Накануне Дня Победы в международной почте российских газовиков появилась приятная весть. Она пришла из Вены, где, как и в Берлине и Праге, отгремели 72 года назад праздничные салюты. Кстати, в австрийской столице война закончилась еще раньше — 4 апреля 1945 года. Страна, аннексированная рейхом в канун Второй мировой, обрела шанс на воссоздание независимой и демократической Альпийской республики.
Майские звезды
Символично, что именно в эти дни Владимиру Путину передано из Вены приглашение, которое сегодня, на фоне санкционно-прохладной весны 2017-го, дорогого стоит.
Прибыв в Москву для встречи с президентом РФ, председатель правления австрийского нефтегазового концерна OMV Райнер Зеле выделил 28 апреля в ходе дружественной беседы в Кремле нечто важное. По его словам, главу Российского Государства будут с нетерпением ждать на торжествах в Вене, посвященных 50-летию партнерства компании OMV с «Газпромом». Новый федеральный президент Австрии тоже примет участие в этих акциях. «Мне было бы очень приятно, если бы вы нашли возможность приехать на торжества по случаю «золотой свадьбы», — обратился Зеле к Путину.— Спустя полвека после заключения нашего «брачного союза» тем более удивительно, что наша компания и «Газпром» по-прежнему столь влюблены друг в друга, что мы хотим еще больше газа покупать у «Газпрома», — пошутил гость.
Впрочем, шутки – шутками, а ведь природный газ, как и нефтяная «кровь земли» с востока, значат очень много для возрожденной из руин Европы. Мирные звезды над ней зажглись благодаря мириадам энергетических россыпей за счет поставок топлива с Урала и из Сибири. Но освещенный звездами покой после канонады бывает разным. Так, в ФРГ стоящие до сих пор войска США и Англии проигнорировали запрос постконфронтационного мира, презрев его даже после односторонне-добровольной эвакуации Вооруженных Сил РФ. А вот в Австрии вышло иначе. В Вене послевоенное урегулирование прошло по-человечески и паритетно — так, как это и должно быть между цивилизованными партнерами по международному диалогу.
Словно перенеся оттепель на берега голубого Дуная, до сих пор овеянного вальсами Штрауса, Никита Хрущев сделал там доброе дело. Он инициировал в 1955-м Государственный договор с участием западных держав, сделавший Австрию суверенным государством. Были обеспечены демилитаризация страны, вывод всех иностранных войск с ее территории. И все это — при восстановлении нейтрального статуса. Сказка венского леса стала счастливой явью: Австрия превратилась в процветающий и оживленный перекресток Старого Света, особенно в сфере топливно-энергетического сотрудничества Востока и Запада. Признательная за все это Вена по сей день ведет открытый, хотя и дипломатичный, бой против всех, кто на словах не приемлет разве что российской нефти и газа, а на деле подобострастно сдувает пыль с портретов «незабвенных» Бандеры, Тисо и Салаши, Петэна и Квислинга.
Ну а россияне, сколь бы возмутительным ни было все это в удушливой атмосфере антиялтинского реванша, забывать историю не намерены. Мы всегда будем помнить о «войне моторов», выигранной общими силами в смертельной схватке с нацизмом. Чтя героизм своих дедов, не сдавших врагу промыслов Баку и Грозного, а также создавших «второй Апшерон» за Волгой, мы ценим и вклад союзников в обеспечение фронта топливом. К примеру, россияне склоняют голову перед подвигом обветренных шквалами лондонских Томми, которые с риском для жизни везли горючее для Красной Армии по ледяному, кишащему субмаринами Баренцеву морю.
Благодарны мы и американскому союзнику, доставившему в СССР 2,159 млн тонн нефтепродуктов. Так, высокооктанового бензина было получено из США 1,32 млн тонн. Из них половина обладала высочайшим октановым числом — более 99. А ведь чтобы дать этот бензин, заокеанским строителям пришлось в ударные сроки осуществить чудо. В 1942-м они протянули от скважин Техаса к нефтеперерабатывающим заводам восточного побережья важнейший для антифашистской коалиции трубопровод «Большой дюйм». Иначе было нельзя. Хотя Мексиканский залив к югу от Техаса казался в географическом отношении более подходящим для приемки с портовых терминалов топлива для океанских поставок, но он был особенно густо заполнен немецкими подлодками. Некоторые из них топили танкеры даже в глубине Североамериканского континента — на фарватере Миссисипи!
На банкете в честь британского премьера Уинстона Черчилля во время его московского визита в 1942 году Сталин предложил тост: «Эта война – война моторов и горючего. Я пью за американскую автомобильную индустрию и американскую нефтяную промышленность». Как бы ни относился каждый из нас к памяти ушедшего в 1953-м генсека, я все равно подниму один из праздничных бокалов именно за это – за легендарное союзничество военных лет. Беззаветно служа делу Объединенных Наций по обе стороны Атлантики, нефтяники и впрямь помогли вместе выковать Великую Победу.
ТЭК спонсирует, а Трамп отрабатывает, но не всегда
Топливно-энергетические компании США, оказывается, возглавили три месяца назад список доноров, профинансировавших шестидневные январские торжества в честь инаугурации Дональда Трампа.
Вдвое превзойдя объемы аналогичного фонда восьмилетней давности, давшего 53 млн долл на мероприятия по случаю прихода к власти Барака Обамы, и вручив на старте 2017-го комитету по проведению праздничных акций 106,7 млн долл, большой американский бизнес поистине отличился. Среди крупнейших пожертвований — взносы от нефтегазовых гигантов ExxonMobil и Hess, угольных Rosebud Mining и Joseph Craft…
После баснословных фейерверков и морей шампанского в Вашингтоне вдвойне понятна обида той же ExxonMobil. Это – обида на нынешний отказ минфина США разрешить ей, в виде исключения, нарушить антироссийские санкции. Вернуться, иными словами, к разведочному проекту с «Роснефтью» на Карском море. Но, как говорится, тут уж ничего не попишешь. Суммарная воля правящего класса Америки, объединившего реакционные круги и республиканцев, и демократов, сильнее чьих-то робких поползновений. Как возмутился примирительно-здоровой инициативой американских нефтяников «бывалый сиделец» вьетнамской тюрьмы для военнопленных — яростный сенатор Джон Маккейн, «что они там в ExxonMobil — с ума посходили?!».
Вообще надо отметить, что славненькие знаменосцы подобрались за океаном для политико-пропагандистского обеспечения блокадного синдрома против Москвы. Вот, к примеру, звезда Fox News — телеведущий Билл О’Рейли, назвавший однажды убийцей… президента Российской Федерации! Но, представьте себе, увольняют того же О’Рейли (хотя и с 25-миллионными отступными) не за «яркие журналистские находки». Телеканалу приходится выставить «высоконравственного гения эфира» из-за серии его сексуальных домогательств, расследованных по инициативе New York Times. Таковы они, герольды крестового похода против арктических, сахалинских, сибирских и прочих нефтегазовых проектов взаимодействия между Востоком и Западом.
Тем временем суровые волны трамповского экономического и, в первую очередь, энергетического эгоизма, а иногда и прямого изоляционизма, широким веером расходятся не то что по странам-соперникам — России или, скажем, Китаю. Эти волны бьют пенистым прибоем и по верным друзьям Америки – всему англосаксонскому миру. Еще недавно Трамп создавал при Белом доме комиссию по обоснованию невыгодности — для Соединенных Штатов – атомной сделки с Тегераном и снятия санкций с углеводородного иранского ТЭК. Сегодня, однако, почти такая же рабочая группа изучает: не следует ли Вашингтону покинуть еще и «святая святых» североамериканской интеграции. Это — договор НАФТА с ближайшими соседями сверхдержавы.
Томагавком — по протоколам, договорам и альянсам
Несколько дней назад считалось, что кризис в НАФТА разгорелся только из-за 20-миллиардной сметы на возведение стены на границе с Мексикой, для чего конгресс США не хочет выделять средств, а Мехико не желает этого тем более.
Но сегодня у амбициозного президента не заладились связи и с северным гигантом — Страной кленового листа. Между американцами и канадцами заполыхал тарифно-таможенный спор, угрожающий, судя по Трампу, развалом НАФТА. Вглядываясь в арктический горизонт, хозяин Белого дома засматривается, похоже, не столько на Канаду, сколько на размороженные его же указом от 28 апреля нефтегазовые шельфовые блоки в Чукотском море и море Бофорта. В общем, долой наследие Обамы, заблокировавшего эти планы на ближайшие пять лет! «Это лишает нашу страну тысяч рабочих мест и миллионов долларов благосостояния», — заявил Трамп.
А ведь есть и еще одна — третья комиссия администрации по вопросам, связанным с международным положением США. Она изучает вопрос о выходе или невыходе из Парижского протокола. Речь идет о том документе, в котором объявлена борьба за снижение уровня глобального потепления к концу века до двух градусов — не более того. Дочь Трампа Иванка, к которой он часто прислушивается, призывает отца не отзывать подпись Белого дома под этим протоколом. Да-да, не отзывать даже под модным в нынешней администрации предлогом «развязывания рук американским нефтяникам».
Возникает впечатление, будто кто-то на Потомаке схватил наточенный топор (типа индейского томагавка, давшего имя ракетам Пентагона, которые нацелены нынче на КНДР), — и рубит с плеча! Рубит договоры, протоколы и альянсы, унаследованные от эпохи Обамы и предыдущих президентов США. Конечно, старушку Европу все это тревожит. Беспокоит прежде всего замах Трампа на глобальный климат, почти безразличный для Вашингтона, но зато приоритетный для многих других. Например, для Лондона. Ведь в случае повышения уровня Мирового океана — в результате таяния льдов — всего на пару метров, равнинная Британия потеряла бы часть своей территории.
Так стоит ли удивляться, что лидер лейбористской оппозиции под сводами Вестминстера Джереми Корбин требует отменить врученное Трампу приглашение: нанести визит на Альбион и встретиться с королевой. Что же касается президента, то он, наоборот, заявил, что больше всего хотел бы прокатиться с Ее Величеством по Лондону в золоченой карете(!). Но вот незадача: в ближайшие месяцы главе царствующего дома Виндзоров, как и всему британскому истеблишменту, будет не до пышных процессий. Приближается не запланированное до недавнего времени, но теперь уже неотвратимое событие. И оно почти наверняка затмит по своей значимости даже традиционно-июньское празднование дня рождения Елизаветы П.
Британцы голосуют в третий раз за последние два года
Глава консервативного кабинета Тереза Мэй объявила, как известно, о проведении внеочередных всеобщих выборов в королевстве 8 июня. Этот факт является для новейшей истории страны беспрецедентным. Всего за два года британцы идут к избирательным урнам уже в третий раз!
Г-жа Мэй считает, что для твердых шагов по реализации «брексита», нацеленного на предрешенный прошлогодним референдумом выход страны из Евросоюза, как и для занятия твердой позиции в диалоге с брюссельской штаб-квартирой ЕС, ей кое-чего не хватает. Надо обрести в палате общин более ощутимое консервативное большинство. И эта задача осуществима, тем более что среди лейбористов возник раскол между друзьями «красного» Корбина и его оппонентами. Но, опираясь на свой опыт корреспондентской работы на Темзе в 1993-2005 годах, автор этих строк хотел бы предположить, что исход июньских выборов не во всем совпадет с ожиданиями Терезы Мэй.
Главным итогом кампании может стать не арифметический слом баланса между консервативной и лейбористской фракциями в Вестминстере. Не исключена другая сенсация. Это — выдвижение на второй план лондонского ландшафта той партии, которая требует пересмотреть «антиевропейский» референдум и любыми способами остаться в рядах ЕС. Это — английские либеральные демократы. Попробую обрисовать буквально несколькими контурами их усреднено-графический имидж и сравнить его с привычными портретами среднестатистических консерваторов и лейбористов.
Представьте себе чопорного джентльмена в хорошо выглаженном темно-синем шерстяном костюме в белую полоску, который живет в викторианском особняке или столичных апартаментах. Это — типичный консерватор или, говоря по-народному, — тори. Его предки, да и он сам, давно уже правили Альбионом из Лондона, а не из какого-то чуждого и многоязыкого Брюсселя. А теперь представьте себе вечно спешащего работягу из тесной городской квартирки где-нибудь на окраине — поближе к своему предприятию. Это лейборист. С одной стороны, он воспитан партией в интернациональном духе «европейства с марксистским уклоном». Но, с другой стороны, он же опасается конкурентов на рынке труда из Польши, Литвы или Румынии…
И, наконец, нам надо изобразить семью с имущественным положением чуть ниже среднего класса из числа либеральных демократов. Живут они в приличных, но небольших коттеджах. Работают агрономами, ветеринарами, менеджерами периферийных супермаркетов и универмагов, юристами и муниципальными служащими либо университетскими преподавателями. В общем, это провинциальные интеллигенты, многие из которых связаны родственно-профессиональными узами с континентом. Но на прошлогоднем плебисците некоторые из них не потрудились проголосовать — настолько уверены были в твердом перевесе проевропейских настроений. И ошиблись.
Но теперь наверняка не ошибутся. И превратятся, возможно, во вторую по значению парламентскую фракцию, сдвинув лейбористов на маргинальную обочину большой политики. А если даже этого не произойдет, то правящим консерваторам все равно придется сколотить с либеральными демократами коалиционный кабинет. И что тогда? Хаос вместо поэтапного «брексита»? Или даже вынужденное возвращение Британии в Евросоюз? В русле этих рассуждений имеет смысл рассмотреть: каким же образом сплетается с этими социально-политическими процессами углеводородная энергетика.
ЖКХ дешевеет, а Гулливер с Паскалем тянут англичан к возобновляемым источникам энергии
Партия тори во главе с Терезой Мэй идет на выборы с невероятной и весьма похвальной, на взгляд российских экспертов, программой. В Консервативном манифесте будет, видимо, подчеркнуто, что две трети домов и квартир Британии получат предстоящей зимой скидку на отопление в размере свыше 100 фунтов, или 8 тысяч рублей, за сезон!
Такого на родине индустриальной «революции богачей» еще не было: партия аристократов и лэндлордов реально борется за облегчение жизни широких слоев населения. Готовится удешевить для них не самую морозную зимовку в условиях мягкого и влажного атлантического климата. Об этом с гордостью сообщил министр труда и пенсий в правительстве тори — Дэмиан Грин. Газовая монополия Centrica лишится из-за этой благотворительности 332 млн фунтов в своих двухмиллиардных операционных доходах. Упадут дивиденды. А курс акций на Лондонской фондовой бирже уже упал.
Но чего не сделаешь ради победы на столь проблематичных июньских выборах! Все делается ради поддержания основного — социально заточенного лозунга консерваторов. В отличие от США, имущественная пропасть между бедными и богатыми слоями населения в Соединенном Королевстве быстро сокращается. Если в 2015 году самые состоятельные 5% населения страны получили в 14 раз больше дохода, чем нижние 5% в той же имущественной таблице, то в 2016 году разрыв стал уже 12-кратным. С чем мы, собственно, и поздравляем англичан, шотландцев, валлийцев и североирландцев.
Наряду с хитро задуманной фискальной атакой властей на прибыли ЖКХ и связанных с ним поставщиков тепла и энергии, в Лондоне наращивают энергетическую НТР. Пытаются, словом, ускорить хотя бы частичный переход страны в качественно новую фазу альтернативных энергоносителей. Создана межкорпоративная группа, которая так и названа: Комиссия по энерготранзиту. Заседают в ней авторитетные представители Royal Dutch Shell, General Electric, BHP Billiton, HSBC и других компаний, решивших облегчить дрейф британской экономики к маякам “низко-углеводородной энергетической системы». Достигнуть их намечается к 2030-м годам.
Энергия солнца и ветра — вновь на переднем плане. Но реалистично ли это в общенациональных масштабах? Так и хочется с улыбкой назвать комиссию воплощением причудливого сплава науки и фантазии, причем фантазии поистине приключенческой и, более того, даже свифтовской. Знаете почему? Двумя руководящими ее членами стали Стюарт Гулливер и Жан-Паскаль Трикуа. В общем, предстоят, как видно, социально-энергетические опыты великого Паскаля вперемежку со странствиями не менее великого Гулливера.
Если «брексит» — головная боль, то «фрексит» стал бы катастрофой
Ну а по другую сторону Ла-Манша, в охваченном протестными акциями и уличными беспорядками Париже, энергетический сегмент избирательной тематики тоже по-своему окрашен, ярок и специфичен.
Накануне второго тура президентских выборов он вращается не только вокруг заявки лидера националистов Марин Ле Пен на отмену евро и возврат к франку. Накален и вопрос об антироссийских, в том числе секторально-энергетических, санкциях ЕС. Это потому, что во Франции неравнодушно оценивают неравное соотношение между опубликованными на днях цифрами экономических потерь Евросоюза и России в результате двухгодичного прессинга этих самых рестрикций. Если Восток потерял 55 млрд долл, то Запад — свыше 100 млрд долл! Но, коль скоро Москва понесла гораздо менее ощутимый ущерб, а ядро санкций, наряду с банками и оборонкой, ударило именно по нефтегазовому сектору экономики РФ, то что все это означает?
Прежде всего, то, что у россиян пока еще много обычных — традиционных, легкодоступных, или конвенциональных, месторождений углеводородного сырья. И мы, к счастью, пока еще не фатально зависим в ходе их разработки от сверхсложных импортных технологий. Задайте какому-нибудь эксперту французской Total, застрявшей на пути к Баженовской свите именно из-за санкций, этот же вопрос, — и он вам подтвердит сказанное. Действительно, хотя есть в России и сланцы, и чрезмерно вязкие, и сверхтяжелые запасы, но все еще немало ресурсов воистину «дедушкиных» — самых обыкновенных.
Так или иначе, стопроцентной реализации антироссийских целей те же санкции не дают, как и, скажем, в агропромышленном комплексе. Французы видят это воочию. Такова пусть и не главная, но все же одна из причин их разочарования в ЕС и его курсе, особенно – в растущей привязке к Америке и ее заказам. Так не выйти ли из порочного евроальянса вовсе, как и призывает соотечественников несгибаемая в своих доводах Марин Ле Пен. Правда, вероятность такого исхода пока не очень-то велика. Но даже невысокий шанс страшно пугает и европейских интеграционистов, и — в более широком плане — атлантистов. Если лондонский «брексит», как жалуются они, стал головной болью, то потенциальный парижский «фрексит» принес бы страшный хаос. Да, хаос с грохотом вселенской — для НАТО и Евросоюза — катастрофы.
Дело-то ведь в том, что Франция, в отличие от Британии, зарекомендовала себя основательницей и локомотивом европейского интеграционного процесса. Это, собственно, и засвидетельствовано историческим Римским договором 1957 года, юбилей которого был недавно пышно отпразднован в «вечном городе» на Тибре. Франко-германская союзническая ось неизменно преподносилась Парижем и Берлином как залог того, что в Старом Свете никогда больше не вспыхнет война. И вот теперь это — под вопросом.
Круг замыкается: снова будем ждать вестей из Вены
Впрочем, при всем величии Елисейского дворца как резиденции пока еще не избранного главы республики, я бы нашел на карте Парижа иную точку с учетом профиля «Нефтянки».
Отправился бы в офис МЭА — Международного энергетического агентства. Пошел бы туда за справкой, прогнозом и свежим взглядом экспертов: чем же закончится 25 мая саммит ОПЕК в той самой Вене, с которой было начато это обозрение? Как знают читатели, если ОПЕК сплотила нефтеэкспортеров, то МЭА объединяет потребителей «черного золота» в постиндустриальной части сегодняшнего беспокойного мира.
И вот, с учетом слов главы Минэнерго РФ Александра Новака о полной (к 28 апреля — на уровне 98% от полугодовых обязательств) реализации Россией венских соглашений о снижении нефтедобычи, было бы интересно задать «вопрос вопросов» лучшим парижским специалистам по импорту жидких углеводородов. Поинтересоваться: твердо ли они уверены в том, что Москва, идя навстречу большинству энергоэкспортеров, согласится через три недели с ОПЕК по вопросу о продлении режима ограничений еще на шесть месяцев?
За рубеж просочились данные о том, что на днях российские чиновники встретились с топ-менеджерами нефтяных компаний РФ и обсудили подход Москвы к продлению соглашений о снижении добычи. Чем закончился этот разговор, — неизвестно. Известно лишь, что был он сложным. Это и понятно. Если до сих пор ограничение производства в стране совпадало с периодом сезонного спада, когда (по мере приближения весеннего тепла) потребность в топливе снижается на просторах России сама собой, то ныне — иное дело. Придется реально сокращать объемы добычи, но одновременно нацеливаться на… холодную российскую осень, да и зиму. Как совместить все это?
Действительно, есть ли у нашего ТЭК повторный стимул к альянсу с ОПЕК? В конечном счете, и это естественно, все сводится к деньгам. Так что же перевесит — упрямое наращивание дебетов без оглядки на внешний мир или выгадывание на более высоких ценах благодаря закручиванию кранов?
Опережая события, аналитики Citigroup уже предсказывают, что в случае нашего согласия с «третьим миром» по итогам венских встреч цена на нефть может подскочить к концу года до 65 долл за баррель. «Для России, — пишут они, — это предельно благоприятный сценарий. Ведь при такой цене на нефть госбюджет РФ будет практически бездефицитным, что даст властям свободу маневра накануне президентских выборов 2018 года».
Так или иначе, отраслевой момент истины, плотно связанный с выборами в ведущих странах Запада и в Иране (19 мая), вооруженными конфликтами, блокадами и прочими событиями глобального масштаба, — не только не за горами. Он становится все рельефнее и ближе. 25 мая мы узнаем о сути, да и о деталях новых венских соглашений. Они и впрямь призваны заложить к концу года основы для дальнейшего роста мирового энергетического рынка. Основы, добавлю, столь фундаментальные, что по сравнению с ними другие вехи мировой нефтегазовой хроники наверняка покажутся второстепенными.
Павел Богомолов