Приостановка экспорта российских нефтепродуктов: верно ли осознана она за рубежом объективными экспертами и, с другой стороны, что пишут мастера псевдоэнергетических кошмаров?

Кто и как реагирует

Отклики мировых СМИ на приостановку поставок топлива из РФ за границу (исключая страны ЕАЭС) распадаются по смыслу на три неоднородных русла. Первое из них — это мутный поток фантазий о якобы надвигающейся гибели «кремлевской нефтегазовой империи» в целом, причем, конечно, главным образом из-за «агрессии против Украины».

Откуда эта болезненная потребность: выступить в жанре обличительной геополитической сатиры и, я бы сказал, даже ерничества? А вот откуда. К новой, пореформенной России так долго приклеивался презрительный ярлык «грязной бензоколонки с ракетами», что теперь иные злопыхатели просто растерялись: как же отныне следует переименовать эту доселе неведомую страну, да еще на фоне перебоев со снабжением все тех же бензоколонок?

Второй сегмент резонанса — это «букет запоздалых признаний». В чем же именно? Оказывается, в том, что всплеск ажиотажа вокруг ограничительных мер Москвы доказывает нечто нежелательное. Стало яснее ясного: россказни о мнимой незаинтересованности «совершенно равнодушного к Московии» Запада в получении продукции углеводородного ТЭК России и выдуманная за рубежом «независимость» постиндустриальных экономик от горючего из сибирского сырья, причем «с легким сердцем», — ложь от начала до конца.

И, наконец, коротко — о третьем тематическом пласте. Сводится он к тому, что самая широкая и взыскательная реакция на временно-преходящие сдвиги в отечественном даунстриме открыто и, более того, по-настоящему публично проявляется и дебатируется не за рубежом, а… в самой же России! Да-да, именно у нас интеллектуальное наполнение этих споров и дискуссий — самое интересное, содержательное и полнокровно насыщенное… 

…А теперь — обо всех трех гранях резонанса — по порядку.

«У этих русских вечно патронов не хватает»(!)

Иные зарубежные обозреватели, специализирующиеся на «расшифровке» сообщений из Москвы, так и не преуспели в своем «творческом прочтении» случившегося. Более того, они оказались в положении… незадачливых паникеров из «дряхло-замшелого» анекдота советских времен.

Вспомним: одного из крикунов диссидентского толка, проклинавших товарные дефициты («масла у них нет, колбасы нет, джинсов нет!») строго предупредили прямо на улице: «Было бы сейчас военное положение, — и вас, гражданин, к стенке поставили бы». Тот остолбенел, но все равно не унимается: «Ну вот, теперь у них и патронов нет!».

Проецируя пресловутый «дефицит патронов» на дискурс и всевозможные нарративы сегодняшнего дня, мы то и дело наталкиваемся при чтении зарубежной периодики на аналогичный намек: боевые действия в Донбассе и на подступах к нему разорили-де российский ТЭК, опустошили его многолетние накопления и ресурсы. Нескончаемые бои от Луганщины до Херсонщины якобы вычерпали стратегические резервы горючего; и на экспорт, дескать, уже не хватает ни бензина, ни дизельного топлива.

Выдвинута и еще одна недобросовестная трактовка. Дескать, внутренний российский рынок ГСМ страдает от добровольных снижений добычи, взятых Москвой как в общих рамках согласованного курса ОПЕК+, так и — на основе паритета с Эр-Риядом — индивидуальных сокращений на 300 тыс. баррелей в сутки. Вот, мол, и не хватает сырой нефти для НПЗ. Но почему бы путаникам не воспринять, хотя бы отчасти, весомые контрдоводы Москвы и не написать прямо, что у нынешней паузы в вывозе нефтепродуктов есть не выдуманные, а подлинные, совершенно объективные и ни от кого не скрываемые причины?

А ведь истинные мотивы видны невооруженным глазом

Оказывается, это и сезонный (кстати, ежегодно практикуемый не только в России, но и на Западе) ремонт сетей НПЗ, ударивший, прежде всего, по аграрным регионам РФ в разгар косовицы хлебов, и ослабевший рубль, и железнодорожные «пробки», и ряд других нежелательных совпадений во времени. Но нет, выводить в зарубежной трактовке подобные «заземленные» причины на передний план, судя по всему, кое-кому не хочется. 

Даже такое солидное издание, как Forbes, ставит на первое место (среди мотивов приостановки отраслевого экспорта) такую горе-позицию: «Россия испытывает беды со своей войной на Днепре. Отзвуки сказанного раскатисто резонируют сквозь российское общество и экономику». Но позвольте, что и как именно резонирует сквозь пласты нашего ТЭК и хозяйственной системы в целом? Да и если дела и впрямь обстоят столь плачевным образом, то не логичнее было бы для Москвы, наоборот, всеми силами форсировать экспорт продукции своего даунстрима, будь то за пошатнувшуюся в последнее время конвертируемую валюту или за дензнаки дружественных государств? 

Видимо, автор статьи Сэл Джилберти подспудно ощущает слабость своих рассуждений и — на всякий случай — признает, что сколь-либо прибыльные внешнеэкономические связи РФ вряд ли выдержат испытание временем, если по «украинской причине» россияне станут затягивать свою дизельно-бензиновую паузу на глобальных рынках. Вот увидите: «российский запрет на вывоз нефтепродуктов долго не продержится, и любое воздействие происшедшего на мировые цены окажется скоротечным», — на всякий случай заверяет этот противник ненавистной Западу констатации роли евразийского топливно-энергетического колосса, в чем он вообще-то и не нуждается.

Наряду с гротеском, мелькают и серьезные оценки

Деловой прессе, как и нефтегазовому, а также трейдерскому сообществу Запада впервые за полтора года пришлось сознаться в вещах нежелательных. Например, заговорить о том, что, вопреки афишируемому благоденствию даже без российской «дизельки» и бензина, — на деле логистические цепочки топлива в Старом Свете мгновенно стали более хрупкими и ненадежными. Все это звучит, увы, как запоздалое эхо тех признаний, которые мы услышали вслед за «санкционными фанфарами» после 24 февраля 2022 года.

Помните: в ту пору экспертам влиятельных мозговых трестов за рубежом пришлось нехотя расписаться в том, что истинного преуспевания по берегам Атлантики вообще-то нет, да и не может быть без российского никеля и меди, кобальта и алюминия, молибдена и платины, алмазов, урана и удобрений Как, впрочем, без китайских редкоземельных металлов в сфере полупроводников. Затем пошла полоса лицемерия и фарисейства в отношении нефтепродуктов. «Уж без них-то мы точно проживем», — вторили апологеты санкций и мастера шапкозакидательства на исходе 2022-го. Да и откуда, мол, узнает и как поймет рядовой француз или немец, что, если только топливо сибирского происхождения временно исчезнет однажды с портовых терминалов Турции, Марокко, ОАЭ или Бразилии, — то сразу же станет неуютно и в Евросоюзе?!

«Широко освещаемый запрет на экспорт нефтепродуктов из РФ привел к мгновенному эффекту ценового скачка по готовым нефтепродуктам, особенно на европейских рынках», — констатирует все та же новостная лента Forbes, которая уже цитировалась нами выше. Ну а The Guardian продолжила ту же тему: только за первые двадцать дней сентября (то есть еще до выхода правительственного распоряжения от 21 сентября по экспорту), по данным ведущих трейдеров, а также Лондонской фондовой биржи, Москва снизила морские перевозки дизельного топлива и газойля (печного топлива) на 30%. 

Вышесказанное привело к скромной итоговой цифре российского экспорта — 1,7 млн тонн. Собственно, поэтому в Европе начались авральные операции: откуда и куда перебрасывать дефицитные партии горючего? В том числе — в те страны, которые еще вчера получали его из России. Путаница страшная, но она рельефно напоминает о якобы забытых коллективным Западом аксиомах глобальной торговли важнейшими типами так называемых commodities.

Для них «дизельные запреты» — словно крылатые ракеты 

Как отмечает Bloomberg, комментируя вести из России об интервале в поставках нефтепродуктов, некоторые наблюдатели на Западе «увидели в этом еще один пример превращения — по воле Москвы — энергоэкспорта в оружие». Разглядели по мере того, как хроника «вторжения на Украину перешла уже в свой 20-й месяц». 

Хелима Крофт из RBC Capital Markets тоже полагает: даже при возможной краткосрочной нехватке в обеспечении домашнего рынка, острие нынешних сокращений указывает в основном на желание «демонстрировать стремление Кремля: сделать продажи нефтепродуктов оружием». «Россия все еще желает вызвать хаос. Русские все еще хотят сломить решимость Запада поддержать Украину. Похоже, что цель Путина — реализовать намеченное к следующему году и убедиться во влиянии этого на президентские выборы в США».

«Россия хочет причинить боль Европе и Соединенным Штатам. И, похоже, они повторяют — накануне зимних месяцев — в сфере жидких углеводородов сценарий, который уже сработал в области природного газа, — пишет Хеннинг Глойстейн из Eurasia Group. — Русские показывают, что они не сломлены в применении своей силы на энергетических рынках… Учитывая приближение зимы, нацеленность новых мер на дизтопливо запросто может подбросить и сырую нефть до планки выше 100 долл за баррель, причем вкупе со всеми дискомфортными осложнениями, которые это принесет мировой экономике».

Вдумаемся же, уважаемый читатель: насколько же все-таки неизбывно желание наших оппонентов мотивировать именно внешнеполитическими, причем коварными и чуть ли не демоническими, причинами и рычагами буквально все, что предпринимает Кремль!

А что на самом деле? 

Подлинным же бэкграундом западного недовольства является вовсе не то, что интервал в экспорте якобы заменяет Кремлю ракеты или снаряды. «Факт обрыва поставок дизельного топлива из РФ повлиял на рынок в Европе на фоне общего энергетического кризиса и нехватки мощностей собственных НПЗ, — отстаивает истину OilCapital.ru. — Цены на дизтопливо в ЕС выросли почти на 60%. Иные европейские СМИ пишут о панике среди поставщиков в связи с перспективами на зиму». Но это, согласитесь, вовсе не означает, что Москва включила свои рутинно-ограничительные меры в военный арсенал.

«Записным критикам» никак не хочется согласиться с тем, что многое, даже очень многое в сфере углеводородного ТЭК делается в РФ по домашним причинам и поводам. Ведь стоит лишь на минуту допустить это — и невольно придется, хотя бы косвенно, признать державный масштаб России, размах ее собственных дел и помыслов. Признать, иными словами, гулкое, пронзающее века эхо знаменитого ответа императора Александра Ш на вопрос о том, чем же действительно занят Петербург: «Россия, господа, сосредоточивается». 

На прошедшей (в режиме видеоконференции) встрече Владимира Путина с членами правительства 27 сентября царила именно эта сосредоточенность — углубленное погружение собеседников в то, как влияют отраслевые перемены на повседневную жизнь самих россиян, а не иностранцев. Так, вице-премьер Александр Новак признал, «что возник дополнительный спрос на заправках у вертикально интегрированных компаний, а также были проблемы с вывозом топлива с нефтеперерабатывающих заводов». 

Если речь — о проблемах самой России, то это неинтересно!

Реагируя, как и обычно, в конструктивном ключе, президент парировал: «Смотрите, мы же знаем, из-за чего это происходит —, и в связи с ценами на нефть, понимаем же, что будет дальше… Цены растут, компании хотят получать по максимуму прибыль, отправляя на экспорт — все понятно. Они свою работу выполняют, а мы с вами, правительство, должны другую делать работу, согласованную, конечно, с компаниями, но у нас задачи-то другие».

И вот что важно: восприняв эту озабоченность и конкретизировав свой курс, власти отнюдь не стесняются дозы жесткого административного вмешательства в экономику вплоть до элементов ручного управления некоторыми процессами, если понадобится. Так, еще до созыва совещания с топ-менеджерами крупнейших звеньев отрасли Новак поручил принять срочные меры по снижению цен на топливо на АЗС нефтяных компаний и независимого сегмента, а также привести цены в мелком опте к уровню крупнооптовых цен с учетом транспортных расходов.

Спрашивается: реагируют ли зарубежные СМИ на начавшееся снижение российских цен и возрождение товарно-денежного равновесия в заправочных сетях от Балтики до Тихого океана так же предметно и широко, как откликались они неделю назад на объявленную паузу в поставках горючего за рубеж? Увы, сегодня налицо — жалкие крохи от тех информационно-резонансных объемов, которые выкатились на нас сразу после 21 сентября.

Павел Богомолов
Кандидат политических наук