Два разных подхода к ценовому кризису на рынке углеводородов становятся все резче и явственнее. Один из них фатально непримирим и, я бы сказал, злобно-азартен. Игнорируя все на свете — от коронавируса до замедленных, но не остановленных полностью торговых войн, Белый дом отчаянно взывает к своим младшим партнерам на нефтегазовой карте мира: потесните же эту ненавистную Россию! Сделайте это ради всего святого! Забудьте обо всех бедах на свете — вытолкните русских из числа ведущих, уверенных в своих силах мировых экспортеров! Тема объемно-ценовой атаки на ТЭК России прозвучала «надсадно-дизельным» и скрежещущим лейтмотивом в телефонном звонке президента США саудовскому наследному принцу Мохаммеду бин Сальману. Как можно понять из публикации вашингтонского издания Politico, чудо-оружие, которое призвал саудитов создать Дональд Трамп, должно быть таким, чтобы наказать (неизвестно за что) Россию, но при этом «не навредить американским добытчикам»! Оригинально до невероятности. Но есть, слава Богу, в этом мире иная позиция, занятая Кремлем, нашим деловым сообществом. Reuters рассказывает о конструктивных взглядах одного из двух (наряду с министром Александром Новаком) переговорщиков Москвы по теме желательного восстановления треснувшего механизма ОПЕК+. Это он, руководитель Российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев, сказал: «Для восстановления экономики необходимы единые действия многих стран. Они возможны, в том числе, и в рамках сделки ОПЕК+. Мы находимся в контакте с Саудовской Аравией и рядом других государств. Основываясь на этих контактах, мы видим, что, если число членов ОПЕК+ возрастет, и к нам присоединятся другие страны, — то будет возможность достичь общего соглашения по балансированию рынков нефти». При этом не были, правда, названы столицы, которые имел в виду собеседник Reuters. Но позитивная нацеленность его слов очевидна: не вытеснять кого-то, а сплачиваться, вопреки «политической шелухе» (как сказал на днях Владимир Путин), — всемерно сближаться.
«Он даже не осознал всей глубины пропасти»
На деле отнюдь не Россия и даже не Саудовская Аравия с ее скандальным «сверхпроизводственным» демаршем подкосили — своим спором о квотах в формате ОПЕК+ — заокеанскую нефтянку, как и экономику США в целом.
Заокеанского исполина подорвал разрыв между рекламно-тактическим глянцем американского делового мира и его долговременно-стратегической импотенцией в периоды потрясений. Отлично работая в безоблачные дни, тамошний ТЭК не способен действовать столь же стабильно в моменты (или длительные исторические полосы) спадов и кризисов, тем более с удвоенной пандемической прокладкой, как сейчас. Все это усугубляется тем, что, борясь за власть в 2016-м, Трамп обещал отечественной нефтянке «райскую жизнь». А вот Путин ничего такого российскому углеводородному ТЭК не обещал. Поэтому капитаны энергетики РФ и не ощущают столь сильных контрастов между проблематичными реалиями сегодняшнего дня и всем тем, что со всей скромностью, без «неба в алмазах» утверждалось Кремлем, скажем, четыре года назад. Другое дело — Соединенные Штаты, где, вспоминая о фанфарной «Новой энергетической стратегии» республиканцев, вышедшей в 2017-м, видят в нынешних отраслевых зигзагах нечто очень мрачное и злокозненное: слишком, мол, велика разница с еще недавними радужными ожиданиями.
Сравнивая угрюмые дни марта с «шапкозакидательскими» претензиями и обязательствами Трампа по достижению «энергетического доминирования» США в современном мире, аналитик консалтинговой фирмы Raymond James Inc. Правин Нарра уверен: нынешний крах способен в конце концов выбить боксерским нокаутом из бизнеса целую половину сланцевых компания США. 22,73-долларовая цена барреля WTI, если она продержится еще некоторое время, лишит отрасль многих тысяч рабочих мест, «что станет серьезным ударом по самим первоосновам видения энергетической независимости Соединенных Штатов! Никакого сладкого обрамления у этого феномена не будет, — при ценах ниже 30 долл вся наша активность на месторождениях рухнет. Темпы сокращения количества задействованных буровых платформ, вероятно, достигнут такой скорости, какой мы никогда еще не видели!».
На новостной ленте Politico даны выжимки из интервью с полудюжиной топ-менеджеров американской нефтянки. Это те, кому довелось на днях пообщаться с чиновниками Белого дома; причем на сей раз все бизнесмены были критичны в своих оценках. Но, спрашивается, критичны в чем именно? В осуждении неспособности Трампа… охватить президентским взором всю панораму бушующей вокруг отраслевой драмы. Он слишком заторможен в своем затянувшемся осознании страшного «двойного эффекта, нанесенного и коронавирусной пандемией, и ценовой войной между Саудовской Аравией и Россией». Налицо — неспособность понять всю силу этого удвоенного удара по той самой энергетике США, «которую Трамп когда-то поддерживал», и которая, между прочим, щедро спонсировала в 2016-м его избрание. Рейтинг амбициозно сжимающего государственный штурвал олигарха стремительно падает в ведущих нефтегазовых штатах страны — Техасе и Нью-Мексико.
Расхваливая на все лады дешевый бензин на АЗС, Трамп словно нарочно «забывает» о том, что эти розничные ценники — на грани общеотраслевого краха. «Люди, общавшиеся с Белым домом, в том числе и я, озабочены тем, что администрация даже не осознала того, что при мировых ценах на сырье ниже 30 долл за баррель нефтяная промышленность США просто перестанет существовать!», — горестно взывает к здравому смыслу глава денверской нефтесервисной фирмы Canary LLC Дэн Эберхарт. Ситуация усугубляется еще и тем, что, в отличие от финансового и транспортного секторов экономики страны, нефтянка так и не получила нынешней весной из Вашингтона никакого прямого содействия на федерально-правительственном уровне. В этих условиях единственное, что остается делать капитанам нефтегазовой индустрии, — это упрашивать Вашингтон как можно быстрее оказать дипломатическое давление на Россию и «королевство пустынь».
Интересно, каким образом они представляют себе этот дополнительный прессинг на Москву после целых шести лет чудовищных (если бы их применить к самим же американцам) секторальных санкций США против российского ТЭК?! По-хорошему упрашивать кого-то можно, если ты годами не выламывал этой стране руки, — не так ли? А уж если выламывал…
Первыми истинными жертвами станут… нефтесервисники
В 2019-м, когда между ведущими экономиками Земли грянули, во многом из-за повторно-предвыборных амбиций Трампа, торговые войны, — наиболее типичными банкротами в углеводородном ТЭК в США становились производители нефти и газа. А ныне, в 2020-м, столь прискорбную роль придется освоить, в основном, сервисным компаниям. С чем это связано?
Именно сервисники наконец-то поймут, что по сути они — в отраслевой «табели о рангах» — вторичны. А вот истинно первичны те, кто добывает сырье. Обслуживающий нефтянку сектор годами, причем порой не без апломба, «заносился», демонстрируя в своих финансовых запросах больше аппетита, чем даже те, кто изучает, оценивает, обустраивает и разрабатывает месторождения. Особенно непомерные планки выставлялись сервисниками на море: полмиллиона долларов в сутки за аренду специализированного бурового судна пятого или шестого поколений… Три четверти миллиона… Миллион, и так далее! Дошло до того, что даже на таких, казалось бы, вполне публичных площадках, как ежегодные Всемирные Экономические Форумы в швейцарском Давосе, сдавленные острыми приступами взаимного недоверия капитаны добывающего и обслуживающего сегментов ТЭК стали порой совещаться тайком друг от друга — при закрытых дверях.
При этом подчас упускалось главное: в конце-то концов, нефтяники и газовики какое-то время могут прожить без сервисников, а вот сервисники не в состоянии прожить без заказов со стороны апстрима, да и даунстрима, ни дня! Никто не спорит: без программного обеспечения, поставок машин, запчастей, «ноу-хау» и т.д. нефтегазовые корпорации начнут стагнировать, замедляться и проваливаться в пучину технологического кризиса. Но это будет происходить постепенно, ибо выкачивать некую часть углеводородов можно и по устаревающим схемам вчерашнего дня. Поэтому, собственно, и «возникают опасения, — отмечают в Hayes and Boone’s, — что удар придется на обремененные долгами нефтесервисные компании. Североамериканские нефтесервисники и буровые компании несут бремя долга в 32 млрд долл, выплачивать который придется до 2024 года. Пугающая перспектива, учитывая, что цены на нефть упали до двадцатилетних минимумов».
Возникает, правда, и встречный вопрос: почему до сих пор сервисники страдали меньше, чем первичное — «фронтовое» звено углеводородного ТЭК как такового? Ответ: потому что первыми легли под нож разорений малые предприятия апстрима. В США их насчитывалось до недавнего времени особенно много. Началось их размножение с того момента, когда снизились до 27–29 долл издержки сланцевой добычи на лучших, наиболее выгодных блоках. Но именно эти авантюрные, индивидуально-независимые снайперы сланцевого апстрима как раз и посыпались, как карточные домики, на исходе 2019 года. Если число уже «погоревших» сервисных фирм составило 15, а число производителей сырья — 33, то теперь это соотношение станет иным. Оставшиеся «на плаву» нефтегазовые корпорации среднего калибра на какое-то время выживут, «болтаясь» между банкротством и сведением концов с концами. А среди сервисников выживут лишь сильнейшие.
Да и то выживут они со скрипом. Schlumberger, этот сервисный чемпион планеты, уже объявил о падении стоимости своих активов. А в целом плохое состояние нефтесервисных компаний отражено в индексе VanEck Vectors Oil Services ETF. Он упал с начала года на 72%, а это значительно превышает 30-процентное падение общеэкономического (межкорпоративного) показателя, известного как S&P 500. Тяжелые проблемы, наряду со Schlumberger, Baker Hughes, Halliburton и National Oilwell Varco, испытывает второй, но тоже мощный эшелон глобального нефтесервиса. Так, задолженность Transocean составляет 4,3 млрд долл, долг Valaris — 1,8 миллиарда, Nabors Industries — 1,4 миллиарда, а Superior Energy Services — 1,3 миллиарда. Срок погашения, по данным Moody’s, стремительно приближается — он наступит в течение двух лет. Но главный риск состоит в том, что 65% от общей суммы долга в 32 млрд долл приходится на компании с т.н. «мусорными» рейтингом.
Близится новая волна банкротств
Ведущие звенья глобального сервиса имеют больше шансов выдержать шторм во многом потому, что они — по широте своего функционала — маневреннее других конкурентов. Ибо сервисники предлагают заказчикам еще и те услуги, которые компенсируют снижение объемов бурения.
Вопрос теперь лишь в том, как много контрактов будет заключаться на тех участках нефтегазового бизнеса, которые не связаны с бурением. Вот в чем, как говорится, застрял «гвоздь программы». И ведь он, этот «гвоздь», тоже ненадежен. Так, у Chevron и Royal Dutch Shell макроэкономический прогноз неутешителен не только потому, что сланцевики бурят все меньше. На глазах сузились, увы, и другие оплачиваемые заказы нефтяников и газовиков, из которых многие поневоле оказались в кювете. По словам старшего аналитика Moody’s Шридхара Кона, процитированным нашими «Вестями», «быстрое распространение коронавируса, ухудшение перспектив мировой экономики, падение цен на нефть и снижение цен на активы создают серьезный кредитный шок во всем мире, во множестве секторов, регионов и рынков».
В целом, отмечено в той же статье, инвесторы уже не очень-то стремятся в ТЭК, где ценные бумаги компаний заполнили в Америке рынок «мусорных» облигаций объемом 1,5 трлн долл. «На прошлой неделе рынок ждал дефолта по энергетическим облигациям на уровне 14,08%, т.е. вдвое выше средней ставки дефолта в 7,66%. А на фоне дефолтов на горизонте маячит призрак еще большего количества банкротств. Когда цены на нефть начали падать, американские производители объявили о банкротствах на сумму 121,7 млрд долл с 2016-го. Согласно Moody’s, номинальный долг нефтегазовой отрасли США составляет 86 миллиардов в течение следующих четырех лет — одна из самых высоких цифр для любого сектора. На фоне спада цен на нефть этим компаниям особенно трудно выполнять долговые обязательства. Крамер прогнозирует новую волну банкротств, которые могут поразить отрасль. По прогнозу ученого, 9-10 нефтегазовых компаний из 35 таких предприятий потерпят крах при низких ценах на энергоносители. К сожалению, сложившаяся ситуация выглядит ненадежной: ни Саудовская Аравия, ни Россия не готовы уступить первыми в продолжающейся нефтяной войне».
При этом, по отчету того же рейтингового агентства Moody’s, Москва более устойчива к внешним шокам, чем большинство экспортеров нефти. Что, кстати, обеспечено благодаря гибкому российскому режиму обменного курса и существенным валютным резервам. «Сбережения, накопленные в Фонде национального благосостояния РФ, которые, по состоянию на 19 марта 2020 года после передачи доходов от продажи нефти в 2019 году, составили 11,2% ВВП, способны покрыть любой дефицит доходов от нефтяной отрасли и сохранить сильную позицию РФ». Кроме того, среди стран с лучшими стартовыми позициями в начале спада можно назвать ОАЭ, Катар и Азербайджан. А на худшем месте оказались Кувейт, Бахрейн и Оман: резко нарастить добычу, в отличие от крупнейших монархий Залива, они не способны. Крупное увеличение долгового бремени ожидает и погрязший в социально-экономическом хаосе и этно-религиозных беспорядках Ирак.
О том, что, вслед за коронавирусом, российско-саудовская дуэль стала детонатором отраслевых бедствий и, одновременно, тестовой площадкой для проверки дееспособности (или скорее боеспособности?) мировой экономики, спорят не только на другом берегу Атлантики, но и в Старом Свете. Больше всех остальных СМИ сетует на происшедшее, пожалуй, лондонская The Financial Times, акцентирующая обвал углеводородного сырья почти до 20-летнего минимума. Мировое потребление «черного золота», которое обычно держится на уровне 100 млн баррелей в день, в ближайшие месяцы может снизиться на 10-25%, как прогнозирует трибуна деловых кругов Сити. Цены на нефть в марте и впрямь опускались до минимума почти двух десятилетий. Так, Brent 18 марта падала ниже 25 долл за баррель и обновляла минимум с 2003 года. Российская марка Urals опускалась ниже 19 долл за баррель, побив антирекорд 2002 года. Американское сырье WTI обваливалось до уровней ниже 21 долл, что тоже является минимумом с 2002 года.
В течение нескольких месяцев, продолжает The Financial Times, мировые нефтехранилища окажутся переполненными дешевым сырьем. То же, кстати, ждет и супертанкеры, которые все больше используются теперь в качестве добавочных емкостей для хранения углеводородного сырья. О новой роли нефтевозов на океанах Земли мы как раз и поговорим в следующей главе.
Танкеры не по назначению
Следуя и собственным амбициозным ориентирам, и призывам ведущего союзника и старшего партнера Эр-Рияда (т.е. Соединенных Штатов) «любыми силами потеснить на рынке Россию», «королевство пустынь» увлеклось в эти дни… дополнительным фрахтом десятков танкеров.
Эр-Рияд «твердо забукировал» ныне целых 25 супертанкеров. Кроме того, национальный топливно-энергетический гигант Saudi Aramco временно, т.е. пока в предварительном порядке, зафрахтовал еще 15 таких судов. Цель, как передает агентство Reuters, — «поставить нефть новым и старым покупателям для того, чтобы подрезать интересы России». Игра пошла по-крупному. Да и то сказать: будучи взятыми вместе, эти танкеры способны принять на борт свыше 80 млн баррелей «черного золота». Это почти равно среднесуточному спросу на жидкие углеводороды во всем мире! Но вот беда: «В ходе начатого процесса саудиты нстолько подняли для потребителей издержки на фрахт, что переработчики (конечно, зарубежные — Авт.) уже не склонны принимать эти возросшие поставки»! Да и понятно, ибо «погоня за арендой нефтевозов так подбросила тарифы на танкеры, что королевству пришлось сообщить импортерам: Эр-Рияд отказывается от своей политики компенсирования ценовых зигзагов фрахта. А эта поправка снижает привлекательность даже глубоких снижений цен на саудовское сырье как таковое для покупателей».
По данным Reuters, почерпнутым из четырех источников, сразу несколько европейских отраслевых «мейджоров» и нефтепереработчиков уже ведут с Saudi Aramco переговоры о сокращении закупок нефти в апреле. Саудиты, правда, уклоняются от комментариев, но дело тут явно «не чисто». Похоже, они уже и сами не уверены: обладает ли и впрямь лидер ОПЕК «стратегией победы» над Москвой, лишая РФ и остальных поставщиков легкого доступа к танкерному фрахту; или же эта стратегия трещит по швам? «Топливные бонапартисты» из аравийских песков лечились прежде от затоваривания партиями нефти с опорой на наземные хранилища, будь то у себя дома или в ведущих энергопотребляющих прибрежных центрах Азии, США и Европы. Причем платить за пользование этими обычными резервуарами приходилось в ту пору гораздо меньше, чем за танкеры. И вот, как говорится, — «на тебе!».
«Попробуйте найти хотя бы временное пристанище для монопродукта, если суточный объем его экспорта взметнулся вдруг по вашей воле до 10 млн баррелей!», — отозвался один из западных консультантов. С одной стороны, закачивание сырья в «причаленные» по всему миру емкости в ожидании взлета цен на «черное золото» — это старая отраслевая практика. Именуется такая спекулятивная игра с непредсказуемостью просто: Contango Play. Эта игра порою и впрямь себя оправдывает. Так, в 2009-м, когда в неподвижных танкерах и береговых резервуарах одномоментно хранилось «до лучших времен» как минимум 100 млн баррелей, — итоговое решение распродать их в «момент истины» осчастливило продавцов «сверхнаваром» на десятки миллионов долларов… Но уж слишком много накопилось невостребованного топлива именно сегодня, когда, к примеру, американским автовладельцам некуда особенно ездить из-за коронавируса, и даже привыкшие гордиться сверхдешевым горючим бензоколонки в США мало кого привлекают.
Если в прошлом году среднесуточная аренда супертанкера обходилась в 40 тыс. долл, то ныне она вращается вокруг 100-тысячной планки. А в иные дни доходит даже до 200 тыс. долл! При таких тарифах, как уже подсчитали трейдеры, если через 12 месяцев хранения вы, наконец, решитесь на продажу содержимого одного судна, — эта операция, быть может, окупится. Но лишь в том случае, если на каждый реализованный баррель удастся получить 15-долларовую (или больше) премию. Такой «плюс» ныне, увы, не ожидается. Играющий в Contango получит через год 10 долл в пересчете на баррель. Этого мало. А можно и вообще оказаться в минусе. Рискнуть в таких тисках по силам только сверхгигантам. Встретив «нефтяной тромб» в кровеносной системе мировой торговли, именитый трейдер Glencore зафрахтовал — в виде плавучего склада — один из всего двух имеющихся в мире супертанкеров мощностью 3 млн баррелей. Два нефтевоза чуть меньшего размера в классе VLCC взяла в аренду Shell. Дорого? Да, но ничего тут не попишешь!
Павел Богомолов