Если бы у нас с вами спросили, уважаемый читатель, кто больше мешал избранию Хиллари Клинтон президентом США в ноябре 2016-го, — «агрессивно-путинская Россия», след которой долго и безуспешно искала комиссия прокурора Роберта Мюллера, или только что арестованный в Лондоне основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж?, — сомнений в ответе не возникло бы. Ибо убийство террористами посла США в «очищенном» от режима Муаммара Каддафи городе Триполи, к чему имела отношение неосторожная и потому просочившаяся по каналам WikiLeaks переписка госсекретаря Клинтон, причинило ее карьере куда больше вреда, чем все «козни Кремля». Тем более что их вообще пришлось высосать из пальца. И вот сегодня нефтегазоносная Ливия объята пламенем вооруженного конфликта. Неспокойно в соседнем нефтегазоносном Алжире, где отказ президента-ветерана Абдельазиза Бутефлики от пятого срока и перенос выборов на неопределенное время не спасли положения на общественно-политическом фронте. Но и на территории другого соседа расколотой Ливии — Судана (тоже нефтегазоносного) — не менее тревожно. Путч в Хартуме и свержение главы государства показательны не тем, что они произошли, а наступлением чересчур долгого переходного периода без конституционных гарантий, но в условиях чрезвычайного положения! Откроют ли военные долгожданный экспортный маршрут по своей земле к Красному морю для «черного золота» из богатой углеводородами, но давно уже отделившейся от исламского севера Республики Южный Судан? Сие одним небесам известно. Но зато нечто другое известно и всем нам, простым смертным: совокупная территория нового пояса взрывной нестабильности от Магриба до Африканского Рога охватила колоссальную площадь — 6,672 млн кв км. Это более двух третей территории США, если кому-то угодно прибегнуть к такому сравнению.
Ох уж эта коварная география…
Чем больше аналитики большой нефти говорят о выходе на передний план биржевых или даже, более того, спекулятивных факторов динамики топливного рынка, тем рельефнее мы видим: это не совсем так. Отнюдь не меньшую роль, как и в старые времена, играет фактор местоположения и территориальной взаимозависимости государств, интеграционных блоков или союзнических альянсов. География, таким образом, все равно берет свое.
Известный американский журналист и политолог Роберт Д. Каплан издал блестящее исследование под названием «Реванш географии». В основном, в книге идет речь о геополитических факторах и, с другой стороны, об итогах как учета основных закономерностей, просматриваемых на карте мира, так и их напрасного игнорирования или даже забвения. Но в том-то и дело, что многие государственные деятели, звенья партийного спектра и пресса вольно или невольно ограничили свое восприятие географического аспекта сферами военными или, скажем, военно-дипломатическими. А ведь законы географии, как и сопутствующих ей цивилизационных, ресурсных, демографических и природно-климатических факторов, в равной мере важны и для политики энергетической, причем как в глобальном, так и в региональных измерениях.
К примеру, в предисловии к этому обозрению мы упомянули о кровавых событиях т.н. «арабской весны» 2011-го в нефтегазовом контексте. Давайте же посмотрим: как симптоматично отзывается о значении книги Каплана тот широко известный гуру американской и мировой политики, который, можно сказать, успешнее многих других удерживал в 1970-х шаткий углеводородно-политический баланс в Персидском заливе. Речь идет о бывшем советнике президента США по национальной безопасности Генри Киссинджере. Вот что он пишет: «География явилась господствующим фактором в определении судеб наций со времен египетских фараонов до арабской весны».
Итак, география… Пользуясь местоположением Белоруссии на полпути от России к ареалу ЕС (если не считать непосредственного соседства между РФ и Финляндией), президент Александр Лукашенко резко реагирует на виток того трансграничного феномена, который московские и минские СМИ метко и в то же время остроумно окрестили «плодово-ягодной войной». 36 фур попытались ввезти на территорию РФ продукцию не белорусских садов, огородов и теплиц, а того самого европейского АПК, который был наказан нашими встречными контрсанкциями за «пост-крымские» репрессии ЕС. Словом, за то эмбарго, которое нанесло миллиардный ущерб не только самой Европе, но и, конечно, российскому банковскому сектору, ВПК и нефтянке.
Обидевшись на создателей непроходимо-таможенного барьера на пути транспортировки яблок и груш польского и греческого происхождения из Белорусии в Россию, Лукашенко ответил по-настоящему круто. Он грозит поставить на затяжной ремонт стратегически важную трубопроводную сеть «Дружба», которая с советских лет перекачивает экспортную нефть Сибири в Европу. Все равно, мол, уже пора привести в порядок эту якобы устаревшую, архаичную трассу. Но «Транснефть» доказательно оспаривает это со ссылкой на проведенную за последние годы диагностику двух веток «Дружбы»: «В целом состояние нефтепроводов признано удовлетворительным. Выявленные факты не требуют аварийной остановки для их ликвидации». Ну а в Кремле не согласны не только с разгромной оценкой состояния артерии, но и с тоном отповеди из Минска: «Добро, которое мы делаем для Российской Федерации, — оно нам оборачивается постоянно злом, — сказал Александр Григорьевич. — Там уже обнаглели до такой степени, что начинают нам выкручивать руки». Не очень-то подходящая фразеология для лидера союзного государства, не правда ли? Интересно: позволяет ли Лукашенко себе такой же публичный гнев, отзываясь о действиях далеко не союзных ему Евросоюза или НАТО?
Столетиями Белоруссию именовали «кратчайшим», «уникальным» и даже «незаменимым» коридором из Европы на Москву или из Москвы в Европу, — коридором цивилизационным, военным, торговым, а в последние полвека еще и энергетическим. Но плохо, что кое-кто уже искажает географический фактор, забыв о надежном балтийском маршруте, об испытанной танкерной трассе из Мурманска на Роттердам, как и о черноморском энергоэкспортном направлении. Российский ТЭК даже самыми злокозненными санкциями, как оказалось, подсечь невозможно, а уж несправедливыми наветами из уст разгоряченных амбициями друзей и партнеров по ЕАЭС – тем более.
Но вот кто по-настоящему, изо всех сил борется с географией торговли энергоносителями, — так это министр финансов США Стивен Мнучин. Это ведь под его эгидой находится печально известный в третьих странах офис по контролю за иностранными активами. Это поистине сверхмощный рычаг американских санкций против кого бы то ни было! На днях в «черные списки» были дополнительно занесены одна итальянская и три либерийские шиппинговые компании. Речь идет о владельцах 9 танкеров, продолжающих, вопреки удушению венесуэльского кабинета во главе с Николасом Мадуро, выполнять перевозки нефти от каракасской госкомпании PDVSA. Особенно досталось «провинившимся» за то, что они возят «черное золото» Ориноко на Кубу. «По-прежнему нацеливаем меры против компаний, доставляющих нефть Венесуэлы в Гавану, — заявил г-н Мнучин. — Это делается нами потому, что они богатеют на разграблении природных ресурсов режимом Мадуро». Ну а грабителей надо выставлять из приличного общества за шиворот, недаром вице-президент США Майк Пенс попытался на днях выгнать из зала заседаний Совбеза ООН законного представителя Венесуэлы!
Но давайте же спокойно и без идеологической предвзятости разберемся, что происходит в действительности. Разберемся без каких-либо симпатий или антипатий к правительству Мадуро, а на базе общеизвестных цифр и фактов. Во-первых, почему те прежние режимы Каракаса, которые вывозили из страны втрое и даже вчетверо больше нефти, чем сегодня, не считались в США каналами по выкачиванию недр Венесуэлы, а теперь боливарианские власти со своим скромным экспортом полумиллиона баррелей в сутки таковыми считаются? Во-вторых, зачем возмущаться продолжающимся, вопреки всему, функционированием «углеводородного моста» на Кубу, если сами же Соединенные Штаты ввели против острова тотальное торговое эмбарго еще в 1961 году? Вот если бы они не устанавливали вместе с союзниками по ОАГ эту блокаду (подтвержденную недавно Дональдом Трампом), то сегодня можно было бы с законным возмущением вопрошать: почему из всех стран «обеих Америк» та же Гавана выбрала в качестве основного партнера именно Каракас. А коль скоро предпосылок для такого вопроса давно уже нет, — просим извинить!
В общем, не надо, пожалуйста, сражаться ни с географией, ни с историей. Очень уж мстительными бывают эти науки для любителей переиначивать истину.
Нас превращают в заложников топливного рынка США
Администрация Дональда Трампа усиливает прессинг на Саудовскую Аравию. Главная цель в краткосрочном плане — попытаться предрешить итоги намеченного на 19 мая заседания министерского мониторингового комитета ОПЕК+ в Джидде. Выжать из него коллективную уступку Вашингтону со стороны 24 государств-членов расширенного квотного формата. То есть отказаться — во благо американской экономики — от продления сокращений нефтедобычи на вторую половину текущего года.
Что и говорить, от Эр-Рияда и его партнеров по начавшемуся в 2016-м оздоровлению рынка жидкого углеводородного сырья хотят из-за океана слишком многого. Причем одновременно! От главной региональной державы исламского мира требуют согласия не только с превращением Иерусалима в столицу Израиля и с передачей Голанских высот Сирии под его юрисдикцию. Советуют еще и заранее смириться с предстоящим узакониванием оккупации и, следовательно, с аннексией западного берега реки Иордан. Саудитам еще и выкручивают руки с целью отмены инвестирования в проект века в нашем Заполярье — «Арктик СПГ-2». Вынуждают отказаться от закупки российских зенитно-ракетных комплексов С-400. Шепотом уговаривают сорвать ожидаемый визит Владимира Путина в Эр-Рияд.
Но главное — «ястребы» запугивают «королевство пустынь» проводкой законопроекта NOPEC в Капитолии. Это воистину зубодробительный билль, приравнивающий, в случае запроса США, любую будущую договоренность или сделку под эгидой ОПЕК к преступно-картельному сговору. Таковой, следовательно, подпадал бы под экстратерриториальный иск американского суда в рамках антимонопольного законодательства. И все это — ради того, чтобы облегчить Трампу (как и в ноябре 2018-го перед выборами в конгресс и губернаторский корпус) предотвращение недовольства на… внутреннем розничном рынке самих же Штатов! Сделать, словом, так, чтобы тамошний среднестатистический автомобилист по имени Джон не очень сильно ругал власти за сверхплановое подорожание топлива. Как писал Достоевский в «Селе Степанчикове», мы с вами говорим, читатель, о высоких материях, а навстречу нам выдвигают, с его отощавшим кошельком, заокеанского обывателя Фалалея. Но кто он для нас, этот Фалалей? Не хотим мы отвечать за дороговизну его автозаправки! Не надо нам, с нашими-то собственными проблемами, никакого Фалалея. Если россиянам, саудитам и их отраслевым союзникам придется в Джидде все же проголосовать 19 мая за разворот к росту добычи, то давайте же сделаем это для самих себя, а не для Фалалея!
Самое же парадоксальное во всем этом сюжете — даже не сгорбленный силуэт англоязычного Фалалея на американской АЗС, а то обстоятельство, которое скрывается от саудитов, да и от россиян, как и от многих других. Оказывается, всего четверть от общего объема «неприличных» подорожаний бензина в США этой весной обусловлено состоянием рынка сырой нефти, где столь велика роль ОПЕК+. Остальные 3/4 прибавок на галопирующих ценниках вызваны в Америке чисто внутренними факторами. Но вот беда: как раз с ними Трамп не хочет, да и не может ничего поделать. Побаивается, иными словами, засучить рукава и навести в даунстриме и сбыте порядок у себя дома — пусть лучше иностранцы расплачиваются. Это, между прочим, органично присуще американской элите в целом. Национальный эгоизм — потрясающий! Давайте же разберемся в вышесказанном с помощью цифр.
На прошлой неделе галлон (3,785 литра) бензина стандартного качества подорожал в США еще на 7 центов, а в целом за истекший месяц цены поднялись на 29 центов. Но это — в среднем по стране. А, например, в таком богатом (но обделенном нефтеперерабатывающими заводами) штате, как Калифорния, месячный прирост составил 49 центов, и горючее стало самым дорогим в США — 3,77 долл за галлон. При этом глава аналитического блока по нефтепродуктам в консалтинговой фирме GasBuddy Патрик ДеХаан предупреждает: достигнутой планкой дело не кончится — уже на следующей неделе цена галлона зашкалит за 4 долл. Но ни Саудовская Аравия, ни Россия, ни остальные звенья ОПЕК+, удерживающие конъюнктуру благодаря своим (раздражающим Трампа) сокращениям, превысившим 1 млн баррелей в сутки, в этом почти не виноваты. Ибо 75% в объеме розничных повышений в США — это последствие остановки американских НПЗ в связи с ежегодным техобслуживанием и переналадкой на выпуск т.н. «летнего топлива». Причем на сей раз этот «сезонный антракт в переработке», обычно плавный и постепенный, сразу стал в США массовым и, увы, единовременным. Почему?
Суть регулярной перенастройки мощностей на тамошних НПЗ — переход производства на летний тип топлива. Словом, это смешивание горючего с теми субстанциями, которые в морозное время года не добавляются. Речь в основном идет об этаноле или, говоря проще, о кукурузном спирте. К этому, как и обычно, заводы готовились вовсю. Но вот беда: бескрайние поля Среднего Запада, прежде всего вокруг Чикаго, были залиты наводнением. И золотистые початки, которыми, помнится, любовался в ходе турне по США Никита Хрущев, во многих местах пришли в негодность. Обесценились, что называется, на корню. Правда, в какой-то момент на исходе предстоящего лета положение скорее всего исправится и, быть может, среднеамериканские розничные цены будут не выше, чем год назад. Хотя Калифорния, Орегон и еще некоторые штаты на Тихом океане, возможно, останутся неприятными для водителей исключениями, — прогнозирует глава отдела глобального энергетического анализа в Oil Price Information Service Том Клоза.
Ну а пока, т.е. в апреле, мае, июне и июле, Белый дом будет прессинговать отнюдь не свои — не американские НПЗ и их корпоративных владельцев. Госдеп не станет способствовать возврату венесуэльских поставок нефти или отмене нефтяной блокады Ирана. Давить вместо этого будут на ОПЕК+: пусть, дескать, этот формат скорее отменяет режим ограничений добычи. И выручает тем самым составителей прейскурантов на американских АЗС, да и спасает администрацию Трампа от недовольства соотечественников за рулем.
Опасаются спада, ибо он подорвет поддержку антироссийской лихорадки американцами
В предыдущей главе мы остановились на желании Белого дома оттянуть наступление чего-то неизбежного в экономике. Т.е. затормозить приход совершенно нормальной для капитализма цикличной рецессии, или попросту кризиса. Но вот что важно: кризисного шока опасаются в США не только по внутренним причинам. Тех, кто стоит у руля в Вашингтоне, пугает еще и то, что финансово-биржевой спад (если не коллапс) может разразиться очень не вовремя для экспансивной внешней политики Соединенных Штатов.
В последние годы, по данным СМИ, 29% граждан США повторяли в ходе социологических опросов одно и то же в связи с событиями на Украине. Говорилось, что вмешаться военно-политическим образом в антироссийскую лихорадку на Днепре было бы для Соединенных Штатов якобы правильнее, чем сохранить мало-мальски приличные отношения с Москвой. Но зато 56% американцев, или вдвое больше, высказывались по-иному. Поддержание позитивного диалога с Кремлем, говорили они, все-таки несравненно важнее. Однако вот что еще любопытнее: почти столько же американцев, т.е. 57%, не верят утверждениям, будто их страна якобы уже давно, а не только что, вышла из томительной депрессии на стыке первого и второго десятилетий нашего века. Это, мол, лишь по «лакированным» официальным данным, рецессия пошла на убыль в 2009-м; а на деле она продолжала морозить людей своим ледяным дыханием еще вчера. Возможно, хвалебные заявления Трампа о фантастическом росте экономики и занятости при нынешней власти отчасти справедливы, но лишь сию минуту. А все, что было в социальной сфере в предыдущие годы, как отвечают респонденты, — сплошной кошмар.
Видите ли вы, читатель, количественное совпадение между теми, кто не хочет конфликтовать с Россией из-за Крыма или Донбасса, и теми, кто в то же время сетует на крушение «американской мечты» на внутреннем фронте? Симптоматичное тождество цифр как раз и является ключом к пониманию нынешних опасений политического класса США. Он не хочет допустить в 2019-м финансово-биржевого обвала экономики — старается хотя бы оттянуть его на более позднее время. Ибо, если развеется эйфория «непрекращающегося подъема» с его фанфарно-трамповской атмосферой, то скоро вы встретите за океаном немного собеседников, которые сжали бы в антироссийском рвении кулаки при упоминании о «бедной Незалежной». «В те годы, пока экономике США придется бедствовать, — писал в The Wall Street Journal Уильям А. Гэлстон, — утверждение, что «настало время для национального созидания у себя дома», — возобладает над всеми внешними вызовами, существование которых к тому же вообще маловероятно. Скажем об этом просто: если американцы не поверят в то, что мы сильны на отечественной авансцене, — они не захотят поддерживать политику с позиции силы за рубежом, а это снизит способность США служить гарантом глобальной безопасности».
Суждение емкое и к тому же — заметьте — далекое от оптимизма. Знаете почему? Мы об этом уже говорили: в США панически боятся кризисов. Даже после их окончания большинству тех, кто был уволен, трудоустроиться не дано очень долго. А ведь когда-то, наоборот, это было просто. После войны сравнительно мягко прошло 7 рецессий, и каждый раз большинство временно безработных находило себе место в среднем за пару месяцев. Но вот подошла к концу восьмая по счету рецессия 1990–1991 гг., и большинство выкинутых на улицу нашло себе работу лишь через 10 месяцев! Потом дела усугубились еще больше: у нынешнего поколения американцев уходит в среднем по три года, чтобы по-настоящему трудоустроиться. И вот если очередной коллапс поразит экономику ныне, при Трампе, — одному лишь Господу Богу ведомо, каково будет рядовым гражданам и, с другой стороны, Белому дому «жить и не тужить» не то что во время, а даже по окончании кризисной полосы.
Вот, глядишь, в США начнется — и когда-нибудь окончится предстоящий кризис, а ведь жизненный уровень, согласно тамошней статистике, вполне сможет продолжать свое падение еще 2–3 года! Между тем уже сегодня этот важный показатель за океаном не выше планки 1989 года! Говорю это вовсе не к тому, чтобы превозносить уровень жизни в России, где многие как раз хотели бы вернуться к потребительским нормам предпоследнего советского года в нашей истории. Говорю для того, чтобы подчеркнуть: совокупная доля зарплат и пособий в американском ВВП упала за последние годы с 66% до 61%, хотя корпоративные прибыли поднялись с 5–7% до 10% от ВВП. В годы «холодной войны» американцы верили, что в их благословенной стране все находятся в «одной исторической лодке» — и богатые, и те, что не очень. Да, верхние 5% граждан США получали 17% национального дохода, но столько же имела та пятая часть населения, которая находилась в середине шкалы благосостояния. Сегодня — другое дело: верхние 5% наслаждаются 22% ВВП, а «срединные» 20% населения имеют всего 14% денежных поступлений. «И, если средние американцы более не верят в то, что экономика работает для них, — отмечает упомянутый Уильям А. Гэлстон, — то с ними трудно спорить».
Вот почему Трамп, пытаясь отодвинуть — в столь тревожной атмосфере — наступление спада и рецессии, во что бы то ни стало хочет дать индустрии и другим отраслям более дешевое топливо и доступную энергию в целом, а не только вести торговые войны с КНР и ЕС. Расстроенные таким поворотом Белого дома сланцевики Техаса, Северной Дакоты и т.д., могут, дескать, подождать: главное — хотя бы немного снизить себестоимость любых, особенно экспортных, товаров с маркой «Сделано в США». Следовательно, надо во что бы то ни стало удешевить бензин, дизель, печное топливо, газ и электроэнергию. Ну а какими методами действуют в Вашингтоне с этой целью, — об этом мы уже упомянули в предыдущих главах нашего обозрения.
Павел Богомолов