Сергей Никитин: Привет, дорогие друзья, коллеги! Сегодня вновь с вами программа «Энергосреда» на канале «Нефтянка» и я — ее ведущий Никитин Сергей.
Мы продолжаем экспериментировать, и сегодня мы находимся с вами на конференции «Механизированная добыча — 2018», которую организовал Издательский дом «Недра» и Экспертный совет по механизированной добыче нефти. У нас в гостях глава Экспертного совета Рустам Сагарярович Камалетдинов. Рустам, привет!
Рустам Камалетдинов: Добрый день!
Сергей Никитин: Рустам, пару слов об Экспертном совете. Когда пришла мысль организовать его? Что за это время сделано? Какие планы на будущее?
Рустам Камалетдинов: Экспертный совет по механизированной добыче нефти — это некоммерческая общественная организация. Она была создана в июне 2008 года. В настоящее время в него входит 40 представителей нефтяных компаний, заводов-изготовителей, сервисных компаний, научных учреждений и средств массовой информации. Деятельность Экспертного совета освещается на сайте http://www.pump-sovet.com/.
Миссия Экспертного совета по механизированной добыче нефти — это коллегиальное обсуждение и принятие решений в области эксплуатации, производства и сервисного обслуживания оборудования для механизированной добычи нефти.
Существует три основных направления деятельности Экспертного совета.
Первое — это разработка нормативной документации. В 2015 году Госстандартом был утвержден национальный стандарт ГОСТ Р 56830 «Установки скважинных электроприводных лопастных насосов. Общие технические требования», который был создан Экспертным советом по заказу ПАО «Газпром Нефть». Также при активном участии членов Экспертного совета был разработан и утвержден национальный стандарт ГОСТ Р 56624-2015 «Энергетическая эффективность. Погружные лопастные насосы и электродвигатели для добычи нефти. Классы энергоэффективности».
Вчера мы провели круглый стол по внесению изменений в стандарт ГОСТ Р 51777-2001 «Кабели для установки погружных электронасосов. Общие технические условия», на котором присутствовали представители ОАО «ВНИИКП», «ВНИИНМАШ», представители кабельных заводов — производителей, и приняли решение о переработке данного стандарта. Экспертный совет присоединяется к этой работе.
Также за последние годы были разработаны три документа, которые мы назвали рекомендациями Экспертного совета. Первый документ — это рекомендации Экспертного совета о порядке проведения опытно-промышленных испытаний новых видов оборудования и технологий для добычи нефти. Второй документ — рекомендации о порядке расчета межремонтного периода работы скважин и о порядке расчета наработки на отказ. Третий документ — это рекомендации Экспертного совета о порядке расчета совокупной стоимости владения УЭЛН (установки электроприводного лопастного насоса).
Второе направление деятельности Экспертного совета — это обсуждение и принятие решений на совещаниях Экспертного совета. Всего мы провели 19 совещаний. Сегодня вечером у нас состоится 20 совещание Экспертного совета. В предыдущие годы на совещаниях Экспертного совета мы рассмотрели следующие вопросы: классификация осложненного фонда скважин; анализ технических требований нефтяных компаний к компонентам УЭЛН; вопрос, касаемый повышения квалификации специалистов, работающих в нефтяных компаниях; концепции разделов и подразделов стандартов на УЭЛН; вопросы, связанные с внедрением новой техники и технологий; вопросы налогообложения при проводимой работе по повышению энергоэффективности добычи нефти, а также ряд других вопросов. Таким образом, на наш взгляд, за последние 10 лет нам удалось обозначить, обсудить и принять решения по основным проблемам в области механизированной добычи нефти.
Третье направление деятельности — это проведение семинаров и конференций. Всего, начиная с 2009 года, Экспертный совет был соорганизатором 32 мероприятий. Сегодня проходит 33 — конференция. На какие темы мы проводили конференции? Это — повышение энергоэффективности добычи нефти, сервис механизированного фонда скважин, системы управления и мониторинга для мехфонда, повышение эффективности эксплуатации осложненного фонда, повышение эффективности эксплуатации систем сбора и подготовки нефти и газа, а также ряд других. Основная конференция — «Механизированная добыча нефти», которая проводится 15-й раз. Это — основное наше мероприятие.
Сергей Никитин: Хорошо. Как глава Экспертного совета, как сам по себе большой отраслевой эксперт, много лет работающий в отрасли, какой ты видишь динамику развития нашей родной нефтянки, в частности, в области механизированной добычи?
Рустам Камалетдинов: Я хотел бы разделить вопрос на две составляющих.
Если мы рассматриваем основные тенденции развития нефтяной промышленности, то, на мой взгляд, существует шесть основных тенденций.
Первая — это низкие цены на нефть, которые привели к сокращению инвестиционных программ нефтяных компаний и сокращение заказов для заводов — изготовителей и сервисных компаний.
Вторая тенденция — растущая концентрация нефтяной отрасли. В 2017 году структура добычи нефти показывает преобладание госкомпаний.
Третья тенденция — снижение инвестиций в геологоразведочные работы, которая привела в 2017 году к самому низкому приросту разведанных запасов.
Четвертая тенденция — это снижение доли высококачественных запасов нефти. В настоящее время ⅔ запасов классифицируются как трудно извлекаемые.
Пятая тенденция — добыча нетрадиционной нефти, развитие сланцевых проектов. Это — среднесрочная и долгосрочная перспектива, которая зависит от западных технологий и оборудования.
Шестая тенденция — это активное развитие цифровых технологий и автоматизации.
Если же мы говорим про основные тенденции сервисного рынка в области механизированной добычи нефти, в первую очередь — добычи нефти с УЭЛН, то я бы выделил четыре основных тенденции.
Первая – это постоянная практика нефтяных компаний на снижение цен, которая приводит к перераспределению долей сервисных компаний и возникновению за последние годы сервисных компаний, работающих в низком ценовом сегменте.
Вторая тенденция – это увеличение количества скважин, обслуживаемых сервисными компаниями, входящими в состав нефтяных компаний, таких как «Роснефть», «ЛУКОЙЛ», «Сургутнефтегаз». То есть, растет доля собственного сервиса, хотя 7-8 лет назад мы имели обратную динамику.
Третья тенденция — снижается количество скважин, обслуживаемых по системе «суткопрокат», при которой собственником оборудования является завод-изготовитель.
Четвертая тенденция — снижается количество скважин, обслуживаемых западными сервисными компаниями.
Наиболее значимой, на мой взгляд, является первая тенденция, то есть, постоянное снижение расценок, которое приводит к снижению качества предоставляемых сервисными компаниями услуг, приводит к деградации ремонтных технологий и приводит к тому, что заводы — изготовители в последние годы снижают инвестиции в разработку новых видов оборудования и технологий.
Сергей Никитин: Сегодня в рамках блиц-интервью с участниками конференции мы попробуем с вами сделать небольшой анализ того, что происходит в российском секторе механизированной добычи. Вашему вниманию будут представлены комментарии профессионалов отрасли, которые не только знают, о чем поговорить, но и сами работают на производстве. Так что, уверен, нам будет интересно. Очередной наш новый формат смотрите!
Сергей Никитин: Как Вы считаете, каковы основные тенденции в области механизированной добычи сейчас существуют в России?
Николай Пекарников (Почетный член Экспертного совета по механизированной добыче нефти): Тенденций несколько. Одна из основных — это увеличение фонда ЭЦН. Сейчас это называется УЭЛН, поскольку вышел недавно ГОСТ на лопастные насосы. Объем фонда ЭЦН неуклонно ежегодно возрастает, а фонд конкурирующего с ним в прошлые годы УШГН уменьшается. На этом фоне определенная экспансия ЭЦН имеет место на рынке. Это — одна тенденция.
Вторая тенденция — это улучшение качественного состава оборудования, в том числе, ЭЦН или УЭЛН, как наиболее важного компонента улучшения качества электродвигателя, которое проявляется в том, что большое количество асинхронных двигателей начинает меняться на вентильные привода или на вентильные синхронные двигатели, назовем так. Эта тенденция наиболее быстро проявляет себя в компании «ЛУКОЙЛ». Там существует программа по практически 100%-й замене асинхронных двигателей на вентильные, которые показали фактическую эффективность и снижение энергозатрат на потребление в работе от 15% и выше. Это — серьезная тенденция, которая, я надеюсь и уверен, затронет и остальные нефтяные компании, и объем замещения на вентильные двигатели увеличится.
Максим Троянуца (Заместитель начальника ПОДН и ППД ОАО «Сургутнефтегаз»): На самом деле, российская механизированная добыча сегодня приобретает ориентиры малодебитного фонда. Здесь, конечно, достаточно много работы, которую нужно сделать, потому что ни для кого не секрет, что малодебитное оборудование, я имею в виду ЭЦНы низкой производительности, какие-то штанговые насосы и прочие другие объемного типа машины сегодня все больше и больше получают распространение на механизированном фонде. Что касаемо ЭЦН, это понятно, но ограничения по дебиту достаточно серьезно сказываются, и та ниша, где ЭЦН в постоянном режиме работать уже не может, приобретает технологические решения — это работа в периодическом режиме, это работа в кратковременном периодическом режиме. Наверное, здесь еще открытым вопрос остается об альтернативе штанговых насосов. Ни для кого не секрет, что это затратный вид оборудования. Режим его работы тоже, в свою очередь, требует большого внимания, и, соответственно, качество оборудования в данном случае важно.
Те решения, которые пока предлагаются, они еще не широко популяризированы. Это — погружные двигатели. Это — так называемый линейный привод, который хотелось бы увидеть. Но сегодня пока производители не представили его. Ну и, конечно, стоимость тех образцов, которые представлялись, она достаточно высока. Поэтому здесь нужно найти какую-то середину, чтобы производитель понимал, что он делает. Да, наверное, оборудование эксклюзивное, но оно не должно быть безмерно дорогим.
Что сказать про «Сургутнефтегаз»? В принципе, наш фонд сейчас стабильный. Он идет также большими шагами в сторону малодебитного, но, тем не менее, мы управляем им. Уже достаточный период времени как мы организовали дистанционное управление фондом. То есть, контроль и вывод на режим — это практически касаемо каждой скважины. Вы знаете, что у нас в Якутии есть месторождение, которое тоже включено в эту систему, и мы достаточно серьезно подошли к этой работе, есть порядок, он формализирован.
Азат Гарифуллин (Заместитель генерального директора по инжинирингу добычи в ООО «РН – УфаНИПИнефть»): Основная тенденция — это направление развития нового типа насосов, объемных насосов. Эта тенденция уже идет давно, но явно не переходит в промышленное применение по определенным причинам. Применение объемных насосов с линейными двигателями. На сегодняшний день проблематика малодебитного механизированного фонда заключается в том, что существующие насосы, электроцентробежные насосы или штанговые насосы, имеют как плюсы, так и минусы. Новым типом насосов объемного типа планируется все-таки перекрыть больше минусов и направить тенденцию именно в то направление, где можно получать больше плюсов и добычи на месторождениях.
Данила Мартюшев (Главный конструктор ДИР ОА «Новомет-Пермь»): По моему мнению, есть несколько основных тенденций, которые я на сегодняшний день вижу.
Первая — это то, что все-таки наши нефтяные компании обратили внимание на энергосбережение. То есть, они собственные действия делают по энергосбережению при эксплуатации, при добыче нефти, при ее перекачке. Видно много новых мероприятий, которые они проводят. Это — энергоаудиты; выбор оборудования вплоть до того, что сервисным компаниям выставляются новые требования по энергосбережению при эксплуатации и добыче нефти. Это, конечно, тренд положительный. В данном случае мы начинаем приближаться к зарубежным западным компаниям, у которых этот вектор всегда был, и оборудование и собственная добыча оценивались с точки зрения энергозатрат, которые нефтяная компания в этом отношении несет.
Второй тренд, который видится именно для российского рынка, — это, конечно же, повышение конкуренции. Если раньше было 2–3 основных игрока, то сейчас, если посмотреть протокол тендерного заседания какой-нибудь нефтяной компании, то там видно, что до 10 игроков участвуют в тендере. Это, конечно же, и хорошая и плохая сторона существующих тенденций. Потому что есть хорошие результаты с точки зрения снижения стоимости оборудования и выигрыша для нефтяных компаний. Но есть и обратная сторона, что по некоторым видам оборудования, по некоторым компаниям, по некоторым изготовителям можно наблюдать злоупотребления и снижение качества. Отрицательная сторона видится в том, что производители оборудования начинают между собой конкурировать и не всегда ведут честную борьбу.
Третий тренд, который, как мне видится, сейчас происходит, это, конечно, повышение наработки оборудования. Если говорить про их цену, а я только в этом смысле могу прокомментировать, то есть общий положительный тренд, что наработки и в нашей стране и по всему миру, насколько я понимаю, они растут. Это, конечно, тренд положительный как для нефтяных компаний, так и для сервисных компаний.
Сергей Сибирев (Директор ЦИиР ЗАО «Римера»): Первое — это энергосбережение. Все нефтяники хотят получить энергоэффективное оборудование. Это и насосы, и двигатели, вентильные двигатели и насосы с большим КПД. Наверное, все работают над объемными машинами. Как бы, все видят это для малодебитного фонда, но в ближайшее время все хотят, но данного оборудования пока нет. Мы тоже над этим работаем. У нас есть кое-какие наработки в этом плане. Мы провели стендовые испытания. Мы стараемся получить такой насос. И наши конкуренты, и «Новомет», и «Борец», все работают.
Сергей Никитин: Есть ли проблема импортозамещения в механизированной добыче?
Николай Пекарников: Я думаю, что эта проблема существовала всегда. Я уже неоднократно говорил о том, что нам нужно догонять не только по составу техники в некоторых направлениях, но и по составу оборудования, которое эту технику производит. Производительность труда в нефтяной отрасли или в машиностроении, которое обеспечивает нефтяную отрасль, к сожалению, отстает от мирового уровня. И в России она, к сожалению, не такая уж высокая. В этой части с этой проблемой надо справляться, покупать высокопроизводительное оборудование и, соответственно, выпускать на нем комплектующие более высокого качества. Это, может быть, одно из узких мест в импортозамещении.
По большому счету, именно в производстве УЭЛН мы не сильно отстаем от мировых лидеров, ну, назовем, от США. Потому что производство центробежных насосов сосредоточено в основном в трех государствах — это США, Китай и Россия. Сегодня Россия — лидер. По общему объему мы производим больше всех. Но достаточно ли они эффективны, это вопрос. По ряду направлений они очень эффективны. КПД нам удалось поднять на мировой уровень по насосам, а по электродвигателям скачок просто сказочный. С внедрением вентильных приводов КПД поднялся до уровня 92% и даже 93%. Это — очень большое достижение, которое сегодня никто не может «переплюнуть».
В части других устройств, которые находятся в комплектации, здесь еще предстоит какая-то работа, хотя и по станциям управления мировой уровень достигнут, и по трансформаторам давным-давно. По кабелю, конечно, еще надо пошевелиться. Общий объем кабеля, который применяется в комплектации УЭЛН, его качественный состав, оставляет желать лучшего. Кабели с изоляцией EPDM, которые массово применяются при производстве западных установок, у нас этого еще нет. Наши изоляции уступают PDMи, соответственно, качество кабеля оставляет желать лучшего.
Но наметившиеся сегодня тенденции… В частности, вчера был разговор о редакции стандарта на кабели погружные для УЭЛН. Я думаю, что это будет способствовать существенному сдвигу в части улучшения качества кабеля в том числе.
Азат Гарифуллин: Да, если мы говорим о готовом производстве, то импортозамещения (в механизированной добыче) на сегодняшний день нет. Оборудование в основном выпускается отечественными производителями. Но если говорить о тех же двигателях, которые основаны на магнитах, как и вентильные двигатели, так и линейные двигатели, то производство самих магнитов основано на применении редкоземельных металлов. Элементам, которые на сегодняшний день в таком большом оборудовании, нет импортозамещения. Добыча редкоземельных металлов в России производится в довольно небольшом количестве. Поэтому мы здесь зависимы от Китая. Здесь, в этом направлении, есть смысл работать дальше в рамках импортозамещения.
Максим Троянуца: Если говорить про импортное оборудование, оно всегда занимало какую-то особую позицию. Это было соизмеримо тому, что оно достаточно дорогое, но и качество его в свое время подтверждало это, и его использование было целевым. В связи с меняющейся обстановкой, стремлением наших машиностроительных заводов тоже работать с нефтегазодобывающими компаниями все больше и больше у нас приобретают отечественные машины. Те остатки импортного оборудования, которые еще эксплуатируются до своего амортизационного периода, они проходят стадию ремонта. В принципе, я не вижу трудностей с ремонтом этого оборудования. Есть у нас сегодня и отечественные производители, которые делают импортозамещение. Что касается категорий самого оборудования, то отечественные машиностроительные заводы уже действительно достигли высокого качества. Мы приобретаем новое оборудование, ставим гарантийный период эксплуатации 500 суток. Это тоже о многом говорит. И здесь завод на протяжении всего этого периода несет ответственность за свое оборудование. Поэтому я, честно говоря, проблем больших, наверное, не озвучу.
Данила Мартюшев: То, что они были, это точно. В настоящий момент есть положительные тенденции. Здесь наше Правительство, наше государство в последнее время стало помогать. И у нас есть живой пример. Работа с некоторыми компаниями по импортозамещению, например, «Газпром нефть — шельф», другие проекты по «Газпром нефти». Создались такие условия, что импортные компании вынуждены с нашего рынка уходить. И в связи с этим уже наши нефтяные компании обращаются к нам за разработкой, за поставкой того оборудования, которое раньше не предлагалось к продаже для российских изготовителей. Безусловно, это тренд положительный. То есть, мы для себя, для нашей компании в этом смысле видим пользу тех действий, которые в нашей стране происходят и видим положительные тенденции по, скажем так, замещению импортного оборудования нашим оборудованием, отечественным. Я говорю и про нашу компанию, и про других изготовителей нефтедобывающего оборудования.
Сергей Никитин: Скажите, это — необходимая реальность или наше оборудование, российское я имею в виду, реально конкурентоспособно западному?
Данила Мартюшев: Абсолютно конкурентоспособно, я считаю. Поэтому у нас есть примеры как на зарубежных рынках, так и на отечественных, где нас сравнивают с импортными поставщиками. Не вижу, в чем бы мы им проигрывали, за исключением, может быть, пока отдельных проектов в оффшорах. Все, больше ни в чем.
Сергей Никитин: Проблема с внедрением новых технологий и оборудования. Если существуют, то каковы инструменты для того, чтобы сделать внедрение наиболее эффективным и быстрым в компаниях?
Николай Пекарников: Знаете, у меня создается впечатление, что работа в этом направлении бюрократически идеальна вообще на сегодняшний день, но результата, к сожалению, нет. А результат, как мне кажется, таится в воле руководителей и крупных менеджеров, которые курируют эти процессы. Они не решаются на серьезные решения. Им надо как можно глубже вникать в это дело и принимать очень ответственные решения, причем, принимать оперативно. Часто установленные опытно-промышленные испытания затягиваются. Их продолжительность год – два – три. Новое оборудование иногда не может этого терпеть. Есть очевидные факторы, которые надо просто взять на вооружение, и принять решение. Все. И тогда внедрение пойдет. Где-то надо рисковать. А сегодня тенденция такая, что никто не хочет рисковать. А надо, иначе прогресса не будет.
Максим Троянуца: Что хочу сказать? Хотелось бы, конечно, услышать в глаза это от наших машиностроительных заводов, которые имеют сложности по работе с «Сургутнефтегазом». На самом деле, в нашей компании все действительно формализировано, и есть порядок установленный, есть годовая программа опытно-промысловых работ, где в разной степени имеются договоренности. Я имею в виду, что оформляются договора разной степени ответственности. Дело в том, что какое-то опытно-экспериментальное оборудование берется на опытно-промысловые работы безвозмездно, с оплатой по результатам. Какое-то оборудование, в принципе, приобретается. Последовательность существует, она организована, поэтому не скажу, что в «Сургутнефтегазе» кто-то мог бы пожаловаться, что… С другой стороны, если предлагается фантастическая какая-то идея, которая на самом деле даже на первый взгляд кажется странной, нет, наверное, мы на это не пойдем. Все должно быть логично. Стоимость этого оборудования не должна быть фантастической, потому что мы знаем, с чем работаем. Мы идем на результат, поэтому знаем, сколько это будет стоить на самом деле. Наверное, это не про нашу компанию, честно Вам скажу.
Азат Гарифуллин: Я думаю, нет. Потому что на сегодня в добывающих предприятиях очень большое количество месторождений. В каждом месторождении свои условия. Поэтому пока мы не проведем испытания того или иного оборудования под те или иные условия, мы должны его подобрать, а это процесс довольно длительный во времени. Поэтому сократить его мы никак не сможем. Мы только сможем попытаться, увеличив количество нового оборудования на месторождении. Тут организационные вопросы, да, существуют. Поэтому направление работы добывающих предприятий здесь именно в этой части должны быть.
Данила Мартюшев: Слово за нефтяными компаниями, конечно же. Нужно им продумать, составить какие-то инструкции, регламенты, процедуры, позволяющие на первичных этапах оценивать необходимость и состоятельность новых технологий с точки зрения внедрения их в массовую эксплуатацию. Очень немногие компании это делают. Но вот опять же, на конференции было показано, как, например, компания «Газпром нефть» такие процедуры разрабатывает и уже на начальных этапах оценки новых технологий смотрит, насколько эта технология могла бы внедряться потом массово. Безусловно, это нужно делать. Сейчас это делается в очень небольших количествах. Я думаю, основная проблема именно в этом и основной возможный потенциал для развития именно в этом ключе.
Сергей Сибирев: Есть, конечно, положительный опыт. Допустим, мы провели в одной компании положительные ОПИ и уже делимся этим положительным опытом с другой компанией. Есть такой опыт у нас, где мы уже, предоставив акты ОПИ, заходили в эту компанию, уже не проходя там ОПИ.
Никита Граханцев (Ведущий инженер-технолог ТОДН НГДУ «Ямашнефть», ПАО «Татнефть»): С такой проблемой импортозамещения или с такой программой, как правильнее будет обозначить, сталкивается не только наша компания, но, наверное, и другие компании. Не только предприятия нефтяного бизнеса, но и сервисные предприятия, которые оказывают нам услуги. Если говорить о нашем предприятии, то сегодня помимо добычи традиционной нефти мы ведем добычу сверхвязкой нефти, битумной нефти. Данная программа актуальна в этом направлении. Почему? Потому что опыт добычи сверхвязких нефтей сегодня имеется только у канадцев. Специалисты нашей компании выезжали по обмену опытом с канадскими нефтяниками. Сегодня мы добываем такую нефть.
Сергей Никитин: Скоро наши компании смогут изобрести такое оборудование?
Никита Граханцев: Мы сегодня свою работу строим на основе бизнес вызовов, технологических вызовов, и для нас российские компании делают аналоги по импортозамещению. Да, мы покупали установки для проведения капитального и подземного ремонта скважин. Сегодня у нас в компании уже закуплено наше оборудование российского производителя. Работа в этом направлении будет продолжаться. Она актуальна сегодня. Ни для кого не секрет, что у каждого предприятия нефтяного бизнеса сегодня имеются свои наработки, свои успешные практические опыты, сегодня их принято называть лучшими практиками. И в нашем подразделении, и в нашей компании такое направление ведется.
Сергей Никитин: Рустам, пару слов о нашей юбилейной пятнадцатой «Механическую добыче». Что Вы про нее можете сказать?
Рустам Камалетдинов: Я считаю, что конференция проведена на хорошем уровне. Мы сформировали программу конференции, состоящую из 24 докладов, причем 12 докладов от нефтяных компаний. Вчера мы провели круглый стол на тему: «Внесение изменений в государственный стандарт по погружному кабелю». Сегодня состоится 20-е совещание Экспертного совета, которое, как правило, проводится в рамках конференции по механизированной добыче нефти и в котором принимают участие все желающие. Завтра мы проводим два мастер-класса. Эта практика у нас начата в прошлом году. Она получила широкое одобрение. На мастер-классах рассматриваем практические вопросы.
На мой взгляд, за последние годы нам удалось достичь нескольких важных моментов. Это — участие высокопрофессиональных экспертов. У нас уже сложился круг постоянных участников. Это — проведение круглых столов и мастер-классов. И наиболее интересной «фишкой» наших конференций все-таки служит организация жарких интересных дискуссий. Регламент проведения конференции предполагает до 15 минут на доклад и до 15 минут на обсуждение, и, как правило, после каждого доклада у нас проходит живое и очень интересное обсуждение.
Мы планируем проведение еще трех конференций в текущем году на темы: «Интеллектуальные месторождения», «Повышение энергоэффективности добычи нефти», «Сервис механизированных фондов скважин».
Сергей Никитин: Я совершенно с тобой согласен. Пусть я и организатор, и это, может быть, не очень скромно, но я считаю, что наша «Механическая добыча» – это близкое к идеалу мероприятие по этой тематике. Никто близко, в России, по крайней мере, к нам не подошел. Так что, я от нас с тобой двоих пожелаю нашему мероприятию большого плавания. Спасибо!
Рустам Камалетдинов: Всего хорошего!