Владимир Путин и Дональд Трамп, можно сказать, обменялись любезностями на фоне накаленной санкциями США атмосферы вокруг Ирана. Сначала хозяин Белого дома, слегка обидев своего помощника по национальной безопасности Джона Болтона, дезавуировал его слова о конечной цели прессинга на непокорную страну. Если Болтон высказался о задаче тамошней «смены режима», то Трамп опроверг это. Президент сказал: демонтаж правительства Исламской Республики не является миссией Соединенных Штатов — они хотят лишь отказа Тегерана от «создания ядерного оружия». В свою очередь, российский лидер решил не продавать Ирану зенитно-ракетных комплексов С-400 и не взвинчивать еще больше спираль противостояния в Персидском заливе. Похоже, все в итоге рады редкой — для диалога между Москвы и Вашингтона — взаимной дипломатичности. Потомки Персидского царства, судя по ударному заявлению командующего Корпусом стражей исламской революции генерал-майора Хоссейна Салами для агентства Mehr, празднуют «закат и даже крах вражеского дискурса», как и боязнь недругов перед лицом «абсолютного регионального могущества Ирана». А Саудовская Аравия и Израиль тем временем, похоже, осчастливлены кремлевским сигналом о снижении оружейных ставок. Но больше всего затронута, конечно, цена на нефть. Ведь она — из-за дуэли на Ближнем Востоке — рисковала не то что упасть в последние дни на 3% (как это и произошло), а наоборот, взметнуться при условии рокового нагнетания напряженности близ важнейших для всей планеты танкерных трасс Ормузского пролива.
Руки чешутся по санкциям
Обозревателю американского журнала Politico Ричу Лоури не откажешь в остроумии. Проявилось оно в канун вылета президента США, первой леди и детей в Лондон с трехдневным визитом по случаю 75-летия «второго фронта» в Европе — высадки союзных войск в Нормандии 6 июня 1944 года.
Собираясь в рейс над Атлантикой, Трамп нанес размашистый удар по… соседней Мексике. На ввоз мексиканских товаров был введен 5-процентный таможенный тариф. Недолго думая, ловкие журналисты подверстали это сообщение к новостям о торговой войне с Китаем на Тихом океане. И вышла очень даже складная формула. Как раз в годовщину «второго фронта» Белый дом открыл — по созвучию — второй фронт в таможенно-тарифном конфликте теперь уже на сухопутном юго-западном направлении. Фронт, кстати, весьма масштабный. Если официальный Мехико — видимо, по взмаху волшебной палочки — не остановит в одночасье поток наркотиков и нелегальных мигрантов из всей Латинской Америки, ползущий через мексиканскую территорию к Техасу и Калифорнии, то встречная кара станет еще страшнее. То есть 5% введенного нынче Трампом тарифа будут ежемесячно прирастать такой же цифрой, и к осени пограничные «подати» достигнут 25-процентной планки. И ведь это несмотря на то, что Мексика, наряду с Канадой, как-никак входит в состав североамериканского интеграционного альянса NAFTA.
Объявленные репрессии — астрономические. Соединенные Штаты ввозят из «страны кактусов, сомбреро и текилы» продукцию на сумму 371,9 млрд долл в год. Причем, вопреки обывательским представлениям, это не только соя или иные товары АПК. Ядро американского импорта – это запчасти и целые блоки к грузовикам, седанам, телевизорам, компьютерам и прочим изделиям. Все эти узлы поставляются на юг от пограничной Рио-Гранде — для сборки в Мексике — самими же производителями в США, богатеющими на такой кооперации. Далее, вмонтировав на своих заводах комплектующие в корпуса конечных машин и аппаратуры, мексиканцы реэкспортируют часть готовых партий обратно на север. Причем ряд типов выпускаемой сообща техники, «обрастая» всем необходимым, попеременно пересекает границу в обоих направлениях девять раз(!), прежде чем обрести свой итоговый вид и продажный лоск. Но ничего страшного. Интеграция годами работает четко, как часы. Точнее сказать, работала, пока по ней не ударил на днях с размаху г-н Трамп — большой знаток риэлторского бизнеса, вообразивший, будто он досконально знает еще и континентальную макроэкономику как таковую.
А учитывает ли он, что в товарообороте между США и Мексикой имеет значение еще и встречный поток нефти, газа? От 5-процентного подорожания импорта из Мексики плохо станет всему «ожерелью» перерабатывающих заводов к северу от границы. Это ясно: сырье с юга станет менее доступным из-за декрета Трампа. А ведь оно технологически необходимо для смешанно-долевого «процессинга» в Штатах одновременно с нефтью Техаса. Каждый день мексиканцы подают на север от 600 до 700 тыс. баррелей «черного золота». Но они же (не говоря о солидных объемах получаемого с севера «голубого топлива») массово закупают в США бензин и «дизельку». Ввозят и те конкретно оговоренные сорта жидких углеводородов из американских недр, которые нужны для переработки на мощностях даунстрима в Мексике. Итого выходит 1 млн баррелей сырья и нефтепродуктов, импортируемых латиноамериканцами у могущественного англоязычного соседа.
Что, если кабинет нового президента (но в то же время старинного друга Фиделя Кастро и Уго Чавеса) левоцентриста Лопеса Обрадора вынужден будет принять контрмеры и обложить крупным дополнительным ввозным тарифом «энергетическую реку» из США? Единственная надежда вконец расстроенных корпоративных финансистов в Хьюстоне или Новом Орлеане — на то, что большинство нефтеперерабатывающих империй этого региона на Мексиканском заливе предусмотрительно зарегистрировало себя не просто «где-нибудь». Прописка таких компаний нередко определена адресами привилегированных зон свободной торговли, где не действуют никакие эспортно-импортные тарифы. Не действуют до тех пор, пока НПЗ, о которых идет речь, действительно отправляют за границу танкеры, трубопроводные потоки и железнодорожные цистерны с надписью: Made in the USA.
«Оскорбление тем, кто уже ранен»
Но, конечно, независимо от «плюсов» свободных зон ряду американских переработчиков все равно пришлось бы — ввиду указа Белого дома — перейти на закупки более тяжелой, чем в Техасе и Калифорнии, нефти не у мексиканцев, а у других, более удаленных и более капризных поставщиков.
Поэтому тариф, вступающий в силу 10 июня, «может утяжелить издержки производства на здешних НПЗ еще на 2 млн долл ежедневно!», — поделились своим прогнозом аналитики PVM Oil Associates. Все это способно не только взметнуть до розничных небес ценники на американских АЗС, причем не вовремя. Вторым «минусом» может стать досадный срыв трехсторонних переговоров по заключению нового — переформатированного соглашения о континентальной интеграции, которое команда Трампа проталкивает на смену отжившему свои 25 лет договору NAFTA. Во всяком случае, об этом рикошете репрессий, омрачающих еще чернее небосклон над Рио-Гранде, сказал Чет Томпсон, главный исполнительный директор влиятельной в США ассоциации American Fuel and Petrochemical Manufactureres — коммерческого лобби, которое как раз и представляет интересы нефтепереработчиков.
Вплоть до пятницы основной сорт сырья, поставляемого в Штаты через их южную границу, т.е. Maya Crude, закупался импортерам на 6 долл дешевле в пересчете на баррель, чем глобально-бенчмарковая смесь Brent . А теперь, согласно аналитикам Tudor, Pickering & Holt, дисконт уменьшится вдвое, что усилит для США дороговизну импорта. Поворот столь плачевный, что даже осторожная корпорация Chevron, входящая в тройку ведущих американских транснационалов углеводородного ТЭК, рискнула возразить Белому дому. «Chevron поддерживает открытую и честную торговлю, — заявил пресс-секретарь компании Брейден Реддалл. — Мы убеждены, что введение новых тарифов должно все же сначала взвешиваться с учетом потенциала контрмер, способных подорвать развитие открывающихся рынков».
Все это, однако, — лишь экономические звенья: коммерческие, тарифные, таможенные… А ведь есть еще и провальные политические аспекты, которые тоже не делают чести воинственному республиканцу. Во-первых, советуясь с магнатами отечественного даунстрима полгода назад о введении эмбарго на поставки нефти из Венесуэлы, власти США заверяли переработчиков: да, вы временно лишены сырья с Ориноко, но уж второй главный источник дешевой тяжелой нефти, то есть мексиканский, мы оставим для вас нетронутым. Это, однако, оказалось чистейшей воды обманом. «Для наших переработчиков на берегу залива, — сетует эксперт исследовательского центра Morningstar Сэнди Филден, — которые уже пострадали от иранских санкций, венесуэльских санкций, спада импорта из Канады, квотных лимитов со стороны ОПЕК, — происходящее можно сравнить с оскорблением тем, кто уже ранен. Ибо число альтернативных источников тяжелой нефти становится все меньше».
Да, «оскорбление раненым» — это точно сказано. Но есть и оскорбление интеллекту латиноамериканцев — насмешка над самой историей их сложных отношений с северным гегемоном. В 2013-м Мексике стоило огромных сил объявить о предстоящем снятии 75-летнего запрета, введенного патриотом-президентом Ласаро Карденасом на допуск зарубежных инвесторов к своим кладовым углеводородного сырья, будь то на суше или на море. Начиная с 2014-го, страна отважилась, наконец, на Энергетическую реформу, разрешив иностранцам войти в ходе лицензионных раундов примерно на 14% своих шельфовых и наземных месторождений. Монополия национального гиганта Pemex была в хорошем смысле поколеблена — над мексиканским апстримом подули, что называется, свежие ветры преобразований.
Американцам можно было бы воспользоваться этими переменами. И выжать из них максимум в своих собственных интересах вместо того, чтобы заново идеологически вооружать тех в Мексике, кто их недолюбливает или даже ненавидит. Увы, при Трампе подобное осмысление становится в США невозможным. У него на уме — одни лишь скачущие колонки цифр на экране монитора. Если, мол, латиноамериканский сосед отказывается оплатить за свой счет постройку задуманной самим же Трампом пятиметровой стены по всему периметру границы, — то пусть мексиканцы, да и их партнеры в США, переплачивают за взаимовыгодное до сих пор сотрудничество.
Злосчастный эсминец
Перенесемся, однако, на другой край Земли. Находясь на днях в Стране восходящего солнца, президент США и его PR-служба сильно озаботились местом и, особенно, ракурсом телетрансляции предстоящего выступления Трампа на фоне якорной стоянки американских кораблей в Японии.
С одной стороны, ему надо было вдохновить и благословить экипажи под звездно-полосатым стягом на дальнейшую защиту национальных интересов США в Азии. А с другой — в кадр мог попасть силуэт пришвартованного там же корабля, который носит имя не любимого Трампом политика из Аризоны. Фамилию сенатора, который на смертном одре приказал не приглашать главу государства на свои похороны. Впрочем, доныне здравствующий президент продолжает, по данным СМИ, нападки на покойного. Продолжает и сейчас, когда тот лежит под гробовой доской. Речь — об усопшем законодателе Джоне Маккейне. О бывшем пилоте, сбитом ракетой советского производства над Вьетнамом и просидевшим пять лет за решеткой камеры для военнопленных.
Ракетный эсминец, о котором идет речь, именуется, однако, не в память о сенаторе. Он назван именами его отца и деда: оба они были адмиралами, причем тоже Джонами Маккейнами. У корабля на этот момент — не очень-то завидная судьба. 21 августа 2017 года он столкнулся с танкером Alnic MC, бороздящим моря под флагом Либерии. Инцидент, происшедший к востоку от Сингапура близ Малаккского пролива, унес жизни как минимум 10 ни в чем не повинных американских моряков, а еще пятеро были покалечены. К слову сказать, даже сейчас (т.е. без войны) находящийся у дальневосточных берегов 7-й флот США демонстрирует, увы, такую частоту «коллизий» с торговыми судами (обслуживающими, в частности, китайское экспортно-импортное направление), что диву даешься. Например, всего за два месяца до названного трагического эпизода семеро американских моряков погибли при столкновении эсминца «Фитцджеральд» с сухогрузом у побережья Японии.
При такой статистике можно представить себе ужас аналитиков в офисах китайских ВМС. Они-то и вовсе недоумевают: если порочный принцип «Бей своих — чужие бояться будут!» столь часто срабатывает произвольно, то есть помимо воли вашингтонских флотоводцев, то что же будет в случае прямых военных действий на море?! Ну а наши крымчане — те вообще разводят руками в изумлении: коль скоро в мире поднято столько истеричного шума вокруг судьбы украинских моряков — задержанных в РФ участников бесславного керченского рейда по сценарию СБУ (с чьих голов не упало с тех пор в России ни одного волоска), — то что же говорить о фатальных для мирного судоходства исходах бесконечных аварий на Тихом океане?
Кстати: почему о них молчит, казалось бы, столь отзывчивая к судьбам мореходов пресса Незалежной? Инсайдеры восточноевропейского медиа-бизнеса шепчут (в частном порядке) о столь диком сценарии, который у автора этих строк не вызывает доверия. Да, времена нынче на Днепре турбулентные. Но до крайней степени гротеска все же стараются не доходить даже проводники самых безумных версий. Однако порою слышно, будто украинские СМИ едины с польскими коллегами: запретить все песни Никиты Богословского к кинофильму «Два бойца». То есть подвергнуть тотальной цензуре не только «Темную ночь» (о чем нашей публике уже известно), но и второй шлягер в исполнении Марка Бернеса: «Шаланды, полные кефали, в Одессу Костя приводил». Мол, очень уж не вовремя все это перекликается с нынешним будапештским обвинением одесситу — гражданину Украины. За что? За то, что тот управлял судном, фатально торпедировавшим на Дунае катер с туристами из Южной Кореи и соседних с ней стран Азии на борту.
Патрулировать танкерные маршруты будут еще и японцы
Вернемся же, впрочем, к полюбившему ту же Азию «Джону Маккейну». Убрать стоящий в Японии эсминец из телекадра Белому дому понадобилось не случайно, да и не только из-за президентской неприязни.
Неувязка — в другом. Отец и дед ушедшего год назад политика посвятили адмиральские карьеры борьбе с экспансией и гегемонией императорского флота на Тихом океане. А Трамп прибыл с визитом в Страну восходящего солнца с тем, чтобы эту самурайскую мощь возродить — и подвести в сознании американцев финальную черту под трагической страницей Перл-Харбора. Вот в чем состоит подспудный криминал протокольно-скандальной ситуации на линии Вашингтон-Токио. Узнав о том, что сдвинуть громадину эсминца будет весьма затруднительно, ибо он все еще ремонтируется, — аппаратчики из Вашингтона, по данным The New York Times, распорядились хотя бы прикрыть чем-нибудь название корабля на борту, а морякам — сменить «от греха подальше» именные ленточки на бескозырках.
Ну а сам Трамп, дав тем временем зеленый свет двум новым японским противолодочным вертолетоносцам, благословил их в дальнее плавание — в союзе с 7-м флотом США — как минимум до Юго-Восточной Азии. Одобрено превращение возрожденной армады из конституционно разрешенных Сил самообороны в полноценные и, добавлю, ударные ВМС имперского статуса, наступательной роли и регионального охвата. В этих условиях врученные в Токио Сергею Шойгу и Сергею Лаврову жалобы принимающей стороны на российские учения в районе Южных Курил несостоятельны. Не Кунашир, не Итуруп, не Хабомаи и не Шикотан привлекли к себе внимание региональной и мировой общественности. Опасения сфокусированы на угрозе американо-японского военно-стратегического альянса, делающего совместный рывок в непредсказуемое — по своим последствиям — геополитическое зазеркалье.
Островная держава с далеко не безупречным послужным списком экс-агрессора и экс-оккупанта Кореи, Китая, Вьетнама, Малайи, Новой Гвинеи, Таиланда, Бирмы, Индонезии, Филиппин, Сингапура и других территорий рискует, теперь уже с помощью США, пересечь роковую черту запретов. И совершить то, чего не позволяют себе сделать даже реакционные силы ФРГ. То есть бросить стратегический вызов всему послевоенному миропорядку. А заодно и пригрозить не только возобновившей ближние ракетные пуски КНДР, но и Китаю. Причем на том лишь основании, что он стал, в отличие от бесславных времен Гоминьдана, сильным и процветающим конкурентом Соединенных Штатов. Ведь других-то поводов к перекрытию своих морских артерий КНР не дает совершенно. Проявляя осторожность и не желая нагромождать еще больше завалов в отношениях с США, Пекин миролюбиво заявил, например, о своем отказе от ввоза иранской нефти. Но Вашингтону, упоенному полномасштабной торговой войной с Китаем, этого мало…
…О том, насколько неисповедимыми становятся нынче «географические судьбы» и непредсказуемыми — внешнеторговые маршруты субъектов топливно-энергетического бизнеса на Тихом океане, — речь пойдет далее.
Апстрим Аляски напомнил о себе
В международном нефтегазовом сообществе давно уже привыкли наблюдать и комментировать экспансивную тенденцию Вашингтона к вытеснению российского природного газа из Европы путем намечающегося прорыва сланцевого СПГ в Старый Свет с другой стороны Атлантики.
Мы, однако, забываем подчас о другом. Примерно такими же спорными способами Соединенные Штаты выдавливают неугодных им поставщиков (например, из рядов ОПЕК) жидкого углеводородного сырья, десятилетиями нацеленных на другие, причем тоже емкие, мировые рынки. Актуальный пример — вытеснение сырой нефти, добытой в Исламской Республике Иран (которая блокирована американскими санкциями), из заинтересованного в импорте Китая. Если в регионе ЕС ставятся барьеры против трубопроводов «Газпрома», то Поднебесную подталкивают к восстановлению замершего год назад ввоза «черного золота» с Аляски. И вот еще что: если Малаккский или Тайваньский проливы в любой момент могут быть заперты готовым к этому «глобальным контролером» энергопотоков, то на маршруте от арктического штата США до топливных терминалов на побережье КНР ничто не мешает оживившимся в последние дни супертанкерам. Вот ведь удивительное дело!
В первую же неделю июня Китай должен принять — впервые за целый год — один миллион баррелей аляскинской нефти. И это не просто некий прогноз, а проверенные данные от Refinitiv Eikon и специализированной фирмы по мониторингу международного судоходства — Kpler. Падение американского нефтеэкспорта в КНР началось с середины прошлого года — при первых же «пристрелочных» залпах торговой войны между Вашингтоном и Пекином. И вот к февралю 2019-го, согласно U.S. Energy Information Administration, объем среднесуточных поставок «черного золота» из США в Китай снизился с 377 тыс. баррелей до 41,6 тыс. баррелей, то есть в девять раз! Дальше, как говорится, ехать некуда! Но сейчас, играя введенными Трампом бойкотами на закупки иранской, венесуэльской и прочей нефти, команда президента и оперирующие на Аляске мега-корпорации апстрима активизировались в диалоге с китайцами: берите, дескать, наш продукт — чем он плох?
6 июня танкер Sonangol Cabinda, покинувший на днях арктический порт Valdez, должен причалить к пирсу китайского города Циндао. Эта гавань, используемая независимыми переработчиками т.н. «второй лиги», нуждается — для замкнутых в единую технологическую цепочку НПЗ — именно в том сырье, которое будет доставлено. Речь идет о подходящей для китайцев марке нефти — Alaska North Slope (ANS). Ее производителями на полярном полуострове, отделенном от России Беринговым проливом, являются два «мейджора» — ExxonMobil Corp и BP Plc. Правда, ни одна из этих корпораций пока не проявила, судя по сообщению Reutersиз Хьюстона, склонности подтвердить свою причастность к данной трансокеанской поставке.
Редкоземельный ответ на углеводородный вызов
С другой стороны, почему бы многоопытным отраслевым игрокам, давно умеющим считать деньги, и впрямь не стремиться к увеличению своего экспорта в Поднебесную?
Если еще в апреле баррель ANS торговался всего на 25 центов дороже универсально-бенчмарковой смеси Brent, то сейчас эта разница достигла уже 1,35 доллара! Чем вам не стимул к форсированно-растущим поставкам в Китай? Вопрос ясен тем более, что, по словам директора исследовательской службы в сфере Commodities в аналитическом центре ClipperData Мэтта Смита, «Азия буквально охотится за баррелями средней вязкости» вслед за «санкциями США против Ирана и Венесуэлы, — поясняет его мнение Reuters. — Как и вслед за снижением добычи по решению Организации стран-экспортеров нефти». Таким образом, подытоживает сам же Мэтт Смит, бочка такого сырья является «в данный момент наиболее желанным баррелем».
Впрочем, Аляска отнюдь не слывет монополистом в сфере американского нефтеэкспорта на китайском направлении. Начиная с апреля, танкеры с аналогичным грузом для КНР пришли в Поднебесную из трех других портов США. Так что этот трансокеанский топливный мост на глазах возрождается, зримо дополняя пекинские закупки «черного золота» из России, Саудовской Аравии и Африки. Многовекторная китайская диверсификация деловых связей заслуживает высокой оценки. В конце концов, пусть американские поставщики знают: если «торговая война» и впрямь приведет к остановке десятков производственных объединений в КНР, то потребность Дальнего Востока в аляскинской, как и техасской, нефти может однажды улетучиться.
Между прочим, маячащий на тихоокеанском горизонте коллапс торговли углеводородами в случае нагнетания таможенно-тарифного произвола США — далеко не единственный контрдовод в руках у Китая. Это ведь лишь на первый взгляд он пошел на серьезные уступки Трампу, заменив иранскую нефть в своем даунстриме иными поставками. А на ряде других направлений Пекин мощно наступает, защищая свой суверенитет. Так, на прошлой неделе КНР пригрозила глобальному гегемону тем, что в крайнем случае республика сможет воспользоваться своей сильной, причем еще не выложенной на стол, козырной картой. Это — неподдельная решимость китайцев лишить военно-промышленный комплекс США самого ценного и практически незаменимого импортного товара из КНР. Речь идет о редкоземельных металлах, без которых не проживет ни одна корпорация вашингтонского ВПК.
«Цены на нефть сразу же упали на целых 2%, как только Поднебесная подала сигнал о намерении разыграть свою редкоземельную карту в торговой войне против США. Тем самым нагнетаются тревоги о том, что дуэль между ними способна ослабить мировой спрос на «черное золото», — передает из Лондона по каналам Reuters обозреватель Ахмад Гаддар. — Китай дал понять: он готов воспользоваться своей доминирующей позицией». Речь — о высотах, господствующих на рынке 17 редчайших химических элементов. Они нужны Пекину для того, чтобы дать Белому дому сильной сдачи в схватке вокруг товарооборота, предупреждают СМИ. Как подтвердила на Темзе брокерская фирма PVM, «КНР остается ведущим производителем столь ценного сырья — и рвется применить этот фактор как рычаг в торговой схватке с США».
Павел Богомолов