Павел Богомолов

В прессу просочились вести о рассмотрении Вашингтоном способов дальнейшего усиления санкционного прессинга на наш углеводородный ТЭК. Эти новости не могут не беспокоить. Еще недавно министерство торговли США обходило в своей технологической блокаде те апстрим-проекты с участием компаний РФ, которые выполняются за пределами России. Поэтому нам хотя бы немного везло (правда, как выясняется, лишь до поры — до времени). Везло, иными словами, тем нашим игрокам, которые, работая на чужом глубоководье, сотрудничают в рамках таких проектов с зарубежными партнерами. А вот теперь, как явствует из некоторых (пока еще не подтвержденных) статей по итогам встречи Сергея Лаврова и Рекса Тиллерсона в Маниле, этому на редкость здравому подходу может настать конец. Конец и там — в третьих странах. 

«Истернизация» планеты – в самом разгаре

Столь нежелательный поворот стал бы если не фатальным, то уж, во всяком случае, еще более ощутимым. Более того, он стал бы незаконным ударом по сугубо мирным — мало отягощенным ракетно-ядерной дуэлью интересам российского топливно-энергетического бизнеса за рубежом.

Вспомним: в прежние годы для вашингтонских отраслевых цензоров было достаточно заручиться обещанием той или иной компании РФ: не перевозить позаимствованные буровые технологии в нашу страну и на ее шельф. Москва — надежный гарант даже не очень-то выгодных для нее договоренностей, так что в наших обязательствах сомневаться не надо. Но теперь, намекают СМИ, от санкций пострадает отдача инвестиций российских государственных и частных мейджоров в ареалах бразильской Амазонии и венесуэльского шельфа Карибского моря, бассейна Тано в ганской части Гвинейского залива, да и в черноморском офшоре Румынии. Повторяю: грубейшим нарушением международного имущественного права является даже гипотетическое муссирование столь противозаконных предположений и слухов. Особенно — из кабинетно-коридорных источников той самой сверхдержавы, которая кичится своим якобы безупречно-священным уважением собственности.

Что же делать? Американцы просто толкают нас к более решительному развороту на восток. А это, между прочим, — процесс не только деловой, но и психологический. Он призван пойти по всем линиям, включая глубинные векторы нашего менталитета, глобальной ориентации и восприятия тонких духовных перемен в окружающем мире. Вспомним: полвека назад, восхищаясь «Белым солнцем пустыни», мы радовались тому, что, вдобавок к «Великолепной семерке» и иным голливудским вестернам, отобразившим колонизацию Дикого Запада в Соединенных Штатах, на экране появились наши отечественные истерны. И ведь, как оказалось, они совсем не хуже.

Ныне «истернизация» — от Босфора до Корейского полуострова — уверенно выдвинулась и в сферу геополитики, отражаясь, в том числе, на судьбах углеводородного ТЭК. Многие, правда, понимают возвышение Востока в мировых делах ограниченно: дескать, речь идет всего лишь об одном, хотя и важном, аспекте. Это — экономический скачок Китая на рубеже тысячелетий и, как следствие, пропорциональное (то есть пока не физическое) снижение доли США в мирохозяйственном комплексе. В действительности же вопрос стоит шире. На глазах происходит то, чего сообщество атлантических наций опасалось со времен Древнего Рима. Смысловой эпицентр мировой политики уходит в глубь Евразии — ее heartland, как многозначительно и, вместе с тем, тревожно предупреждали потомков видные западные политологи ХХ века.

Два плацдарма проамериканского стратегического альянса по обе стороны необъятной landmass на планете — Британия и Япония — теряют былую роль сдерживающих «медведя» факторов, как и регуляторов континентальной температуры. Что бы они ни предпринимали, все равно растет трехзвенный приоритет Евразии, основанный на развитии РФ, Китая (простившегося со «столетием унижений») и, наконец, непокорной глобальному гегемону части Среднего Востока в лице столь отличающихся друг от друга Ирана и Турции. Разница между этими ареалами в этнокультурном, религиозно-идейном и экономическом смыслах не имеет в данном смысле (то есть под призмой широкого геополитического анализа) никакого значения. Главное сводится к одному и тому же: миллиарды землян почувствовали, что давнее вытеснение их предков в кювет истории было не только чудовищной несправедливостью, но и абсолютно не обоснованным дефицитом элементарной логики. Ибо Евразия, с какой стороны ни посмотреть, — сердце мировой суши. Так что Пекин, Дели, Тегеран или Москва, уже в силу своего титанического вклада в историю и сегодняшний день человечества, исконно наделены моральным правом влиять на его судьбы не меньше Брюсселя или далекого Вашингтона.

Это право тем весомее, чем беспринципнее Запад отходит от своих же постулатов, которые определяли его цивилизационную эволюцию. Европа и Америка гордились своей победой (в отличие от Востока) над кланово-родовым кумовством, тормозящим бизнес и политику. Но те же атлантисты вернулись теперь к полуфеодальной семейственности везде — от Белого дома до корпоративных офисов. От Вашингтона до Лондона шла неистовая борьба за свободную торговлю и инвестиционный либерализм в русле ВТО. Но они сами сломали эти наработки. И фактически свернули свою же глобализацию в ходе конвульсивного приступа изоляционизма, всяческих санкций, эмбарго и блокад. Разве не чудо: лидер страны с однопартийной системой и плановой экономикой — застегнутый на все пуговицы Си Цзиньпин, отдыхая на флоридской вилле Трампа Mar-a-Lago, выглядел за роскошным ужином как истинный демократ и защитник свободной торговли. А хозяин дома, с его-то тоталитарным лозунгом «Америка — превыше всего» и с зажатым в руках и-мейлом о бомбежках Сирии, — как какой-нибудь карибский диктатор.

Если принять процесс суверенного и, вместе с тем, гибкого возвышения концепции heartland за аксиому, то многое на карте предстанет по-другому. «Горячие точки» перестанут казаться далекими средоточиями случайных противоборств. Напротив, между звеньями кольца, сжимающего неудобный для гегемона эпицентр планеты, существует тесная взаимосвязь, о которой мы подчас не подозреваем. Или забываем, что в равной мере недопустимо. Горящий Донбасс, бурлящая угроза новых взрывов в Турции, нелегальная исламская миграция в Европу, терроризм в Иране и Сирии, вечная война в Афганистане — весь этот полыхающий обруч вражды тянется на восток вплоть до спорных нефтегазоносных атоллов в Южно-Китайском море и ощетинившейся ракетами КНДР. Известный обозреватель лондонской The Financial Times Гидеон Рахман включает в этот список и другие проблемные страны на рубеже миров, не исключая некоторых членов НАТО — таких, как отстаивающая свою самостоятельность и национальные корни Венгрия.

А разве Черногория и Грузия не могут, нанося удары из-за угла по логике истории, примкнуть к порочному антиевразийскому кольцу? Нейтральный Туркменистан, как и не вступивший в ЕАЭС и ОДКБ Узбекистан, тоже могут быть поставлены перед этим сомнительным соблазном. Дружественная нам Армения, хотя она и состоит в интеграционном альянсе с РФ, тоже рискует в определенных условиях оказаться в тисках какой-нибудь региональной или даже глобальной авантюры. Иными словами, все они могут быть втянутыми, следуя словам Редьярда Киплинга, в опасный раунд той же «Большой игры», но уже трансконтинентального масштаба — от Карпат до Арктики и Тихого океана. И мы с вами, читатель, не должны оценивать нефтегазовую тему вне русла вынужденной истернизации и всего недоброго, что ей противостоит.

Тяга к сырьевому мессианству

В эти дни любители цитировать высказывания мировых лидеров ни о чем не спорят так много, как о граничившей с проповедью речью Дональда Трампа в Варшаве накануне Гамбургского саммита G20. Вот уж молебен был, доложу я вам!..

Это ведь символично, что лидер США во многом сделал свое выступление смысловым и, вместе с тем, почти молитвенным повтором знаменитой речи, произнесенной там же в июне 1979 года папой римским Иоанном-Павлом П — бывшим краковским кардиналом Каролем Войтылой. Вздымая ладони к небу, высокий гость, по отзыву The Wall Street Journal, «заверил Польшу в том, что она не станет заложницей в руках одного-единственного поставщика энергии, имея в виду Россию». «Это, однако, было больше, чем речь, — продолжает трибуна деловых кругах Манхэттена в своей редакционной статье. — Это было аргументом. Можно даже назвать это апологией Запада».

Обозревательница Пегги Нунэн, судя по всему, восхищена не столько рыночным, сколько религиозно-мистическим подходом Трампа к союзникам в Восточной Европе, ненавидящим «Северный поток-2» в отличие от немцев, австрийцев, французов и голландцев. А вот экс-министр финансов США, а ныне гарвардский профессор Лоренс Саммерс, написавший статью для The Financial Times, — иного мнения. Саммерс, по всей вероятности, не забыл о требующем уважения факторе истернизации. Ему не по душе обобщения Трампа, оправдывавшего почти с церковным фанатизмом свою топливную контратаку: мол, «главный вопрос наших дней — воля Запада к выживанию».

«Такой сантимент, — продолжает автор статьи в FT, — неизбежно враждебен огромному большинству человечества, которое не живет там, где, на взгляд президента США, находится Запад… Возбуждать идею противостояния Запада со всеми остальными, как это сделал Трамп, — тяжелейшая ошибка». Как бы поступили с таким оратором члены правления и акционеры какой-нибудь нефтегазовой компании? «Генеральный директор корпорации, чье поведение было бы столь же буйным, как и манеры г-на Трампа, давно уже был бы смещен», — уверенно заключает экс-министр Соединенных Штатов.

Да, идти на столкновение с русскими, а также китайцами, да и азиатами в целом, особенно пытаться дестабилизировать их ТЭК, — ошибочно. Это вредно не только в концептуальном плане, но и в прикладном, волнующем миллионы потребляющих энергию домохозяйств отношении — топливном. Те люди в команде Трампа, которые биографически связаны с углеводородным ТЭК, — наверняка в отчаянии. Они ведь только и заняты, причем ежедневно, посильным смягчением разгромного влияния того излишнего радикализма в мировых делах, который продвигают Дональд Трамп и Майк Пенс, Джон Маккейн и Тед Круз, Марко Рубьо и другие адепты новомодной теории спасения американского лидерства с помощью сланцевых нефти и газа.

Когда, подвергаясь атакам «ястребов», госсекретарь США Рекс Тиллерсон все равно вынужден снижать издержки блокадно-энергетического синдрома в своей же администрации против непокорного Пхеньяна, — это делается не от хорошей жизни. Тиллерсон, работавший на Сахалине (не так уж далеко от Корейского полуострова) директором ExxonMobil по РФ, знает что говорит. Госдепу приходится заверять заграницу в том, что Америка не собирается-де ни свергать режим Ким Чен Ына, ни воевать с КНДР, ни даже блокировать российские либо иные поставки нефти и нефтепродуктов в Северную Корею. В общем, хотя речь идет о новых антипхеньянских санкциях, но, как стало ясно в последние дни благодаря Москве и Пекину, о санкциях ограниченных. Это выявилось благодаря поправкам, внесенным Россией и Китаем в Совете Безопасности ООН. И ведь произошло это всего через несколько дней после того, как Трамп грозил наказать КНР за ее неспособность приструнить соседний Пхеньян единолично. Право слово, и смех, и грех.

С другой стороны, подписывая еще 2 августа закон о санкциях против той же КНДР, а также против РФ и нефтегазоносного Ирана (над которым вновь нависло энергоэкспортное эмбарго), Трамп вынужден был назвать билль ущербным. Вообще надо сказать, что жесткий прессинг все чаще уживается с моральным (пусть и неискренним) самобичеванием. Почему? У евразийских оппонентов, прежде всего у России, больше не только запасов нефти и газа, но и бьющих наотмашь доводов для полемической дуэли с Америкой. При этом речь идет об аргументах, которые мы еще даже не начали использовать в полной мере. Представляете себе реакцию читателя за океаном, если бы он однажды увидел в газете аршинный аншлаг во всю полосу: «В то время как Белый дом запретил контакты с московской нефтянкой, вложения доходов от российского ТЭК в западные экономики огромны. Пока мы безосновательно ругаем Путина за некий зажим своих инвесторов, их миллиарды свободно работают по обе стороны Атлантики. Ну и кто после этого агрессор?».

В самом деле, как пишет д-р технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники РФ Георгий Шибанов, при участии отечественных компаний «за рубежом интенсивно развивается добыча нефти и газа на шельфах. Там строятся новые предприятия, обеспечивающие глубокую переработку исходных углеводородов, открываются новые сети заправочных станций. Например, Р.Абрамович вложил миллиарды долларов в добычу сланцевой нефти в США, а также в британскую кампанию AFC Energy, которая занимается не только переработкой углеводородного сырья, но и производством водородных топливных элементов. В.Вексельберг после продажи им компании ТНК-ВР вложил полученные деньги в немецкие предприятия черной металлургии. М.Фридман заработанные на продаже той же компании деньги инвестирует в информационно-технологические проекты, медицину, недвижимость… И таких примеров сотни». Правда, относиться к этому можно по-разному, но из песни слова не выкинешь.

Итак, прежде чем превращать политические трибуны в соборные амвоны, доклады — в псалмы, а речи — в проповеди антикремлевской анафемы, да и вообще прежде чем провозглашать топливное мессианство, недругам России и других евразийских нефтегазоэкспортеров надо бы хорошо подумать. Ведь, если Москве захочется поднять градус полемики, то на западную аудиторию упадет тяжелый бумеранг. Высыплется столько неприятно-сравнительных истин о том, где именно нефтегазоэкспортеры и инвесторы наслаждаются большей свободой — в России или в Америке, что мало не покажется.

На нефтяной криминал – единым фронтом!

По данным AFP, полиция индийского штата Раджастхан раскрыла преступную группу, орудовавшую в чувствительной для национальной экономики сфере криминала. Масштабные кражи топлива, о которых идет речь, болезненны для Дели вдвойне или даже втройне.

Дорожная и железнодорожная сети бывшей британской колонии, работающие на бензине и мазуте, поистине огромны. Ибо необъятна — по региональным меркам — сама территория бумирующей в экономическом отношении страны с более чем полумиллиардным населением. Ведь недаром это государство именуется еще и Южноазиатским субконтинентом. А во-вторых, собственных ресурсов углеводородного сырья индийцам не хватает; и поэтому любые злоупотребления вокруг нефти и газа вызывают под эгидой «самой густонаселенной демократии во всем мире» взрывы возмущения.

Разоблаченная банда состояла из 75 мошенников. Из них 25 задержано. Грабежи нефти, осуществлявшиеся в русле сговора в течение 6 лет в ущерб корпоративной дочке английской Vedanta Resources, проворачивались изощренно. Они лишили компанию 7,75 млн долл — сумма гигантская для скромной по своим финансам индийской глубинки. В общей сложности с промысла Cairn было вывезено в автоцистернах для воды(!) 50 млн литров нефти. Сначала воры доставляли сырье на подконтрольные им склады, находящиеся неподалеку. А уж оттуда неправедно нажитое горючее шло на перепродажу по всей Индии. Конечно, читатель «Нефтянки» может спросить, насколько злободневной является вся эта история для нашего сегодняшнего обозрения. И я отвечу: преступность в сфере углеводородного ТЭК стала острой проблемой не только для Индии, но и для всей пятерки стран БРИКС, готовящихся провести свой сентябрьский саммит в Китае.

Там, в Поднебесной, мы не раз видели суровые наказания топ-менеджеров и чиновников, запустивших руку в бюджеты ТЭК. Наказания вплоть до смертной казни, которые нам, наверное, ни к чему копировать, но которые свидетельствуют об остроте нарушений закона КНР именно в нефтянке. Тем временем в Бразилии коррупционный скандал в нефтегазовой монополии Petrobras стал спусковым крючком для импичмента президента республики Дилмы Русеф. Потом измененная интерпретация этой же темы превратилась в детонатор манифестаций с требованием сместить ныне действующего главу государства Мишела Темера. А в последние дни все та же проблема служит поводом, хотя и не единственным, к тюремному вердикту против наставника сеньоры Русеф — экс-президента Луиса Инасию Лула да Силва. Это ведь при нем Petrobras, наряду со строительным гигантом Odebrecht превращался в подверженный аферам приводной ремень для изгибов правительственного курса. Вот, собственно, до чего доводит попустительство противоправной практике в сфере ТЭК и других базовых отраслей промышленности.

Об Индии уже говорилось в начале главы. В ЮАР (самый молодой член БРИКС) нефтегазовый апстрим не получил, в отличие от соседней Анголы, сильного развития; но зато даунстрим развит достаточно, и в нем признаков коррупции все больше. Хищений столько, что часть левопатриотического блока обвиняет кабинет министров и президента в забвении революционно-освободительных идеалов, завещанных легендарным Нельсоном Манделой. Немало детективных сюжетов вокруг ТЭК раскручивается и в крупнейшей по своей территории и ресурсной базе стране БРИКС — России, тут  тоже можно найти и подпольные мини-НПЗ, и примеры преступных «врезаний» в нефтепроводы.

Все это указывает на то, что БРИКС нуждается в создании интеграционно-группового Интерпола с акцентом на криминал в нефтегазовом секторе. Никто не помышляет о вмешательстве национальных органов МВД в чужие внутренние дела, но обмениваться полицейским опытом в сфере нефтяного трейдинга давно уже пора. Сами посудите: если воровство нефти индийскими гангстерскими синдикатами обрушится на маршруты доставки сырья на НПЗ «Вадинар», пакет которого куплен «Роснефтью», или если индийцы столкнутся с нечистоплотностью на Ванкорском месторождении в Сибири, то это, не дай-то Бог, как раз и ударит запоздалым набатом. Станет, иными словами, совсем уж очевидным призывом к сотрудничеству стран БРИКС и в этой болезненно-деликатной области. Угроз формируемым в ТЭК глобально-интегральным цепочкам завтра может стать больше, чем сегодня.

Чем шире распространяются по миру вашингтонское экстерриториальное беззаконие, аресты и похищения людей американской Фемидой за тысячи миль от США, тем острее потребность в коллективном ответе со стороны подлинно суверенных наций. Необходима их общая реакция на подмену правоохранительной деятельности транснациональным произволом. И кое-где эта реакция, причем спокойная и вполне системная, уже становится явью.

На днях на стыке границ КНР, Лаоса и Вьетнама было открыто 11-е по счету (после 2002 года) управление по совместному контролю за незаконным наркооборотом. Тем временем опять-таки совместные суды названных стран, а также Мьянмы и Таиланда, наладили объединенное патрулирование реки Меконг с той же целью. А ведь чего только ни было в истории отношений между странами региона — была даже ожесточенная вьетнамо-китайская война 1979 года! Но Пекину и Ханою удалось преодолеть наследие вражды даже в самой деликатной области — борьбе с наркотическим отравлением людей. Так почему бы не поставить во главу угла борьбу с отравлением еще и топливно-энергетического климата России, КНР и других стран БРИКС?

Топливно-энергетические разделы заявлений БРИКС призваны, наконец, отойти от однобокого стиля победных реляций. Повестки дня и принятые документы могли бы включать в себя не только инвестиции, новостройки и партнерские сделки, но и оперативные подвижки, пусть поначалу довольно скромные, но все же реально достигнутые в преследовании международного топливного криминала. Пора нанести согласованные удары по самоуправству проводников незаконных страховых, псевдоналоговых схем в ТЭК, повадкам заправил антитанкерного пиратства и прочих виновников антиобщественных явлений, подрывающих репутацию ведущей отрасли мировой экономики.

Павел Богомолов