С 2010 г. КНР является главным торговым партнером Российской Федерации: в период 2001-2014 гг. двусторонний товарооборот вырос в 12 раз с 7,2 млрд долларов до 90 млрд долларов. Однако из-за экономического кризиса в России и обесценивания рубля, по итогам 2015 г. российско-китайский товарооборот сократился на треть. Объемы российского экспорта в денежном выражении продолжают падать и в 2016 г. По словам министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева, экономические связи с Китаем должны перейти на качественно другой уровень: в российском экспорте уже сейчас растет доля машинно-технической продукции, увеличиваются поставки высокотехнологичных инновационных товаров. Среди развиваемых направлений сотрудничества: атомная энергетика, космос, гражданское авиа- и судостроение, высокоскоростной железнодорожный транспорт, связь и телекоммуникации, спутниковая навигация и электронная торговля. Сотрудничество в нефтегазовой промышленности, инвестиции в российский upstream – главные темы переговоров двух стран в предшествующую эпоху – сходят на нет. В чем же причины происходящих на наших глазах изменений в соседней стране – лидере мировой экономики?
Новый Китай стал главной темой для обсуждения на семинаре в ИМЭМО РАН. По словам Сергея Луконина, заведующего сектора «Экономика и политика Китая» института, страна вступает в новый этап экономического развития: происходит усложнение китайской экономики, что приводит к снижению темпов роста. «Сейчас в Китае складывается очень сложная конфигурация из проблем и реформ. На этом фоне происходит замедление темпов экономического развития до 6,9% в прошлом году против 7,4% в 2014 г. При этом объем самого ВВП в денежном выражении достиг 10,5 трлн долларов (это фактически порядка 700 млрд прироста, что для любой страны отличный результат). Китайское правительство пугает тенденция на сокращение спроса на китайскую продукцию на основных экспортных рынках США, ЕС, а также снижение покупательской активности населения внутри страны, несмотря на рост доходов. Потребление в стране сейчас сконцентрировано в среде новых богатых и представителей среднего класса, которые предпочитают тратить деньги заграницей. Получается так, что качество китайской продукции, которая предлагается на внутреннем рынке, не устраивает эти категории населения. Поездки медицинского характера китайцев в соседние страны (Японию, Южную Корею и Сингапур) приобрели широкий характер. В 2015 г. по статистике 100 млн китайских туристов выехало за рубеж, в среднем они потратили 3 тыс. долларов на человека. Сейчас власти КНР пытаются понять: как перенаправить этот поток обратно в страну», – отмечает Луконин.
Китайское общество потребления переходит к следующей фазе своего развития, когда на фоне удовлетворения основных потребностей у среднего китайца возникает потребность в новых услугах: поездках за рубеж, качественных образовании, медицине, продуктах. Средняя заработная плата в некоторых провинциях Китая еще до российского кризиса обогнала этот показатель в РФ.
Хорошие цели
Главное событие 2016 г. — принятие в марте нового 13-го пятилетнего плана социально-экономического развития в стране до 2020 г. В следующую пятилетку КНР попытается перейти на новую модель экономического развития, основанную на росте внутреннего спроса и инновациях, высокотехнологичном экспорте в другие страны. План определяет магистральное развитие без четких закрепленных цифр показателей, за исключением ориентировки по ВВП: темпы роста экономики в этот период должны составить в среднем 6,5%. Кроме того, согласно документу, Китай будет добиваться увеличения затрат на НИОКР до 2,5% от ВВП.
Главная цель пятилетки – окончательно искоренить бедность. Среди задач – адаптация Китая к новой норме. Замедление экономического роста должно происходить при повышении уровня инновационности экономики, увеличении расходов на экологические цели и сохранении низкого уровня безработицы. В стране происходит реформа предложения, нацеленная на рост доли высококачественных товаров и услуг, и сокращение предложения и мощностей по выпуску низкокачественных товаров. «Повышение эффективности производства и труда должно произойти за счет увеличения выпуска продукции с высокой добавленной стоимостью, решения проблем загрязнения окружающей среды и дальнейшего открытия национальной экономики», – утверждает Сергей Луконин.
Предполагается, что доля высокотехнологичных отраслей и инновационного производства в китайской экономике должна составить не менее 15% уже к 2020 г. По словам эксперта, страна нацелена на «зеленое» (экологически чистое) развитие и стимулирование прорыва в области ключевых технологий, в том числе в области робототехники и использования ее в разных видах производства. Китай собирается принимать активное участие в реализации ключевых научных проектов в мире, поддерживая инвестициями лучшие научно-технические разработки.
«КНР заявляет, что будет переводить экономику на инновационные рельсы. Локомотивами станут отрасли, которые позволят увеличить высокотехнологичный экспорт. Прежде всего, это так называемая железнодорожная дипломатия Китая, когда предоставляются связанные кредиты, строятся высокоскоростные железные дороги, при этом поставляется весь комплекс услуг: начиная от проектирования и строительства, заканчивая созданием инфраструктуры вокруг этих высокоскоростных дорог. КНР собирается начать экспорт своих атомных станций за пределы страны. Затем последуют новые отрасли: интернет-торговля с прямой поставкой до двери, дальше это будут какие-то комплексные услуги по производству, продаже и поставке. Шелковый путь нашел свое место в 13-ом пятилетнем плане. Участие КНР в этом проекте выполняет несколько целей: создание спроса на китайскую продукцию за пределами Китая, в том числе на продукцию избыточных мощностей в тяжелой промышленности внутри страны, чтобы загрузить национальные предприятия, а также продвинуть свое высокотехнологичное оборудование», – рассказал эксперт.
Что касается экспорта китайского капитала – приоритетными направлениями являются ЕС, США – источник высоких технологий для Китая на данном этапе. Но ситуация будет меняться, в том числе благодаря развитию проектов Шелкового пути, большая часть китайских инвестиций сейчас пойдет в Центральную Азию и развивающиеся рынки.
Неопределенность и энергореволюция
По словам Станислава Жукова, руководителя Центра энергетических исследований ИМЭМО РАН, нарастающая неопределенность – главная тенденция в развитии экономики и энергетики КНР в среднесрочной перспективе. На фоне структурных изменений в экономическом развитии Китая неизбежно замедление темпов роста спроса на энергию. Тем не менее, этот спрос (пусть и медленно) продолжит расти вплоть до 2035 г.
Как утверждает эксперт, за последние годы в политике страны произошли фундаментальные сдвиги: зафиксирована цель «экологизации» роста. Наряду с США Китай стал хедлайнером климатической повестки дня, нацеленной на снижение выбросов парниковых газов в атмосферу. Энергетическая революция – одно из ключевых направлений новой государственной политики КНР. В ходе семинара в ИМЭМО эксперт рассказал, что китайская энергореволюция идет по пяти направлениям: снижение спроса; надежность и диверсифицированность предложения энергетических ресурсов; технологии; эффективное институциональное управление; учет ситуации на глобальных рынках.
На фоне низких цен на ресурсы китайское государство решило установить прямой контроль над нефтегазовыми корпорациями через систему инвестиционных фондов, которые напрямую контролируются либо Госсоветом, либо его специальными комитетами и комиссиями. Процесс начался с конца 2015 г., когда China National Petroleum Company была вынуждена передать 50% акций в Трансазиатском газопроводе, который связывает Центральную Азию и Китай под контроль китайских инвестиционных холдингов, контролируемых государством. Сейчас China Petroleum & Chemical Corp. находится в процессе передачи своих зарубежных активов тем же госхолдингам. «Это не только усиление госконтроля, но и облегчение для самих нефтегазовых компаний. В период сверхвысоких цен на нефть эти компании, будучи очень неопытными, набрали огромное количество зарубежных активов. Есть хорошие вложения, например, в нефтяные разработки в Ираке. Но есть и очевидные ошибки: Венесуэла, например. Сейчас нефтегазовые компании сталкиваются с падением цен и снижением прибыли, поэтому им выгодно сбросить со своих балансов такие активы. Думаю, этот процесс будет продолжен», – поясняет Станислав Жуков.
Эксперт отмечает переход к прямому контролю зарубежных нефтегазовых активов со стороны китайского государства. Согласно концепции властей КНР, нефтегазовые компании должны быть подчинены общей стратегии развития страны. «При всем гигантском размере китайских нефтегазовых компаний необходимо понимать их реальное место в экономической иерархии, которая подчинена совсем другим, а не сырьевым целям. Приоритеты созданной в Китае системы ориентированы на современный качественный высокотехнологичный рост экономики, опирающейся на обрабатывающую промышленность. Энергетический сектор лишь обслуживает, обеспечивает необходимыми ресурсами этот рост», – говорит Жуков.
По словам эксперта, спрос на нефть в Китае будет расти до второй половины 2020-х годов, возможно, и до 2035 г. Высокая зависимость от импорта нефти будет постепенно нарастать (сейчас доля импортируемой нефти в страну достигает 65%). В 2016 г. прогнозируется существенное сокращение добычи нефти. Ранее экспертное сообщество не ожидало такого значительного спада нефтедобычи ранее 2020 г. Однако это было ошибкой. В ОПЕК сейчас строят алармистские планы по наращиванию поставок.
России удалось увеличить экспортные поставки сырой нефти в Китай. По итогам 2015 г., российские компании отправили в КНР 42 млн т нефти. «Российская Федерация занимает второе почетное место по поставкам нефти в Китай после Саудовской Аравии. Однако это нестандартный, рыночный экспорт. Растут поставки в обеспечение кредитов, которые получила «Роснефть». Судя по тому, как развиваются отношения КНР с «Газпромом», нашей газовой компании не удалось получить предоплату своих поставок для финансирования своих газопроводов. Если в дальнейшем Китай откажется от схемы предоплаты, российским компаниям придется столкнуться с очень жесткой конкуренцией на этом рынке», – утверждает Станислав Жуков.
Эксперт отмечает, что Китай становится крупнейшим региональным экспортером нефтепродуктов. Обеспечивая дешевой нефтью КНР, мы способствуем конкурентоспособности этой страны на рынке нефтепродуктов. «Все попытки российских компаний, а также игроков из Кувейта и Саудовской Аравии вклиниться в китайскую переработку, построить свои заводы, удачно торпедируются, откладываются в долгий ящик. Свой внутренний рынок нефтепродуктов КНР никому не отдаст. Сейчас происходит усиление госадминистрирования в отношении крупных компаний, но идет и либерализация: так называемые самовары получили право на экспорт своих нефтепродуктов и импорт нефти. Китай стал оказывать существенное влияние на региональную маржу переработки в АТР, не только по бензину, но и по газойлю, и дизелю. Будет расти экспорт такого продукта как авиатопливо. Возникают вопросы к нашей колоссальной модернизации, в которую вложены десятки миллиардов долларов. Китайский рынок нефтепродуктов останется для нас закрытым, объемы по экспорту нефти нам не гарантированы, но мы создаем себе мощного конкурента на рынке нефтепродуктов», – заявил Жуков, выступая в ИМЭМО.