К рождественскому дню цены сырой нефти в мире немного возросли по сравнению с блуждавшими на скромном уровне котировками начала недели. В самом деле, опустившись в предыдущие дни на 1,6%, West Texas Intermediate все же ожил — и вскарабкался под звон колоколов Св. Петра и Св. Павла на 11 центов, достигнув 48,23 долл за баррель. Последняя биржевая сессия перед каникулами дала небольшой, но все же ощутимый навар и в пользу североморской смеси Brent. Поднявшись на 9 центов, «шотландец» остановился на планке 51,29 долл. Казалось бы, эти сдвиги незначительны. Но все же хорошо, что они стали явью; и боровшиеся с огромными проблемами весь год нефтяники ощутили проблеск надежды: не все так плохо! Помогли не только вакантные емкости в инвентарном резерве США, требующие своего заполнения. Вопреки побочным осечкам при испытаниях лекарственных средств против коронавируса, имеются надежды на успех первых мощных атак на пандемию — на отвоевывание у нее ареалов мировой экономики, которым вот-вот понадобится топливо. Между тем еще больше ударов «хвори» посыпалось на нефтедобывающие регионы Земли. «Новые типы вируса, способные быстрее расширить масштабы заболевания, атаковали Соединенное Королевство, Нигерию и другие страны, — передает Reuters. — Как минимум четыре производителя фармацевтики надеются на то, что их вакцины против COVID-19 будут эффективны против ускоренного распространения того вируса, который опустошает Британию. Идут тесты, призванные дать подтверждение за несколько недель». С учетом того, что «сделка по «брекзиту» сыграла свою позитивную роль, — поясняет в техасском Хьюстоне президент Lipow Oil Associates Эндрю Липоу, — доминирующим рыночным фактором является теперь воздействие COVID. Рынок нефти ждет расширенной дистрибьюции вакцин с тем, чтобы вернуть потоки путешественников на дороги и в воздух». Впрочем, все это — лишь сиюминутно-тактические тревоги и соображения. А на деле углеводородному сектору придется в 2021-м повсюду сталкиваться с гораздо более «долгоиграющими» факторами негативного свойства, о которых мы еще поговорим.
Уж если Фонд Рокфеллера покидает большую нефть…
В 2020-м «Нефтянка» часто писала о том, как театры и музеи, вузы и издательства на Западе, особенно в Британии, один за другим отвергают спонсорство нефтегазовых гигантов. Отвергают под… экологическими предлогами. Поступают так несмотря на то, что сами по себе топливно-сырьевые компании, о которых идет речь, сдвигают растущие доли своих капиталовложений не в углеводородную, а как раз в зеленую энергетику.
Однако до сих пор СМИ мало рассказывали о другом. Оказывается, рвут связи с большой нефтью не только социально ориентированные получатели ее дотаций. Отказываются от спонсорства и стоящие как бы над ТЭК мега-инвесторы. Это — крупнейшие банки, страховые общества, пенсионные и другие фонды. Но теперь час гласности, увы, пробил. Бдительно отслеживая не только биржевые зигзаги вокруг ископаемых энергоресурсов, но и драматичное воздействие пандемии на традиционную энергетику, как и на востребованность ее продукции, финансовые магнаты по обе стороны Атлантики заметно приуныли. Да-да, именно приуныли относительно своей же былой стратегии полновесной подпитки производителей и экспортеров «черного золота» и «голубого топлива». Большие деньги (хотя и не везде и не всегда) начинают, иными словами, уходить из сферы большой нефти.
И, кстати, наступление природоохранной и альтернативно-энергетической эры нового президента США Джо Байдена тоже подстегивает начавшийся процесс иссушения текущих в нефтянку денежных ручейков в Соединенных Штатах. А ведь теперь эта сверхдержава для нас — не просто отдаленный полигон отраслевых перемен типа «сланцевой революции». И не просто крупнейший потребитель, но и, главное, крупнейший в мире производитель бензина, авиационного горючего, дизеля, печного топлива и смазочных масел, — не так ли? Спрашивается: с какой же стати «приспичило» ведущим инвесторам в американскую экономику прощаться со своими вложениями в углеводородный ТЭЕ; и есть ли тому свежие, «бьющие наотмашь» примеры?
Да, уважаемый читатель, они и впрямь имеются. Так, решение прекратить инвестиции в нефтянку принято в Нью-Йорке самым именитым из тех финансовых центров, которые были основаны и выросли на нефтедолларах. Это славящийся своей 107-летней биографией Фонд Рокфеллера, созданный никем иным как организатором Standard Oil — глобальным бизнес-воротилой по имени Джон Д. Рокфеллер. Пообещав ныне полностью «растворить» свои холдинговые структуры в углеводородной области, корпоративный «мега-кошелек» объемом 5 млрд долл одновременно принял, по данным CNN Business, и еще одно радикальное обязательство. Суть «клятвы» — никогда больше не вкладывать денег в разработку ископаемых энергоресурсов!
«Это поможет нам общими силами надавить своим большим пальцем на чашу весов ради поворота к более устойчивому будущему, — заявил глава фонда Раджив Шах. — Такова наша надежда. И таково наше стремление». Далее в своем интервью г-н Шах подчеркнул: «Сжигать топливо, получаемое из земных недр, — такой необходимости уже нет для поддержания нашей экономики и хозяйственного роста в долгосрочной перспективе. Мало того, (опора на углеводороды — Авт.) вредит завтрашнему климату на планете».
Предыстория вопроса
Уход известнейшего в Америке «структурно-портфельного заимодавца» из сырьевого ТЭК… Что это — сенсация в резком процентно-цифровом смысле слова? Нет, дело шло именно к этому осознанно, причем годами. За последние шесть лет пакет вложений Rockefeller Foundation в нефть и газ вдвое уменьшился, составив всего 2% от общей суммы активов.
Действительно, еще в 2014-м, когда не только экологические огрехи нефтегазового сектора, но и ценовая рецессия заявили о себе с новой силой, на рынок пришла любопытная весть. «Родственник» вышеназванного фонда, а именно созданный в 1940 году Rockefeller Brothers Fund (с его 860 млн долл), объявил о выводе своих инвестиций из двух наиболее критикуемых общественностью сырьевых сегментов — угля и нефтяных песков. И процесс, как говорят, пошел! Двумя годами позже разошлось с ископаемыми видами топлива еще одно звено в завещанной великим американским бизнесменом империи — Rockefeller Family Fund. Что проявилось тогда же в конкретном шаге: деньги «святого семейства» были изъяты из ExxonMobil. А ведь это, между прочим, внучка той самой Standard Oil, которая — на былом пике своего могущества — производила 90% всех нефтепродуктов в США.
Так или иначе, расставаться с привычным, казалось бы, финансированием угольной и углеводородной сфер представляется ныне довольно банальной процедурой. То есть совсем не сложным делом в психологическом плане. Правда, поначалу для Соединенных Штатов, с их пошатнувшимися, но все еще мощными центрами добычи и переработки, это, казалось бы, обречено было стать болезненным. Но… не стало! «Дело — в абсолютном смысле — проще, чем 5, 10 или, скажем, 20 лет назад; в этом даже нет сомнений, — говорит г-н Шах. — Обнуление вложений в разработку топливных запасов недр произойдет очень быстро. Мы заняты этим сейчас. И хотели бы, чтобы ведущие институты нашей сферы присоединились к нам в этом подходе».
И ведь они уже присоединяются! Возьмите, к примеру, Пенсионный фонд штата Нью-Йорк, располагающий не 5 миллиардами (как филантропы под перекликающимися вывесками Рокфеллеров), а 226 миллиардами долларов. И вот — новая генеральная тенденция: буквально несколько недель назад, как напоминает обозреватель Мэтт Иган, этот Pension Fund объявил о твердом намерении: забрать из традиционного ТЭК все свои деньги за ближайшие пять лет. Но и это еще не все. К 2040 году, как уже заявлено публично, не должно остаться ни единого доллара «отложений на старость» не только в нефтянке как таковой, но и вообще во всей тяжелой промышленности США, так или иначе причастной к глобальному потеплению.
Дело, однако, не только в том, что деньги покидают привычную всем нам «энергетику вчерашнего дня». Добро еще, если бы они как бы расходились стихийно — по безымянно-обезличенной сфере классического ростовщичества под благотворительной маской, как во времена Бальзака и Достоевского. Так нет же! Деньги сознательно перетекают в совершенно конкретные области. Главная из них — ESG, т.е. планово-концентрированное инвестирование в три неразрывно связанных между собой «целевых пласта XXI века»: «социалку», окружающую среду и управление. Именно в этом дрейфе пребывают сейчас 1300 системных вкладчиков капитала с внушительным совокупным объемом «подвальных сундуков» 14,5 трлн долл! Но это, как говорится, — по самым осторожным подсчетам. А вот консалтинг Raymond James утверждает, что «лихорадкой бегства» из углеводородной сферы охвачены «суммарные владельцы» 20 триллионов. Этот «замер» был сделан в августе. И выявилось, что данная цифра выросла по сравнению с 2015 годом почти всемеро.
Итак, процесс пошел. Как он пойдет дальше?
Еще тревожнее видится нефтяникам тот факт, что речь — не просто о модном поветрии. Тенденция, увы, нарастает целенаправленно. Ведущий в мире оператор инвестиционных активов на сумму 8 трлн долл под вывеской BlackRock (BLK) вот-вот проверит, насколько четко выполняется его же январское решение об уходе из угольной промышленности и сопредельных с нею сфер. Тех, что считаются рискованными с точки зрения устойчивости глобального экономического роста и предотвращения изменений климата.
Да и вообще, как отмечает уже упомянутый выше г-н Шах, «мы знаем, что вопрос о климате стал абсолютно неотложным». Те, кто рубит ТЭК топором сокращения инвестиций, опираются на свой опыт предыдущих десятилетий. А ведь его-то и выпускали из внимания аналитики топливной отрасли. И действительно, в хронике прежних лет не раз уже мелькали заголовки о таких прецедентах, как уход крупных инвесторов из производства табака, алкогольной отрасли и даже из отдельных звеньев ВПК. Все это было, но мало кого насторожило!
Сутью же нынешнего — кажущегося необратимым процесса «эвакуации» вложений из сферы деятельности шахтеров и нефтяников является даже не забота о чистоте атмосферы и источников водоснабжения. Просто-напросто падает, причем давно, ставка прибыльности в этих «дедовских отраслях», и их акционеры нервничают. Согласно упомянутым выше экспертам в офисе Raymond James, в течение последней «одиннадцатилетки» насчитывалось целых 9 лет, когда не достигали минимума рентабельности даже те топливно-сырьевые лидеры (в основном, нефтегазовые компании), которые входили в список 500 фигурантов знаменитого «Индекса S&P». «Ряд фондов не желает вкладываться в эти корпорации просто потому, что в течение 10 лет они были — для финансирования — провальными активами», — поясняет Павел Молчанов, энергетический аналитик в Raymond James. Главное последствие сказанного общеизвестно: нефтяникам и газовикам придется и в 2021 году одалживать средства по более дорогой ставке, а тем временем оценки их капитализации на столь унылом фоне будут снижаться еще больше.
Но что делать с еще более тяжким параллельным эффектом — вымыванием сотен тысяч хорошо оплачиваемых рабочих мест из ТЭК? Ведь в этом и состоит самая болезненная загвоздка социального характера. Следом за сокращением штатов повсюду идет опустошение обезлюдевших горняцких городков и вахтенно-буровых поселков. Такова плачевная судьба некогда густонаселенных и духовно сплоченных общин, например, в шахтерском крае Аппалачских гор. «Дабы продолжать начатый энергопереход с должной эффективностью, мы не можем просто перешагивать от одной исчезающей общины к другой, затем к третьей и так далее, — продолжает г-н Шах. — Не можем подвергать их завтрашний день списанию. Должны реинвестировать в их чувство собственного достоинства и полноту надежд на будущее».
«Реинвестировать» на запутанном трудовом фронте — значит обеспечивать занятостью тех, чьи биографии и судьбы, по меткой оценке CNN, оказались отброшенными в кювет. Для этого Rockefeller Foundation тесно сотрудничает с «Инициативой Хана — Цукерберга». Так называется организация, ведущая поиск и классификацию открывающихся кое-где шансов на хозяйственное перепрофилирование тех или иных штатов. «Мы и впрямь можем строить иннновационную экономику даже в таких местах, как индустриальный Средний Запад, штаты в Аппалачских горах и другие регионы, где нефть, природный газ и уголь были доминирующими источниками как занятости, так и общей культуры», — говорит президент Rockefeller Foundation.
Продлить жизнь нефтянки можно геополитической трезвостью
Содержание предыдущей главы зримо контрастирует с уходящей ныне в прошлое программой Дональда Трампа. Ведь тот, сомкнувшись четыре года назад с капитанами отечественной нефтянки и «Его Величества Угля», выиграл на предыдущих выборах благодаря противоположным лозунгам. Победил в значительной степени потому, что обещал спасти коллективы старой, во многом архаичной американской энергетики от разорения.
Что только ни делалось ради этого на гребне событий! Ломались лимиты природопользования, отменялись законы и нормативы. Главой федерального экологического ведомства ЕРА назначался лоббист угледобычи и «дымящей электроэнергетики»… Спецкоманда подчиненных азартного республиканца собирала по всей Америке улики того, что ветровые генераторы, идущие на смену котлам на ТЭС, вызывают, мол, онкологические заболевания у тысяч людей! Ничто из этого, однако, не помогло Трампу удержать штурвал власти. Как иронизирует над покидающим Белый дом все тот же Шах, «игнорируя реальность, вы не заставите ее исчезнуть». Надо, пожалуй, добавить: нельзя игнорировать не только энергетическую, но и геополитическую реальность. Ведь именно этим грешил Трамп, оттягивая Америку все дальше от давнего союзника — Западной Европы, и ссорясь с ней без конца. А помощником экс-олигарха по спорной инициативе создания англосаксонского сообщества вместо оси между США и Евросоюзом стал, как все мы знаем, британский консерватор Борис Джонсон. Пока он упорно дистанцировал Альбион от восточного берега Ла-Манша, — президент США тоже отталкивал от себя Европу (тарифными войнами, выходом из Парижского соглашения по климату, прощанием с ЮНЕСКО и т.д.). Все это, естественно, усугубляло еще и ситуацию с энергобалансом и в Старом, и в Новом Свете.
Чем больше преуспевали импульсивные правоцентристы в углублении раскола со своими соседями или трансатлантическими партнерами, — тем больше тормозились национальные экономики, и тем сильнее страдали от этого котировки «черного золота». Да что там котировки, если ломались и лучшие схемы достижения топливного баланса в мире. «Перелицовка» интеграционного блока НАФТА в Северной Америке — по настоянию все того же Трампа — измотала нефтегазоносных соседей США: Канаду и Мексику. Не лучше чувствовали себя нефтяники и газовики ряда стран-поставщиков и на европейском рынке. Компаниям Германии, Австрии, Франции, Британии и Нидерландов не давали прокладывать по дну Балтики газопровод «Северный поток-2». Ставились палки в колеса и «Турецкому потоку». Хаос «брекзита», между прочим, тоже не прибавил звеньям континентального ТЭК ничего путного. Шотландия, располагая большинством нефтегазовых кладовых Соединенного Королевства на Северном море, — та ведь вообще настаивает на проведении второго национального референдума с целью выхода из Британии и вхождения в ЕС. Половина углеводородной провинции между севером Альбиона и Норвегией рискует выйти из-под лондонского контроля.
Помог, правда, все же скоординированный «около полуночи» документ о свободе торговли между Альбионом и Евросоюзом. Сбылись-таки надежды на то, что Джонсон, насмотревшись апокалиптических сюжетов из Дувра и Кале, не станет без своей подписи «хлопать дверью», покидая ЕС. И одобрит хоть какое-то цивилизованное соглашение о разводе, где, кстати, идет речь и об энергетике. Вздохнув с облегчением, Reuters резюмирует: «Цены на нефть получили подпорку еще и благодаря вести о том, что Англия и Евросоюз все же подошли вплотную к возможности: едва-едва заключить торговую сделку, резко увильнув от угрозы хаотичного финала в расколе из-за «брекзита».
…И все же, глядя под Новый год на полюбившихся — обладающим чувством юмора землянам — персонажей «высшей лиги» на Потомаке и на Темзе, мы вновь по-доброму улыбаемся; хотя один из них уходит, а другой уходить вроде бы не собирается. Но в любом случае аудитория вновь задается почти детским «вопросом после мультфильма» Почему и с тем, и с другим политиком не хочется прощаться даже на период рождественских каникул? Действительно, какой особый, взаимоперекликающийся экранный колорит находим мы в их привычных образах, и какое видим портретное сходство?
Высокие блондины в черных ботинках
Светловолосые красавцы Дональд Трамп и Борис Джонсон известны схожестью не только своих густых и часто растрепанных шевелюр. Налицо и близость их политических курсов. Но — спросит иной читатель — в кои-то веки российские СМИ оценивают политику сквозь призму… стрижки тех или иных государственных деятелей либо, наоборот, отсутствия таковой?
Не надо, друзья мои, ни удивлений, ни недоумений. Ибо в нашей стране привязка каждой политической эпохи (особенно во времена СССР) к контуру головы того или иного лидера стала, как ни странно, железным правилом. И работало оно без сбоев! Скажем, на смену Александру Керенскому, с его ежиково-пыжиковой прической, пришел Владимир Ульянов-Ленин с его философской лысиной и высоким лбом мудреца. На смену грозной эпохе Иосифа Сталина с его густыми волосами пришло хрущевское десятилетие, когда на гладком черепе проводника оттепели отсвечивались кремлевские люстры. Затем к власти пришел обаятельный Леонид Брежнев с его пышной шевелюрой. Чего нельзя было сказать о его преемнике — Юрии Андропове. Но зато следующий генсек, Константин Черненко, снова, согласно все той же неотвратимой закономерности, отличался густой и, добавлю, сплошной сединой. В свою очередь, лысый Михаил Горбачев передал кремлевские бразды правления пышноволосому Борису Ельцину, на чем, собственно, и завершился советский период нашей истории.
Все это, как и другие вековые наблюдения за внешностью «первых лиц» и в нашей стране, и за рубежом, сделало россиян вдвойне мнительными в этом «парикмахерском» плане. Вот и нынешнее сходство внешности лондонского и уходящего вашингтонского лидеров замечено нами не случайно. Взаимные симпатии высоких англоязычных блондинов в черных ботинках, как и «перекличка» многих предпринимаемых ими шагов, кажутся символичными. Оно, это сходство, вызывает у нас живой интерес не просто как у сторонних наблюдателей, но и как у внимательных телезрителей. Потому мы и видим со всей рельефностью, что один высокий блондин в черных ботинках оттянул (за годы своего правления) подальше от старушки Европы Америку, а его лондонский собрат оттягивает от той же Европы Соединенное Королевство. Не иначе как «бурлаки на Атлантике»! Похоже, впрочем, что и в том, и в другом случае итоги сомнительны. С той лишь разницей, что в Соединенных Штатах эти результаты будут исправляться скоро — начиная с январской инаугурации демократа Джо Байдена, а на Темзе размежевание с Евросоюзом и последствия этого развода затянутся на целую историческую эпоху.
Казалось бы, разве что в сфере ТЭК господа Трамп и Джонсон ставили перед собой разные (можно сказать, противоположные) цели. Возглавив США в 2017-м, американский олигарх обещал не только защитить, как сказано выше, традиционный ТЭК от экологических ограничений и запретов эпохи Обамы, но и залить полсвета, включая ЕС, сланцевыми поставками. Ну а британский консерватор, наоборот, идет курсом ускоренного перевода экономики Альбиона на альтернативные рельсы. Усиленно проповедуется замена угля, нефти и газа возобновляемыми энергоносителями. Ведется подготовка к полному отказу от продажи автомобилей с бензиновыми и дизельными двигателями в 2040-е годы. Но вот парадокс: и в первом, и во втором случаях замыслы и планы высоких блондинов все равно надломятся; и провозглашенные ими в последние годы ориентиры будут или отложены, или (применительно к Англии) достигнуты в сильно видоизмененном свете.
Павел Богомолов