Нефтяная индустрия в ее современном понимании очень молода — ей нет еще и двухсот лет. И причиной ее появления стала непреодолимая тяга человечества к свету, а конкретно — широкое и повсеместное распространение керосинового освещения.
Впервые предложил использовать керосин для освещении канадец Абрахам Гестнер. Это произошло в 1846 году, когда керосин ввиду отсутствия необходимых объемов нефти производили из угля.
Первую керосиновую лампу изобрели 1853 году львовские аптекари Игнатий Лукасевич и Ян Зех. Сейчас в доме, где располагалась эта аптека, находится популярный ресторан «Гасова лямпа». Однажды я там побывал — действительно, историческое место, и кормят неплохо.
Вскоре конструкцию керосиновой лампы усовершенствовал еще один подданный императора Франца-Иосифа — венский инженер Рудольф Дитмар, предложивший делать плоский регулируемый фитиль. Таким образом, лампа приобрела классический вид, неизменный уже более 160 лет. А керосиновые фонари с ветрозащитой стала делать немецкая фирма Fledermaus, что означает «Летучая мышь». Так эти светильники называют до сих пор.
Закон рыночной экономики гласит: «Спрос рождает предложение». Спрос на керосин резко вырос, что потребовало перехода от кустарной к индустриальной добыче нефти. И это произошло — 27 августа 1859 года бывший железнодорожный кондуктор Эдвин Лорентайн Дрейк, пробуривший скважину в американском городке Тайтусвилль (штат Пенсильвания), в местности под названием Ойл-Крик, что переводится как «нефтяной ручей», на глубине 21 метр нашел промышленные запасы нефти.
Эта дата во всем мире считается началом «нефтяной эры». Наша страна, более половины доходов которой формирует нефтегазовая промышленность, в этот день отмечает День кино. У нас, как говорится, особый путь.
Но вернемся к керосину. Рачительные клерки подсчитали, что керосин в качестве светильного топлива гораздо дешевле стеарина, масла и спирта. Соответственно, началась ускоренная «керосинизация» — сначала, конечно же, в наиболее крупных и богатых городах.
В 1863 году конкурс на керосиновое освещение Санкт-Петербурга керосином выиграл американец венгерского происхождения Ласло Шандор (как мы видим, выходцы из Австро-Венгрии хорошо разбирались в деле, которое пахнет керосином), и в столице Российской империи появились сразу 7 тысяч керосиновых фонарей.
Москва решила не отставать, и спустя два года француз Фредерик Боаталь зажег в Первопрестольной 9 тысяч керосиновых фонарей. При этом в Питере использовали импортный американский (пенсильванский) керосин, а в Москве — отечественный, бакинский. Но в целом по рынку доминировал продукт из Соединенных Штатов — так, например, его доля на российском рынке в 1871 году составляла 80%. 17% рынка занимал бакинский керосин, 3% — продукт из Австро-Венгрии (Галиции и Румынии).
Очевидно, что такой дисбаланс требовал ускоренного развития отечественной нефтедобычи и нефтепереработки, благо потенциал для этого был, причем огромный.