Пакистан — азиатский «энергетический мост», который так и не был построен. Теперь страна вот-вот взорвется под давлением недоступной энергии. 

Материал подготовлен Институтом развития технологий ТЭК.

Пакистан обанкротился и пытается договориться об очередной финансовой помощи МВФ, четырнадцатой менее чем за четыре десятилетия, пишет Себ Кеннеди в своем анализе ситуации вокруг этой искусственной созданной англичанами страны. 

Политические кризисы разрывают крайне поляризованное пакистанское общество. Воинствующие сепаратисты действуют в нескольких приграничных районах, широко распространена коррупция. Инфляция уничтожает самых бедных, энергия для многих недоступна, а отключения электроэнергии становятся глубокими и продолжительными. Например, 23 января свет погас во всем Пакистане. А зимой энергоблоки временно отключались по ночам для экономии затрат на топливо.

Стране не хватает средств для покупки природного газа. «Нехватка природного газа, на долю которого приходится более трети выработки электроэнергии в стране, в прошлом году погрузила большие территории во мрак», — пишет «Рейтер».

Рост мировых цен на СПГ и тяжелый экономический кризис сделали СПГ недоступным для Пакистана. «СПГ больше не является частью долгосрочного плана», — заявил информационному агентству министр энергетики Пакистана Хуррам Дастгир Хан, добавив, что страна планирует в среднесрочной перспективе увеличить угольные мощности до 10 гигаватт (ГВт) с нынешних 2,31 ГВт.

Несмотря на рост спроса на электроэнергию в 2022 году, годовой объем импорта СПГ в Пакистан упал до самого низкого уровня за последние пять лет, поскольку европейские покупатели вытеснили чувствительных к цене потребителей. «У нас есть одни из самых эффективных в мире электростанций, работающих на СПГ. Но у нас нет газа для их работы», — сказал Дастгир в интервью.

Пакистан попал в собственную ловушку. Он активно выступал как главный союзник США в борьбе против присутствия в Афганистане российских войск, а потом поддерживал присутствие войск США. Но когда СССР ушел из Афганистана, и талибы смогли свободно переместиться из Пакистана к себе на родину, часть талибов решила обосноваться в Пакистане, создав Пакистанский Талибан — «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП), независимый от афганской ветви, но поддерживающий хорошие отношения с ней, а также с «Аль-Каидой». 

ТПП провозгласил своей целью как минимум сделать независимой Зону племен, а как максимум — свергнуть безбожное пакистанское правительство (для любой радикальной террористической организации правительство, которое её гоняет, — безбожное). В итоге деятельность ТТП обернулась довольно масштабными столкновениями с пакистанской армией, происходившими еще в 2006-2009 годах в Зоне племен.

Склоки внутри движения Талибан помогали пакистанским властям справиться с вольницей вооруженных отрядов. Но все изменил приход афганских талибов к власти в 2021 году. Это позволило ТТП обрести надежное убежище за границей, куда они теперь могли отходить после террористических атак, восстанавливать силы и получать пополнение. 

Пакистан десятки лет подкармливал талибов, а теперь они набросились на него. Осенью и зимой 2022 г. произошло более сотни столкновений между ТТП и армией Пакистана. В итоге в Пакистане начали раздаваться призывы к окончательному решению талибского вопроса, но проблема в том, что для этого необходимо уничтожить тыловые базы ТТП в Афганистане, т.е. осуществить вторжение в ту самую страну, где уже неудачно попутешествовали СССР и США.

Ситуацию осложняет то, что в последнее время Пакистан, впрочем, традиционно для себя, находится в крайне отвратительной экономической форме. Десятилетиями его исправно подкармливала Саудовская Аравия, да и Китай подкидывал на бедность, желая встроить Пакистан в свой Шелковый путь. Но летом 2021 года случилось Наводнение, именно так — Наводнение с большой буквы. И если число человеческих жертв оказалось мизерным, то экономический ущерб был просто чудовищный и составляет на сегодняшний день приблизительно 30 млрд долларов при ВВП страны около $300–330 млрд, а число оставшихся без жилья превышает десятки миллионов.

Трагическое сползание Пакистана к несостоятельной государственности во многом можно объяснить недостатком энергии. Страна имеет как самый низкий ВВП на душу населения среди своих региональных аналогов, так и самое низкое потребление энергии на душу населения. На рисунке место Пакистана в нижнем левом квадранте диаграммы корреляции энергии и процветания:

При этом Пакистан занимает важное место в региональном энергетическом ландшафте. Зажатый между энергоемкими экономиками Южной Азии и богатыми энергоресурсами Ближним Востоком и Центральной Азией, в течение многих лет он рассматривался как потенциальный «энергетический мост». Было предложено проложить многочисленные трубопроводы через Пакистан, соединяющие неиспользованные запасы газа в Иране или Туркменистане со скрытым спросом даже в Бангладеш.

Ни один из них не был построен, но проекты трубопроводов, которым уже несколько десятков лет, отказываются умирать. Планы и обещания растут и угасают, поскольку геополитические события проливают новый свет на старые проекты. 

Проекты трубопроводов являются громоотводом для политических лидеров, стремящихся продемонстрировать свое желание ладить друг с другом в неблагоприятных обстоятельствах, делает вывод Себ Кеннеди.

Спорящие мировые державы держат пакистанские трубопроводы в состоянии зомби. Их невозможно построить из-за комплекса проблем, но они могут создать или разрушить состояние своих доверенных лиц.

США в течение многих лет продвигали трубопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАPI), потому что он исключил бы Иран из растущего газового рынка Индии. Китай и Россия поддерживают конкурирующий проект: трубопровод Иран-Пакистан-Индия (IPI), также известный как «Трубопровод мира». Этот проект приобретает риторическое значение как часть грандиозных китайско-российских планов по противодействию западному влиянию в Евразии.

В зависимости от того, какой проект преобладает в каждый конкретный момент при конкретном правительстве, крупный пакистанский трубопровод может либо дать Pax Americana столь необходимый импульс для усиления своего авторитета в этом беспокойном, но стратегически значимом регионе мира, либо подорвать его влияние. Это ставит Пакистан под постоянное огромное давление со стороны Вашингтона, Москвы и Пекина.

Тектонические плиты быстро смещаются на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Знаковое соглашение между Саудовской Аравией и Ираном при посредничестве Китая быстро привело к тому, что Сирия и Саудовская Аравия вновь открыли свои посольства более чем через десять лет после разрыва дипломатических отношений. Королевство Саудовская Аравия является ближайшим союзником Пакистана в регионе, поэтому поворот Эр-Рияда в сторону Дамаска и Тегерана дает Пакистану возможность стать более дружественным с Ираном.

Иран, со своей стороны, наслаждается своим новым статусом краеугольного камня китайско-российского плана по подрыву влияния США и НАТО в Центральной и Южной Азии. Иран располагает 32,1 трлн кубометров неиспользованного природного газа, или 17% всех мировых доказанных запасов, уступая только России с 37,4 трлн куб. м (20% мировой доли). Для Си Цзиньпина строительство трубопровода из Ирана в Индию приобретает стратегическое значение: Индия является ближайшим соперником Китая в борьбе за статус сверхдержавы, а Нью-Дели оказывает большое влияние в регионе, поэтому перекачка газа от ключевого союзника (Ирана) на индийский рынок даст Китаю рычаги воздействия, когда отношения испортятся, что неизбежно происходило и будет происходить в будущем (эти две ядерные державы спорят за большие участки их общей приграничной территории).

Перекачка иранского газа в Индию означает строительство IPI («Трубопровода мира»). Как и сам мир, IPI так и не материализовался и много лет лежал наполовину построенным. Иран построил свой участок до пакистанской границы, но продвижение вперед было остановлено санкциями США в отношении Ирана. (Это вызвало критику за то, что Пакистан слишком робко относится к Америке, поскольку другие страны, в частности Турция, импортируют иранский газ с очевидной безнаказанностью.) Теперь Иран угрожает Пакистану штрафом в размере 18 миллиардов долларов за то, что он не поддерживает свою сторону  трубопровода.

И IPI, и TAPI потребуют от финансистов и страховщиков страховки многомиллиардной инфраструктуры, протянувшейся на тысячи километров по одной из самых суровых и нестабильных территорий в мире. 

Талибы в течение многих лет угрожали уничтожить участки ТАПИ, проходящие через их территорию, но с момента прихода к власти в Кабуле в 2021 году стали поддерживать проект.

Силы боевиков, включая Исламское государство, Техрик-е-Талибан Пакистан (ТТП) и Освободительную армию Белуджистана (БЛА), все еще пользуются свободой на территории Афганистана. Шанс проекту дает развертывание правительством Талибана 30 000 военнослужащих для защиты рабочих трубопровода, что устраняет серьезную угрозу безопасности ТАРI. Стимул понятен: ТАPI принесет огромные доходы от транзита газа экономически ослабленному Афганистану и изолированному правительству Талибана.

Индия также стремится получить туркменский газ по ТАPI. Индия использует уголь и нефть для получения 83% первичной энергии, и огромно желание правительства заменить их газом. Газ сегодня составляет всего 6% первичной энергии страны, и правительство поставило цель увеличить эту долю до 15% к 2030 году. Индия потребляла 62,2 млрд кубометров газа в 2021 году. Для достижения 15% потребуется почти утроить потребление − до 155 млрд кубометров или более, в зависимости от экономического роста страны.

Импорт СПГ полностью не решит проблему газоснабжения Индии, требуются надежные, стабильные и доступные поставки трубопроводного газа в больших масштабах.

Но если Пакистан будет содействовать ТАPI, он будет помогать двум своим ближайшим соперникам: правительству Талибана, которое отказывается расправляться с повстанцами ТТП и БЛА, которые совершают сепаратистские нападения на Пакистан из отдаленных приграничных опорных пунктов в Афганистане; и Индии, у которой давний пограничный спор с Пакистаном из-за Кашмира.

Затруднительное положение пакистанского трубопровода стало еще более сложным после вторжения России в Украину. Россия почти потеряла Европу как экспортный рынок газа и ищет альтернативные выходы на рынки, расположенные к востоку (Китай) и югу (Индия).

Китай увеличивает закупки, но проявляет нежелание слишком сильно полагаться на российский газ. Во время визита Си Цзиньпина в Москву Пекин и Москва не смогли заключить сделку по «Силе Сибири-2». Китай предпочитает диверсификацию поставок и с такой же готовностью будет получать больше от Туркменистана (но только в том случае, если он действительно будет в этом нуждаться). В Китай неизбежно попадет больше российского газа, но этого недостаточно, чтобы заменить утраченный Россией европейский рынок.

Утешительным призом для России, по мнению Себа Кеннеди, является транспортировка газа в северный Иран. Тегеран и Москва на высоком уровне подписали соглашение об обмене газом на сумму 6,5 млрд долларов в октябре 2022 года. Если соглашение будет реализовано, Иран избавится от необходимости использовать газ со своих газовых месторождений в южной части Персидского залива для удовлетворения спроса на севере страны, и вместо этого сможет сосредоточиться на экспорте своего собственного газа на восток в Пакистан по «Трубопроводу мира» (IPI).

Доставка российского газа в Иран затруднена, потому что две страны не имеют общей границы. Трубы должны пройти извилистым маршрутом либо через Казахстан-Туркменистан, либо через Азербайджан. В качестве альтернативы Россия могла бы вообще избежать Ирана и направиться свой газ на ценные рынки Южной Азии через Казахстан-Узбекистан-Афганистан-Пакистан.

У этого маршрута намечается небольшой символический прогресс. В ноябре прошлого года «Газпром» обсуждал на высоком уровне трехсторонний газовый союз с Казахстаном и Узбекистаном, в рамках которого российский газ мог бы перекачиваться на юг в Индию через Афганистан и Пакистан. Это исключило бы Туркменистан, который является и поставщиком газа в Россию, и источником газа для ТАPI. Москва может испортить отношения с Ашхабадом только для того, чтобы затем столкнуться с теми же проблемами безопасности, с которыми сталкивается ТАPI, считает Кеннеди.

Есть совершенно другой путь доставки российского газа в Пакистан: через морские поставки СПГ. Россия возрождает этот старый трубопроводный проект — «Пакистанский поток» — для перекачки регазифицированного российского СПГ из порта Карачи на юге в Касур на северо-востоке страны, недалеко от границы с Индией. С тех пор, как проект был представлен в 2015 году, он практически не продвинулся вперед, но две страны недавно подписали межправительственное соглашение о разработке трубопровода.

Пакистан отчаянно нуждается в большем количестве газа, но не любой ценой. Мировые цены на газ, возможно, снизились в последние месяцы, но выгода для Пакистана незначительна, потому что СПГ оценивается в долларах, а рупия находится в свободном падении. Неустойчивые и нестабильные спотовые поставки СПГ в 1921-22 годах усугубили ситуацию. В настоящее время страна сталкивается с кризисом доступности энергии эпических масштабов.

Дорогая энергия сдерживает экономическую активность и наносит ущерб бюджетным доходам. В связи с тем, что золотовалютные резервы Пакистана быстро истощаются, Международный валютный фонд ведет жесткую игру по поводу условий финансовой помощи. МВФ требует от Пакистана сократить субсидии на бензин, утверждая, что это делает фискальную черную дыру еще глубже.

Вместо утомительного старого рецепта дерегулирования и жесткой экономии, предложенного МВФ, Пакистану, по мнению Себа Кеннеди, нужен комплексный план возрождения, который поможет справиться с причиной многих проблем: его зависимостью от импорта для восполнения дефицита энергии.

Трубопроводы могут помочь стабилизировать внутренние цены на газ и электроэнергию, но они усилят зависимость Пакистана от иностранных производителей. Тем временем разваливающаяся и громоздкая централизованная газовая сеть требует модернизации и децентрализации. 

Ветровой и солнечной энергии потребуется слишком много времени, чтобы оказать существенную помощь в решении энергетических проблем Пакистана. Пока же Пакистан («Страна чистых» — так переводится ее название) может лишь наблюдать за тем, как региональные соперники и мировые державы ссорятся из-за проектов газовой инфраструктуры десятилетней давности, которые могли бы облегчить его страдания, но, по всей вероятности, никогда не будут построены. Зомби-трубопроводы насмехаются над Пакистаном.