При всех героических усилиях советских нефтяников война нанесла огромный ущерб отрасли. Так, по итогам победного 1945 года было добыто 19,5 млн тонн нефти — на 38% меньше, чем в предвоенном 1940 году. Эксплуатационное бурение составляло менее двух третей от довоенного уровня, а выпуск нефтепромыслового оборудования снизился драматически, до 9% от показателя 1940 года. Этот минимум миниморум объяснялся тем, что все машиностроительные заводы были переведены на выпуск военной продукции.
С нефтепереработкой дела обстояли тоже непросто — в частности, существенно затягивалось восстановление заводов, находившихся на оккупированной территории. Например, Одесский НПЗ вместо трех лет, предусмотренных планом, восстанавливался более 5 лет, поскольку в ходе эвакуации его основное оборудование было вывезено в Поволжье, а вся заводская инфраструктура, включая резервуарный парк — взорвана.
В феврале 1946 года Сталин поставил перед отраслью перспективную задачу: «Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно… до 60 млн тонн нефти. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше». На следующий день министр нефтяной промышленности СССР Николай Байбаков, пребывая в глубоком волнении, позвонил Лаврентию Берия, куратору советской нефтянки:
— Кто дал Сталину такие цифры? Есть какие-нибудь расчеты?
— Не твое дело! – ответил Берия. — Тебе генеральный что сказал? Вот теперь думай и делай, чтобы эти шестьдесят миллионов были!
Штурмовать новые сияющие высоты советская нефтянка начала с Волго-Уральской нефтегазоносной провинции, контуры которой, предсказанные выдающимся геологом Павлом Преображенским, возникли в годы войны. Этот новый перспективный район представлял собой широкую полосу, вытянутую по меридиану от линии Киров — Пермь до линии Волгоград — Оренбург. Площадь этой территории — около 700 тыс. кв. км — существенно превосходит размер любой европейской страны.
Основания для оптимизма у нефтяников были — геологические «подарки» появлялись здесь с завидной регулярностью. Так, в победном 1945 году было открыто огромное Мухановское месторождение в Куйбышевской области, в 1946 — Бавлинское в Татарии, в 1948 — Арчединское в Волгоградской области. Особое значение имело открытие в июле 1948 года недалеко от города Бугульма в Татарии первого в СССР супергигантского месторождения — Ромашкинского, с извлекаемыми запасами нефти 3 млрд тонн! Невероятная «Ромашка» стала одним из крупнейших нефтяных месторождений мира.
Практически сразу после этого поистине исторического события было создано мощное объединение «Татнефть» в составе двух нефтедобывающих управлений, бурового и строительно-монтажного трестов, а также проектно-технологической конторы. Уже в 1956 году «Татнефть», самое молодое нефтедобывающее предприятие страны, добыв 18 млн тонн нефти, вышло на первое место в отрасли.К этому времени весь Волго-Уральский регион, добывая 75 млн тонн нефти в год, обеспечивал около 60% общесоюзной нефтедобычи. Так «второй Баку», по сути, стал первым.
Кроме того, по достоинству оценив запасы и перспективы разработки гигантской Ромашки, партия и правительство в сентябре 1949 года приняли решение о строительстве на территории нового нефтяного района сразу нескольких крупных НПЗ — в Перми, Сызрани, Волгограде, Саратове, Кстово (Горьковская область) и ряде других городов. Для выполнения этой задачи в структуре ГУЛага был создан специализированный главк — Главное управление лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов и предприятий искусственного жидкого топлива МВД СССР. Вскоре заключенные Главспецнефтестроя развернули широкий фронт работ, а в качестве «полезной нагрузки» получили спецзадание — достроить особо важный и образцово-показательный объект — комплекс зданий МГУ на Ленинских горах. В конце 50-х годов все запланированные НПЗ, предназначенные для переработки местного сырья, были пущены в эксплуатацию.
Безусловное лидерство в нефтянке Урало-Поволжье удерживало более 20 лет, вплоть до середины 70-х годов, когда вышел на проектную мощность уникальный западно-сибирский Самотлор, про который мы расскажем в отдельной передаче. При этом не только в Татарии, Башкирии и Куйбышевской области, но и в других регионах провинции была как минимум одна «жемчужина», устойчиво дававшая несколько миллионов тонн нефти в год. Скажем, в Пермской области основным источником «нефтяного изобилия» было Ярино-Каменноложское месторождение, в Волгоградской – Коробковское.
Важно отметить, что себестоимость нефти Урало-Поволжье была гораздо ниже, чем в других регионах страны. Так, по состоянию на 1961 год, когда в СССР произошла денежная реформа, себестоимость тонны сырой нефти «второго Баку» находилась в диапазоне от 1 руб. 33 коп. в Татарии до 3 руб. 74 коп. в Оренбуржье. Для сравнения — туркменская нефть стоила 4 руб. 23 коп. за тонну, кубанская — 5 руб. 38 коп., азербайджанская — 7 руб. 43 коп. Для более глубокого понимания тогдашнего масштаба цен сообщу, что поллитровая бутылка водки в тот период стоила 2 руб. 87 коп.
Нефтяные успехи в Урало-Поволжье привели к тому, что добыча нефти в послевоенные годы в Советском Союзе росла существенно быстрее, чем экономика страны в целом. Как следствие, в топливном балансе СССР произошли поистине революционные изменения — доля углеводородного сырья в структуре ТЭКа выросла вдвое и вплотную приблизилась к 50%. Крайне существенно и то, что за послевоенное двадцатилетие СССР резко, в три раза, увеличил свою долю в общемировой добыче нефти — с 5,5% в 1945 году до 16% в 1965 году.
Итак, по нефтедобыче СССР прочно занимал второе место в мире (после США) и с большим отрывом лидировал в Европе. Соответственно, в стране была создана мощная сырьевая база для масштабного развития нефтепереработки и индустрии органического синтеза, а также для наращивания экспортных поставок в страны социалистического содружества и на глобальные рынки. Таким образом, нефть стала главным стратегическим сырьем Советского Союза.