В этом году, как сообщает фонд «Росконгресс», мероприятия Петербургского экономического форума (1-3 июня) объединены девизом: «В поисках нового баланса в глобальной экономике». Даже выбор слов для этого слогана совпадает с повесткой дня глобальной нефтянки. Это — поиск баланса не только между спросом и предложением на рынках, но и между экстенсивными и высокотехнологичными, между замкнутыми и международно-согласованными путями мирового ТЭК. Цель озвучивается по каналам ОПЕК, МЭА и других отраслевых альянсов, не говоря уж о контактах между ведущими странами-производителями, экспортерами, транзитерами и потребителями нефти и газа.
Окно в Европу захлопнуть не дано
Программа ПМЭФ включает в себя проведение сессии БРИКС. Намечены и форум «Деловой двадцатки» по международной торговле и инвестициям, а также Российско-Индийский форум руководителей компаний. Пройдет и саммит глав энергетических корпораций.
Зная о покупке «Роснефтью» 49% в крупнейшем на Южноазиатском субконтиненте НПЗ «Вадинар», вхождении индийского капитала в освоение месторождения Ванкор в Восточной Сибири, как и о продвижении китайских партнеров в Ямальский проект по СПГ, — можем ли мы сомневаться в пользе и отдаче одних только названных мероприятий? А ведь состоятся еще и бизнес-диалоги по важнейшим географическим направлениям. Это — «Россия-США», «Россия-Франция», «Россия-Латинская Америка», «Россия-Швейцария», «Россия-Япония», «Россия-Африка» и другие «круглые столы».
Представим себе, что в американском формате прозвучит только Сахалин, во французском — только санкционные потери от «невхождения» Total в Баженовскую свиту, в южноамериканском — риски «Роснефти» и «Газпрома» в кризисной Венесуэле, в японском — движение дальневосточных кредиторов в нашу Арктику, а в африканском — сдерживание дуэли между российским и ливийским, как и чадским, камерунским и алжирским газом в Средиземном море… Согласитесь: уже названных вопросов с лихвой хватило бы не то что для многочасовых, а для многодневных и, надеюсь, дружеских дискуссий.
И все это — лишь страновая специфика. А ведь будут на ПМЭФ не только национально-региональные, но и тематические составляющие. Таких целевых тем насчитывается пять. Это «Динамика глобального рынка», «Формируя повестку экономики РФ», «Технологии, меняющие реальность», «Человеческий капитал как вектор развития» и «Беседы о будущем». Да, поистине богатой и многоплановой представляется вся эта программа, призванная раскрыться и рельефно конкретизироваться в городе на Неве.
Основанная «царем-плотником» «Северная Пальмира» стала лучшим пророссийским доводом в жарких предвыборных баталиях во Франции и других странах Запада. На Сене лидер Национального фронта Марин Ле Пен смело сказала о прорубленном Московией в ХУШ веке окне в Европу со страниц польской Rzeczpospolita, которой не по нраву принадлежность россиян к Старому Свету: «Еще со времен Петра Великого, — заявила Ле Пен, — они выразили желание быть частью сообщества европейских народов».
В эти дни коренные петербуржцы, работающие на федеральном уровне, не раз говорили о нефти в докладах для самых разных аудиторий. Хотя ожидавшееся заседание президентской комиссии по ТЭК отложено, как сообщил Кремль, до осени, но ряд оценок дается уже сейчас. И звучат они не только на форуме «Нефтегаз-2017», но и в Госдуме. Прошлый год, отметил Дмитрий Медведев в отчете о работе кабинета, «стал годом осознанных возможностей — санкции и низкие цены на нефть уже никого не пугают». Не слишком ли уверенно сказано? Этим вопросом мы задаемся тем более, что неизвестна судьба декабрьских санкций, «подвешенных» уходившим Обамой (о запрете на участие в приватизации активов ТЭК РФ и на подключение к строительству наших трубопроводов). То ли подтвердит их Трамп, то ли нет.
С 1945-го Ялта остается символом рукопожатий
Гостеприимно предлагая зарубежным партнерам площадку «русской Венеции», Кремль в то же время отнюдь не идет на поводу у западных радикалов от политики и экономики. Нет, иными словами, потворства тем, кто капризно говорит, что овеянный духом реформ Петербург они любят, а вот «агрессивную азиатчину» других наших регионов — не очень.
Большие весенние сборы видных предпринимателей и экономистов со всех концов Земли проходят в самых разных уголках РФ. В том числе — и в тех местах, чья принадлежность к Отечеству все еще вызывает раздражение среди атлантистов. 20-22 апреля состоится, наперекор противникам нашего присутствия в Крыму, одно из этих событий. Оно соберет под одной крышей полторы тысячи делегатов из 50 стран там, где в феврале 1945-го встретились лидеры стран антифашистской коалиции. Соберет на сей раз для обсуждения инвестиционно-коммерческих и финансовых возможностей региона.
Речь идет о Ш Ялтинском международном экономическом форуме, нацеленном, помимо прочего, на заключение контрактов на сумму более 100 млрд рублей. Стратегическим информационным партнером ЯМЭФ стало агентство ТАСС. Глава комитета по здравоохранению в Национальном Совете Австрии, зампредседателя фракции австрийской Партии свободы г-жи Дагмар Белакович-Йеневайн убеждена, что Ялта вновь «демонстрирует стремление России к открытости».
Энергетическая дипломатия Кремля и регионов РФ — понятие не только многостороннее, но и двустороннее. Так, хотя непосредственным поводом для намеченного на 14-15 мая визита Владимира Путина в Пекин будет форум Шелкового пути, но тематической осью наверняка станут встречи и переговоры гостя с руководством Поднебесной. На днях, информируя в Москве главу Российского Государства о деталях визита, запредседателя КНР Чжан Гаоли сослался на эпизод из своей биографии. Китайский гость напомнил президенту о подарке, который тот вручил ему в Иркутске. На сувенире — логотип величайшего в истории наших связей энергопроекта — газопровода «Сила Сибири». «Бережно храню этот подарок», — добавил Чжан Гаоли. Как известно, в восточной дипломатии случайностей не бывает.
В кремлевском фокусе — Иран
Подчас случается так, что печатные и электронные СМИ освещают одно и то же событие под разными, или немного разными, углами зрения. Это, в частности, относится к кратким отчетам о состоявшейся 14 апреля встрече президента РФ Владимира Путина с главой ЛУКОЙЛа Вагитом Алекперовым.
Газеты акцентировали то, что крупнейшая негосударственная компания страны, вопреки недавним информационным утечкам, не станет продавать сеть своих АЗС в РФ, а будет, наоборот, продолжать их модернизацию. Пояснение очень важное и своевременное. Ведь предыдущие публикации на эту тему посеяли в деловых кругах немало мрачных сомнений: возможен ли вообще прибыльный даунстрим-бизнес в России при нынешней налоговой политике? Кое-где послышались даже спекуляции на пресловутую тему «сматывания удочек» из других отраслей национальной экономики(!).
Поэтому дорогого стоит четкий сигнал кремлевской встречи: инвестиции за рубежом не являются для ответственных российских «игроков» чем-то обязательно приоритетным. Так, Алекперов сообщил, что ЛУКОЙЛ продал свои бензоколонки в ряде государств. Это и Украина, и Литва, и Эстония, и Латвия, и Польша. Впрочем, в некоторых странах, где есть синергия между сбытом и нефтепереработкой, присутствие компании на сбытовом рынке, наоборот, расширяется. Речь идет, например, о Голландии или о Бельгии.
В списке выгодных для именитого инвестора адресов фигурирует Турция. Кстати, вырванный там Реджепом Тайипом Эрдоганом трехпроцентный перевес на референдуме о конституционной реформе (даже если оставить в стороне вопрос о ее демократичности) позволяет сделать важный отраслевой вывод. Гнетущей зависимости подводного газопровода «Турецкий поток» от капризов ЕС, в который Турция к тому же вовсе не входит, более не будет. Проекту суждено быть в одних властных руках. А это лучше переменчивой судьбы тех инициатив Москвы и Анкары, которые порой бюрократически кочевали между президентским дворцом и зданием правительства страны.
Вернемся, однако, к началу этой главы. И отметим, что «Коммерсант FM» и другие радиостанции, комментируя ту же встречу Путина с Алекперовым, говорили больше не о заправочных сетях. Эфир был полон комментариев о важности предстоящего лукойловского инвестирования в оживающие — после снятия режима антииранских санкций — апстрим-проекты на территории самобытной во всех отношениях региональной державы Среднего Востока. Проекция предстоящего возвращения российских нефтегазовых гигантов в Исламскую Республику Иран на геополитику становится все очевиднее.
То, что после прощальных рукопожатий с госсекретарем США Сергей Лавров встретился в том же мидовском особняке с коллегами из Сирии и Ирана, говорит о многом. Не случайно тема партнерства с Тегераном звучала и на Бишкекском саммите Евразийского Экономического Союза и ОДКБ с участием Путина. Так что опять эта — иранская — проблематика встает во весь рост, в том числе в контексте ТЭК. Но он, этот контекст, представляется все более сложным и противоречивым. Чего уж греха таить, даже некоторые государства-члены ЕАЭС и ОДКБ, то есть наши ближайшие союзники, рассматривают сотрудничество с Тегераном в энергетике по-особому и, видимо, не так позитивно, как Россия. Речь об этом — в следующей главе.
Центральная Азия засмотрелась на монархии
Крупнейшим электроэнергетическим проектом в Центральной Азии является строительство Рогунской ГЭС. С учетом глубочайших этно-культурных и языковых корней таджикско-персидской общности и дружбы со времен великого Омара Хайяма считалось, что, поскольку именно Иран спонсировал возведение в среднеазиатском государстве Сангтудинской ГЭС-2, то он же посодействует республике и на сей раз.
Поможет, иными словами, завершить создание на Рогуне очередного, теперь уже гигантского, объекта энергетики, призванного коренным образом оздоровить весь бюджет Таджикистана. В Тегеране знают о колоссальной стоимости проекта, на который у местных властей попросту нет денег, — 4 млрд долл. Немалую часть этой суммы просит за свои услуги поставщик турбин и другого оборудования — итальянская Salini Impregilo S.p A. Стоит заплатить ей — и первые гидрогенераторы заработают уже в 2018 году.
Однако денег от Ирана, увы, ждать уже не приходится. Двусторонние отношения испорчены. Год назад президент Таджикистана Эмомали Рахмон совершил демонстративный визит в Саудовскую Аравию, являющуюся давним (с шахских времен) и непримиримым соперником Ирана. А Тегеран пригласил на международную конференцию лидера запрещенной в Душанбе Партии исламского возрождения Таджикистана — Мухиддина Кабири.
Дальше — больше. Ибо спикер парламента среднеазиатской республики Шукурджон Зухуров тоже не терял времени даром. Принятый в Эр-Рияде не кем-нибудь, а королем Салманом Аль Саудом, он без обиняков попросил монарха инвестировать в строительство все той же Рогунской ГЭС. И теперь этот вопрос включен в повестку дня заседания межправкомиссии, которое состоится в ближайшее время в «королевстве пустынь». В свою очередь, президент Рахмон побывал с визитом в Катаре, где опять звал инвесторов на Рогун. Если Эр-Рияд и Доха решат финансировать создание «матери всех ГЭС», то это станет едва скрытым антииранским выпадом. Зато к арабским монархиям Душанбе окажется привязанным почти наверняка. А вдруг не только Душанбе, но и — со временем — другие среднеазиатские столицы?
С одной стороны, Россия могла бы призвать их к сдержанности на этом направлении. Попросить не обижать Исламскую Республику. Напомнить о том, что террористов в Сирии, да и на всем Ближнем Востоке, нейтрализует своими спецоперациями в большей мере Иран, а не эмираты, султанаты и королевства Персидского залива. При этом именно она, угроза продвижения ближневосточного террора на северо-восток, и стала опаснейшим вызовом для Средней Азии… Довод правильный, да только Таджикистан, Киргизия, Казахстан и, тем более, нейтральный Туркменистан имеют полное право дипломатично уклониться от подобных рекомендаций. Причем уклониться не абстрактно, а со ссылкой на внешнюю политику самой же Москвы.
Дескать, если вы, россияне, одну руку протягиваете навстречу Ирану, а другую — к Саудовской Аравии, то почему нам, бывшим советским республикам, нельзя?
Не складывается ли ось «Москва — Эр-Рияд»?
Не только в Центральной Азии, но и в Закавказье складывается тревожное ощущение, что чья-то властная рука отодвигает энергетику стран СНГ все дальше от Тегерана. Вот, к примеру, отказ Тбилиси закупать российский газ и, в целом, нежелание реализовать проект Южного газового коридора из Ирана в Грузию через Армению.
Казалось бы, даже грузинский демарш не помешает газу из РФ идти на Ереван в прежних объемах. Но дело сложнее. Армения, будучи членом ЕАЭС, рискует потерять к концу года роль регионального газового хаба. А ведь до сих пор она успешно договаривалась с Грузией о том, чтобы доля углеводородного сырья из РФ, идущего по трубе Моздок-Тбилиси, так и оседала там. Взамен же Ереван оставлял бы у себя больше газа из Исламской Республики. Собственно, так оно и было. Теперь, однако, своповой схеме конец. Уж не потому ли, что «лучший друг грузин» в Америке по фамилии Трамп распорядился о создании специальной, по сути антииранской, рабочей группы? Ее цель — определить: не вредит ли интересам США снятие внешних санкций с ненавистного республиканцам «режима мулл и аятолл»?
Неизменно осуждая подобные интриги, Россия, как и подобает мировой державе с широким спектром национальных интересов и многовекторной внешней политикой, видит и другую свою задачу там же — в Персидском заливе. Надо последовательно развивать взаимовыгодные отношения с целой группой влиятельных арабских монархий. До недавнего времени Запад если и удивлялся российско-саудовскому сближению, то лишь в концептуальном плане. Мол, кто бы мог подумать год назад, что борьба за оздоровление глобального рынка нефти и долгожданное повышение посткризисных цен сплотит Москву с Эр-Риядом, который в прошлом так часто ей вредил?..
Сплотит настолько — прогнозировали в ту пору лишь смелые аналитики, — что две столицы параллельно возглавят обе международные группировки, призванные рука об руку снижать производство нефти по всей планете. И сегодня уже очевидно: в то время, как королевство пустынь лидирует в квотно-ограничительном русле ОПЕК (разрешив уклониться от лимитов на добычу разве что растерзанным внутренними распрями Ливии и Нигерии), то Россия тоже играет свою скрипку. Если на конец февраля она снизила ежедневное производство к уровню октября 2017-го на 0,8%, а на конец марта – на 1,2%, то в середине апреля этот показатель достиг уже 1,6%. Всего же надо обеспечить 2,7-процентное снижение. Но эта планка, равная минус 300 тыс. баррелям в сутки, должна быть достигнута к началу мая.
Благодаря своему отраслевому весу Москва объединила 13 не входящих в состав картеля добывающих государств. Стоит только под любым предлогом уклониться от поддержания единства в этом блоке, — и российско-саудовский дуэт может треснуть в самый канун приближающейся встречи проводников этой, без преувеличения, спасительной стратегии. А ведь рандеву экспортеров, намеченное в Вене на 25 мая, как раз и призвано решить: надо ли продлевать, и в каком формате, режим ограничений еще на полгода?
Собственно, предрешенность этого вопроса со стороны ОПЕК уже видна. Видна невооруженным глазом. Хотя Саудовская Аравия сетует на кормление — благодаря завоеванным «третьим миром» ценам — «безудержно-алчных» сланцевиков в Соединенных Штатах, но делать нечего: придется вновь идти проторенной дорогой. На днях Эр-Рияд уведомил остальных членов ОПЕК о своем желании продлить действующее соглашение еще на 6 месяцев. Но, согласитесь, расслабляться нельзя, как нельзя и допускать ссоры, к которым могут в очередной раз подтолкнуть Москву и Эр-Рияд недоброжелатели.
Порою кажется, что сугубо рыночных мотивов достаточно, чтобы придать российско-саудовским связям первостепенно значение. Но у двусторонней повестки появилось теперь и еще одно измерение — геополитическое. Налицо —обоюдное стремление поднять наши связи на качественно новый уровень. Это уже будет многоплановый стратегический диалог о глобальном развитии в целом. О сближении свидетельствуют эр-риядские переговоры спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. В ходе этих консультаций именно ТЭК поставлен на первое место в списке основных сфер налаживающегося многовекторного взаимодействия. Ну а королем обнародовано согласие: дать поручение о всесторонней проработке его предстоящего визита в Москву с подписанием пакета важных документов о двустороннем сотрудничестве.
Корейская кухня запахла углеводородами
Наряду с российско-саудовским взаимопониманием по вопросу о нефти, на мировом энергетическом горизонте обозначился еще один важный фактор. И тоже — в пользу поддержания текущего позитива на рынке «черного золота».
Беда лишь в том, что сам по себе этот фактор взрывоопасен. Ибо речь идет о шквале гулких потрясений. Вновь обострилась ситуация в Сирии. А в отношении Ливии генсек ООН Антониу Гутерриш, заслушав доклад Совбеза об эскалации нарастающего кризиса, предупредил о полномасштабном конфликте. Процессу улучшения обстановки и восстановления топливного статуса Триполи и Бенгази препятствует ИГИЛ (запрещенная в России террористическая группировка). Она, правда, больше не контролирует кусков ливийской территории, но продолжает — силами разрозненных ячеек своих боевиков — участвовать в нападениях и диверсиях в ряде районов страны.
Однако главная причина нынешнего взвинчивания «бенчмарковых» цен Brent до 56 и даже, быть может, до 57 долл за баррель — это невиданный со времен дальневосточной войны 1950-1953 годов виток военной (на сей раз ракетно-ядерной) напряженности на Корейском полуострове и вокруг него. Приметный факт: на пути в охваченный страхами Сеул вице-президент США Майкл Пенс сделал транзитную посадку на нефтегазоносной Аляске. А ведь она стала вторым очагом сланцевой революции и центром самообеспечения Америки углеводородами в целом. Если что-то и подпортило настроение Пенсу в новостях из этого штата, так это полет к берегам Аляски российских Ту-95, которых перехватили над нейтральными водами истребители США.
А вот Пхеньяну наверняка улучшила настроение добрая весть из Москвы: между российским Дальним Востоком и КНДР будут создана надежная, бесперебойно действующая паромная переправа. Но это сегодня, конечно, не главное. Преисполненный оборонной решимости Пхеньян — быть может, сам того не желая, — косвенно напомнил о разгромных для ВМС США событиях 7 декабря 1941 года. Ветераны японского милитаризма до сих пор сетуют на любопытный эпизод из истории Второй мировой. После успешной атаки их авиации на главную стоянку американского флота на Гавайях, стратеги Страны восходящего солнца не решились отправить вторую волну самолетов с алыми кругами на фюзеляжах — для нанесения удара теперь уже не по кораблям, а по крупнейшим на Тихом океане резервуарам нефтепродуктов.
На сей раз, как можно понять из западных откликов на решительные заявления КНДР, такой ошибки не будет допущено. Правда, корейцы никого не копируют — они и сами, как и американцы, пострадали в свое время от японской экспансии. И не желают, конечно, ей следовать. Но заправочный суперцентр на Гавайях известен Пхеньяну не меньше, чем Токио. И, если эскадра под звездно-полосатыми флагами и приданные ей атомные подлодки нарушат своими ракетными пусками роковую черту, то курортным островам не только с отелями, но и нефтебазами, не сдобровать. Среди главных целей для массированного ответа окажутся, как подтвердил Ким Чен Ын, все те же Гавайи. В этой атмосфере, понятно, нефти и впрямь гарантирован на мировом рынке ценовой позитив — во всяком случае, на ближайшее время.
Павел Богомолов