Беспокойные, подчас даже тревожные ожидания венской встречи министров энергетики ведущих нефтедобывающих государств (за исключением США, Британии, Канады, Норвегии, Мексики, Австралии и еще, возможно, нескольких крупных производителей) подходят к своему логическому финалу. Развязка волнующей международно-отраслевой интриги ждет всех нас буквально за углом. 22-23 июня главы двух с половиной десятков национальных профильных ведомств соберутся в Вене, чтобы решить дальнейшую судьбу квотно-ограничительного механизма, регулирующего предельно допустимые объемы производства «черного золота». Того самого механизма, который стал за последние полтора года, без преувеличений, спасительным для мирового топливного рынка, да и для ценовых ориентиров углеводородного ТЭК в целом.
Ясно одно: ОПЕК+ вряд ли превратится в ОПЕК-
Как бы ни выигрывали Соединенные Штаты благодаря подкрепленному не ими, а развивающимися экономиками оздоровлению цен, но Вашингтон никогда не бывает счастлив стопроцентно. С самого начала 2017 года он сердился на консолидирующий потенциал формата ОПЕК+ как такового. Республиканская элита была раздражена самим фактом крепнущего единства между странами нефтеэкспортного картеля и не входящими в его состав государствами с особой ролью России.
В самом деле, в сегодняшнем Белом доме никаких группировок не любят. Там разваливают в нервно-паралитическом ключе один международный альянс вслед за другим. Сама мысль о том, что где-то (помимо Соединенных Штатов и их ближайших союзников по НАТО) может существовать успешный и авторитетный клуб единомышленников изо всех уголков мира, несказанно раздражает адептов бессмертной формулы «Разделяй и властвуй!». Даже если бы счет яркого футбольного поединка, прошедшего 14 июня в Лужниках под метким названием «Матч-открытие», оказался бы не «5–0», а «10–0», — в Вашингтоне все равно следили бы не столько за спортивной схваткой на арене, а за крепкими рукопожатиями и, более того, сердечными объятиями в правительственной ложе.
То, как вели себя по отношению друг к другу руководители двух ведущих нефтедобывающих стран Земли Владимир Путин и наследник саудовского престола — кронпринц Мухаммед ибн Салман аль Сауд, было для геополитических физиономистов и психоаналитиков за океаном гораздо важнее ряда других деталей. Приняв в январе 2017-го новую Энергетическую стратегию Соединенных Штатов, Дональд Трамп и его команда пообещали избавить страну от любой зависимости от ОПЕК, взятой в целом. То есть торговать с отдельными, самыми преданными трансатлантическому союзу членами ОПЕК (например, с тем же королевством пустынь), но никогда не садиться за стол переговоров с картелем в целом. И тут — «на тебе»!
Вместо того, чтобы задрожать в страхе от такого (главным образом, антиарабского) недовольства и дистанцирования республиканского дяди Сэма от «третьего мира», — картель не только выстоял. Он еще и вдвое усилил — вместе с Москвой — ряды сторонников квотной солидарности. Иными словами, укрепил сплоченность тех, кто видит в суверенной, не подчиненной Западу координации своих добычных ориентиров не только принципиальную возможность. Налицо и практический залог совместного выхода из глобальных ценовых тупиков. Таких вполне понявших друг друга нефтедобывающих государств, пусть и очень разных в других своих целях и установках, но зато единых в подходе к топливно-энергетическому вектору сообща выверенного курса, стало уже 25.
И, к счастью, нет особых опасений того, что какой-то сегмент этого списка хлопнет вдруг дверью и будет отсутствовать в австрийской столице на нынешнем календарном пике, который недаром именуется «макушкой лета».
Даже рост добычи может оказать «бычье» воздействие на цены
GoldmanSachs, этот отлично информированный инвестиционно-банковский гигант на Манхэттене, по-прежнему ожидает продолжения биографии ОПЕК+. Иными словами, и после 22–23 июня, какими бы ни оказались частные, чисто тактические споры между отдельными звеньями этой ограничительной сделки+, ее общие контуры могут в целом сохраниться. Более того, даже если Россия и Саудовская Аравия перейдут к некоторому увеличению нефтедобычи, цена «черного золота» все равно поднимется в ближайшие месяцы выше 80 долл за баррель.
И ведь это — несмотря на спровоцированную ввозными барьерами Трампа эскалацию торговых войн. Казалось бы, они должны ослабить рост мировой экономики, замедлить постиндустриальные локомотивы Европы и Азии и снизить спрос на углеводородное сырье. Но нет: аналитики GoldmanSachsс читают, что не только скрежет тормозящих по вине Белого дома грузовых составов, но и даже возможный прирост добычи нефти по договоренности между Москвой и Эр-Риядом не смогут обрушить топливный рынок. Не смогут тем более, что коммерческие запасы уже добытых жидких углеводородов в ведущих экономиках планеты все-таки продолжают спокойно снижаться без опасений неких непредвиденных обстоятельств.
Предположим, что в Вене выявится отчетливая перспектива повышения производства в целом по ОПЕК+. Но кто сказал, что это непременно должно ослабить фьючерсную конъюнктуру рынка и привести его, так сказать, в вялое состояние? Это ведь только раньше такая закономерность цикличного барометра срабатывала почти всегда автоматически. А сейчас в моде совершенно иная поведенческая диалектика. Даже если на берегах голубого Дуная согласуют некоторое сокращение (пусть и не повсюду) добычи, — это фактически может (вопреки всей классике политэкономии) оказать как полагают в Нью-Йорке, «бычье» влияние на цены.
«Наш обновленный глобальный баланс спроса и предложения продолжает указывать на дальнейшее снижение коммерческих запасов (в рамках национальных резервов — Авт.) и повышение цен на нефть во второй половине 2018 года, — заявил все тот же банк, подтвердив свой предыдущий прогноз цены сорта Brent на уровне 82,5 долл за баррель в течение лета. — Мы продолжаем, однако, рассматривать риски этого прогноза как смещенные в сторону повышения, хотя опасения по поводу спроса и более высокого уровня добычи ОПЕК будут влиять на цены в ближайшем будущем».
Противоречия в Вене наверняка проявятся, но…
Пройдя всего лишь полуторагодовой путь в своей реализации, сделка ОПЕК+ выявила в собственном контексте немало частичных противоречий – это правда. Пожалуй, главное среди них состоит в том, что львиная доля успеха совершенно неожиданным для многих образом принадлежит одной латиноамериканской стране, которая и сама-то этого не желала.
Вместо планового снижения производства жидких углеводородов на 100 тыс. баррелей в сутки, погрузившаяся в острый социально-экономический кризис Венесуэла «уронила» добычу всего лишь за год на целых 700 тыс. баррелей. Вот почему программно-контрольный уровень намечавшихся квотных сокращений в 25 странах, призванный достичь планки совместных «урезаний» в объеме 1,8 млн баррелей, в целом оказался выдержанным и, следовательно, вполне реалистичным. Да, именно оказался — несмотря на недовыполнение взятых обязательств по ряду конкретно-национальных ограничений. А ведь этот досадный феномен недисциплинированности и «неполного соответствия» проявили, увы, многие страны от Африки до Казахстана. Да и сама же Россия осуществляла в последние месяцы наметки ОПЕК+ лишь на 92-95%.
На взгляд финансово-обескровленной и полублокированной своими недругами Венесуэлы, развернуть ход нынешней венской встречи в сторону безоговорочно-всеобщего увеличения добычи — смерти подобно. Оживить же свою главную отрасль в ближайшие месяцы запутавшийся вконец Каракас не в состоянии. А зарабатывать меньше на оставшейся части венесуэльского нефтеэкспорта — значит добить доходную часть госбюджета. Поэтому, если Россия и королевство пустынь и впрямь договорятся, как предположил министр энергетики РФ Александр Новак, нарастить производство в третьем квартале нынешнего года на 1,5 млн баррелей в сутки, — оплот забуксовавшей за океаном Боливарианской революции вряд ли будет доволен. Причем одинокими в своей неудовлетворенности он, поверьте, не останется.
Плечом к плечу с Венесуэлой встанет, например, Ирак. Хотя и добившись успехов в приросте добычи Багдад все же ощутил в итоге, что в своих попытках еще больше поднять отдачу апстрим-сектора ТЭК он так или иначе «уперся в потолок». Никаких шансов подойти к астрономическому уровню могущественного Эр-Рияда у иракцев, сотрясаемых рецидивами терроризма и регионального сепаратизма, не имеется. Поэтому обидчивое государство в историческом междуречье Тигра и Евфрата предупреждает «сговорившихся между собой хранителей ключей от Кремля, Мекки и Медины»: оно постарается заблокировать на встрече ОПЕК+ предложение об увеличении добычи.
Но и это еще не все. Опасаясь американского нефтеэкспортного эмбарго в Персидском заливе, назревающего ввиду майского выхода США из ядерной сделки с Ираном, Исламская Республика тоже недовольна вероятным дуэтом россиян и саудитов. Сами судите: Москва и Эр-Рияд нарастят добычу, а Тегеран тем временем не сможет ее увеличить из-за близкой инвестиционной блокады. Да и если бы смог, — американцы не дали бы ему толком вывозить углеводородное сырье, законно выкаченное из баснословно богатых недр «Персидского царства». Поэтому Иран, Ирак и Венесуэла почти наверняка образуют на заседании министерского комитета в австрийской столице сплоченную троицу «протестантов». И, быть может, они даже попытаются официально заблокировать радикальное предложение россиян и саудитов.
Однако концом света это еще не будет.
Компромиссы вполне возможны
Россия и Саудовская Аравия, дабы не ссориться с партнерами по ОПЕК+, могут благоразумно отказаться от первоначально намеченного на третий квартал с.г. роста добычи на 1,5 млн баррелей в день. Более того, они могут перечеркнуть, в целях сохранения альянса, даже среднюю по своим меркам программу. То есть не повышать производство «черного золота» в текущем году «всего» на 1 млн баррелей в сутки, а в первой половине 2019-го – еще на полмиллиона.
Что же останется после подобной самокритики от лидерских амбиций Москвы и Эр-Рияда? Всего 300–600 тыс. баррелей прироста, то есть в разы меньше, чем они предполагали. Но тесное взаимодействие с партнерами все-таки важнее. Лишь бы не разбить союз картеля с его аутсайдерами, оставив квотный механизм в действии. Да, такие наметки — ужать необходимое повышение добычи — тоже имеются.
Повысить производство нефти хотя бы на сколько-нибудь — это в любом случае сейчас надо. Политически осторожные мудрецы на Арабском Востоке говорят, что сделать нечто подобное нужно хотя бы ради частичного примирения с Дональдом Трампом. Это якобы он, предвидя снижение поставок из Ирана и даже действуя вопреки ценовым аппетитам собственных сланцевиков в Штатах, решил: хватит, мол, повышать и без того галопирующие цены на мировом рынке. К тому же они все больше бьют и по заокеанским АЗС и, следовательно, по настроениям рядового электората, да еще накануне сезона массовых отпусков и промежуточных выборов в конгресс США. Трамп якобы снизошел — вот сенсация! — до того, что попросил ОПЕК скомпенсировать наступающий «иранский вакуум» и приоткрыть экспортные вентили в арабских монархиях.
С одной стороны, президент ОПЕК, министр нефти ОАЭ Сухейль аль-Мазруи опроверг эти данные. Но вот — цитата из трамповского микроблога в твиттере от 15 июня: «Цены на нефть слишком высокие, ОПЕК опять взялась за старое. Нехорошо!». А самовольно переводить израильскую столицу из Тель-Авива в Иерусалим — это хорошо? Между прочим, одна из причин саудовского нефтяного дрейфа в сторону Москвы как раз этим и объясняется. Ибо дай этим американцам волю, как сердито поговаривают на исламском Востоке не вышеупомянутые «примиренцы», а, наоборот, сторонники национально-освободительных сил, — и Америка, подобная слону в посудной лавке, Бог знает что переместила бы в Палестине и на Аравийском полуострове из одного древнего центра мировых религий в другой.
В общем, Bloomberg предсказывает в Вене «бурные дебаты». Но это не раскол в недрах ОПЕК+. Это скорее подтверждение того, чего давно уже нет в международно-дипломатическом арсенале Америки, — свободы слова для всех — полноценности и широты дискуссий, транспарентности смысловых столкновений, аргументированных позиций и многого, очень многого другого. Под разумными компромиссами в рядах ОПЕК+ понимают вовсе не то выкручивание рук, которое, ничтоже сумняшеся, рекомендует непокорному Ирану обозреватель лондонской The Daily Telegraph Кон Кохлин. Его рецепт прост: Исламской Республике и, вероятно, ее ближайшим партнерам по ОПЕК не придется страдать чрезмерно, если Тегеран возьмет пример с… Пхеньяна. И, копируя сценарий подготовки сингапурского рандеву американского и северокорейского лидеров, Иран возьмет курс на прозрачное одностороннее разоружение(!).
Но, во-первых, Ким Чен Ын отнюдь не избавился пока ни от бомбы, ни от ракет, хотя, по признанию самой же The Daily Telegraph, КНДР преуспела в накоплении этих «трансокеанских дубинок» куда больше Ирана. Так от каких же запасов оружия массового уничтожения надо ему избавиться? Непонятно. Потому и приходится трибуне британских консерваторов обратиться к категориям морально-психологического порядка: «Как сказал Ким Чен Ын на встрече с Трампом, «Мы решили оставить прошлое позади». К сожалению, в том, что касается Ирана, справедливо обратное».
Однако не потому ли в реальной действительности Среднего Востока речь зашла о мнимой «справедливости обратного», что Тегеран расположен гораздо ближе к Багдаду, где трагически оборвалась (как раз в отсутствие оружия массового уничтожения!) жизнь авторитарного правителя по имени Саддам Хуссейн? Недалеко, как известно, от Тегерана и до ливийского Триполи, где был растерзан Муаммар Каддафи…
Павел Богомолов