В международной хронике бывают моменты, когда, казалось бы, второстепенный эпизод неожиданно подсказывает нам очень многое. Прокуратура Вирджинии обвинила на днях в шпионаже — в пользу России — бывшего спецназовца Питера Деббинса. Говорится, что этот ветеран «зеленых беретов» работал на ГРУ с 1996-го. Но важно не только это. Важно, где он служил. А служил г-н Деббинс, в частности, в Грузии и Азербайджане. Мы, россияне, по привычке сразу же проецируем происки подобных групп на традиционную стратегию противодействия США нашей стране. Думаем, что сотни таких же спецназовцев, как Деббинс, смотрят сквозь окуляры своих биноклей непременно на север. А что, если они в равной степени смотрят из Баку и Тбилиси еще и на юг? Там, к югу от Азербайджана, — ненавистный Белому дому Исламский Иран. А к югу от Грузии — вроде бы натовская, но такая непредсказуемая в последнее время для США Турция. Стоит нам хоть на минуту отойти от своего стандартно-державного эгоцентризма и задуматься над растущей многовекторностью пентагоновских прицелов, — и весь регион предстает намного разностороннее, полифоничнее и, я бы добавил, правдивее. Какое отношение это имеет к нефти и газу — тема сегодняшнего Обозрения.
Газовый бум на Черном море? Вряд ли! Скорее — его видимость
Немало преувеличений допускается на старте осени деловыми СМИ с прицелом на юго-восточный стык Европы и Азии. Допускается, в основном, в связи с объявленным Анкарой открытием — в Черном море — глубоководных блоков природного газа неподалеку от границ румынской акватории.
Турция, сократившая за последние три года импорт «голубого топлива» из РФ вдвое, «открыла богатейшее, по заверению ее властей, месторождение» этих углеводородов, и «в перспективе может вообще отказаться от сырья из России», — пишет «Коммерсантъ». Звучит ударно, не правда ли? Но возникает ряд неувязок, ставящих турецкий триумфализм под сомнение, хотя все мы, конечно, желаем южным соседям по Причерноморью успеха в реализации их планов. Вопросы, однако, встают следующие. Во-первых, случайно ли, что это открытие обнародовано в сжатые сроки после начала буровых работ с помощью судна «Фатих» 20 июля? Предположим, «добуриться» до большого газа и впрямь удалось за пару-тройку недель, что уже само по себе — на грани фантастики. Но где же многотрудный и длительный оценочный этап проекта — его, так сказать, Appraisal Stage? Ведь только это, по итогам скрупулезной кабинетно-лабораторной работы лучших специалистов, может подтвердить, что найденные запасы извлекаемого сырья и впрямь достигают, как заявил президент Реджеп Тайип Эрдоган, 320 млрд кубометров, и никак не меньше.
Похоже, с анонсом открытия Анкаре зачем-то пришлось поторопиться. Не потому ли, что в последние недели турецкая лира быстро поползла вниз на кризисном зигзаге; и в кабинете явно решили замедлить этот негативный тренд с помощью фанфар на шельфе? Недаром и на Босфоре, и в Малой Азии чаще говорят о черноморском газе не в разведочном, а в валютном контексте. Лидирует в рекламировании открытия никто иной как зять главы государства — министр финансов и казначейства Барат Албайрак. Это он настаивает, что обнаружение ресурсов «голубого топлива» на скважине «Туна-1» поможет «забыть о дефиците бюджета и перейти к профицитным показателям в экономике». Расчет, как видите, — больше на финансовые рынки, нежели на апстрим-партнеров, способных на деле обеспечить переход к промышленной фазе. Похоже, весьма узка, однобока и сиюминутна эта ориентация команды Эрдогана на разово-тактическое устранение кризиса с котировкой лиры.
Второй вопрос не менее интересен: откуда взялась уверенность Анкары в том, что поставки с новой черноморской кладовой начнутся уже в 2023 году? «Штатные оптимисты» отвечают так: очень уж, мол, велик стимул к сжатию стандартно-проектного цикла, тем более что запасы огромны. Эксперт Fitch Дмитрий Маринченко, судя по всему, согласен: видимо, месторождение и впрямь велико, «и в теории может помочь стране существенно снизить объем ввозимого газа». Глава министерства энергетики и природных ресурсов Фатих Донмез сообщил: по предварительным оценкам, обнаруженный газ — очень высокого качества». Кстати, по словам главы государства, «высока вероятность того, что в районе, где была открыта кладовая, есть и другие залежи» углеводородного сырья. Допустим, что все эти факторы окажутся подлинными; и целый сонм именитых инвесторов, засучив рукава, буквально набросится на освоение счастливых глубоководных блоков. Но позволит ли это уже через три года отмахнуться от зарубежных поставщиков газа?
Доводы и контрдоводы
Как пишет «Коммерсантъ», «консультант Vygon Consulting Екатерина Коликова… отметила, что намерение правительства Турции ввести проект менее чем за три года звучит крайне амбициозно. Даже в Норвегии, которая считается признанным лидером по добыче на шельфе, период от открытия газовых залежей до начала коммерческой добычи «в среднем занимает 15 лет, говорит она; а для месторождений на Черном море и на Сахалине на данный этап в среднем приходится по 18 лет и 24 года соответственно».
А вот еще одно сомнение. Как полагает тот же эксперт, при текущих ценах на газ и без поддержки со стороны турецкого правительства «любой шельфовый проект будет нерентабельным. А с учетом рисков, связанных с уменьшением объема запасов при их подтверждении, потенциал добычи на месторождении «Туна-1» составит около 6–12 млрд кубометров в год». Это максимум 1/4, а то и всего лишь 1/8 от годового потребления этого вида импортного топлива в Турции — 45 млрд кубометров. Ну и где тут шанс перевести столь крупную региональную державу с динамичной экономикой на самообеспечение газом? Что-то не сходятся концы с концами. И. наконец, не только цифровой, но и «геофилософский» вопрос, тоже порождающий недоумение: почему от национального прорыва наших турецких партнеров в топливной сфере должен еще больше пострадать именно российский мега-экспортер — «Газпром»? Ответ требует, согласитесь, не только оценочно-цифрового, но и регионально-комплексного подхода. А с этим-то как раз и видна главная «слабина» у недругов России. Скрипят фальцетом охрипшие глашатаи мнимого провала «стратегии путинского энергоэкспорта» в целом. Разобраться в этом лучше всего, конечно, не спеша и по порядку.
Прежде всего, почему, при гипотетическом газовом буме на «дебютных» турецких месторождениях, стране придется отрубить именно российский сегмент энергоимпорта? Разве доля «Газпрома», причем еще до нынешних открытий, не сократилась весной 2020-го до 9,9% вместо показателя годовой давности — 33%? Пожалуй, хватит ронять планку, не так ли? Если апстрим-проекты Анкары в Средиземном и Черном морях наберут гипотетические обороты сверх ожиданий, — то почему бы турецким коллегам, тянущимся к собственным кладовым, не уменьшить, например, свой потребительский сектор по природному газу для поставок из Баку (23,5%)? Или не сократить 20-процентную долю СПГ из Катара? Либо, скажем, слегка подрезать долю алжирского СПГ, тем более что этот магрибский экспортер испытывает при добыче и отгрузке своего сырья на экспорт трудности, растущие не по дням, а по часам… В условиях, когда Россия уже опущена самим ходом торговых зигзагов на 5-е место по объемам текущих поставок газа через Черное море, — неясно, повторяю, именно это: почему кабинет Эрдогана, диверсифицируя импорт, якобы должен разорвать именно газпромовский «остаток» в клочья, перекрывая трубы как «Голубого», так и «Турецкого» потоков?
На ум в этой связи приходит многое. Прежде всего, углеводородный ТЭК всегда, притом очень тесно, связан с военно-промышленным комплексом, обороной и безопасностью — хотим мы этого или нет. В этой сфере близость Москвы и Анкары такова, что полностью подорвать альянс по «голубому топливу» турки вряд ли захотят, пусть и со ссылкой на открытие в Черном море или где бы то ни было. 23 августа, как заявил на форуме «Армия-2020» гендиректор «Рособоронэкспорта» Александр Михеев, стороны подписали контракт на поставку уже второго полка систем ПВО С-400. О согласии по этому вопросу говорил глава турецкого Секретариата оборонной индустрии Исмаил Демир. С учетом неимоверного давления со стороны Белого дома, как и угрозы заокеанских санкций и отмены продажи туркам истребителей F-35, добрая весть из подмосковной Кубинки подобна мощному новостному прорыву, хотя многие его давно уже ждали. В таких обстоятельствах одна турецкая рука, согласитесь, не станет осуществлять нечто противоположное тому, что продвигается другой «дланью», — и вести дело к сворачиванию двустороннего энергопартнерства как такового. Так, друзья мои, не бывает!
Предвещать можно что угодно, но каркать вряд ли стоит
Второй контрдовод — нарастающее сопротивление апстрим-программам Анкары в Восточном Средиземноморье со стороны Афин, Никосии, Каира, Тель-Авива и т.д. Несогласие перечисленных и других региональных игроков с турецкой заявкой на богатый углеводородами ареал привело бы к таким интригам и демаршам против Анкары, что «мало ей не покажется».
При серьезном обострении в регионе любые льготные звенья газовых поставок от кого бы то ни было в Малую Азию и на Босфор испарятся. Видя поединок наследников Оттоманской империи с Западом, поставят подножки не только экспортеры, но и ближневосточно-закавказские транзитеры газа на просторах от Грузии до Суэца. В этом случае спасительные нити «Газпрома» снова станут для турок не чем-то второстепенным, а подлинной «палочкой-выручалочкой». Словом, сворачивать — на гребне геологических открытий — дальнейший энергодиалог с Москвой Эрдогану невыгодно. Невыгодно, во-первых, под призмой самостраховки и надежного восполнения любых, даже крупных, потребностей в импорте. Особенно, если новые — «свежие» находки будут переведены в промышленную стадию не так быстро, как хотелось бы. Но и это далеко еще не все. Ибо альтернативные (т.е. действующие помимо России) поставщики и, в первую очередь, перевозчики СПГ, если и помогут Анкаре, то лишь в насыщении ее внутреннего рынка, но не в выполнении потенциально-прибыльных экспортных планов Турции в центре Европы.
…В годы Второй мировой войны пресса союзников по антигитлеровской коалиции — от «Правды» до The Times — пестрела едкими карикатурами на будапештского сателлита «третьего рейха» — адмирала Миклоша Хорти. Вот, мол, чудеса: никакого выхода к морям у Венгрии нет и в помине, а лидер «мадьярского государства» щеголяет в погонах и аксельбантах флотоводца! С тех пор много воды утекло. Но прямого доступа к какому-либо морскому побережью у Будапешта как не было, так и нет. Ну и что же, спрашивается, придется делать Анкаре для обещанного ею же реэкспорта природного газа в Венгрию (между прочим, тоже натовскую), которая, кстати, уже начала строительство своей — наземно-внутриконтинентальной ветки «Турецкого потока»? Уж не проталкивать ли специализированно-речные газовозы с СПГ вверх по Дунаю из Черного моря? Но ведь даже при всех современных возможностях портовой регазификации жидкой субстанции с танкеров, все это звучит как разорительная и, кроме того, антиэкологичная затея. Нет, никак не может Турция обойтись для задуманного пополнения своей казны с Балкан — без нормальной сухопутной трубы и гарантированного притока сырья из Сибири-матушки. Не дано без этого выполнить обязательства ни перед столь же заинтересованной Сербией, ни, если хотите, перед Австрией.
Однако все это, впрочем, коммерция. Да, ее грани выглядят порой все раздражительнее для герольдов «энергетического доминирования» с другого края Земли. Но ведь есть и еще более крупная — для них же — неприятность. Все та же Турция зримо перестает, образно говоря, презирать и ненавидеть «исламских еретиков» в соседнем Иране. Переживут ли на вашингтонском олимпе еще и этот тектонический сдвиг на Среднем Востоке?
Из врагов — в друзья, и наоборот
На большом пространстве от Средиземного моря до Персидского залива ширятся резкие геополитические перемены. Нет, мы не имеем в виду бунты, пусть даже самые яростные из них. В том числе — мятежи в разрушенном портовым взрывом Бейруте с 15-миллиардными последствиями для Ливана.
Самая разительная подвижка — это, казалось бы, неожиданное сближение между региональными державами — Ираном и Турцией. Порою возникает впечатление, что заявления министерств иностранных дел обеих стран — от Босфора до Каспия — против давления внешних сил едва ли не повторяют друг друга. А ведь такого никогда раньше не было. Настолько близкими по духу и лексике стали солидарно-гневные оценки и антизападные тирады из недр дипломатий Тегерана и Анкары. Причем и на одном, и на другом фланге немалую роль играют разногласия обоих гигантов исламского мира с третьими игроками из-за нефти и газа. И наоборот, в своем двустороннем формате иранцы и турки взаимодействуют по углеводородам все активнее: ниша Тегерана в поставках природного газа по заказам из Малой Азии достигла, вопреки недовольству США, уже 14,2%.
Американские эксперты по Среднему Востоку могут втайне сердиться возобновлению поставок именно сетевого газа из Ирана в Турцию. Но истина от этого не меняется. Вопреки сильному давлению, призванному пробудить у турок интерес только к сжиженному газу и, наоборот, апатию к газу из трубы, — Анкара никак не хочет списывать его в архив. 31 марта нынешнего года, когда террористы устроили взрыв на топливной трассе Тебриз-Анкара в пределах турецкого участка этой артерии (в 1,5 км от границы), многим показалось: отныне этот маршрут с максимальной пропускной мощностью 14 млрд кубометров в год и протяженностью 2,5 тыс. километров будет не скоро восстановлен. Но настало 2 июля с.г. — и газ пошел!.. Помнится, даже возвращаясь из Вашингтона под прессом наставлений Белого дома, Эрдоган сказал турецким журналистам на борту самолета: «В настоящее время (то есть вопреки сегодняшнему усилению санкций против Тегерана — Авт.) мы не можем прекратить наши экономические связи с Ираном как по нефти, так и по газу… Нефть покупали наши частные компании. К сожалению, ныне они не покупают нефть, так как опасаются угроз США. Но мы продолжим отношения с Ираном и по этому, и по многим другим вопросам». По данным Milliyet, глава государства добавил: президенты Турции и Ирана поставили задачу увеличить товарооборот с 7,5 до 30 млрд долл, увеличив при этом использование национальных валют. Заметьте: увеличить вчетверо!
Возрождение чуть ли не веками оборванного диалога Тегерана и Анкары — важная тенденция. Силы атлантизма, в основном Америка, еще почувствуют воздействие этих перемен. Убедятся в двуедином отпоре планам Запада по увековечению взаимной вражды внуков Персидского царства и Османской империи. Сдвиг шиитской и суннитской ветвей ислама к параллельному, а значит не конфронтационному, как еще недавно, развитию — дело нелегкое. Быть может, оно труднее, чем попытки ведущих христианских теологов хотя бы частично примирить православие и католицизм. Но в текущей политике, во всяком случае, на невидимой оси между Турцией и Ираном, их поворот к добрососедству все-таки уже проявился в последние дни. К дружественным рукопожатиям друг с другом невольно, но довольно сильно подтолкнули соседей-мусульман не какие-то мифические силы. Подтолкнули… Израиль и Североатлантический альянс во главе с Вашингтоном(!). Причем и в том, и другом случае не обошлось без газа и «черного золота». Ресурсные схватки — пока еще, слава Богу, невооруженные, — произошли, как известно, на морях.
В Средиземном море турецкие буровые суда и бдительно опекающие их патрульные корабли столкнулись с противодействием греческих эсминцев: Афины называют тот шельф своими территориальными водами. А вот турки считают их, как и находящуюся рядом акваторию самопровозглашенной Республики Северного Кипра, собственной вотчиной. Вотчиной, якобы уже узаконенной Анкарой, в том числе, для разведки и добычи нефти и газа. Эти амбиции османов вступили в противоречие с программой сколачивания, по инициативе США, т.н. «малой организации НАТО» в составе Израиля, Кипра и Греции. В поддержку этого плана, да и на помощь отстаивающим свой суверенитет грекам, Франция (экс-мандатная метрополия Сирии и Ливана) пригрозила послать в регион авиацию. У Парижа, противодействующего курсу президента Реджепа Тайипа Эрдогана не только у греческих берегов, но еще и в Ливии, расколотой кровавой междоусобицей, — как видите, свой взгляд. Да и немало своих резонов для конфронтации с Анкарой. Эмманюэль Макрон давно уже ведет из Елисейского дворца грубоватый и — более того — жестокий спор с Эрдоганом о «раковой опухоли» и, более того, о «смерти мозга» в альянсе НАТО, членами которого являются и Турция, и Греция(!).
От Ирана до Венесуэлы
Пока греки и французы, избегая прямых стычек с Эрдоганом, охотятся за турецкими буровыми платформами, — ВМС США ведут в Атлантическом и Индийском океанах антитанкерную войну против Тегерана. «Абордажная травля» нефтевозов с иранским бензином, растворителями и смазочными материалами для далекой, но тоже блокированной Венесуэлы нарастает.
Вот и на позапрошлой неделе американцы силой задержали в море четыре частных танкера с нефтепродуктами, остро необходимыми тому же Каракасу. Министерство юстиции США с гордостью заявило: речь, оказывается, идет о «крупнейшей во всей истории» конфискации» горючего объемом в 1,116 млн баррелей. Названия опустошенных судов, которые якобы обслуживают на голубых трассах Корпус стражей Исламской революции (столь ненавистный в США) — «Белла», «Панди», «Луна» и «Беринг». Да, «Беринг»! Хорошо, что не в наших водах Берингова моря свирепствуют новоявленные флибустьеры.
Итак, по жандармским «понятиям» Белого дома, содержимое танкеров было, мол, незаконным. А ведь, между прочим, оно жизненно необходимо для работы, а в некоторых случаях — запуска простаивающих венесуэльских НПЗ, без чего Боливарианская Республика останется лишенной топлива. И это — в разгар пандемии, по темпам которой нефтяное Эльдорадо на Ориноко выходит на одно из первых мест в Западном полушарии и в мире. Мысленно представим себе еще какой-нибудь один зубодробительно-агрессивный шаг Трампа по ущемлению свободы мореплавания на энергоэкспортных трассах планеты. Повторяю: всего один шаг — и впору будет обвинить «ястребов» из Вашингтона не то что в блокадном синдроме, а в прямом геноциде!
Ирану, как и Турции, все время мешают вооружаться. Мешают как раз те, кто блокирует их инвестиционно-торговые планы на морях. Анкару хотят заставить отказаться от закупки в России новых партий ракетных комплексов ПВО «С-400». А против Ирана вообще действовало в течение 13 лет(!) оружейное эмбарго. Странно ли, что в августе Совет Безопасности ООН, видя оборонительную позицию Ирана, выступил на эту тему соответственно? Был отклонен американский проект резолюции по продлению запрета на поставки боевой техники по заказам и без того осажденной страны на Ближнем Востоке. Как сообщил председательствующий в Совбезе постпред Индонезии при ООН Диан Трианшах Джани, за призыв США увековечить эмбарго проголосовали только два государства — сами Соединенные Штаты и Доминиканская Республика. Что же касается РФ и КНР, то они были против; а еще 11 членов Совбеза воздержались, что пришлось признать и самому госсекретарю Майку Помпео. С учетом пиратских акций против ИРИ, как и стычек в Средиземноморье, Москва предложила провести антисанкционный видеосаммит постоянных членов СБ с приглашением, в частности, Ирана. Но Вашингтоном, вопреки просьбам его же союзников в Лондоне, Париже и Берлине, инициатива Кремля была сорвана. А «на прошлой неделе США запустили 30-дневный процесс восстановления практически всех санкций ООН в отношении Ирана после того, как Совбез оказался не в состоянии продолжить свою миссию по поддержанию мира и безопасности», — заявил Помпео, уточнив, что рестрикции будут введены в полночь 20 сентября.
Стоит ли удивляться тому, что яростно осаждаемый недругами Тегеран, что называется, в считанные дни сблизился с Анкарой, которая еще недавно не разбиралась в «персидской вязи». Сблизился еще по одному актуальному (без каких-либо преувеличений) вопросу, о котором мы поговорим далее.
Осуждают в унисон
В международной повестке есть проблемы настолько долговременные и, тем не менее, всегда насущные, что высказываться о них никогда не грех. Да, не грех, причем не только для общеполитических, но и скромных отраслевых изданий. Таким, например, как наш сайт «Нефтянка». Среди этих вопросов — отношения между Израилем и арабским миром.
В год 75-летия Победы, в том числе и над «Холокостом», мы отдаем должное памяти основателей Израиля: в его провозглашение внесла самый весомый вклад наша страна. Поэтому объявленная недавно полная нормализация отношений между Объединенными Арабскими Эмиратами и еврейским государством — веха и для нас не менее важная, чем сходные события в истории запуска прямых связей между Израилем и Египтом в 1979 году и между Израилем и Иорданией в 1994 году. Словом, теперь уже три исламских страны, владеющих (полностью или частично) своими землями на Аравийском полуострове, развивают конструктивный и равноправный диалог с теми, кого они еще полвека назад называли разве что «исчадьем ада, искусственно трансплантированным на Святую Землю».
Однако задача этой статьи — сказать о том, чем ответили на возрождение отношений между Тель-Авивом и Абу-Даби (выполненное под эгидой США) те, кому происшедшее не по душе, то есть иранцы и турки. Еще десяток лет назад Анкара, в отличие от шиитско-ортодоксального Тегерана, считалась самой терпимой — в подходе к Израилю — страной в регионе. Но за истекшие годы это партнерство испортилось, и двусторонние связи сошли к минимуму. А тут еще и затеянная Эрдоганом перед выборами исламская радикализация республики, считавшейся светской, — превращение собора-музея Св.Софии в мечеть и т.д. Словом, не надо удивляться тому, что турецкий МИД отметил в своем заявлении: ОАЭ якобы предали интересы самого многострадального и притесняемого Израилем арабского народа — палестинцев. С учетом того, что по всему региону и, в первую очередь, в расколотой Ливии те же Эмираты и Турция поддерживают противоположные стороны локальных конфликтов, — резкое осуждение из Анкары в адрес ОАЭ стало тем более предсказуемым.
И уж тем более ожидаемой и понятной — на сей раз практически в унисон с турецкой — стала реакция на израильско-эмиратское сближение со стороны еще одного государства. Того, которое исконно считает израильский фактор вредным для Ближнего Востока в любом виде. Это, конечно, Иран. Шаг в ходе сближения, сделанный сравнительно небольшой аравийской монархией (ассоциацией княжеств) и теми, кого в Тегеране прокляли, считая зловещим антиподом исламского мира, — это, по заявлению МИД Ирана, чудовищная ошибка. «Проявлено, — сказано в пресс-релизе дипломатического ведомства шиитского оплота, — стратегическое тупоумие, которое в итоге лишь усилит фронт антиизраильского сопротивления». Не дай Бог, уважаемый читатель, чтобы залпы этого фронта прогремели где-либо в буквальном смысле.
Тем временем США и Израиль выступают со все более однотипными осуждениями не только Ирана и Турции как таковых, но и радикальных вооруженных группировок, раскинутых при спонсорстве Тегерана и Анкары по Ближнему Востоку. Если Анкару бичуют за помощь палестинской Hamas, то «режим мулл» ругают за подпитку ячеек Hezbollah, и в обоих случаях сырьевой элемент — на переднем плане. Так, временный поверенный Израиля в Турции Рои Гилад пригрозил в дни визита делегации Hamas на Босфор: вытекающая из этого «напряженность исключает любое сотрудничество в разведке запасов газа в Восточном Средиземноморье», где Турция, по словам Reuters, «бросила вызов заявкам Греции, Кипра и их союзников на участки морской акватории». Реакцию Тель-Авива легко понять: какой, мол, альянс по «голубому топливу», если десяткам лидеров, в т.ч. членов Политбюро Hamas, только что вручены паспорта граждан Турецкой Республики!.. Ну а йеменскую ячейку проиранской Hezbollah клеймят за мнимые попытки подорвать танкерный маршрут при входе из Аравийского в Красное море. Причем лексика угроз с Запада подчас настолько совпадает, что Анкаре и Тегерану впору переглядываться друг с другом с хитрой восточной улыбкой.
Павел Богомолов