Приближение саммита ОПЕК, намеченного на 30 ноября, волнует не только нефтяников. Беспокойны парламенты и правительства многих государств. Что перевесит в большом отраслевом разговоре — желание большинства анонсировать продление режима ограничений добычи и после марта 2018 года, либо отступнические сомнения Ливии, Нигерии, Ирака, а теперь еще и Ирана, отчаянно нуждающегося в экспортных доходах. Успокаивая Тегеран, Москва согласна оплачивать деньгами и техникой среднесуточные поставки 100 тыс. баррелей нефти в Россию. Получается довольно архаичный бартер. Но Кремлю приходится на него идти, лишь бы избежать резкого выхода крупного энергопоставщика из формата ОПЕК+. Однако поджимает еще и рост добычи в США, Канаде и Бразилии. А главное — у многих возникает невольный соблазн заявить: преодолев на днях отметку 61 долл, нефть способна, мол, с хорошей маржой торговаться на биржах без дополнительных усилий. Дескать, все и так образуется само собой. Но нет, не образуется.
Иранский конструктив
Состоявшийся в среду и четверг визит российского президента в едва освободившийся от внешних санкций Иран и, в частности, встреча гостя с высшим духовным лидером страны — аятоллой Али Хаменеи — явно из разряда крупных событий внешнеполитической хроники. Событий, которые имеют для нас как международное, так и, бесспорно, внутреннее измерение.
Либерально-прозападный лагерь московской неформальной оппозиции в расстройстве. Он получил наглядный урок того, что даже самый яростный натиск администрации Дональда Трампа на непокорный Тегеран не смущает Кремль в ходе проведения самостоятельного курса на Среднем Востоке. Еще накануне трехсторонних встреч Владимира Путина с Хасаном Роухани и Ильхамом Алиевым россияне вместе с иранцами начали строительство 2-й очереди АЭС в Бушере. Это, согласитесь, — демонстративный и, вместе с тем, вполне согласованный жест Москвы и Тегерана. Мирный, но очень сильный демарш, который бьет в самую сердцевину безосновательных американских претензий на срыв прошлогодней атомной сделки. Сделки, которую Израиль так и не может простить ушедшей вашингтонской команде Барака Обамы. 
Все это — с одной стороны. Но в равной мере нейтрализованы и мрачно-голословные предсказания с левого, коммунистического фланга российского партийного спектра. Там утверждалось, что недавний визит саудовского монарха в Москву чуть ли не дезориентировал Кремль и сломал нам систему региональных координат, заставив променять на дружбу с «королевством пустынь» проверенное стратегическое партнерство с Ираном (союзнически пропускающим через свое воздушное пространство российские крылатые ракеты и бомбардировщики на Сирию). Но, оказывается, никто никого не бросил. На промкооперацию с Ираном выделено 5 млрд долл. Отобрано 35 лучших проектов в сферах энергетики, строительства морских терминалов, электрификации железных дорог, создания зон свободной торговли и перевода части двусторонних транзакций на национальные валюты.
Углеводородный ТЭК, которому угрожают из Вашингтона, — в эпицентре обоюдного интереса и взаимного внимания. 30 млрд долл готовы сообща потратить в обозримом будущем иранская национальная корпорация NIOC и «Роснефть». А другие российские ВИНК, вероятно, добавят на свои проекты в Иране еще около 10 млрд долл. «Газпром» не только подключится к газодобыче, но и посодействует в прокладке магистрального трубопровода на Мумбай — в поистине бумирующую Индию. И как знать, не послужит ли это хорошим и реалистичным аргументом в переосмыслении запущенной в газоносном Туркменистане в декабре 2015 года под американским прессом, но так и не строящейся до сих пор артерии ТАПИ. Той самой ТАПИ, которая предписывает доставлять среднеазиатское «голубое топливо» в ту же Индию через расколотый яростным вооруженным противостоянием Афганистан(!).
Недосказанность — она тоже по-своему хороша
И вот что еще любопытно: даже эффект некоторой недосказанности об итогах переговоров, как и в предыдущих эпизодах из истории деликатно-тонких и прерывистых отношений между Москвой и Тегераном, тоже хорош. Да-да, он объективно работает на наши долговременные интересы.
Сколько раз обозреватели предрекали российско-ирано-азербайджанским саммитам прорывную роль в подвижке давно уже застывшего вопроса об особом правовом подходе к Каспию, принятии соответствующего договора и, главное, — о разграничении национальных акваторий. А воз, как говорится, и ныне там. Вот и сейчас мы не услышали на сей счет по сути ни слова кроме того, что в целом «было обсуждено урегулирование юридического статуса Каспийского моря». Но давайте же рассудим диалектически: быть может, давнее затягивание этой темы стало как раз большой удачей? Представьте себе, что ресурсно- пограничный режим внутреннего моря был бы давно урегулирован; и каждое из пяти прибрежных государств могло бы заявить: в пределах своих рубежей я могу пригласить сюда кого хочу и с любой целью.
А теперь вспомните о слабой России четвертьвековой давности. Смогла ли бы она справиться с последствиями столь четко разграниченного парада прикаспийских суверенитетов? И что могли бы натворить не очень вежливые гости извне в одном из законно очерченных национальных секторов великого соленого озера? Другое дело — когда неопределенность этой демаркационной проблемы как-никак удерживает каждую исламскую страну, прилегающую к Каспию, от непродуманно-односторонних и рискованных действий.
То же самое — и в отношении дефицита четкого ответа Тегерана: хочет ли он продлевать квотный режим ОПЕК+. То же самое — и о путанице между проектами транспортных коридоров по Закавказью. Ничего фатального в этом узле опять-таки нет. Узнав о желании Москвы и Тегерана возродить давний замысел сквозной железнодорожно-автомобильной трассы Север-Юг от Финского залива до города-порта на берегу Ормузского пролива по имени Бендер-Аббас, конкуриренты решили опередить Москву и Тегеран. И сделать это срочно — в канун тегеранской встречи. Собравшись на Апшероне 30 октября, лидеры Азербайджана, Грузии и Турции открыли железнодорожный коридор Баку-Тбилиси-Карс. А если к этой линии присоединится еще и паромная переправа из Казахстана, то все это как раз и сольется в западную часть Нового шелкового пути. Недаром данный проект спонсируется Китаем.
Казалось бы, Россия должна обидеться, ведь это в обход нашей страны создается столь важное плечо магистрали от Тихого океана до Европы. Но Москва демонстрирует философское хладнокровие: флаг им всем в руки! Ведь это направление тянется с востока на запад через целый ряд границ и морей; а мы-то стремимся сформировать куда более выигрышный наземный и всего трехзвенный вектор: Север-Юг. С точки зрения доставки огромных грузов среднеазиатско-кавказская трасса станет ненамного выгоднее и проще полуторавекового пути через Суэцкий канал. А вот российско-азербайджано-иранская линия заработает вдвое быстрее — от Хельсинки до Бендер-Аббаса бесчисленные составы будут проноситься, что называется, с ветерком.
Идея Варандея живет и побеждает
Полтора десятилетия назад лондонский офис ЛУКОЙЛа в сжатые сроки справился с важной PR-задачей. Один из крупнейших успехов компании был зарегистрирован и включен в Книгу рекордов Гиннесса. Новая позиция заняла весьма почетное место во всемирном регистре наивысших достижений человечества в самых разных областях — приоритетных и второстепенных, производственных и развлекательных, художественных и технологических.
Любопытный факт, занесенный в очередной тираж солидного справочного фолианта, был взят из арктической хроники ТЭК. Издатели опубликовали по заявке ЛУКОЙЛа основные данные о самом северном в мире нефтеналивном порте в Ненецком автономном округе. Речь идет о гавани специфичной — окруженной в течение большей части года массивными ледяными торосами. Столь уникального погрузочно-транспортного актива нет больше нигде на планете. Перекачивая нефть, добытую в Республике Коми и Архангельской области, к мерзлой кромке Северного Ледовитого океана, первопроходец российского вертикально интегрированного бизнеса столкнулся с проблемой. Выявилась невозможность перегружать сырье на танкеры прямо с берега. Во-первых, там, в заполярном поселке Варандей, — мелководье. А во-вторых, морская поверхность покрыта толстым слоем льда. Так что же делать?
ЛУКОЙЛ создал поодаль от берега — на глубокой воде — искусственно-насыпной остров, протянул подводный нефтепровод и построил терминал. А чтобы подойти к нему сквозь льды, было решено использовать не обычные нефтеналивные суда, а танкеры ледокольного класса. Взяв очередную «порцию» жидкого углеводородного сырья, эти небольшие и маневренные суда то и дело отправлялись в другой — западный конец Баренцева моря. Точнее говоря, — в незамерзающий (благодаря теплому течению Гольфстрим) порт Мурманск. Там нефть из Варандея поэтапно перекачивалась на обычные супертанкеры, которые, собственно, и брали курс на НПЗ голландского Роттердама или иных центров европейского даунстрима.
Казалось бы, перевалка на рейде Кольского полуострова накладна, да и отнимает время. Но поставлять на Запад каждый баррель с Европейского Севера России — предположительно на несколько долларов дешевле, чем везти нефть морским путем из Сибири, то есть из азиатской части страны. И вот ведь что характерно: свой европейский дебют, основанный на покупке и подлинно творческой разработке добычных активов в Архангельске и Коми, ЛУКОЙЛ предпринял еще в конце 1990-х. В ту пору другие российские ВИНК, будь то государственные или частные, еще не вышли из привычно-постсоветского ареала Оби и Зауралья, не помышляя пока ни о чем другом…
…И вот на дворе — осень 2017-го, и «Нефтянка» рассказала недавно о том, что «на восточном побережье Камчатского полуострова будет построен СПГ-терминал». Терминал особый — «предназначенный для перегрузки сжиженного природного газа из арктических танкеров ледового класса на обычные газовозы мощностью в 20 млн т СПГ». Соглашение об этом подписали председатель правления НОВАТЭКа Леонид Михельсон и губернатор Камчатки Владимир Илюхин. Новая схема перевозок позволит компании оптимизировать логистику поставок — в азиатские страны — своей продукции с активов Ямал СПГ, вступающих в строй уже сейчас, в ноябре.
Что ж, и мы, и все нефтегазовое сообщество России искренне рады как за дальневосточников, так и за НОВАТЭК. Но почему бы не обмолвиться хотя бы полусловом, что предложенная система двухступенчатых поставок (вероятно, через бухту Моховую в Петропавловске Камчатском) становится — по смыслу — родной дочерью пионерного проекта ЛУКОЙЛа на другом краю Евразии? И почему бы не повысить тем самым этическую планку взаимного уважения — признательности соратникам по общему делу? Мне, конечно, могут и возразить: дескать, рождающееся партнерство в краю вулканов гораздо шире, чем уже сформированный экспортный механизм на Кольском полуострове. Шире потому, что камчатский пример имеет еще и чисто российское предназначение, поскольку часть завозимого газа пойдет на внутренние нужды региона. Да-да, так называемый отпарной газ с танкеров послужит более полной газификации субъекта РФ как такового.
Все это верно. Но на то и прогресс отрасли, чтобы воспроизводить уроки прошлого с хорошим наваром и прибавкой. Это не должно означать забвения первого импульса, поданного собратьями по ТЭК. В Кремле, объявившем на днях благодарность Вагиту Алекперову за многолетнюю и плодотворную предпринимательскую и общественную деятельность, хорошо об этом знают. Да и на низовом — рабочем уровне вопрос о благодарной преемственности инициаторов отраслевых прорывов тоже остается в центре внимания. Ведь не забывают же, к примеру, организаторы экспозиций отраслевой логистики выставлять макет первого в мире танкера «Зороастр», бороздившего Каспий и Волгу еще в царские времена, хотя бакинский концерн Нобелей придумал танкерные перевозки задолго до ЛУКОЙЛа — еще в Х1Х веке. И нынешние российские газеты, журналы, монографии, учебники и справочники — отнюдь не менее подходящие печатные трибуны для обычного, но, согласитесь, столь приятного обмена комплиментами, чем Книга рекордов Гиннесса.
Еще раз — про трансграничную логистику
Не так давно «Коммерсантъ» отмечал в одном из приложений к своему газетному выпуску: «Нынешний рост объемов перевозок всеми видами транспорта эксперты объясняют не столько подъемом отечественной экономики, сколько активизацией товарообмена с Китаем и феноменальным увеличением транзита через Россию между КНР и Европой».
По данным РЖД, погрузка всех видов товаров на железные дороги России за первые девять месяцев года составила 937,3 млн тонн, что на 28% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Интересно: нельзя ли еще больше повысить заинтересованность РЖД в перевозках «черного золота» в морские гавани путем долгожданного ускорения индексации тарифов? Пока, увы, этого нет, и Федеральная антимонопольная служба (ФАС) измеряет годовые потери железнодорожников от неиндексированных нефтеперевозок (судя по сообщению РИА «Новости») в 18 млрд рублей. Если же установить на продукцию отечественной нефтянки не рядовые (слабо-усредненные индексы без отраслевых изъятий), а особые льготы (то есть точечные скидки до 50% наряду с удешевлением транспортировки удобрений или металлов), то все звенья этого процесса вздохнули бы с еще большим облегчением.
Но в любом случае уже сегодня показательно: гораздо быстрее растут в РФ не совокупно-снивелированные перевозки как таковые, а экспортные операции через отечественные порты, когда контрактные товары с маркой «Сделано или добыто в РФ» переваливаются из цистерн, вагонов и платформ на морские суда. И вот эти – нацеленные на заграницу — операции, несмотря на сохраняющийся приоритет нефте- и газопроводов, увеличились за три квартала вдвое больше, чем суммарный грузопоток на стальных рельсах. Да-да, они возросли на 5,9% к аналогичному периоду 2016 года, достигнув 215,9 млн тонн! Из чего же, собственно, состоит этот прирост прежде всего?
Казалось бы, энергоносители в данном разделе не дотягивают до роли основного фактора в темпах нарастания. За 9 месяцев 2017-го вывоз нефти и нефтепродуктов на стыках между железными дорогами и морскими гаванями увеличился (в том числе в силу объективных лимитов) всего на 0,1%. Рост погрузки экспортного угля более велик – 10,6%. Но в конечном счете важны не только темпы нарастания, но и валовые показатели. А уж они говорят сами за себя. 27% приходится на «черное золото» и его деривативы, а целых 48% — на уголь. Это ли не свидетельства того, что многопрофильно-веерный энергоэкспорт из России, главным образом на дальневосточном направлении, все лучше держит свой не только коммерческий, но и стратегический статус.
Не менее важно, однако, и другое. На глазах совершенствуется, причем в русле топливно-экологической революции, не только то, что мы вывозим, но и то, на чем мы вывозим экспортное сырье и продукцию. Как сообщает тот же «Коммерсантъ», ведущий перевозчик сборных грузов «Деловые линии» вместе с дистрибьютером грузовиков марки Scania «Скания-Русь» и фирмой «Газпром газомоторное топливо» (дочка «Газпрома») подписали соглашение о внедрении и испытаниях грузовой автомобильной техники, работающей на природном газе. Она сокращает топливные издержки на 25% по сравнению с расходами на дизельное топливо для обычных тягачей. И она же поднимает ресурс двигателя грузовика Scania с 1,5 млн км до 2,2 млн км. С 2012 по 2017 год объем потребления природного газа в качестве моторного топлива в РФ увеличился на 69%. При этом число газозаправочных станций выросло на 87, а количество автомобилей, перешедших на «голубое топливо», — на 61%.
Нейтрализуем западный санкционный зуд с востока
Значительная часть перечисленных, а также многих других позитивных перемен сориентирована не только на европейские, но и на азиатские рынки. И напрасно было бы надеяться на то, что Соединенные Штаты, мешая российскому энергетическому и нефтегазопродукто-экспорту, полностью сфокусируют свои интриги и сланцевые десанты только на Старом Свете.
Сергей Лавров прав: сам охват российской углеводородной энергетики рестрикциями граничит с болезненной фантазией неправедных обвинений в повсеместном вмешательстве Москвы. Процитирую документ, выпущенный Минфина США: «Запрещены следующие действия без лицензии или иного разрешения вашингтонского офиса по контролю за иностранными активами: поставки, экспорт, реэкспорт (прямой или непрямой), предоставление технологий для разведки ил производства глубоководных, арктических или сланцевых проектов». Теперь американским гражданам и компаниям, — комментирует «Коммерсантъ», нельзя не только «участвовать в разработке некоторых типов нефтяных месторождений в РФ. «Они не смогут и помогать российским компаниям, в том числе «Роснефти», ЛУКОЙЛу, «Газпром нефти» и НОВАТЭКу в аналогичных проектах за рубежом, которые начнутся после 28 января 2018 года, если у российской стороны в них более 33%».
Что ж, уже сам список запретов переводит взор наблюдателя подальше от таких раздражающих Белый дом европроектов типа «Северный поток-2» — переводит на восток. То есть в сторону тех ареалов ТЭК, которые, к счастью, пока еще неподвластны воле сверхдержавы. Но жандармские аппетиты все равно бесконечны. Обструкция глобального гегемона назревает и в Азии, на Дальнем Востоке и Крайнем Севере. Не без НАТО сгущаются конфликты в Афганистане, на подступах к Ирану. Саботируется извне инициатива по созданию электроэнергетического кольца между РФ, Японией, Китаем, Южной Кореей и Монголией. Затягивается обсуждение проекта моста между нефтегазоносным Сахалином и Хоккайдо. Заглохли наработки 1990-х по энергопоставкам с Сахалина в Калифорнию. Но, конечно, в текущем плане ничто не сердит Вашингтон в такой мере, как любые упоминания об угле и нефтепродуктах (не важно в каком направлении) на маршрутах между Китаем, Россией и блокированной внешними санкциями КНДР.
В этих условиях велико значение топливно-сырьевых аспектов только что завершившегося визита Дмитрия Медведева в Пекин. Добрая весть пришла, например, из головного офиса той самой китайской CEFC, которая уже приобрела ранее 14,2-процентную долю акций «Роснефти» при гарантии 5-миллиардной кредитной поддержки от ВТБ. И вот теперь та же корпорация Поднебесной, как было объявлено в присутствии премьера РФ, готова купить еще и 50% активов в Пайяхском месторождении жидких углеводородов на Таймыре, которое принадлежит Независимой нефтегазовой компании ННК Эдуарда Худайнатова. Сумма сделки может составить 3 млрд долл. Тем временем НОВАТЭК заключил документы о партнерстве с национальным нефтегазовым концерном CNPC и с Государственным банком развития КНР.
Не останется без работы и приграничный Алтай. «Мы дальше будем работать на тему того, чтобы договориться о поставке (газа) по западному маршруту, придадим импульс такого рода переговорам, о чем также мы сегодня договорились», — сообщил глава правительства РФ. Что же касается продолженного нефтеэкспорта силами «Роснефти» в КНР транзитом через Казахстан, то соглашение об этом сроком на пять лет было заключено в январе — и успешно выполняется. Итак, здоровых шансов обойти интриги недругов не так мало, ибо наша Земля все же больше, чем Америка и те просторы, на которые она простерла свою юрисдикцию. И прав президент огромной среднеазиатской страны Нурсултан Назарбаев, отозвавшийся об антикремлевских санкциях Запада следующим образом: «Россия и не из таких передряг выходила» в своей истории.
Павел Богомолов