Седьмой выпуск передачи «Энергосреда» на канале «Нефтянка». Впервые передача «Энергосреда» снимается «в полях». Мы посетили выставку MIOGE и поговорили с представителями нефтесервисных компаний. В этом выпуске: Сергей Аннушкин — Директор коммерческого департамента Группы Компаний «Комита»; Михаил Трубин —Заместитель генерального директора АО «АК ОЗНА».
Сергей Никитин: Здравствуйте, уважаемые коллеги! С вами программа «Энергосреда» на канале «Нефтянка» и я, ее ведущий, Никитин Сергей.
Сегодня у нас экспериментальный формат — мы работаем «с полей». Мы участвуем в конференции выставки MIOGE. Это — знаковое событие в российской нефтегазовой отрасли. Это — ведущая выставка и конференция, которая уже много лет проходит в нашей стране.
Основной вопрос, который мы зададим участникам выставки: Каким видят они свое будущее в нашей нефтегазовой отрасли с учетом всех реалий, которые происходят в нашей стране в экономическом и даже в политическом плане?
***
Сергей Никитин (обращается к Сергею Аннушкину): Сергей, здравствуйте! Сегодня мы хотели бы Вам, как участнику выставки вашей компании, задать несколько вопросов, которые могли бы охарактеризовать российский рынок нефтегазового оборудования. С учетом имеющихся санкций, с учетом того, что они все больше и больше против нас внедряются, с учетом вообще экономической ситуации, с учетом цен на нефть как Вы можете охарактеризовать, как чувствует себя российский рынок нефтегазового оборудования?
Сергей Аннушкин: На мой взгляд, российский рынок нефтегазового оборудования чувствует себя сегодня достаточно неплохо. Конечно, санкции, введенные против России, против перспективных проектов, в первую очередь тех, которые Россия развивает на внешних рынках, достаточно серьезно повлияли и, надо честно сказать, сдерживали рост развития. Но, тем не менее, они дали определенный толчок развитию российского сектора. Если ранее многие технологии были забыты, многие технологии были выведены из России, то на сегодняшний день наметился тренд по подъему этих технологий здесь, на территории Российской Федерации.
Сергей Никитин: Интересная точка зрения, потому что многие говорят, что наоборот, технологии у нас начинают «зачахать», поскольку нет денег и мы не можем развивать новые технологии, и наши новые технологии — это хорошо забытые старые технологии 50-х, 60-х, 70-х годов, а не технологии а-ля Тесла и, не рекламирую, Маска или нечто подобное. Так или не так?
Сергей Аннушкин: Я не согласен с такой постановкой вопроса. Почему? Потому что на сегодняшний день, да, многие компании начинают поднимать старые технологии, поднимать давно забытые приемы 50-х и 60-х годов. Но, на самом деле, достаточно большое количество предприятий начинают смотреть вперед и начинают задумываться над технологиями, которые позволят нам не просто догонять сегодняшний уровень, а немножко уйти вперед. Такие предприятия уже начинают появляться, и такие технологии в России уже существовали, даже независимо от того, что они были выпущены в 60-х и 70-х годах. Они чуть-чуть опередили время, и, может быть, поэтому были в свое время проданы, переданы, украдены и не развивались.
Есть же яркие примеры. Например, в свое время в России существовала электроника. Очень обширно она производилась, и многие предприятия были переданы, проданы, скуплены. И их потихонечку прикрыли для того, чтобы обеспечить рынок сбыта для импортных компаний. Тем не менее, технологии шли и развивались.
Есть наши, отечественные процессора, которые выпускает старая компания – Институт электронных управляемых машин имени Брука, которая называется «Эльбрус». Со своей архитектурой совершенно, которые идут в ногу со временем, совершенно спокойно работают на этом рынке и обеспечивают те задачи, которые есть. Да, они немного не такие, как зарубежные аналоги. Да, они, может быть, побольше размером. У нас нет оборудования, которое позволяет производить на сегодняшний день такие же процессора в 60 нанометров, которые производят зарубежные компании. Но по производительности они ни чем не уступают.
Сергей Никитин: Есть общепризнанные — Honeywell, Siemens и другие компании из этой же серии, которые российский рынок очень плотно завоевали, в хорошем смысле этого слова. Могут ли российские компании их догнать, перегнать?
Сергей Аннушкин: Очень хороший вопрос, на самом деле. Я думаю, что не очень. По одной простой причине. Возьмем глобальную компанию Siemens. Это — очень большое предприятие с миллиардными оборотами. Обеспечить должное качество оборудования можно только тогда, когда это оборудование выпускается серийно, большой серией. За счет этого оно нарабатывает свои определенные характеристики и обеспечивается высокий уровень изделия. Нашим российским компаниям до этого далеко. Рынок сбыта слишком маленький. Именно сбыта, потому что все то, что здесь связано с российским рынком сбыта, допустим, тех же контроллеров, которые Siemens тоже производит и продает во всем мире, российские предприятия продают только в России. И пока не будет тех объемов, по которым мы сможем догнать корпорацию Siemens, хотя бы в десятой части, мы не сможем сделать это оборудование таким же качественным и надежным.
Сергей Никитин: Хорошо. Наверное, вашей группе компаний несколько легче, поскольку у вас есть иностранные акционеры, компании, входящие в группу, иностранные партнеры внутри группы компаний. Соответственно, каким образом идет обмен технологиями? Есть динамика: с Запада — к нам, от нас — на Запад?
Сергей Аннушкин: Есть определенная динамика. Мы четыре года назад начали заниматься процессами импортозамещения, трансфером технологий, скажем так. Мы с удовольствием перенимали опыт, который существует на Западе. К примеру, провели переговоры с одним из ведущих производителей радиорелейного оборудования, локализовали производство в России цифровых радиорелейных станций очень высокого уровня. Это было четыре года назад, и мы делали трансфер технологий в эту сторону.
На сегодняшний день мы начинаем заниматься экспортом оборудования в страны ближнего зарубежья, скажем так, в то пространство, которое некогда было Советом Экономической Взаимопомощи. Это страны бывшей Югославии, Греция, частично Турция. Активно начинаем выходить на иранский рынок. Там тоже есть потребность в нашем оборудовании. Кто, как ни Иран, недавно был связан санкциями и в полной мере ощутил всю прелесть этой санкционной политики? У них есть прямой интерес сотрудничать с российскими компаниями в этой области.
Сергей Никитин: Можете предположить в процентах динамику движения вашей компании в связке российский рынок — западный рынок по объему заказов?
Сергей Аннушкин: На сегодняшний день, конечно, если брать западный рынок, то объем пока очень незначительный. Объем по западному рынку составляет не более 15% от всей группы компаний. Компания вообще работает на Россию, и видит здесь большую перспективу и большой рынок сбыта.
Сергей Никитин: По отдельным отраслям, в которых я несколько больше разбираюсь, есть такая история. Российские ВИНКи, нефтегазовые компании с большой охотой, но с недоверием, смотрят на внедрение каких-то, скажем так, новых технологий. Они говорят: «Да, нам это здорово надо!». Но, когда дело касается внедрения, они же говорят: «Вы ее хорошо сделайте, испытайте, может быть, на каком-нибудь месторождении мы вам ее поставим, но если там все рухнет, то вы нам за это месторождение будете, условно говоря, должны». Можно ли сравнить западный и российский опыт с точки зрения того, где более эффективно внедряются новые технологии? Что, на Ваш взгляд, мешает внедрению технологий в российской нефтегазовой отрасли?
Сергей Аннушкин: Вы очень хороший пример привели. ВИНКи различные, они могут быть достаточно консервативны в своих подходах, и они действительно очень консервативны, и действительно такой процесс происходит. И мы как российский производитель с этим давно сталкиваемся. Мы производим российское оборудование, которое сначала устанавливаем на объекты, проходим определенную опытную эксплуатацию, показываем, что это надежное оборудование или надежное решение могут быть применены. Только после этого оборудование применяется дальше. Я далек от мысли, что в любой западной компании это происходит по-другому. Путь примерно одинаковый что здесь, что за рубежом. Здесь, пожалуй, немножко есть разница в некой консервативности, большей в Российской Федерации, нежели в консервативности компаний зарубежных. Прийти в российскую компанию с каким-то новым решением сложнее, и дойти до потребителя и объяснить, что это решение интересное, и давайте попробуем, значительно сложнее, чем на западном рынке. Там более развит институт прихода новых технических решений до потребителя. И это больше связано с бизнесом. Все понимают эффективность этого бизнеса. Когда ты приходишь в компанию Shell, которая принадлежит единственному хозяину, то обосновать хозяину экономическую эффективность внедрения маленького изделия значительно проще, чем обосновать эффективность государственной компании.
Сергей Никитин: Это — такая тематика… Государственной компании вообще обосновать что-либо сложно, скажем так. Согласен с вами, но в ваших словах отчетливо видно, насколько профессионально вы работаете на нашем рынке и насколько профессионально разбираетесь в этой истории.
Сергей Аннушкин: На самом деле, на сегодняшний день так получается, что мы некие новые технические решения, которые мы разрабатываем в рамках нашей компании, более эффективно внедряем в той же Сербии или Словении. Там рынок менее регламентирован. Там проще достучаться до конечного потребителя, до какой-то компании, и обосновать эффективность того маленького решения, которое ты хочешь предложить. Так, например, мы довольно эффективно внедрили в Сербии, в «Газпром Нефти», систему мониторинга состояния дизельных агрегатов на буровых.
Сергей Никитин: У сербов или в «Газпром Нефти»?
Сергей Аннушкин: В «Газпром Нефти». И только после того, как мы там показали, как это работает, это решение стали рассматривать здесь в России. До этого был подход простой: покажите, где у вас есть реализация.
Точно такие же примеры мы можем показать по мониторингу состояния перевалочного транспорта, который перевозит дизельное топливо, бензин, жидкие нефтепродукты. Точно такие же решения мы пытаемся опробовать со словенскими железными дорогами. Подобного плана решения мы опробуем со словенскими электрическими сетями. Там процесс входа в компанию значительно проще. И поэтому решение сначала апробируется там, а потом переносится сюда в Россию.
Сергей Никитин: Хорошо тем, кто может апробировать там, а потом вносить сюда!
Следующий вопрос по уже набившему оскомину импортозамещению. С одной стороны, кругом о нем говорят, но есть такое ощущение, что до больших компаний оно как-то добирается, а вот до компаний сервисного рынка, до компаний производителей нефтегазового оборудования не самого большого формата оно как-то еще не дошло. Как на Ваш взгляд?
Восточную Сибирь, ни для кого это не секрет, китайцы, по-моему, просто уже оккупировали технологиями, деньгами, возможными технологиями и т.д. На Ваш взгляд, какая-то поддержка государства дойдет до этого сектора? Она нужна? Или рынок таков, что выживает сильнейший?
Сергей Аннушкин: На самом деле, существует и государственная поддержка по этому поводу, существуют программы, под эти программы выделяются финансы, эти финансы распределяются, и некоторые компании их получают.
Сергей Никитин: Знаю две.
Сергей Аннушкин: Первое — это то, что не все знают, как это получить. Конечно, есть определенные сложности. Для этого компания должна соответствовать определенным критериям, она должна пройти достаточно сложный путь подготовки своих предложений и обоснования инвестиций. Тем не менее, это реально можно получить. Это — деньги, которые помогут «стартануть» какому-то нормальному проекту.
На сегодняшний день именно в сервисных компаниях пока есть определенные сложности. Если в том, что касается оборудования, мы еще как-то можем конкурировать и выходить на рынок с предложением оборудования, которое изготавливается в России, то рынок сервисных услуг, он достаточно жесткий. Если брать ту же нефтянку, то равных Schlumberger в принципе нет. Наши делают некоторые решения. Но в рамках того, что это — маленькая компания, она делает только часть какого-то маленького решения Schlumberger. Здесь важна консолидация усилий нескольких компаний. Если несколько маленьких компаний, которые делают в принципе связанные решения, могут объединиться и предложить свое решение рынку, то это будет очень достойный ответ тому же Schlumberger.
Сергей Никитин: Я бы даже сказал, кому бы то ни было.
Сергей Аннушкин: На сегодняшний день наша компания идет примерно таким путем. В нашей группе компаний 12 предприятий, которые дополняют друг друга, дополняют технологии друг друга, что и позволяет нам делать хорошие качественные решения, и позволяет жить на этом рынке и развиваться.
Сергей Никитин: В заключение вопрос — как Вы видите российский рынок нефтегазового оборудования? Будет сложнее?
Сергей Аннушкин: На самом деле, рынок и был не совсем легким.
Сергей Никитин: Ну ладно, про дно мы уже не будем говорить. Давайте про краткосрочные перспективы в 5–7 лет.
Сергей Аннушкин: Будет сложнее, будет намного сложнее. Это, конечно, связано и с тем, что нам закрыли внешнее финансирование по ряду параметров, и сегодня развиваться стало тяжелее. При привлечении внешних финансов это было бы значительно легче. Сегодня приходится рассчитывать только на свои финансы и привлекать некоторые финансовые инструменты, опять же, только себе лично. Но, тем не менее, будут выигрывать компании, которые умеют договариваться, которые умеют объединяться, в том числе, и с некими европейскими компаниями. Европейский бизнес не весь закрыт для нас, и частные компании с удовольствием идут и начинают инвестировать в российскую промышленность. Опять могу привести в пример группу наших компаний. У нас есть активы словенские и сербские, которые с удовольствием участвуют в нашей работе, и они имеют возможность привлечь финансирование, европейское финансирование, для реализации определенных проектов.
Сергей Никитин: Ну что ж, будем считать, что концовка у нас будет позитивной. Я желаю успехов вашей компании. Благодарю Вас за то, что ответили на наши вопросы. Спасибо!
***
Сергей Никитин (обращается к Михаилу Трубину): Как Вы считаете, как санкции в отношении России повлияют на российский рынок нефтегазового оборудования?
Михаил Трубин: Санкции, которые были предприняты против нефтяников Российской Федерации, я считаю абсолютно необоснованными, потому что это были чисто политические мотивы, связанные с крымскими событиями. Но в условиях санкций, конечно, производители оборудования в Российской Федерации поняли, что только собственными силами мы сможем освоить то, что раньше мы получали из-за границы.
Для того, чтобы об этом подумать, нужно было случиться чему-то очень важному, чтобы встряхнуться. Когда нас тряхнули, мы поняли, что все время рассчитывать на помощь западных компаний нельзя, потому что все, что делается самостоятельно, — это лучше, надежнее и оно всегда останется при нас. Поэтому эти санкции полностью повернули мышление промышленников, мышление Правительства, мышление нефтяников к тому, что рассчитывать на помощь западных партнеров можно, но лучше рассчитывать на себя.
Поэтому многие предприятия, в том числе и наше предприятие, разработали программу. Я хочу сказать, что большое внимание в этом вопросе относится к компании «Газпром». У них есть такой стандарт — все, что нужно производить в России, должно быть отечественным. И если, допустим, мы сейчас участвуем в каких-то тендерах, то только, если мы не можем подобрать отечественное оборудование и не можем сами его спроектировать. Мы как исключительный способ выходим на Комитет по импортозамещению и защищаем там импортное оборудование, которое мы применяем в своих установках.
Сергей Никитин: Можно в процентах сказать, сколько российских, а сколько западных?
Михаил Трубин: Ориентировочно процентов 20 остается западному оборудованию и 80% — отечественному оборудованию. В частности, мы можем на нашем стенде показать Вам так называемый переключатель скважин на давление 160 атмосфер. Это была прерогатива западных компаний — компании Emerson и компании Schlumberger. На нашем стенде Вы можете посмотреть такой переключатель, сделанный заводчанами в течение полутора лет.
Сергей Никитин: После внедрения санкций стало понятно, что многие российские сервисники и производители оборудования не обладают, скажем так, финансовыми возможностями, чтобы самостоятельно вести НИОКР, самостоятельно производить какие-то изобретения. Как вы выбрались из этой ситуации, Вы и ваша компания?
Михаил Трубин: В нашей компании мы производим только часть оборудования, которое применяем в добыче нефти и газа. В частности, мы выпускаем запасные части к буровым насосам, и одной из важных частей насоса является специальная втулка, которая влияет на скорость бурения и надежность бурения. Поэтому мы выступили с инициативой, Правительство нас поддержало, в Российский фонд технологического перевооружения. Нам выделили грант в 120 млн. рублей, и акционеры добавили еще 120 млн. рублей. В итоге мы подготовили полностью новый цикл производства таких втулок, освоили его, и они по цене на 30% дешевле западных аналогов.
Сергей Никитин: Это единичный пример? Вы же проектируете с нуля свое оборудование? Насколько серьезное внимание, скажем так, не только уделяется вашей науке, но и как она финансируется? Это разработал ваш институт или в этом участвовали какие-то сторонние нефтегазовые институты?
Михаил Трубин: Сторонние нефтегазовые институты в этом не участвуют. Мы все делаем своими силами, на собственные средства и заемные кредитные ресурсы. Но наши акционеры, в том числе и иностранные компании, с удовольствием инвестируют в импортозамещение с точки зрения сборки изделий в условиях российского производства. В частности, наша компания «ОЗНА — Измерительные системы» освоила бессепарационный метод замера дебита скважин. Технология полностью адаптирована под условия отечественного производства, имеет документы, утвержденные Госстандартом Российской Федерации, и по качеству производства ничуть не уступает технологиям компании Schlumberger, которые производятся как во Франции, так и в Сингапуре.
Сергей Никитин: Компания Schlumberger — один и ваших учредителей. Вы очень интересно сравниваете компанию ОЗНА и производственную компанию Schlumberger. Этот ваш тандем дружественный? Вы дополняете друг друга?
Михаил Трубин: Да, потому что они очень заинтересованы в том, чтобы была наша инженерная поддержка, отечественная инженерная поддержка — наши инженеры, которые очень глубоко понимают процесс замера дебита скважин. Как это ни странно, наша компания является мировым лидером по выпуску замерных установок. Ни одна компания в мире не выпустила столько замерных установок, как компания ОЗНА. За свою историю мы выпустили порядка 60 тыс. единиц замерного оборудования.
Сергей Никитин: Какой рынок потребления вашего оборудования? Вы акцентированы в основном на продажи в России или же у вас есть западные контракты?
Михаил Трубин: У нас западных контрактов не много. В основном мы работаем на Западную Сибирь, Восточную Сибирь и на среднюю полосу России, Башнефть, Газнефть, Сургутнефтегаз.
Сергей Никитин: С учетом партнерства со Schlumberger нет ли у компании стратегии выходить на западные рынки? С учетом роста курса доллара это может стать хорошим финансовым подспорьем. Я знаю российские компании, которые 70% своего оборудования продают на Запад, и у них хорошее финансовое положение. За счет этого они могут на очень хороших условиях работать внутри России.
Михаил Трубин: Наши попытки выйти на зарубежный рынок связаны с «ЛУКОЙЛ Оверсиз». Эти попытки были сделаны. Мы поставляли оборудование в Аргентину, в Индию. Но это не такой большой объем, который бы позволили нам сделать это целью. Но у нас создана целая группа людей, которая занимается продвижением нашей продукции на Ближний Восток.
Сергей Никитин: Как Вы видите дальнейшее развитие рынка нефтегазового оборудования с учетом санкций, с учетом, мягко говоря, не очень интересной цены на нефть, в связи с экономической ситуацией?
Михаил Трубин: Мы считаем, что рынок нефтепромыслового оборудования стабилен. Загрузка производственных мощностей не только нашего завода, но и аналогичных предприятий Российской Федерации, достаточно высока. Мы ни в коем случае не снижаем темпы освоения новой продукции, новых технологий. В частности, целевая задача — не менее 15% в год освоения продукции, которая носит импортозамещающий характер.
Сергей Никитин: Бытует мнение, довольно уже устоявшееся, что если на проблемы нефтяных компаний государство еще обращает внимание, то уже до следующих составляющих — геологоразведка, сервис, оборудование, глаз руководящий не доходит. Нужна ли какая-то поддержка Правительства, Государственной Думы и т.д. сектору нефтегазового оборудования? Или все идет в рамках рынка, развивается, живет само по себе?
Михаил Трубин: Поддержка Правительства, поддержка органов государственной власти очень важна и нужна. Но чтобы бы мы ни говорили, нефтедобыча пока является краеугольным камнем нашей промышленности. Мы очень часто ездим на семинары в Государственную Думу, где очень большое внимание уделяют именно этому вопросу. Поддержка может быть не чувствуется так явно, но, по крайней мере, мы видим, что этому вопросу Государственная Дума и органы государственной власти уделяют большое внимание, и эта поддержка чувствуется.
Сергей Никитин: Вы один из первых, кто говорит об этой поддержке, о том, что она существует. Это приятно слышать.
Живой пример с Восточной Сибирью. Говорят, что там теперь в основном китайское оборудование, что мы теперь практически не можем с ними соревноваться и по качеству, и по срокам выполнения, и по финансовым условиям, и по условиям оплаты. То есть, Россия начинает делиться: там, где Западная Сибирь, наше оборудование остается, Восточная Сибирь начинает прогибаться.
Михаил Трубин: Я хотел бы с Вами не согласиться категорически. Что такое Восточная Сибирь? Можно я Вам загну на пальцах?
Сергей Никитин: Конечно.
Михаил Трубин: Сургутнефтегаз, Талаканнефть, Роснефть, Верхнечонскнефтегаз, Иркутская нефтяная компания, Таас-Юрях Нефтегаздобыча. Мы, наш завод в частности, на 90% имеем отечественное оборудование, и все крупные насосные станции, УПН — все это отечественного производства. Я не знаю, откуда у Вас такая информация.
Сергей Никитин: От интервьюируемых.
Михаил Трубин: Категорически с Вами не согласен. В частности, сейчас мы боремся в Иркутской нефтяной компании за обустройство месторождений. Там только отечественное оборудование.
Сергей Никитин: Иркутской нефтяной компании в этом смысле можно поставить большой-большой флаг.
Михаил Трубин: Но я считаю, что есть конкуренция. Эта конкуренция очень сильно развита в Казахстане, где очень много частных китайских компаний. Но в Восточной Сибири 90% оборудования — это отечественное. С элементами, конечно.
Я хотел бы немного сказать по поводу шельфовых проектов. Наш завод тоже занимался этими проектами. И когда санкции ввели, то на шельфовом проекте ЛУКОЙЛа, на месторождении имени Филановского, на верхних строениях компания Озна поставила блоки дозирования реагентов по качеству на порядок выше, чем импортные аналоги. В шельфовых проектах, кроме подводных добыточных комплексов, которые действительно еще слабо мы делаем, все верхние строения под силу нам сделать.
Другой пример. Для компании «Газпром нефть шельф», которая построила платформу МЛСП «Приразломная», буквально три месяца назад наша компания выиграла тендер на модернизацию итальянской замерной установки, потому что она не отвечает требованиям нашего национального стандарта и требованиям этой платформы. К октябрю месяцу этого года мы полностью переоборудуем эту платформу в соответствии с требованиями наших нормативных документов.
Так что потенциал есть. Но этим вопросом нужно очень и очень трепетно заниматься. К этому нужно относиться с высочайшим профессионализмом и любовью, потому что это целый пласт, не востребованный пока еще, потому что мы все время думаем, что на Западе всегда лучше. Это, к счастью, не факт. Мы тоже кое-что умеем делать.
Сергей Никитин: Ну что ж, большое Вам спасибо! Добавили Вы нам позитива в программу. Спасибо!
***
Сергей Никитин: Итог получился довольно оптимистичным, чему я рад несказанно! Мне казалось, что ситуация явно хуже, чем в реалиях оказалось. Компании готовы развиваться. Компании готовы изыскивать средства на НИОКР, на развитие, на внедрение новых технологий. И они смотрят на свои перспективы позитивно. Давайте порадуемся! И пусть хотя бы часть из того, что рассказали нам коллеги, сбудется. Это будет здорово!
Спасибо большое! Увидимся с вами ровно через две недели в программе «Энергосреда» на канале «Нефтянка».
До свидания!