Ведя репортажи с сочинской встречи Владимира Путина и Сергея Лаврова с Майком Помпео, далеко не все СМИ обратили внимание на «нефтяной пассаж» в аргументации российского президента. А, между прочим, напрасно. Путин умело воспользовался предложением гостя: остановиться не только на тех геополитических моментах, по которым мнения сторон расходятся. Помпео сказал, что предпочтительнее будет найти точки совпадения взглядов на вопросы, по которым вполне можно сотрудничать. И вот тут-то российский собеседник, не ограничиваясь давней тематикой антитеррора и ограничения гонки вооружений, сказал и о «черном золоте». То, что «сланцевая Америка» стала за последние годы одним из ведущих производителей и поставщиков углеводородного сырья, позволяет обсудить ее потенциальную роль и ответственность в обеспечении (сообща с другими лидерами отрасли — Авт.) энергетической безопасности, — дал понять Путин. Справедливая мысль! В самом деле: почему бы Вашингтону не только призывать ОПЕК+ к тем или иным коррективам в сфере добычи, но и самому приобщиться к этой практике, советуясь с ключевыми игроками ТЭК? А если не захочется по той или иной причине, — то как минимум не проклинать и не наказывать других за попытки соразмерить объемы собственного производства и экспорта с реальным состоянием рынка, а не только с заокеанскими запросами.
Новизна доктрины
Скорее всего, это совпадение: накануне встречи с главой вашингтонской дипломатии на черноморском курорте Путин утвердил новую Доктрину энергетической безопасности РФ. Отечественные специалисты, конечно, еще не раз детально проанализируют смысловые точки внутрироссийского преломления этого важнейшего 20-страничного документа, замещающего собою предыдущий вариант Доктрины от 29 ноября 2012 года.
Задача же этого Международного обозрения — выявить общефилософские — концептуальные оценки и прогнозы, во многом представляющие собою обновленные подходы Москвы к углеводородному сектору в актуальном ключе. Вот что будет — поверьте — пристально изучаться и дебатироваться зарубежными друзьями и недругами РФ в первую очередь. Причем главное — долгожданный уход от трафаретных призывов: догматично сокращать энергоемкость отечественных производств непременно во всех отраслях.
И действительно: зачем нам, обладателям топливных мегаресурсов, изо всех сил снижать долю потребляемого топлива на единицу произведенного в России товара, словно мы стали одним из обделенных энергией государств ЕС?! Пусть, наряду с алюминием и иными металлами, у нас будет больше другой — разнообразной и энергоемкой продукции; к чему этого стесняться? Согласен: Парижское соглашение по климату (а оно еще не ратифицировано) уже обязывает нас ко многому. Кроме того, экспорт нефти и газа дает нашим ВИНК гораздо больше сиюминутных прибылей, чем продажи на внутреннем рынке. Да и его ограниченная платежеспособность, как и пока еще слабая диверсификация, — тоже, увы, известны. Но почему бы не расширить и не усовершенствовать с годами этот рынок, тем более что прессинг вводимых против Москвы секторальных санкций (не только несправедливых, но и очень завистливых по своей сути в последнее время) все равно нарастает.
В обновленной Доктрине сказано: иностранные ограничения в отношении РФ препятствуют участию страны не только в различных схемах кооперации и разделения труда в ТЭК, но еще и в упрочении энергобезопасности. Итак, не будет ничего зазорного в следующем. Хотя и отстаивая экспортные рынки и внешнеэкономические плацдармы, наша отрасль (пока хватает добычи) направит весомые потоки сырья и продуктов его переработки на собственные нужды страны. Например, прорывной идеей стала приверженность тому, о чем еще не говорилось во весь голос, — росту внутреннего спроса не только на трубопроводный, но и на сжиженный природный газ! Это — хлесткий удар российской Доктрины по «доброжелателям», которые не могут свыкнуться с растущим вывозом российского СПГ как такового, а не то что с будущей подачей сжиженного газа для преображения самой же российской глубинки. В этой связи еще большее значение обретает отмеченный в Доктрине сдвиг к обретению технологической независимости РФ. Ее опорами названы главные сферы импортозамещения — локализация производства иностранных типов оборудования для нефтянки и создание его отечественных аналогов в России.
Да, нас вынуждают заниматься сказанным все больше и, я бы добавил, все плотнее. Наутро после сочинских признаний того, что комиссия Мюллера не нашла, при всей «экзотичности» своей работы, следов вмешательства Кремля в выборы и, тем более, сговора Трампа с Путиным, финансовый блок палаты представителей конгресса США обсудил законопроект о санкциях. В нем «рука Москвы», наоборот, сквозит в трактовках и голосования 2016-го, и выборов 2018-го. Санкции по особому списку (SDN-лист) бьют по проектам с участием российского госсектора энергетики и за пределами РФ, в которые объем инвестиций превышает 5 млн долл. Если ранее бывали исключения в пользу тех или иных активов (в частности, тех, что стартовали до Крымского референдума 2014 года), то теперь полагается ввести «огульный» мораторий на такие отмены в целом и наказывать всех подряд. Понятно, что все это — лишь законопроект, и его судьба может замедлиться, как и застопорившееся присоединение США к рестрикциям по «делу Скрипалей». Но ощутимого международного потепления для нашего ТЭК все равно не просматривается.
Санкции без креатива — под копирку
Американский журнал Foreign Policy отозвался об истоках нынешнего сенатского законопроекта против «Северного потока-2». Как, по данным РИА Новости, сообщил известному рупору внешней политики Соединенных Штатов «один из высокопоставленных помощников сенатора Теда Круза (знакомый с этим документом), — текст был создан на основе предыдущих усилий США, направленных на подрыв нефтяного экспорта Ирана».
При всем уважении к Ирану, это сравнение для нас просто возмутительно. С энерготранзитными планами РФ (постоянного члена Совета Безопасности ООН) американцы борются теми же зубодробительными методами, что уже применялись против непокорного Штатам Тегерана. Да на каком основании? Предположим, что цель антииранских санкций на танкерных трассах Ормуза — сорвать ядерную программу Исламской Республики, лишенной атомного оружия. Однако ядерный статус России — совсем другое дело. Он давно уже признан за океаном, как признан Америкой и общий военно-стратегический паритет с нашей страной. Предположим далее, что лидеров «режима аятолл» на Ближнем Востоке не признают два мощных региональных сателлита США — Израиль и Саудовская Аравия. Но при чем тут Москва, которой Израиль «вечно благодарен за главный вклад в спасение еврейского сообщества», и которая в последние годы стала для Эр-Рияда «главным мировым союзником в сегменте оздоровления глобального рынка нефти в формате ОПЕК+»?
Итак, повторяю вопрос: с какой стати нас хотят «энергетически задушить под копирку» — теми же способами, что и наследников Персидского царства? Почему в Капитолии и госдепе не дают ни цента на то, чтобы творчески и в уважительном тоне отредактировать хотя бы стилистику своих жандармских затей? Жадничают или не могут сколотить творческие коллективы в составе более талантливых спичрайтеров, журналистов и политологов?..
…Ни в мае, ни в ноябре 2018-го, взвинтив спираль антииранских санкций, Трамп и его люди не советовались с Евросоюзом, а наоборот, игнорировали его мнение. Брюссель, Берлин, Париж и, вообразите, даже Лондон говорили: односторонний выход США из примирительной ядерной сделки 2015 года с Тегераном, как и блокирование поставок «черного золота» из осажденного государства с 80-миллионным населением, не приведут ни к чему хорошему даже для самих же Штатов. И ведь действительно, не привели! Целый год прошел бездарно — с абсурдным лязганьем зубами и хаосом противоречащих друг с другом вашингтонских заявлений: от грозных обещаний того, что Иран «еще пожалеет», до показной готовности «завязать-таки с ним диалог».
И вот, отменив намеченное на 13 мая «московское плечо» своего первого визита в РФ в качестве госсекретаря, Майк Помпео заявил, что с Европой все же надо посоветоваться по иранской проблеме, и потому ему надо побывать в Брюсселе(!). Итак, не прошло и года после первого демарша против Ирана. Пока Помпео по пути в Брюссель (а потом в Сочи для встреч с Лавровым и Путиным), летел над Атлантикой, ястребы на Потомаке аплодировали. Как, мол, хорошо, что госсекретарю, решившему перенацелиться после контактов с партнерами по НАТО на курорт Кавказа, не придется возлагать в Москве на радость «этим русским» венок к Могиле Неизвестного Солдата. И хорошо, что днем позже, по приезде в Сочи, глава дипломатии сможет гордо сказать: я прилетел к вам из Брюсселя не сам по себе, а с единым мнением всего альянса. Мнением, спрашивается, по каким вопросам? Как по Ирану, так и по Украине, чьи уходящие персоналии Порошенко и Климкин тоже пообщались в эти же дни с Западом в бельгийской столице. Но вот беда для Помпео и вашингтонских консерваторов: не существует такого «единого мнения»!
Вся эта иллюзия консенсуса рухнула еще до приземления заокеанского спецборта в Брюсселе. Рассыпалась с таким грохотом, которого пока еще не слышал даже автор этих строк, а ведь я освещал международную тематику с 1970-х годов! Госсекретарь сидел еще в салоне своего чартера, когда глава дипломатии ЕС Федерика Могерини дала понять нечто нелестное для гостя. Визит, как явствовало из ее слов, свалился на голову не как нечто плановое и согласованное в смысловом отношении, а как экспромт, и не самый удачный. Развела руками и канцлер Ангела Меркель: что, мол, тут обсуждать, если нет и не может быть для Вашингтона лучшего способа нормализовать ситуацию с Ираном, чем вернуться в рамки ядерной сделки. Стыдно ли это для США? Да, но ничего иного не дано, если, конечно, не предпочесть барабаны войны.
Возможно, гадали тем временем внуки почитателей махновских тачанок, петлюровских куреней и бандеровских схронов, — Помпео мог бы увидеться в Брюсселе не только с друзьями в ЕС? Не надо ли, пользуясь оказией, «сесть» с Порошенко и Климкиным «от имени и по поручению» Белого дома? Ни в коем случае! — приказал Трамп. Не то что Помпео или я сам, а и мой верный юрист, экс-мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани, — все мы против контактов с этими подручными демократки Хиллари Клинтон. Они ведь якшались у себя в Киеве с моим злейшим врагом — вице-президентом прежнего кабинета Джо Байденом. А он хочет победить меня в 2020-м. Да и вообще: «русский след» в дни избирательной кампании 2016-го был не русским, а скорее украинским!
В этом случае — отчаянно потянулись поджигатели за последней картой в колоде — не положиться ли ради спасения лица на столь нужный русофобам козырь от коллег в аппарате ЕС. Не выдавить ли из них готовность: наказать Кремль новыми санкциями за выдачу паспортов РФ жителям Донбасса? И опять облом: в день визита Помпео Евросоюз заявил: никаких «паспортных» мер против России он пока вводить не хочет. А вот на Днепре надо подумать не о паспортах с «ненавистной корочкой», а о выплате внешнего долга и заключении сделок по газу на зиму. Мрачный шеф МИД Украины рвет на себе волосы: о чем, мол, тогда вообще говорить! В трактовке Киева Минские соглашения теряют смысл от выстраданного миролюбия Европы, сбавленных ею оборотов на антипутинском вираже. Можно подумать, г-н Климкин, что суть этих договоренностей состоит в паспортном произволе. В том, чтобы не предоставлять — под страхом судебного вердикта! — двойное гражданство тем на Украине, кто хочет получить польский, венгерский, российский паспорт…
Скажите же, уважаемый читатель: не напоминает ли вам такая суматоха вокруг челночно-брюссельского визита Майка Помпео сумасшедший дом?.. Что ж, поговорим теперь о топливно-энергетической составляющей, но не этих всплесков антикремлевской шизофрении вокруг госсекретаря США, а истинных проблем мировой и региональной политики, которые стали фоном сочинского диалога. Да и о результатах проецирования этих проблем на ТЭК.
Газо- и нефтеэкспортные конфликты заполыхают по белу свету
Поскольку даже после рукопожатий в Сочи список крайне болезненных вопросов, в т.ч. для мировой энергетики, все равно остается длинным, — попробуем разобраться: каковы же конкретные барьеры, нагроможденные на пути свободной торговли энергоносителями?
Во-первых, пара слов — о том законопроекте сената США, который уже упоминался в нашем обозрении. Согласно документу, выданному не только республиканцем Тедом Крузом (о нем шла речь выше), но и его соавтором — демократкой Джин Шахин, кары должны обрушиться на лиц, продающих и сдающих в аренду свои суда создателям трубопроводов. Речь, в основном, — о владельцах специальных плавсредств, прокладывающих балтийскую трассу. Таким «своевольным» бизнесменам запретят въезд в США, а имеющиеся там активы «виновных» — заморозят. Кроме того, санкции решено вводить еще и против тех, кто оказывает финансовую или техническую поддержку, а также страхует суда названных категорий. Пристальное внимание законодатели обратили на две корпорации, отвечающих за строительно-монтажный (в т.ч. глубоководный) сегмент нефте- и газосервиса. Речь о партнерах «Газпрома» и проектного офиса Nord Stream 2 AG — о швейцарской Allseas и итальянской Saipem, аффилированной с энергетическим гигантом Апеннин — группой Eni.
Впрочем, названными корпоративными именами список кандидатов на «показательную порку» заокеанским кнутом не исчерпывается. Так, «вполне себе натовская» Норвегия, охотно сотрудничающая даже с ненавистниками «Северного потока-2», в т.ч. со строящей береговые СПГ-причалы Польшей, вместе с тем проявляет отраслевой реализм. Где именно? Хотя бы в видении преимуществ трубопроводного газа Сибири для европейских импортеров. Не потому ли, будучи не зашоренным в вопросе энергодиверсификации Старого Света, Осло — без боязни США — с достоинством поддерживает «Северный поток-2»? Поддерживает отчасти потому, что правительству северной страны принадлежат 30% акций компании Kvaerner, которая, в свою очередь, стала одним из подрядчиков прокладки балтийского магистрального газопровода.
Защитить интересы этих и иных партнеров по раздражающему Белый дом «проекту века» — на это нацелено обращение Nord Stream 2 AG в Брюссель. Текст с запросом пояснений вручен главе Еврокомиссии Жан-Клоду Юнкеру. Если, как сказано в письме, старые проекты, начатые задолго до появления жестких лимитов нынешней «Газовой директивы ЕС» и, возможно, других новых запретов, — уже проплачены европейцами и россиянами согласно до сих пор действовавшему «порядку вещей», — то с какой стати срывать такие многолетние бизнес-инициативы? Увы, ответа из штаб-квартиры Евросоюза на вполне понятную озабоченность тех, кто уже вложил в «Северный поток-2» свыше 5,2 млрд долл, как не было, так и нет. Во всяком случае, пока…
Не так давно, когда пост-крымские секторальные санкции Вашингтона и Брюсселя только набирали обороты, ограничиваясь поначалу препятствиями для апстрима РФ как такового, а не для трубопроводных трасс, — «холодная война» в углеводородном ТЭК казалась нам хотя и тяжкой, но преодолимой. Технологические табу если и вводились, то чаще всего на поставки бурового оборудования для работы на новых офшорных блоках глубиной свыше 150 метров, будь то в Каспийском, Охотском морях или в Северном Ледовитом океане. Не скрою: уже те запреты, причем даже с учетом конфронтационного климата, по праву казались нашим опытным нефтяникам и газовикам хотя и чрезмерными, но не фатальными. А ныне, представьте себе, новорожденным сенатским законопроектом порог допустимости содействия «Газпрому» в строительстве подводных трасс сокращен впятеро! То есть любая труба, укладываемая по российскому заказу на дно чуть глубже 30 метров, станет, по вашингтонским понятиям, вопиющим правонарушением. А это значит, что не только балтийская артерия, но и успешно достраиваемый «Турецкий поток» тоже станет подверженным — для своих создателей — вашингтонским репрессиям даже на мелководных участках. Хорошенькое, в общем, дело!
Усилятся — я в этом убежден — и нефтеэкспортные войны от Тихого океана до Ливии и — далее — до Карибского моря. Усилятся потому, что Вашингтон авантюристично нагромоздил на Земле такое количество «горячих точек», с которым не дано совладать ему же самому. Так, в ходе американо-китайской «торговой войны» Пекин ударил протекционистскими контрмерами по ввозу не только заокеанской сои, но и сжиженного газа. Уязвленный (по соседству с КНР) топливным эмбарго Ким Чен Ын не пропустит этого мимо ушей. Вот увидите: даже каботажные поставки в регионе скоро будут явлением нервно-паралитическим! Причем настолько, что Белому дому, обиженному мазутно-угольно-электрическим своеволием маленького Пхеньяна и энергоманевром огромного Пекина, — замерещится нелегальная подпитка Северной Кореи в силуэте каждого танкера, углевоза или состава нефтеналивных цистерн на подступах к злосчастному полуострову с его 38-й параллелью. Не повезет от репрессий и импортерам перекрытого санкциями США дешевого сырья от Каракаса — Кубе и Никарагуа. Из-за бензинового голода они еще «поднесут» некий сюрприз северному соседу. Может, не дай-то Бог, ожить наркотрафик в Колумбии, становящейся плацдармом для захвата венесуэльской нефти.
Но, конечно, своего полного и драматичного апофеоза достигнет силовая блокада против нефтеэкспорта из Исламского Ирана, как и его реакция на международное беззаконие. Об этом мы еще поговорим в следующих главах.
Отменили Магеллана для разгрома Тегерана
Мадрид только что вывел в Персидском заливе свой фрегат из состава военно-морской группировки, которую пытался сколотить там Пентагон, нацелившийся против непослушного американцам Ирана. Корабль «Мендес Нуньес» с 215 моряками на борту вышел из импровизированной эскадры не от страха перед неизвестностью, а по причине вполне официальной.
Как заявила прессе в Брюсселе (т.е. рядом со штаб-квартирой НАТО!) исполняющая обязанности министра обороны Испании Маргарита Роблес, правительство США приняло (в отношении этого фрегата — Авт.) спорное решение. Оно «выходит за рамки того, что было согласовано Соединенными Штатами с военно-морскими силами» королевства на Пиренеях. Иными словами, Вашингтон проигнорировал скоординированную с Мадридом цель похода испанского экипажа на Средний Восток. А она, эта цель, состояла в одновременном праздновании — сразу в ряде точек по всему Земному шару — 500-летия первого кругосветного плавания. И впрямь, какое теперь Белому дому дело до легендарного путешествия Магеллана! Да и что оно значит по сравнению с желанием наказать непокорный Тегеран неизвестно за что… А заодно и придать этой жандармской акции видимость коллективных усилий со столь же символичным участием Испании, которое в 2003-м обеспечил Джорджу Бушу младшему послушный мадридский премьер Хосе Мария Азнар, поддержав агрессию атлантистов в саддамовском Ираке.
Нынешний сюжет с отколовшимся от Пентагона фрегатом и сорванным 500-летием первой кругосветки вызывает у меня полное доверие. Вызывает еще и по личной — чисто биографической причине. Ибо все, что напоминает американцам об «историческом старшинстве» европейских государств в открытии Нового Света и ведущих к нему океанских путей, вызывает в США странную реакцию: как же, мол, так — благословенные Штаты должны быть кому-то признательны за великие географические открытия?! Вспоминаю, как в 1992 году выдающийся советский латиноамериканист Карен Хачатуров возглавил в Москве инициативу по одновременному празднованию 500-летия плавания Колумба и 200-летия становления т.н. Русской Америки от Аляски до Калифорнии. Вот уж, казалось бы, хороший повод: прославить, причем по обе стороны Североамериканского континента, сразу два юбилея «встречи двух миров — двух цивилизаций». Но скольких сверхбюрократичных усилий стоило нам, инициаторам убедить собратьев по науке, партнеров и, наконец, спонсоров в США в обоюдной пользе и целесообразности синхронно-коммеморативных мероприятий как на Атлантике, так и на Тихом океане!
Вернемся же, впрочем, к ситуации в Персидском заливе. Что побудило американские СМИ угрожать, с голословной ссылкой на Трампа, отправкой в регион еще и 120-тысячной группировки США вслед за авианосцем «Авраам Линкольн» и армадами бомбардировщиков? Ответ несложен: это — взрывы на двух танкерах и двух контейнеровозах в эмиратском порту Фуджейра. Вину за эти диверсии сразу возложили на Иран или на его шиитскую агентуру. Возложили как-то неуверенно и застенчиво — не имея улик. Но зато имеются контрдоводы, способные развенчать эти домыслы. Так, почему диверсанты не убили и не ранили (даже случайно) ни одного моряка на этих торговых судах? Почему взрывы сработали так искусно, что ни один из пострадавших теплоходов не затонул, а отделался внутренними поломками? Согласитесь: очень уж жалостливыми к собственности шиппинговых магнатов оказались таинственные подрывники. Зачем тегеранским фаталистам якобы позарез понадобился теракт? Единственный правдоподобный повод — подтолкнуть США к усилению авианосной группировки и спровоцировать на подступах к Ирану военный пожар. Но вот нестыковка: Вашингтон уже объявил о резком усилении своего вооруженного присутствия в Ормузском проливе за четыре дня до таинственных инцидентов в Фуджейре! То есть достоверный прогноз явной эскалации был уже налицо; но иранцам, тем не менее, маниакально хотелось что-нибудь поджечь или взорвать. Они что — слабоумные?..
…Никакого логического объяснения антииранской версии не может быть, и Тегеран убедительно опротестовал ее в ООН. Все это, скорее всего, ахинея от начала до конца. Неясно лишь, какой интеллектуальный карлик додумался до нее на Аравийском полуострове, за океаном или где-нибудь на Луне. Даже не хочется, в силу присущей «Нефтянке» дипломатичности, отсылать фантазера к провальному опыту главного идеолога «третьего рейха», 74-летие разгрома которого мы на днях отметили. Но нечто другое, тоже имеющее отношение к сказанному, причем как раз в энергетической плоскости, — никакой не фейк. Это возросший — вопреки ударам судьбы — перечень справедливых претензий со стороны не сломленной невзгодами страны на Среднем Востоке.
Во-первых, Иран, как признали в ЕС, требует (если только Европа на деле заинтересована в возврате Тегерана к обязательствам по ядерной сделке) гарантий восстановления свободного нефтеэкспорта. В каком — вы спросите — объеме? Как минимум до уровня 1,5 млн баррелей в сутки, сказал коллегам министр иностранных дел Исламской Республики Мохаммад Джаваз Зариф. Это втрое больше, чем те тайные или полускрытые поставки, которые страна сможет, по данным Reuters, «пробить» в мае сквозь санкционный частокол. Но это вдвое меньше, чем прошлогодний пик нефтеэкспорта — 2,8 млн баррелей; так что иранцев не упрекнешь в жадности. А вот что сказал Аббас Аракчи — замглавы дипведомства: точкой примирения должен быть не только вывоз «черного золота». Надо разрешить трату прибылей от нефти не только на лекарства и продукты питания, но и на все остальное, что нужно Ирану. А он знает, какую технику и оборудование заказать. В прежнюю санкционную эпоху, т.е. в 2012-м, Тегерану позволялось экспортировать 1 млн баррелей, но этого не хватало для функционирования хозяйственного механизма. МВФ, кроме того, предупреждает: более жесткие санкции взметнут ныне иранскую инфляцию до 37-процентной планки — наивысшей с 1995-го. А ведь Хассан Роухани (президент республики) и без того вынужден под прессом эмбарго снизить отчисления от нефтеэкспорта в фонд благосостояния с 30 до 20%.
Вот где — в накале социальных проблем и, как следствие, во встречных усилиях дипломатии от Брюсселя до Москвы и Пекина слышно эхо борьбы за стабилизацию в Персидском заливе. Оно слышится в серьезных событиях, а не в отзвуках театрализованно-фейерверковых постановок пожаров на танкерах.
Павел Богомолов