О «возможностях поставок российского газа в Болгарию» и транзита «в новых направлениях на Центральную Европу» говорил в ходе встречи с Владимиром Путиным на Неве президент балканской страны Румен Радев. О готовности подземных хранилищ в Карпатах принять «голубое топливо» из «Северного потока-2» рассказал премьер-министр Словакии Петер Пеллегрини. О необходимости (а не просто важности) прокладки второй «Силы Сибири» через Алтай высказалась еще накануне, в Москве, делегация из Поднебесной. А на двусторонней энергосессии в Санкт-Петербурге отмечалось, что вхождение китайских компаний в апстрим-проекты Восточной Сибири, доведение до 67 млн тонн нефтеэкспорта в КНР в 2018 году (в т.ч. благодаря ответвлению на Дацин от магистрали ВСТО), как и присоединение пекинских инвесторов к реализации проекта «Ямал-СПГ» — это вехи сотрудничества и укрепления энергетической безопасности Дальнего Востока в целом. Спрашивается: что могут — не в азартно-силовом, а в философски-примирительном ключе — всему этому противопоставить носители санкционного зуда в сфере ТЭК? То, что 4 июня они пытались устроить в ООН разгром Ирана вслед за взрывами танкеров в Фуджейре, в истории которых не уверены сами Объединенные Арабские Эмираты? Или то, что все еще глушат «Северный поток-2»? Или то, что 6 июня США грозили санкциями продавцам растворителей для НПЗ в Венесуэле? Каракас лишают того, без чего он, уже ощутив в мае 17-процентный спад нефтеэкспорта, столкнется еще и с тупиком в производстве бензина? Словом, машут топором (или томагавком?). Уж не этим ли хотят заслонить контуры интеграционных схем и свежих идей к востоку от бывшего железного занавеса? Да, не зря царь-плотник заложил, вырубив торговое окно в Европу, этот город «назло надменному соседу». И не зря в дни празднования 220-летия «солнца русской поэзии» 18 тыс. делегатов форума по сути недоумевали о все том же апломбе и запугивании, которые проявляются ныне не столько с другого берега Балтики (как три века назад), сколько из гораздо более далеких краев.
«Сохраните вашу отрасль сильной»
Как же нам быть, если санкции США против российского ТЭК носят не экономический, а политический характер? Такой вопрос телеобозреватель Татьяна Ремизова задала на полях Петербургского форума американцу Бобу Дадли — главному исполнительному директору британской ВР.
«Сохранять вашу главную отрасль такой же сильной, как она есть», — послышалось в ответ. Ответ, надо признать, замечательный — лаконичный, но очень емкий. Это правда: если сильной останется наша нефтянка, — то хотя бы немного легче будет иным секторам экономики РФ. Легче, точнее говоря, преодолевать санкционные, да и прочие трудности. Но, конечно, и высокий моральный статус нашего ТЭК очень важен. К примеру, за что по нам бьют вашингтонско-брюссельскими санкциями? За Украину. А кому мы в Санкт-Петербурге пообещали 25-процентную скидку за поставляемый Украине газ? Той же Украине! Ну где, в каких городах и весях вы еще найдете, уважаемый читатель, сходные образцы столь доброго отношения к ярому политическому антиподу? Отношения, выявленного встречей Алексея Миллера с киевскими оппозиционерами-реалистами Виктором Медведчуком и Юрием Бойко.
Будучи не в силах подорвать углеводородную отрасль России, ее недруги пытаются обрести контроль над смежниками и поставщиками ТЭК. Речь — о тех, кого можно принудить к отступлению на рынках путем выкручивания рук. Подавление конкурентов, заявил глава «Роснефти» Игорь Сечин на ПМЭФ, — доминанта экономической и внешней политики США. В качестве яркого примера можно привести компанию «Русал», когда итогом серии санкционных итераций стала передача администрации Соединенных Штатов «фактического контроля над компанией и, следовательно, над алюминиевой индустрией РФ» (цитата «Коммерсанта» по тексту РИА Новости). По словам главы нефтяной госмонополии, поскольку у «Русала» есть пакет акций в «Норильском никеле», то «влияние США распространилось и на никелевый, медный, платиновый, палладиевый сегменты промышленности РФ». Правда, честно озвучить сказанное Минфину США не хочется. Вместо этого санкции против Олега Дерипаски мотивировались двумя другими предлогами. Во-первых, владелец «Русала», En+ и «Евросибэнерго», попавший в черный список, работал, мол, от лица высокопоставленного российского чиновника. А во-вторых, г-н Дерипаска действует — вот ужас-то! — в ненавистном (разве нет?) и потому постоянно репрессируемом «энергетическом секторе РФ».
Таковы, к сожалению, манеры сверхдержавы, с которой приходится иметь дело. С одной стороны, в тамошних «мозговых трестах», без преувеличений, кликушествуют и витийствуют, злорадно рассуждая о «порванной в клочья», как дословно говаривал предыдущий президент США, экономике России. А с другой стороны — завидуют ее далеко не исчерпанному потенциалу, особенно на самых прибыльных (как цветные и драгоценные металлы, алмазы и т.д.) направлениях. Хорошо еще, что во встречном кремлевском дискурсе хватает вежливости и такта. Да-да, хватает, чтобы изящно отклонять адресованные нам наветы, будто Москва всячески подталкивает мировые цены на нефть к подорожанию вопреки все более упорным призывам из Белого дома. Сами судите: если вам фактически говорят, что вы, мол, вступили в расширенный формат 24 нефтедобывающих государств ОПЕК+, чтобы дать волю своему меркантильному эгоизму, то приятного в этом мало. Поскольку россиянам приписывается чуть ли не маниакальное стремление «выколотить из каждого барреля добытого в стране «черного золота» как можно больше денег любой ценой, да еще возместить тем самым общенациональный спад производства (откуда они это взяли?!), то, казалось бы, в принципе можно и обидеться. Да и «отбрить» вышесказанное в самых решительных выражениях и тонах. Но не таковы контрдоводы и не таков, к счастью, лексикон нашего руководства.
Правда о российском ТЭК все равно прокладывает себе дорогу
В ходе ПМЭФ Путин, «приземлив» некоторые сегменты аудитории, спокойно пояснил: россиянам не нужны сверхвысокие цены на нефть. Такой скачок был бы неудобен для самого же перерабатывающего комплекса РФ.
В этом пассаже президент, видимо, намекнул на нежелательность никому у нас не нужных внутриотраслевых проблем. В самом деле, если бы разрыв между внутренними издержками российских апстрим-компаний на добычу и взметнувшимися экспортными ценами стал — из-за дороговизны сырья за рубежом — запредельным, то ситуация круто изменилась бы. Отечественным НПЗ было бы трудно надеяться на полновесный приток «черного золота» на переработку в пределах самой России. ВИНКи старались бы всеми правдами и неправдами гнать почти все сырье за границу. А зачем это отечественной экономике, да и социалке? Поэтому, по словам президента РФ, нас и далее вполне устроили бы цены в примерной вилке 60–65 долл за баррель, причем и в таком случае прибыльная маржа оставалась бы удовлетворительной.
Слыша эти слова, любой зарубежный собеседник невольно задумается и над еще одним существенным моментом. Значит, сочтет он, бензин на российских АЗС и впрямь вдвое дешевле, чем в большинстве стран Западной Европы, о чем тамошние аналитики нередко «забывают» в своих выкладках. Нет, мы, конечно, учитываем разницу в зарплатах, не испытываем никакой эйфории и поддерживаем отечественных водителей в призыве предотвратить «вальс ценников» на бензоколонках. Но факт остается фактом: взвешенные доводы инициаторов петербургского форума о квотах ОПЕК+ за дворцовым столом в Северной Пальмире влекут за собой многое. Это не одни поправки к завтрашним экспертным докладам и статьям в США и ЕС, но и определенное переосмысление реалий на чисто человеческом — бытовом уровне.
Вообще на ПМЭФ прозвучало немало уточняющих, а в ряде случаев — отрезвляющих заявлений, пояснений и, наконец, просто ремарок из зала или кулуарных ответов СМИ. Тем, кто ошибочно думает, что заинтересованность Москвы в инвестициях для ТЭК и нефтехимии — это, мол, игра в одни ворота, саудовский министр Халед аль Фалих напомнил кое о чем недооцененном многими СМИ. Наряду с миллиардами долларов, вложенными королевством пустынь в Россию, большое значение имеет и мега-проект того комплекса, который построит на Аравийском полуострове «Сибур». Такое двустороннее движение должно нарастать. О взаимном, а не ограниченно-узком, поиске путей выхода из полосы противостояния говорили и капитаны американской энергетики. Кстати, в числе участников форума был, как и год назад, глава ExxonMobil Global Projects Company Нил Даффин. Заряд рассудительности, как и потребности в отпоре внерыночным методам прессинга на ТЭК, внес в полемику экс-канцлер Герхард Шредер, входящий в состав руководящих органов «Газпрома» и «Роснефти». Со своей стороны, начальник управления в департаменте внешнеэкономической деятельности газовой монополии РФ Алексей Мирошниченко сообщил об идущей проработке возможности снижения негативного влияния позиции Дании на строительство балтийской артерии. Одновременно оспаривается требование Датского энергетического агентства (ДЭА) о подаче уже третьей заявки на маршрут в тамошних водах.
Но, конечно, особый интерес в медиа-сообществе вызвали слова уже упомянутого Алексея Миллера. С цифрами в руках он опроверг алармистско-панические настроения иных СМИ, будто «Северный поток-2» уже трещит по швам, столкнувшись со стеной отпора, над которой высится крепостная башня Копенгагена. «Выборы же прошли в Дании, новое правительство формируется, — обсуждал поднятую тему глава «Газпрома». — Участок, который в Дании есть, даже независимо от маршрута, — он очень короткий, это условно 130 км. Максимум — 5 недель работы. Я знаю этот срок (критическая точка, после которой пуск трассы до конца 2019-го стал бы невозможным — Авт.), но вам его говорить не буду. Но могу сказать, что он еще не наступил. Пока еще он и не завтра наступает». Миллер напомнил: потребуются, конечно, и пусконаладочные работы. При этом, как передает ТАСС, топ-менеджер подчеркнул: капзатраты, которые необходимы, чтобы газопровод построить, без стоимости финансирования, уже проплачены на 80% (с учетом транша за второй квартал с.г. «С точки зрения протяженности — 57,2%, и каждый день все больше. Это уже, считайте, две трети. Все наши партнеры, которые были на форуме, — все подтверждают свое участие».
К числу важных документов в сфере углеводородного ТЭК, подписанных или скоординированных на ПМЭФ-2019, — соглашение «Газпром нефти» и «Новатэка» о создании СП по Арктике, договоренность ЛУКОЙЛа о покупке 25-процентной доли компании New Age в проекте на конголезском шельфе, согласие OMV выплатить «Газпрому» 905 млн евро за долю в ачимовских залежах, решение «Газпром нефти» и Shell создать СП в ЯНАО на основе «Меретояханефтегаза», договоренность «Газпром нефти» с «Совкомфлотом» о заправке судов с СПГ, соглашение «Газпром нефти» с Shell и Repsol о намерениях по созданию СП на неразведанных участках Гыдана, договор «Новатэка» со CNOOKо купле-продаже 10% в «Арктик СПГ-2» и сходный документ на такую же долю с CNPC, договоренность «РЭП Холдинга» и итальянской Ansaldo Energia об СП по производству и сервису газовых турбин мощностью от 70 до 340 МВт, а также другие сделки.
Букингемский мечтатель
«Россия нас проинформировала: они забрали большинство своих людей из Венесуэлы», — с гордостью написал президент США в твиттере, находясь с визитом в Британии. Написал — и породил тем самым очередную порцию кривотолков, сопутствующих многим, очень многим своим высказываниям.
Во-первых, с какой стати должна Россия докладывать США о том, растет или сокращается ее присутствие в стране, подверженной вашингтонским санкциям? Эти обмены данными могут проходить между добрыми друзьями, надеющимися на взаимность. В данном же случае речь могла идти о другом: хлебнув над океаном излюбленной кока-колы и съев гамбургер, наделенный властью любитель fast food открыл свежий номер The Wall Street Journal со статьей о динамике поездок российских военно-технических специалистов по графику соглашений между Москвой и Каракасом. Действительно, иногда таких командировок становится больше, а иногда меньше, но это не повод для кремлевских докладов Трампу — не так ли? Будем считать так: нарушив этикет и прикоснувшись к спине Елизаветы II на ужине в Букингемском дворце, а потом задремав под аккомпанемент королевского тоста, гость из Вашингтона размечтался о такой карте мира, на которой буквально все, в т.ч. российско-венесуэльские, стрелки сходятся к заветным целям Белого дома.
Возможность «художественного вымысла» не исключил в своем отклике пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. «По всей видимости, — сказал он, — это косвенная ссылка на какие-то газетные источники.., потому что с российской стороны каких-то официальных посланий на сей счет не было, да и не могло быть». Итак, Кремль удивлен попыткой приподнять медиа-версию на уровень якобы межгосударственных контактов. А «Ростех» опроверг в рабочем порядке посыл The Wall Street Journal: мол, у кабинета Мадуро не осталось средств для оплаты услуг российского ВПК — вот и двинулись домой московские эксперты. Отрицая это, в «Ростехе» заявили: в Венесуэле «состав представительства неизменен много лет», а данные на страницах деловой трибуны Манхэттена о его штате «преувеличены в десятки раз». Что же касается краткосрочных командировок рабочих групп в русле партнерства в столь деликатной сфере, то они как бывали в прошлом, так и продолжаются сейчас. Не далее как 4 июня источник «Интерфакса» в Каракасе заявил: связи Венесуэлы и России в оборонной сфере не свернуты, и российских экспертов из южноамериканской страны никто не выводит.
И уж итоговую точку над «и» в этой истории поставил 6 июня Владимир Путин, беседуя на Неве с руководителями крупнейших информагентств. Сказав о «нормально-нейтральном» отношении к кандидату венесуэльской оппозиции — «симпатичному парню» Хуану Гуайдо и осудив не его лично, а порочный способ, которым тот попытался прийти к власти, президент РФ перешел к заданному главой Bloomberg вопросу о военно-технических связях с Каракасом. Российский лидер отметил: сегодня мы не поставляем туда оружия. Но раньше поставляли; причем канал деловых новостей (такой, как Bloomberg, — Авт.) должен с особой четкостью понимать: если в контрактах прописана обязанность обслуживать эту технику, то мы призваны соблюдать данное условие. Что же касается угрожающего, мол, создания военных баз под стягом триколора в южноамериканской стране, то это выдумки. В равной мере Кремль хотел бы исходить из того, что несостоятельны и версии об угрозе прямой агрессии против Венесуэлы, «и слава Богу, что это не так»…
…Словом, г-н Трамп мог, как это и произошло парой дней раньше, увлечься занимательным чтением на борту авиалайнера Air Force 1; а поставщики этого чтива могли — в канун его европейского турне — состряпать статью из непроверенных источников. Но, с другой стороны, проявим же солидарность с газетной братией по другую сторону Атлантики. И признаем: некоторые зерна истины или, во всяком случае, правдоподобия в их публикации все же имеются. Но посеяны они вовсе не в фантазиях на военно-технические темы, а в последнем абзаце этого нетленного материала. Вот что там говорится: «Так или иначе, тревоги о будущем Каракаса распространились и на другие отрасли, в которых Россия сильно присутствует, — на такие сферы, как нефть. Венесуэла намного обгоняет остальных нефтепроизводителей за пределами РФ по объемам вложенных в нее российских инвестиций по линии топливно-энергетического гиганта «Роснефть». Причем у «Роснефти» нет простого способа освободиться от своих обязательств. Ведь по большей части эти обязательства — ни что иное как средства, уже потраченные на предоплату «черного золота» из Венесуэлы. Или издержки на деятельность совместных предприятий, созданных сообща с тамошней нефтегазовой госкорпорацией».
«Нефтянка», впрочем, всегда утверждала: вымыслы о мнимом приоритете Боливарианской Республики для Москвы в качестве якобы единственного в Латинской Америке оружейного рынка (либо об уникальности карибского плацдарма для дуэли с Соединенными Штатами) — это фантазии. Нас, как и других истинных партнеров Каракаса, в основном интересует там большой потенциал мирного сотрудничества, прежде всего в углеводородном секторе. И мы действительно хотим, чтобы усилия последних полутора десятилетий не пропали на блоках Ориноко даром. Причем это — только половина правды.
«Налеты Су-30МК2 на пещеры инков» — все равно что «подводная лодка в степях Украины»
Что бы ни выдумывали недруги России о кремлевских аэрокосмических происках против соседней с Боливарианской Республикой страны по имени Колумбия, и как бы ни приписывали нам агрессивный взгляд на Боготу из Каракаса через окуляры военных биноклей, — это тоже легко опровергнуть.
«Конвейер фейков» пользуется неведением обывателя о том, что россияне не толкают «вооруженных до зубов Москвой чавистов» против Колумбии и не перебрасывают к ее рубежам — в расчете на «день икс» — военную технику по неким лабиринтам «золотых пещер древних инков». Не знает обыватель, к сожалению, и о том, что экспорт по линии «Ростеха» деполитизирован уже давным-давно, и что даже проамериканская по своей внешнеполитической ориентации Богота многие годы развивает взаимовыгодные связи с Россией еще и в данной области. Как оценить попытки сокрытия этого от читателей на берегах Атлантики? Лучше всего подходит хлесткое слово, возвращенное на днях в наш лексикон (хотя и по другому поводу) Валентиной Ивановной Матвиенко. Это слово — «маразм». Камня на камне не оставили от такого маразма, встретившись в Москве, главы нашей и колумбийской дипломатий Сергей Лавров и Карлос Ольмес Трухильо. Военно-технические связи РФ с Южной Америкой абсолютно деидеологизированы. На этом фоне глава МИД РФ выделил главное. С Боготой, сказал он, успешно обсуждается положение дел и в этой деликатной сфере, в том числе «ход обслуживания авиационной техники, которая была поставлена ранее нашей страной в соответствии с подписанными контрактами, и включая перспективы новых поставок продукции военного назначения Российской Федерацией в Колумбию».
Итак, колоритная страна в Андах, несмотря на присутствие Пентагона и напряженность на границе с Венесуэлой, тоже нас по-хорошему интересует. Интересует не только рынком военных технологий, но и кладовыми топлива. Нет, они совсем не так велики, как месторождения Каракаса, в распоряжении которого одной только тяжелой и сверхтяжелой нефти имеется не менее 235 млрд баррелей извлекаемых запасов. Но стабильно-рыночный макроклимат, мудрый инвестиционный курс и забота об интересах зарубежных партнеров позволили Боготе преодолеть как наркомафиозный, так и диверсионно-повстанческий факторы былого замедления национального развития. Вот и удалось вывести среднесуточный объем производства «черного золота» на планку 3/4 от сильно упавшей за последние годы венесуэльской добычи. Хотите — верьте, а хотите – нет, но в Колумбии, никогда не фигурировавшей в серьезных разделах углеводородных атласов мира, теперь добывается 865 тыс. баррелей нефти в день. Причем половина идет на экспорт.
Другое дело, что российским нефтяникам, поработавшим по контрактам с Боготой на старте ХХI века, не удалось сертифицировать — по итогам своей буровой кампании — коммерческих запасов. Но это «минусы» не контрактов, а недостаточно богатых, как оказалось, блоков. В целом же нефтяные запасы колумбийских недр за один лишь прошлый год приросли на 9,9% — до 1,96 млрд баррелей. Это уже сопоставимо с 6,2 лет добычи, хотя правительство страны добивается достижения еще большего эквивалента — на целых 10 лет! Причем, в отличие от некоторых соседей Колумбии, статистика вызывает у аналитиков полное доверие: с такими вещами в Боготе не шутят. Так, если доказанные запасы газа — по итогам не только освоения, но и самокритичной переоценки — сократились в 2018-м на 2,9% и замерли на отметке 9,8-летнего эквивалента добычи, то об этом прямо говорится во весь голос. И признается публично: если прироста кладовых «голубого топлива» в ближайшее время не будет, то очень скоро Колумбии придется перейти к импорту газа.
Ну а с нефтью, как уже сказано, дела идут благополучно. В 1-м квартале года нефтеэкспорт из Колумбии в США увеличился на 25%. И это — не только ввиду срыва поставок из блокированной Венесуэлы, но и благодаря мощному росту добычи в Андах. А теперь, вплоть до 16 июня, 22 апстрим-компании готовы подать заявки на лицензионный тендер по 20 нефтеносным блокам – двум на море и 18 на суше. «Подглядывать» в заявки конкурентов разрешено, чтобы корректировать инвестиции в сторону улучшения, — порадовал глава национальной корпорации Ecopetrol Мигель Морелли. «Мы ожидаем, что совокупные запасы на этих двух десятках участков достигнут 1 млрд баррелей условного эквивалента», — добавил он. Кандидатами на победу в конкурсе считаются CNE Oil and Gas, Frontera Energy, Ecopetrol, Parex Resources, Occidental Petroleum, Gran Tierra Energy, GeoPark, Hunt Overseas Oil Company, Amerisur Exploracion and Mansarovar Energy и Noble Energy.
Павел Богомолов