Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск «Транснефти» к Сбербанку о недействительности сделки с убытком около 66 млрд рублей, сообщает Интерфакс.
Речь идёт о опционных сделках, которые в 2013 и 2014 годах «Транснефть» совершила со Сбербанком — фактически компания решила сыграть против доллара США. При укреплении рубля это должно было привести к снижению расходов на обслуживание валютных займов «Транснефти». Неожиданный обвал российской валюты в 2014 году привёл к огромным убыткам по опционам.
11 января 2017 года «Транснефть» подала в Арбитражный суд Москвы иск к Сбербанку на сумму 66 млрд руб., требуя признать сделку недействительной. Представитель «Транснефти» подчеркнул, что сделка, по сути, была навязана банком под видом субсидии. Убыток компании в результате составил около 66,4 млрд рублей. «Наш иск основан на недобросовестности банка», — добавил представитель «Транснефти».
Представитель Сбербанка, в свою очередь, указывает, что «компания сделку проанализировала и просчитала». По его словам, это подтверждается документами. «В документах указывалось, что при курсе от 45 руб./$1 потери компании могут составить 22 млрд рублей и более», — сказал он.
Юристы Сбербанка считают решение суда «недостаточно обоснованным и несправедливым по отношению к добросовестным участникам рынка производных инструментов». «После получения полного текста решения суда Сбербанк незамедлительно обжалует его в апелляционной инстанции», — подчеркивает пресс-служба банка.
Как объясняет партнер адвокатского бюро КИАП Антон Самохвалов, «Транснефть» просила в суде реституцию, т.е. возвращение сторон конфликта в то положение, которое было до сделки. Это значит, что если решение выстоит в апелляции, то банку придется возместить компании убытки.
Эксперт предполагает, что сделку между «Транснефтью» и «Сбербанком могли признать недействительной на основании ст. 178 Гражданского кодекса (сделка, совершенная под влиянием существенного заблуждения). На этом акцентирует внимание и компания. Еще в апреле первый вице-президент «Транснефти» Максим Гришанин говорил, что Сбербанк был инициатором заключения с «Транснефтью» договора о производных финансовых инструментах: банк не предупредил обо всех рисках, из-за чего компания понесла убыток. По его словам, банк предложил «Транснефти» продукт, который ей не подходил. И «Транснефть» — не единственная, кто хеджировал риски в 2014 г. и получил убыток.
Сбербанку также предстоит судебный процесс по иску прокуратуры Москвы (подан в интересах Росимущества 7 сентября 2016 года) о признании ничтожной сделки барьерного валютного опциона между банком и АХК «Сухой». Но пока судебная практика в отношении споров, связанных с убытками по сделкам со сложными производными финансовыми инструментами, складывается явно не в пользу банков.
«Это, конечно, бомба, которая определит развитие рынка производных финансовых инструментов на ближайшие годы. Не исключено, что за ним последует вал схожих исков. Истцы, опираясь на этот случай, также будут утверждать, что не могли профессионально оценить риски», — предупреждает руководитель операций на валютном и денежном рынке Металлинвестбанка Сергей Романчук. Гендиректор УК «Спутник Капитал» Александр Лосев также добавляет, что подобное решение может отбросить рынок деривативов на 20 лет назад. «Причем по последствиям оно «сравнимо с введением новых западных санкций» в отношении российских компаний, поскольку исчезнет возможность хеджирования рыночных рисков, а возможные убытки будут закладываться в стоимость услуг, что ощутит на себе каждый россиянин», — опасается эксперт.
Кристина Кузнецова