Продолжение.
См. Вторая глава.
Глава третья
Перед нами — целый регион
Приветствия от тринидадских властей, вводные выступления и базовые доклады первого дня конференции Energy Caribbean 2007 прозвучали интересно, информационно насыщенно и, вместе с тем, сжато. По сути они закончились к полуденному перерыву на кофе.
Картина складывалась более или менее ясная. Опускаясь на новую, но тоже вполне достойную ступень после нефтяного пика, а также маневрируя по горячим следам газового бума, отгремевшего уже позднее — на рубеже тысячелетий, Тринидад не потерял в общеотраслевом весе. Лидер апстрима и, одновременно, даунстрима в англоязычных Карибах не зазнался, но и не растерялся и не заболел «головокружением от успехов». Он плавно переходит к более скромному, но зато продолжительному этапу — продлению притока все труднее зарабатываемых, но незаменимых нефтедолларов.
При этом кабинетно-компьютерные подходы в Порт-оф-Спейне зачастую не оправдываются. Все больше востребован дух творчества на местах; живой поиск стимулируется. А это, как ни странно, разворачивает кадровиков, да и топ-менеджеров к седовласому поколению 50-летних. Они, мол, имеют чутье даже на маргинальные, истощенные, остаточные и побочные геологические структуры. Таковые не всегда подвластны выпускникам университетов, способным разглядеть под водной толщей разве что мега-пласты. Недаром глава тринидадской Petrotrin Уэйн Бертран раскритиковал самонадеянную часть новичков, «не знающих ничего кроме software packages. Впрочем, талантливая молодежь вряд ли заслуживала настолько острую критику. Скорее всего, Уэйн Бертран перегнул палку. На деле же штурвалом ТЭК двигал тесный симбиоз многолетнего опыта мэтров и амбициозного напора вчерашних бакалавров и магистров. Вот что обеспечивало выход крошечной республики на 1,2% глобальной добычи газа и 0,3% производства «черного золота», что тоже немало. «Голубое топливо» давало стране 45,1% ВВП.
Более того, Тринидад вырвался, по данным правительственного эксперта г-на Гамильтона, в число ведущих экспортеров нефтехимической продукции — аммония, мочевины, метанола и многого другого. Родилась тринидадская модель гармоничного распределения капиталовложений в ТЭК. Улучшился инвестиционный климат для новых игроков. Выросла местная газопроводная сеть, были освоены технологии сжижения в огромных объемах и, наконец, обеспечено устойчивое развитие национальной экономики в целом.
С одной стороны, в Порт-оф-Спейне гордо отрицают, что страна слишком прогнулась перед транснациональным капиталом. «Своего куска пирога мы не упустили при всей податливости», — заверяют там. Но, с другой стороны, превозносятся ли прошедшие до сих пор сделки — прославляются ли эти соглашения как верх мечтаний? Опять-таки нет, ибо изъяны кое-где видны, и об этом говорится открыто. Можно ли шагнуть в будущее, ничего не меняя в действующей тринидадской схеме отраслевого бизнеса? Нет, нельзя, ибо коррективы все-таки нужны. Но это — коррективы развития, а не топтания на месте, тем более что Индия, Китай и Латинская Америка требовали к концу 2007-го огромных объемов тринидадского СПГ. Почему? «Да потому, что капитанами мировой нефтехимии признано: карибский СПГ — лучший в мире по своему составу, — отметила в докладе представительница ведущего в этой отрасли транснационального конгломерата Suez Наоми Коксуэлл. — К 2013 году мы намечаем зарегистрировать всемирно-рыночный статус этого продукта как Global Benchmark. Обосновавшись на Тринидаде в 1990-е годы, мы вывезли отсюда флотом собственных и арендованных СПГ-танкеров 34 млн тонн сжиженного газа. Вот, например, переписка этих дней: на севере Чили упала подача «голубого топлива» по трубопроводу из Аргентины. Но чилийцы не растерялись — и только что подписали с нами контракт о поставках СПГ для их ТЭС и горнодобывающей промышленности».
«Или взять еще одну сферу применения СПГ, — продолжала Н.Коксуэлл. — Вы улыбнетесь, но из содержимого танкеров производится лучший крем для бриться… свиней на американских фермах, так что животноводы дают нам отличные цены. Через Бостон и другие порты мы можем поставлять Новой Англии до 35% нужного ей СПГ. А если взять рынок Соединенных Штатов в целом, то Тринидад обеспечивает 63% его потребностей в этом виде сырья». Я попросил поделиться схемой бизнеса, обратившись к директору одного из заводов, где газообразный энергоноситель становится жидкостью. «О, это довольно просто, — парировал он. — Сначала добытчик природного газа со дна морского платит нам за сжижение. Затем мы платим таким перевозчикам, как только что заслушанная компания Suez, — за доставку этого видоизмененного энергопродукта зарубежным потребителям. После этого СПГ продается, так сказать, покупателю на его берегу. Платеж поступает к нам, и часть денег мы переводим изначальному звену всей этой цепочки — производителям газа».
От тринидадских аспектов нефтянки форум двинулся к более широкому — общерегиональному осмыслению отраслевых реалий. Чувствовалось это и по презентациям, и по репликам панелистов, и по вопросам с мест. Делегаты из соседних государств — не только островных, но и материковых — судили о переменах объективно (соседей-то ведь не обманешь)! В докладах честно фиксировалось: далеко ли их страны зашли в разведке и, тем более, в добыче, или нет? Так, генеральный директор Барбадосской национальной нефтяной компании (BNOC) Рон Хьюитт заработал благодаря скромности своих слайдов немало аплодисментов. Хотя он и объявил о тендере на изучение оффшорных блоков, но честно дал понять, что в любом случае это только начало. Иными словами, доходы от туризма на Барбадосе, столь популярном среди любителей серфинга, парусного спорта и роскошной недвижимости, долго еще будут перекрывать приток платежей от апстрим-инвесторов.
А на более демократичной Ямайке, оказывается, вообще мало надежд на крупные открытия углеводородов. Взамен там вполне закономерно решили: стать региональными чемпионами энергосбережения. Этому почти целиком был посвящен доклад прилетевшего из Кингстона топ-менеджера Energy Dynamics Ltd Андре Эскаланте. Первые же партии экономных восьми- и 24-ваттных электроламп, изготовленных в Китае и Вьетнаме, а затем подаренных Ямайке, обрадовали ее население несказанно. И, можно сказать, творчески всколыхнули на легендарном острове, вокально прославленном юным Робертино Лоретти, — как импортеров, так и трейдеров, да и склонных к копированию местных производителей осветительной аппаратуры.
Но если любопытные пассажи об энергосбережении стали для аудитории чем-то вроде побочного тематического десерта, то рассказ о нефтегазовых перспективах дремлющего до поры до времени материкового тяжеловеса по имени Гайана выдался едва ли не сенсационным. Он по-хорошему наэлектризовал собравшихся, особенно самых предприимчивых из них. С многообещающим докладом на гайанскую тему выступил профессиональный нефтяник со стажем — Фазал Хосейн. Он возглавлял компанию, считавшуюся лидером по разведке полезных ископаемых в бывшей британской колонии на берегу Атлантики, — International Heological services Ltd.
Гайана соседствует с бывшим голландским владением — Суринамом. Из Нидерландов (в переводе — «Низовых земель») была завезена в экзотические края ландшафтно-земледельческая культура поэтапного отвоевывания илистых площадей у моря. Делалось это, как и в далекой средневековой Фландрии, с помощью насыпных плотин, строившихся вручную и в сжатые сроки во время отлива на открывшейся части дна. 30% нынешней гайанской территории было взято англичанами в 1803 году у голландцев, присягнувших злейшему врагу Альбиона — Наполеону Бонапарту. Но еще более крупным куском земли тогдашняя Британская Гвиана поживилась в 1899 году. К тому времени закончились затяжные споры о принадлежности приграничной зоны на западе этой колонии. Отхватить ее хотели и англичане, и венесуэльцы. Последних представляли, в соответствии с Доктриной Монро, Соединенные Штаты, претендовавшие на доминирование во всем Западном полушарии.
Двух британских и двух американских юристов сдерживал под сводами арбитражного суда председатель той судебной коллегии — эмиссар Санкт-Петербурга Федор Федорович Мартенс. Его усилиями и возобладал вердикт: отдать 94% спорных земель англичанам, и всего лишь 6% (но с контролем над стратегически важной дельтой Ориноко) — венесуэльцам. Так что Гайана, как говорится, по гроб жизни обязана если не нынешней, то хотя бы царской России. Собственно, это признал в своих мемуарах отнюдь не щедрый на благодарность британский дипломат, сидевший на процессе по правую руку от Мартенса, — Джордж Бьюкенен. Да-да, тот самый Бьюкенен, который, работая впоследствии послом в России с 1910-го по 1918-й год, благословил своего приятеля — князя Феликса Юсупова на устранение главного противника Антанты при императорском дворе — Григория Распутина.
Вернемся же, однако, к гайанскому побережью, о котором зашла речь на форуме в Порт-оф-Спейне. Изрядно прибавив в ХХ веке в размерах приморской пашни и лугов, республика занялась в прибрежной равнинной зоне еще и созданием орошаемого ареала рисовых полей. По именам протекающих там трех рек эту территорию так и назвали: Махайка — Махайкони — Абари. Мне довелось побывать в тех краях еще в 1985 году. И не скрою: я сразу же задумался там над тем же, что волновало и самих гайанцев. Речь шла о дефиците электроэнергии для дальнейшего преображения этих плодородных земель. Плотины — плотинами, каналы — каналами, шлюзы — шлюзами, а ведь нужны еще и капиталовложения в гидроэлектростанции, трансформаторы, линии электропередач… Между тем стране не хватало дорогостоящего привозного топлива для ТЭС — отсюда и нехватка электричества, в том числе для новостроек. Замкнутый круг, да и только! Между тем по всему чувствовалось: именно здесь, по соседству с нефтегазоносной Венесуэлой, должны залегать углеводороды.
«Ведем геологоразведку на пяти блоках, — деловито сообщил с трибуны Energy Caribbean 2007 Фазал Хосейн. — Правда, пришлось потерять немало времени. Пассивность была вынужденной. Она объяснялась внешним фактором — территориальным спором с Венесуэлой. Вы же знаете о районе Эссекибо, затребованном обеими сторонами с давних пор. Особенно обидно, что замораживание тех или иных перспективных объектов бьет и по нашим, и по венесуэльским интересам. Возьмем, к примеру, такой многообещающий блок, как Pameroon, куда мы охотно пригласили бы для партнерства коллег из каракасской PDVSA. Какая досада, что даже там ничего пока не делается».
«Однако, — спросил я из зала, — на других, более отдаленных от границы блоках, о которых вы уже упомянули, дела обстоят все-таки лучше, не так ли? Транснационалы, честь им и хвала, далеко продвинулись. Преуспели, например, в сейсморазведке. Что же, интересно, их привлекает вопреки правовой двусмысленности и всяческим демаркационным противоречиям?».
«То, что нефть у нас определенно залегает — вот что! — убежденно ответил докладчик. — В это верим не только мы. На успех уповают GGMC, ExxonMobil, Repsol и многие другие. Наряду с геологическими плюсами, их влекут сюда и дополнительные козыри Гайаны. Какие именно? Английский язык как государственный… Четкие английские законы… Проверенная ориентация на американский, канадский рынки с их платежеспособностью… Тщательно просчитанный реализм наших планов строительства в Гайане индустриального парка, да и специализированных портовых терминалов».
Окончание следует.