником, что демонстрирует конфликт на Украине»(!). Что ж, не хотите видеть российский газ в своем доме — так не мешайте же, по крайней мере, другим импортерам. Куда там! Каждая версия «Северного потока», отмечал оратор, «бьет по польским экономическим интересам, прежде всего, по энергобезопасности». В общем, и сами не хотим, и другим не дадим!
Но, собственно, что может конкретно послужить явным, общепризнанным раздражителем для ЕС в трубопроводной стратегии Москвы, признающей все стандарты и нормы вплоть до Третьего энергопакета Брюсселя? Возьмем тот же «Турецкий поток», призванный стать явью, по крайней мере, в своей стартовой ветке, уже в 2019 году. Здесь даже к маршруту не придерешься. Так, первые 660 километров трубы пройдут по тем участкам черноморского дна, которые ранее нанизывались на избранную магистраль с прицелом на Болгарию. Ни Москва, ни Анкара не виноваты в том, что свои следующие 250 километров артерия пройдет уже с юго-западным уклоном в направлении Турции. Как не виноваты они и в том, что завершающая часть трубопровода протянется по турецкой земле на протяжении 180 километров — к границе с Элладой. Там-то и предстоит построить газовый хаб для дальнейшего распределения потоков «голубого топлива» для Греции, Албании. Италии…
«Когда мы стояли за Украину, мы знали, что теряем!», — патетически подытожил свое эмоциональное заявление для прессы Бойко Борисов. Намек максимально прозрачен: мол, ради атлантической солидарности и союза с Киевом та же София сознательно лишила себя многомиллионных доходов от газового транзита. Ну, лишила — так лишила, ей виднее.
Павел Богомолов