Слова министра энергетики РФ Александра Новака о готовности Минэнерго России к возобновлению диалога с американской стороной в сфере энергетики облетели деловую прессу многих стран. Встретившись в Москве с новым послом США Джоном Салливаном, Новак предложил такие сферы для перезапуска сломанного Вашингтоном сотрудничества, как «экология и анализ ситуации на рынке нефти и газа». Выражено и стремление «к взаимодействию на международных площадках, включая G20, при условии конструктивизма со стороны партнеров». Отметив, кроме того, пожелание равноправного, взаимовыгодного сотрудничества на корпоративном уровне, министр сказал: «Работа компаний наших стран демонстрирует заинтересованность в расширении кооперации и раскрытии нашего инвестиционного потенциала». И все это, уважаемый читатель, говорится в тот момент, когда не прошло и шести лет после ввода «посткрымских» санкций, пяти лет после их расширения, четырех лет после стартовой раскрутки интриг против «Северного потока-2», трех лет после раздела глобальных поставок газа на «демократические» и «недемократические», двух лет после начала запугивания европейских энерогопартнеров Кремля и, наконец, всего одного года после нацеленного, в основном, опять же против России скандала этих дней: трамповского «Украинагейта»… Да уж, воистину не больна Россия злопамятством, которым так одержимы за океаном. Одержимы те, кто «втиснул» в повестку всего одного турне госсекретаря Майка Помпео по СНГ целый ворох псевдотопливных заклинаний. Это и мнимо-стопроцентная готовность США залить Белоруссию лучшей в мире нефтью, и якобы необходимый для выживания украинской демократии инвестиционный дебют на черноморском шельфе (поближе к Крыму), и замеченное в ходе пребывания гостя в Казахстане науськивание против российских и китайских инвестиций в ТЭК. Кстати, пара слов о «науськивании». Это — дословная оценка Сергея Лаврова, прозвучавшая на брифинге в Мехико. И вот еще что: если и впрямь следовать «науськиваниям» не только в Мексике или Венесуэле, но и в других нефтегазовых ареалах, то в итоге дело вообще скатится к средневековому мракобесию, о чем пойдет речь в заключительной главе нашего сегодняшнего Обозрения. 

Дело, в конце концов, не только в ценах

Рельефно продемонстрировав свою независимость, да и элементарную солидность на венском заседании Технического комитета ОПЕК+, Москва напомнила: мы выполняем в рамках тех или иных международных альянсов лишь те обязательства, под которыми расписались.

Собственно, этим и объясняется «невхождение» (вопреки звучавшим в последние годы в адрес Кремля приглашениям) России в ряды Организации стран-экспортеров нефти. Мы лишь примкнули, вместе с десятком других государств-аутсайдеров, к механизму квотных согласований между самой ОПЕК и солидарными с ней нефтепроизводителями. Это, собственно, и есть качественно новый — объединенный формат, не лишающий нас топливного суверенитета, — ОПЕК+. Воть и на сей раз, советуясь в австрийской столице, Москва чутко воспринимала тревоги партнеров относительно грозящего — из-за «коронавируса» — спада цен на рынке; но не проявила в присоединении к очередному ограничительному рывку ни спешки, ни автоматизма. Ибо сам анализ обстановки и достоверный прогноз ее эволюции в те дни еще не были для РФ свершившимися фактами. Россияне, иными словами, взяли тайм-аут — и всем пришлось проявить к этому уважение.

Другое дело, что разочаровывать долгим молчанием собеседников из других звеньев ОПЕК+ никто в Москве, конечно, не станет. Ответ вскоре прозвучит. «Я думаю, это вопрос ближайших дней», — заявил журналистам Новак. И повторил почти слово в слово: «Как ситуация будет развиваться, — посмотрим в течение ближайших нескольких дней». Не секрет, что больше других ждет ответа лидер ОПЕК — Саудовская Аравия. Предложив не только продолжить нынешние 1,2-миллионные (в ежесуточных баррелях) лимиты до конца года, Эр-Рияд вместе со своими союзниками рекомендует нарастить цифру совместных ограничений еще на 600 тыс. баррелей. Похоже, ни о чем другом никто сегодня, глядя на саудитов, и не помышляет. А, между тем, напрасно. Надо бы пристальнее присмотреться к многогранному опыту «королевства пустынь» по борьбе за цены, да и в целом за интересы своей еще недавно монотоварной экономики — опыту, накопленному не только за рубежом, т.е. на внешних площадках, но и в значительной мере «внутри». 

Главное: Саудовская Аравия не побоялась (при рыночной турбулентности, да и вопреки собственным зигзагам, отступлениям и недочетам) пойти на частичную приватизацию нефтегазового сектора. А вот в некоторых других странах, храня сложившийся баланс между негосударственными и частными сегментами ТЭК, забыли, что частичные вбросы долей в национальных компаниях не только полезны сами по себе для латания бюджетных дыр, но и, как правило, «детонируют», подталкивают серии первичных размещений акций (IPO) иных отечественных групп и холдингов на биржах. Это зримо оживляет хозяйственный организм даже на мировой периферии, — не так ли? А уж в такой крупной стране, как Россия, хотя бы несколько очередных IPO, начавшись в нефтянке, но продолжившись в других отраслях, не помешали бы нам тем более. И, хотя стопроцентных параллелей — согласен — не бывает, но приведем же в подтверждение текущие саудовские примеры.

Итак, что же дала рекордная продажа — из общекоролевского сундука — 1,7% акций национального гиганта Saudi Aramco, осторожно реализованных пока только в пользу соотечественников? Заработано — живыми деньгами — 29,4 млрд долл! Конечно, в иных, особенно пост-колониальных, странах «третьего мира» это было бы разворовано; но возмужавший за последние годы ближневосточный колосс не из таких будет… Наблюдатели запугивали Эр-Рияд тем, что скупка акций Saudi Aramco «высосет» из биржевых фондов всю наличность, и для других транзакций в декабре 2019-го денег вообще не останется. Но ничего подобного! Месячный оборот, даже если отложить в сторону Saudi Aramco, не упал, а возрос, превысив средние показатели за прошлый год. Вот как активизировался там рынок. «Продемонстрирована его полная сила!», — с гордостью отозвался главный эксперт по экономической стратегии в Al Dhabi Capital Ltd Мохаммед Али Ясин.

Среди игроков, рвущихся следовать примеру Saudi Aramco и «размочить» свой твердо-государственный статус частными вливаниями капитала, — один из ведущих в Заливе больничных операторов под вывеской Sulaiman al-Habib Medical Group. Ее листинг, состоявшийся 5 февраля, может дополнительно дать корпорации как минимум 500 млн долл. Еще 400 млн долл рассчитывает взять лидер тамошней розничной торговли BinDawood Group. Эту группу и смежные супермаркетинговые сети Danube и Bindawood консультируют Goldman Sachs, JP Morgan Chase, NBC Capital и GIP. Много может заработать и агропромышленный холдинг Supreme Foods. Ну а новичкам саудовского биржевого рынка, которые, тоже соблазнившись успехом нефтяного IPO, пока еще только входят в систему эр-риядской торговли ценными бумагами, предоставлены 20-30-процентные скидки на «новоселье».

Одним словом, ведя борьбу в венском формате ОПЕК+, крупнейшая монархия Персидского залива не забывает и о внутриэкономических подпорках для своего ТЭК и широкого диапазона связанных с ним отраслей. 

Потомки викингов — под прицелом критики…

Весьма печально, что столетие Договора о Шпицбергене, подписанного в Париже девятью государствами 9 февраля 1920 года, — российской дипломатии пришлось отметить… критическим сообщением посольства РФ в Осло. Материал был опубликован в субботу на официальной странице нашей дипмиссии в Facebook. О чем же, интересно, идет речь? 

На полярном архипелаге, указано в публикации, «накопились проблемы. Из-за фактического игнорирования наших озабоченностей (мининдел обеих стран обсуждали их в т.ч. в ходе переговоров в Киркенесе в октябре 2019 года) министру иностранных дел России С.В.Лаврову пришлось направить соответствующее послание (своему коллеге в королевстве) И. М. Эриксен-Серейде. Подчеркивается, что Москва не ставит под вопрос норвежский суверенитет над островами. Вместе с тем Шпицберген — не исконная земля скандинавской страны. Архипелаг получен Осло на условиях, прописанных в договоре 1920 года. Наши вопросы носят практический характер (как известно, реальной хозяйственной деятельностью на тех территориях, кроме России и Норвегии, никто не занимается), их необходимо решать», — напоминают в нашей дипмиссии.

Да, именно решать, ибо правовой режим, введенный трактатом 1920 года, «полностью распространяется на континентальный шельф архипелага». Но, по мнению российской стороны, Норвегия нарушает свои обязательства по договору, вынося участки, находящиеся в пределах действия документа, «на раунды по распределению лицензий на разработку нефтегазовых ресурсов континентального шельфа». В итоге «компании РФ лишены возможности участвовать в подаче заявок на некоторые перспективные участки». Сходная ситуация — в области добычи минеральных ресурсов. В 2002 году Норвегия приняла закон «Об охране окружающей среды», по которому для ведения любой деятельности на архипелаге от местных властей необходимо получать разрешение (ранее действовал уведомительный порядок доступа). 65% земель архипелага находится под охраной королевства в качестве заповедных зон. По мнению РФ, «искусственное расширение таких природоохранных зон» ограничивает экономическую активность на архипелаге.

Итак, с одной стороны, дефицит взаимопонимания. Для снижения остроты проблемы требуется «привести проводимую в отношении регулирования деятельности в районе действия договора политику Норвегии в соответствие с ее международными обязательствами». Для этого и предложено провести переговоры и консультации. А с другой стороны, — разве можем мы даже в такой обстановке, оставаясь добрыми соседями несмотря на членство Осло в НАТО, забывать о первенстве скандинавской страны в «перенацеливании» своего нефтегазового сектора на борьбу с глобальным изменением климата?! Так что всемерное отстаивание российских интересов в Арктике — это одно, а возможность воспринять немало полезного в норвежском опыте как таковом — совсем другое; и никакие взаимные трения не должны быть этому помехой. 

…И в лучах экологического первенства

Очередная ежегодная международная конференция по климату, вслед за декабрьским (2019 года) форумом в Мадриде, должна состояться в ноябре в шотландском Глазго. Лидировать (как минимум среди европейских стран-производителей углеводородов) по сдерживанию «парникового эффекта» почти наверняка вновь будет дисциплинированная в этих вопросах Норвегия.

В отличие от Британии, которая покидает ряды Евросоюза, скандинавский сырьевой гигант никогда в него не вступал. Но его связывают с ЕС плотные экологические договоренности. Так, поскольку норвежцы — ведущий во всей Европе добытчик нефтегаза, и резко снизить выбросы с объектов ТЭК никак не удается, — королевству позволено платить другим странам за сокращения объемов загрязнения воздуха «сверх плана». Но это не означает пассивности самого Осло в борьбе с выбросами СО2. Поскольку Парижское соглашение обязывает «подписантов» по возможности повышать природоохранные обязательства каждые пять лет, — как раз сейчас, в 2020-м, арктический игрок намерен сделать это — и объявить о своем встречном плане во всеуслышание.

Если до сих пор считалось, что, по сравнению с планкой 1990-то, потомки викингов снизят к 2030 году объемы утечек углекислого газа на 40%, то ныне имеется в виду превзойти обещанный уровень — и добиться 50-процентного или даже 55-процентного сокращения! Сделать это непросто. Но уже то, что за 28 лет размеры выбросов топчутся, несмотря на бурное развитие ТЭК, на одной и той же точке, — достойно похвалы, ведь пройден самый энергоемкий этап индустриального развития, — не так ли? Однако, поднявшись за четверть века всего на 1%, эмиссия вредных веществ все еще составляет там 52 млн тонн, причем более 25% карбонизации приходится как раз на нефть и газ. Итак, норвежцам, при всей их гордости сделанным, требуется ускориться на данном направлении. Иначе не удастся свести проблему к нулю в 2050 году. Обгоняя свою же страну, взятую в целом, государственная нефтегазовая Equinor берет курс на ускорение экологического рывка. Общие кампании индустриалов и общественности под девизом «Похороним отходы!» дают весомые плоды. А сдавать передовые рубежи в переводе дорожного трафика на электромобили это северное королевство вообще не намерено…

…Да и в целом на северо-западе Европы сложилась однозначная ситуация в пользу радикального экологизма. Специфика момента в том, что даже самые прогрессивные, с природоохранной точки зрения, правительства испытывают давление не столько международных инстанций, сколько своих сограждан с протестными плакатами в руках. Так, если проплыть из Норвегии проливами Скагеррак и Каттегат на Балтику, то там, в ФРГ, мы увидели бы на прошлой неделе мирный захват стройплощадки под сооружение нового, уже 4-го по счету энергоблока на тепловой станции Datteln. Надев оранжевые жилеты и маски, сотня активистов взломала ворота и ворвалась на объект, блокируя пока еще не пущенные конвейеры по доставке угля к котлам ТЭС. По словам пресс-секретаря полиции в мэрии Реклингхаузена г-жи Рамоны Херст, на баннерах написано: «Отказаться от угля уже сейчас!». Главный транспарант гласил: «Ваши 20-летние прибыли в обмен на наше будущее? Не выйдет!»… Между тем в далекой Австралии, где топливно-энергетические, а также близкие к ним экопроблемы привели за последние 10 лет к отставкам двух премьер-министров и лидера оппозиции, — уже найден, похоже, единственно верный выход из крайне обострившегося конфликта между общественностью и углеводородным ТЭК. И об этом определенно стоит рассказать отдельно.

Энергобаланс по-австралийски

Волна лесных пожаров на Зеленом континенте обернулась не только катастрофическим ущербом, но и глубинно-философским переосмыслением извечного вопроса. Он гласит: что же делать дальше, особенно в сфере энергетики? То есть там, где, по данным официальной Канберры, 70% генерируемого электричества производится все еще путем сжигания угля?

Образцом гармоничного подхода к ТЭК стал наиболее густонаселенный штат страны — Новый Южный Уэльс. Это там не побоялись сформулировать и огласить четкий принцип не авантюрно-молниеносного рывка, а спокойно-поэтапной эволюции в направлении новой энергетики. Суть этой платформы в общем-то понятна всем: для перехода к чистым энергоисточникам нет другого и, главное, самоокупаемого способа, чем профинансировать процесс путем первоначальных, и притом крупных, вложений в природный газ! «Голубое топливо, — заявил премьер-министр Скотт Моррисон, — поможет сократить разрыв между имеющимися фондами и нужным инвестированием в солнечные батареи, водород и аккумулирование гидроэлектроэнергии. В итоге эти передовые технологии достигнут (видимо, по своим стоимостным параметрам — Авт.) паритета с традиционными энергоносителями».

Уже имеется 1,4-миллиардная «Программа минимум», в основе которой — апстрим-проект корпорации Santos Ltd на месторождении Нарраби. «Если мы сможем освоить эту кладовую, — комментирует гендиректор компании Кевин Галлахер, — то для потребителей в Новом Южном Уэльсе газ будет доступен по самым конкурентно-низким ценам». Впрочем, даже если этот проект почему-то застрянет в коридорах регионального Госплана, — то выход будет следующий: получить разрешение на возведение двух портовых терминалов для приемки импортного СПГ, хотя в этом случае экономическая выгода гораздо меньше. Меньше хотя бы потому, что на тихоокеанском топливном рынке газ стоит куда дороже, чем, скажем, в Европе. В условиях истощения офшорных запасов в Бассовом проливе к югу от берегов Австралии, только совершенно новый и амбициозный проект добычи позволит пополнить единую энергосистему на востоке страны «вливанием» 70 петаджоулей газа.

В свою очередь, полученный «плюс» собьет тарифы на электроэнергию, а это удешевит как разработку, так и внедрение качественно новых систем, связанных с ВИЭ. Будут модернизированы как минимум две стыковки на трансмиссионных ЛЭП между соседними штатами. Намечено перенаправить значительные денежные ресурсы за счет газа на ускорение программ в таких областях, как энергия ветра, солнца и гидравлики. Кстати, топливный бизнес уже взял на себя такие обязательства. Поэтому с менеджерами Santos Ltd солидарна та деловая ассоциация, которая обычно выступает за ограничение ископаемых видов топлива. Это — Australian Industry Group в составе как крупных, так и малых компаний. Правда, взять курс на широкое внедрение ВИЭ альянс индустриалов призывает не только через «газовое спонсорство», но и путем одновременного повышения цен на уголь, что должно привести к снижению добычи. «Переосмыслить бы формирование расценок на уголь», — обращается к властям в своей статье гендиректор AiGroip Иннес Уиллокс.

Людей обезглавливают близ… объектов ExxonMobil и Total

Крупнейшие в мире (за последние годы) открытия запасов газа оказались на острие террористических атак самопровозглашенной экстремистской группировки Ahlu Sunnah Wa-Jama. Речь идет о северном регионе Мозамбика, бывшей португальской колонии на юго-востоке Африканского континента.

Нападать на тамошние деревни вооруженные радикалы начали еще в 2017 году. Но лишь недавно, когда кампания террора стала особенно жестокой и массовой — «интернационал» псевдоисламских террористов (запрещенная в России ИГИЛ) признал свою причастность к этим акциям. Как пишут на ленте Reuters Стефани Небехай и Оливия Кумвенда-Мтамбо, речь идет не только о сожжении урожая на полях, уничтожении поселков, бегстве тысяч жителей, похищениях женщин и детей, но и о садистской охоте боевиков на мужчин, которых там… обезглавливают(!). Проблема обрела международное измерение. И это понятно, поскольку в нефтегазоносном ареале, о котором идет речь, нарастает присутствие спецкоров и стингеров — законтрактованных «добровольцев пера», освещающих все то, что там происходит, «с места событий». Еще недавно считалось, что «магнетизм» данной территории для СМИ обусловлен только позитивным фактором. Речь — об инвестиционных проектах ExxonMobil, Total и других мега-корпораций на глубоководных и наземных кладовых углеводородного сырья. Но теперь выясняется, что появилась еще одна — весьма драматичная тема. Геологоразведка и добыча на Черном материке на глазах становятся все более рискованным делом, что не способствует привлечению транснационального ТЭК к подобным адресам.

Выступая на брифинге в Женеве, пресс-секретарь Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR) Андрей Махечич отметил: опаснейшим очагом беззаконий стала в Мозамбике провинция Кабо-Делгадо, где открыто одно из крупнейших на Земле месторождений «голубого топлива». В общей сложности за два года атаками террористов искалечены судьбы более чем 100 тыс. местных жителей. Иные преступники, вероятно, — просто бандиты. «Но есть и военно-политический сегмент, ведомый некими идеологическими или иными теориями, — пояснил Махечич. — И вот эти люди отличаются особой жестокостью… Только за начальный период 2020 года отмечено по крайней мере 28 нападений». И всякий раз предлог один и тот же: мнимое неприятие радикалами злоупотреблений коррумпированных местных элит светского образца и желание силой навязать свое понимание истинной веры!

Наряду с терроризмом в Мозамбике, междоусобицей в Ливии, вылазками мятежных бедуинов в Мали, активностью отрядов «Боко Харам» в Нигерии и стычками в иных богатых сырьем африканских странах, ширится пиратство на танкерных трассах. Единственная — в этом смысле — подвижка сводится к тому, что в ранее опасных водах Сомали это зло уже искоренили. Победили его с помощью ВМС-патрулирования, в чем приняли участие корабли флота РФ. Вместе с тем разбой нынешних корсаров переместился в акватории нефтегазоносных стран в Гвинейском заливе. Эстафету Индийского океана переняла Атлантика, только и всего. Случаи пиратского абордажа мелькают в хронике судоходства не только тревожной Нигерии, но и Бенина, Ганы, Кот д’Ивуара. Остается гадать о том, есть ли правда в теории заговоров, шепотом передаваемой вездесущими журналистами в Западной Африке. Говорят (о чем не раз слышал и автор этих строк), что «антитанкерные флибустьеры» заблаговременно заключают тайные сделки со страховыми компаниями, дабы делиться с ними — после захвата торговых судов — бандитским наваром. 

Павел Богомолов