На первый взгляд, устойчивая и в целом верная версия политологов о роли США как лидера глобального прессинга на Россию по всем азимутам стала недостаточной, не полностью отвечающей реальности. Евросоюз, который мы привыкли рассматривать в качестве жертвы попыток возрождения «железного занавеса», все активнее лоббирует инициативы, «усложняющие жизнь» Москве. Так, с 2025 года ЕС введет углеродный налог. Новый фискальный пресс покарает — на фоне борьбы с выбросами СО2 — не только производственные циклы в промышленных отраслях глубинных регионов Евразии. Главное — этот налог «зажмет» еще и торговлю сырьем, полуфабрикатами. Речь пойдет даже о тех поставках, которые, казалось бы, заранее «очищены» от претензий, поскольку на «породивших» их скважинах, шахтах, карьерах и т.д. вовсю выполняется и без того сверхтребовательное Парижское соглашение о климате. По-разному можно относиться к подходам экс-президента и экс-премьера РФ Дмитрия Медведева, но на днях он провел совещание именно на эту тему. «Этот налог, — сказал зампред Совбеза, — может резко увеличить конкурентоспособность товаров из европейских стран по отношению к другим государствам… Для нашей экономики это тоже будет иметь весьма серьезные последствия. Могут пострадать… базовые отрасли, такие как черная, цветная металлургия, химическая промышленность, энергетика». Пошатнется рамочная конвенция ООН, не позволяющая «использовать меры борьбы с изменением климата для ограничения… конкурентоспособности». Предположим: голландцы захотят купить СПГ из России, болгары — наш бензин, а бельгийцы — пластмассу откуда-нибудь с Урала, платя за это меньше, чем за потоки из иных источников. Но что скажет ЕС? «Да, привозная продукция дешевле — она выпущена по низкозатратным технологиям с высокими (хотя — признаем — упорно сокращаемыми россиянами) выбросами СО2. Но вот вам эти же товары подороже, ибо они появились на свет в Западной Европе с минимальным парниковым эффектом». Каков же вывод? На партиях импорта, прежде всего топливного, поставят столь же высокие ценники, как и на товарах самой Европы. Хотите СПГ с Ямала? Пусть он стоит так же, как и газ с умирающего нидерландского месторождения Гронинген. Или желаете волжские трубы для нефтепроводов? Увы, продать их на Пиренеях или Апеннинах можно будет никак не дешевле, чем изделия местного проката. И ведь все это будет называться… справедливой конкуренцией! 

Демократов обвинили в потворстве российской нефти

Знатоки энергетической политики давно уже гадали: когда он придет, тот момент в избирательной кампании в США, когда Белый дом обвинит рвущихся к власти демократов в содействии топливно-сырьевому импорту из РФ? Население сверхдержавы настолько зомбировано отупляющими проклятьями в адрес «путинской Москвы», что пора уже Трампу схватить оппозицию за руку именно на углеводородной почве.

Держи, мол, этих лживых байденовцев! Тех, что кичатся былым запуском «посткрымских» секторальных санкций в 2014 году, но на деле больше всех виновны в заполнении миллионов канистр на американских АЗС бензином из «черного золота» Сибири! И вот, уважаемый читатель, этот момент настал. Выступая перед избирателями в штате Нью-Гэмпшир, кандидат на продление президентского срока сказал, что страна вынуждена закупать нефть у России все из-за тех же демократов. Спрашивается: по чьей вине в «исторически древнейшем» англоязычном регионе страны — Новой Англии — царят самые высокие цены на электричество и прочие энергоносители? По словам главы федерального кабинета, происходит это не естественно-рыночным путем, а из-за демократических властей того штата, который считается в США ядром предпринимательской, финансово-биржевой активности. Речь о губернаторе Нью-Йорка Эндрю Куомо. Это он не раз был уличен в роли злейшего врага не только Трампа, но и всего опекаемого Белым домом американского ТЭК. Иными словами, — в качестве именно того злокозненного деятеля, который срывает проекты отечественных нефтегазовых игроков не только в добыче и переработке сырья, но и в его транспортировке по Соединенным Штатам. 

Пресс-служба Белого дома, корпя над заготовкой президентской речи, поработала на славу. Демократическая «энергетика абсурда» изобличена и практически раздета. Спичрайтеры органично связали разгрузку танкеров с «черным золотом» из России и подрыв — силами г-на Куомо и таких как он — масштабного строительства собственно-американских трубопроводов из континентальных глубин к берегам Атлантики. О том, какие это артерии, и как местные судебные инстанции умудрились — под давлением демократов, СМИ, муниципалов и природоохранного лобби — «задробить» их прокладку как раз на фоне предвыборного марафона, «Нефтянка» уже рассказывала; и повторяться нет необходимости. Да и Трамп, кстати, не очень-то вдавался на сей раз в адреса и детали. Он сказал с нью-гэмпширской трибуны просто и убедительно: «У вас много нефтеналивных судов из России, потому что губернатор Куомо из Нью-Йорка не разрешает (проложить) трубопровод». Ну а импорт, ясное дело, — в любом случае дороже отечественных поставок.

Между прочим, на пути к народному волеизъявлению 3 ноября сделан — тем самым — очень хитрый ход. Экс-олигарх капстроительства, сжимающий президентский штурвал США, наверняка ощутил нечто назревшее. Наветы в адрес Кремля на «ниве» вмешательства в предстоящее голосование начинают буксовать. Американцы верят в них все меньше. Куда больше их заботят сносы памятников, стрельба на улицах, мародерство и, конечно, безработица. Ну в самом-то деле, каким образом российские хакеры могут развернуть судьбу могущественного заокеанского государства? Бред какой-то! А вот защитить ведущих сырьевых игроков Техаса, Северной Дакоты, Калифорнии и других нефтегазовых ареалов США от «псевдоэкологического безумства» и, более того, от «социалистического переворота по призывам престарелых демократов», что, мол, приведет к растущему притоку углеводородов Югры на рынок США, — это для команды Трампа в самый раз! Так что продолжайте «действовать и злодействовать», креативные герои новостного телеэкрана.

Лидер ТЭК вычеркнут из Dow Jones. Почему?

В нефтегазовом сообществе планеты мрачно обсуждается изъятие крупнейшей в мире негосударственной топливно-энергетической корпорации ExxonMobil из фундаментального нью-йоркского биржевого индекса Dow Jones. Многие эксперты увидели в этом драматичный симптом, способный оказаться неблагоприятным предзнаменованием для всей отрасли.

Исчезнув из престижного списка компаний с востребованными и самыми ходовыми ценными бумагами, ExxonMobil потеряла в элитарном перечне наиболее прибыльных гигантов почетное место, которое почти непрерывно занимала с 1928 года! В поименном составе индекса осталась ныне — из числа добытчиков и переработчиков углеводородного сырья — только лишь одна американская компания — Chevron. Но это не означает, что она превосходит своего ведущего конкурента по объему рыночной капитализации. Как раз наоборот — ExxonMobil по-прежнему крупнее. Но торгуемая на рынке часть ее капитала более чем вдвое уступает биржевому сегменту Chevron. Словом, обычная экссоновская акция в ваших руках намного дешевле шевроновской.

Дошло до того, что 27 августа компания Chevron, судя по своей долевой динамике, достигала в индексе Dow Jones 2,04%, а ExxonMobil — всего 0,96%. Вот и пришлось последней отступить — исчезнуть из самой репутационной «таблицы логотипов» на светящихся биржевых табло Манхэттена. Место выбывшего нефтяного «супермейджора» мгновенно заняла компьютерная Salesforce.com, высокотехнологичная фирма из разряда cloud-software. И ведь говорит это не только об активном наступлении виртуальной экономики на базовую, главным образом тяжелую, промышленность. Налицо еще и то обстоятельство, что закреплению некогда командных высот нефтянки в США не помогают, по крайней мере решающим образом, ни сланцевая революция, ни администрация Трампа! А ведь еще полтора десятилетия назад влияние факторов углеводородного ренессанса казалось таким необратимым! Первый бум нетрадиционной добычи с гидроразрывом пласта и горизонтальным бурением скважин, стартовавший в 2005-м в сфере природного газа и — пятью годами позже — в сфере нефти, поднял занятость в углеводородном ТЭК с 125 до 200 тысяч уже к 2014 году — началу ценовой рецессии на мировом рынке. Но вторая сланцевая волна, начавшись в 2015-м, позволила создать к 2017-му вчетверо меньше рабочих мест, а затем выдохлась и в общеэкономическом смысле. Позднее, на рубеже 2019–2020-го годов, по миру и вовсе ударила пандемия коронавируса, и пропорциональная роль как «черного золота», так и «голубого топлива» в энергетическом балансе (среди других драйверов глобального хозяйственного процесса) стала стремительно падать. 

Посудите сами: несмотря на технологические инновации, повысившие эффективность американского апстрима до невиданных высот, — само место углеводородного ТЭК в отраслевой табели о рангах до обидного снизилось. По данным Bureau of Economic Analysis, эта часть заокеанской энергетики внесла в национальный ВВП по итогам 2019 года скромный вклад в размере всего 1%! При этом позиции ведущих игроков сократились еще сильнее — их потеснили агрессивные независимые производители небольшой величины.

Это еще не конец. Но начало конца уже не за горами

От «минусовых» факторов страдают нефтегазовые гиганты не только в Соединенных Штатах. Терпят сходные неудачи англо-нидерландская Royal Dutch Shell Plc, британская ВР Plc, французская Total SE и многие другие.

У этой неутешительной тенденции, кажущейся, на первый взгляд, абсурдной, есть весомые геополитические причины. Америка — вот кто не дает европейцам вкладываться в менее затратные и, следовательно, самые прибыльные апстрим-проекты тех своевольных стран, которые и без того уже блокированы секторальными санкциями Вашингтона. Богатства их недр? Близость к экспортным маршрутам и рынкам? Квалифицированная рабочая сила со сравнительно невысокой стоимостью найма? Для Белого дома все это не доводы, если речь идет о противниках сверхдержавной экспансии США во всех смыслах этого слова. Европейским инвесторам, справедливо поясняет Bloomberg, приходится с трудом оперировать в тревожном мире, «где им зачастую не позволяется доступ к наилучшим перспективным активам».

Потенциальных вкладчиков капитала и технологий из зоны ЕС насильно «держат на отдалении от ключевых ареалов низкозатратного производства (углеводородного сырья — Авт.), таких как… Иран, Венесуэла и Россия. Это происходит ввиду проблем либо с местными законами, либо с санкционными рисками. А в других странах (видимо, как раз рекомендуемых Белым домом — Авт.) западные компании сталкиваются с такими условиями контрактов, которые делают инвестиции непривлекательными». Святая истина! Оттянуть погружение в отраслевой спад для Total, конечно, было бы легче, если бы не захлопнули перед ней дверь на Баженовскую свиту в Сибири и не вынудили уйти с блоков Южного Парса на иранском шельфе. Shell, думается, вполне могла бы расширить свое присутствие на Сахалине, а ВР — в поясе тяжелой нефти Ориноко. Тем временем норвежские коллеги из Equinor гораздо свободнее действовали бы в российской Арктике и так далее. Но это, увы, для них непозволительно — схватит за руку «старший брат» из-за Атлантики.

Итак, кризис подотрасли усугублен санкционным синдромом. Допустим, что нынешний спад спроса на энергоносители из-за COVID-19 все равно не дал бы апстриму развернуться в полную силу, даже если бы не было «стен» ни за Уралом, ни в Персидском заливе, ни в Карибах. Да, столь временное ограничение возможно, и мы это признаем. Но представьте, сколько средств высвободилось бы у нефтегазовых игроков за счет экономии ресурсов в партнерстве с той же Россией, Венесуэлой или Ираном! Они не допекали бы инвесторов свойственными «третьему миру» актами «Местного наполнения и национального участия». Но, увы, вместо снятия санкций против Москвы, Тегерана или Каракаса нам угрожают новыми волнами репрессий. Кремлю предрекают рестрикции в ТЭК то из-за госпитализации Алексея Навального, то из-за событий в Белоруссии, то еще из-за кого-нибудь или чего-нибудь. Итог же для традиционной энергетики в целом окажется плачевным. Вместо того, чтобы ударными темпами перейти со временем во вторую половину ХХ1 века, нефть и газ рискуют и впрямь забуксовать уже к 2035-2040 годам. В этом смысле «выброс» ExxonMobil из индекса Dow Jones — плохой сигнал. 

Маврикий под ядовитой пеленой 

Известны ли нам случаи, когда утечка нефтепродуктов из треснувшего теплохода ставит целую страну на грань правительственного кризиса? Да, теперь уже известны. Дорого обошедшаяся авария японского рудовоза MV Wakashio на рифах близ Маврикия, островного государства в Индийском океане, происшедшая 25 июля — из разряда таких прискорбных эпизодов. 

Казалось бы, разве мало было в истории разливов углеводородного сырья с невосполнимым ущербом флоре и фауне, да и самому существованию коралловых зарослей под водной гладью и — вместе с тем — экобалансу на берегу? Терпел кораблекрушение близ Аляски злополучный танкер Exxon Valdez, горела буровая платформа ВР под названием Deepwater Horizon в Мексиканском заливе… Отравленные утечкой нефтепродуктов притоки Енисея по вине филиалов «Норникеля» — это тоже ведь из серии техногенных катастроф, угрожающих Мировому океану. Но все эти эпизоды, как правило, сближало одно: виновные не принимали мер по предотвращению трагедий. За что, собственно, и поплатились вместе с окружающей средой и жителями целых регионов. А набат Маврикия бьет все-таки по-иному. На сей раз сам же экипаж 300-метрового судна-нарушителя, принадлежавшего компании Nagashiki Shipping, своими руками сделал все, чтобы авария произошла!

Как уже установлено в ходе следствия, горе-мореплавателям захотелось сделать с борта больше портретов в популярном жанре «селфи». Картинки требовались непременно с пенисто-изумрудной полосой маврикийского побережья на заднем плане, причем не на дальнем горизонте, а поближе. Вот, мол, и пришлось повернуть штурвал правее, дабы пройти почти вплотную к «курортному раю». Пляжи и мангровые заросли должны были, видите ли, находиться чуть ли не вплотную к объективам, становясь для загорелых моряков чем-то вроде театральной декорации. Вот они и стали… 15 августа теплоход безнадежно надломился надвое, а 24 августа его переднюю часть затопили. Затопили, между прочим, сознательно, ибо треснувшую махину уже нельзя было куда-то переместить целиком. Но вот беда: разрешения на затопление, как выясняется, никто не давал. Если окажется, что глубина на месте «похорон» достигает двух тысяч метров, то придонное давление вскоре вытолкнет на поверхность неучтенные остатки топлива и иных вредных веществ; и остров столкнется со второй волной того же бедствия. Недаром Greenpeace хочет разобраться: не относится ли новая глава драмы к разряду международных преступлений. Вот вам и последствия «фото на память». 

…Итак, надоедливая тяга землян к бесконечным «селфи». «Небоскребный альпинизм» со страшными исходами для самовлюбленных «мегаполисных скалолазов». Увечья юношей и девушек от ставших не в меру модными фейерверков. Гибнущие один за другим «зацеперы» на электричках. Аварии из-за несущихся электросамокатов. Целые улицы в столичных кварталах, не способные заснуть из-за подгулявших любителей пива, которые убеждены в том, что находятся в гуще жизни, но почти ничего не читают и не ходят в театры. Скажите же мне, уважаемый читатель: о такой ли цивилизации и о таком ли засилье массовой культуры мечтали мы для своих детей и внуков?

Курортный рай негодует

Субботняя демонстрация протеста против слишком запоздалого ответа администрации Маврикия на роковое кораблекрушение собрала свыше ста тысяч людей. И ведь это более правомерно, чем когда-либо прежде.

 Хотя вредное для живых организмов топливо начало вытекать сквозь пробоины только 6 августа, то есть почти через две недели после крушения судна, но спасатели прибыли не место происшествия еще позже. Осуждая эту замедленность, столица Сент-Луи маршировала с грохочущими барабанами и гневными транспарантами, главным из которых был такой: «Ни стыда у вас, ни совести!». Поскольку в стране привыкли называть власти «кабинетом», — пестрели и такие плакаты: «Наш кабинет, как оказалось, — для мебели. Но в сетевых магазинах IKEA гарнитуры для кабинетов — и то лучше!». Много было над толпой и надувных дельфинов с надписью: «Бездействие!». Это потому, что прибоем вынесло на берег 39 мертвых дельфинов. И, хотя такие неприятности были и раньше, а нынешние вскрытия не выявили отравления (т.е. утечка нефти и гибель животных могли просто совпасть по времени), но настрой у людей — самый решительный. Ведь, хотя остаток содержимого в емкостях на расколотом судне удалось в основном выкачать до того, как оно окончательно развалилось надвое и ушло под воду, — но все же целая тысяча тонн топлива успела вылиться и загрязнить участки береговой полосы.

Чего только ни делали маврикийцы после аварии! Акваторию, затронутую бедой, делили на блоки, окружая их «бусами» с самодельными буями — магазинными пакетами и пластиковыми бутылками с «абсорбентами» в виде рубленой листвы тростника. Собирали переливающуюся радугой пленку как могли. Но все равно о дальнейших последствиях интоксикации не знает пока никто. Как напоминает Associated Press, это был первый рейс, когда котлы отапливались качественно новым горючим с низким содержанием серы. Таково предписание IMO — Международной морской организации, членом которой является и Россия. Сернистого ингредиента стало меньше, но зато химиката, способствующего очистке нефтепродукта, наоборот, стало больше. И уж как это повлияет на скрытые под рябью маврикийских вод коралловые миры, — лишь Богу известно. Чего, собственно, и опасаются Mauritius Marine Consevation Society, Eco-Sud и другие альянсы экологов. Под их неослабным патронажем как раз и перевозятся в безопасные места сотни черепашьих малышей, трансплантируются загрязненные нефтью растения и очищаются от маслянистой пленки перьевые «одежды» гибнущих морских птиц. 

Больше всего страхов бытует в деревне Мэйбур, вблизи которой стряслась беда. Ибо, если на острове не станет туристов, — то жителям придется, бросая дома, разъезжаться в поиске лучшей доли. Именно там, в Мэйбуре, состоится 12 сентября очередной митинг, взывающий к экологической ответственности не только местные власти, но и международную общественность. И, похоже, призывы уже достигают цели. Во всяком случае, демонстрации солидарности с маврикийцами, как и сбор средств в помощь дрогнувшему «тропическому раю», уже прокатились по Лондону, Парижу и австралийскому Перту.

Павел Богомолов