Как известно, богатые тоже плачут. Все современные нефтегазовые мэйджоры время от времени оказывались в тяжелейших ситуациях, ставящих под угрозу само существование компаний.
Концессия
Нашу историю можно начать с 1900 года, когда сэр Генри Вольф, бывший посол Великобритании в Персии, убедил богатейшего золотопромышленника Уильяма Нокса Д’Арси начать нефтяную геологоразведку в Персии. В мае 1901 года Д’Арси подписал с шахиншахом Мозафереддином соглашение, по которому англичанин получал 60-летнюю концессию на геологическое изучение большей части страны.
В течение последующих пяти лет Д’Арси вложил в геологоразведку Персии крупную по тем временам сумму — 250 тысяч фунтов стерлингов, но ничего не нашел, и решил избавиться от проблемного актива. По предложению британского Адмиралтейства концессию у Д’Арси приобрела основанная в 1896 году компания Burma Oil. Как следует из ее названия, фирма занималась нефтью в далекой Бирме, но была готова существенно расширить географию своей деятельности.
Burma Oil активно взялась за работу — вложила в персидскую концессию еще 100 тыс. фунтов стерлингов, и через три года добилась впечатляющего результата: 26 мая 1908 года при бурении разведочной скважины в окрестностях города Масджед-Солейман на юго-западе Персии с глубины 360 метров ударил мощнейший нефтяной фонтан. Так было открыто одно из крупнейших в мире нефтяных месторождений, получившего название близлежащего города (в переводе — «мечеть Сулеймана»). Через год, ровно 110 лет назад, для добычи и переработки большой персидской нефти была создана Anglo-Persian Oil Company (APOC), быстро ставшая одной из ведущих нефтяных компаний мира.
Сказать, что нефтяная концессия приносила Персии большую выгоду, нельзя — APOC была освобождена от выплаты налога на прибыль и таможенных пошлин. С другой стороны, APOC с нуля создала в Персии самую современную по тем временам нефтедобывающую и нефтеперерабатывающую инфраструктуру, а Абаданский НПЗ стал крупнейшим в мире. Серьезное развитие получил и транспорт — автомобильный, железнодорожный, морской.
В марте 1935 года Персия стала Ираном, и, соответственно, APOC была переименована в AIOC — Anglo-Iranian Oil Company.
Оккупация
Вторая Мировая война повлияла на Иран довольно неожиданным образом. Летом 1941 года англичане, подавив восстание прогерманских сил в Ираке, превентивно оккупировали юг и юго-запад Ирана. Распылять силы по всей огромной территории страны англичане не стали, сосредоточившись на стратегически важных районах — побережье Персидского и Оманского заливов и западной нефтеносной провинции, вытянувшейся вдоль границы с Ираком.
AIOC под надежной охраной Tommies чувствовала себя весьма уверенно, активно работала и наращивала производство и отгрузку нефтепродуктов — на войне горючка всегда нужна.
Ровно по той же самой оккупационной модели, что и British Armed Forces, действовала Красная армия, заняв в августе 1941 года северный Иран — граничащие с СССР и прикаспийские провинции (останы) Западный и Восточный Азербайджан, Ардебиль, Гилян, Мазандеран, Казвин, Зенджан, Альборз, Хорасан и Голестан. Штаб советских войск размещался в столице страны — Тегеране, в здании железнодорожного вокзала.
Эта схема оккупации позволила активно использовать территорию Ирана для организации лендлизовских поставок в СССР, начавшихся в ноябре 1941 года. Основу поставок составляли автомобили и ГСМ. При этом большую часть горючего для Советской армии, направлявшегося по трансиранскому маршруту, производил как раз Абаданский НПЗ. Правда, высокооктановый авиационный бензин, требовавший более продвинутую технологии производства, приходилось везти из США.
Для увеличения поставок по ленд-лизу была реконструирована железная дорога от Персидского залива до Тегерана и построена автомобильная дорога с твердым покрытием до приграничного Тебриза. Кроме того, был реконструирован существующий порт Бендер-Шахпур и построен новый порт Хорремшехр на Оманском заливе. Все это позволило, начиная с середины 1943 года, обеспечивать поставки в объеме до 200 тыс. тонн в месяц. Конвои шли от портов Абадан, Хорремшехр, Бендер-Аббас, Бендер-Шахпур, Сирик и Джаск по железным и автомобильным дорогам к портам на Каспии (Энзели, Ноушехр, Чамхале), откуда грузы судами Каспийской военной флотилии доставлялись в Баку и Астрахань.
Специально для нужд ленд-лиза рядом с иранскими портами были построены несколько автомобильных заводов, находившихся под управлением General Motors. Самые крупные из них — TAP (Truck Assembly Plant) I и TAP II — были расположены соответственно в Андимешке и Хорремшехре (в 1945 году оба завода были демонтированы и вывезены в СССР). Всего за годы войны с иранских автосборочных предприятий в СССР было отправлено более 184 тыс. автомобилей, которые перегонялись по маршрутам Тегеран — Ашхабад, Тегеран — Астара — Баку и Джульфа — Орджоникидзе (ныне — Владикавказ). Кроме того, в Абадане была налажена сборка военно-транспортных самолетов Douglas.
Всего за годы войны по трансиранскому маршруту в СССР было доставлено 4,2 млн тонн грузов — 24% всего объема ленд-лиза.
Отметим, что союзники контролировали ситуацию в Иране настолько надежно, что первую конференцию «Большой тройки» на высшем уровне было решено провести именно здесь — саммит проходил с 28 ноября по 1 декабря 1943 года в Тегеране, на территории советского посольства.
Политизация
Итак, в отличие от лежавшей в руинах Европы и серьезно пострадавших стран Северной Африки и Ближнего Востока, из пекла Второй Мировой войны Иран вышел окрепшим, с существенно обновленной нефтяной и транспортной инфраструктурой.
Кроме того, во время войны (в сентябре 1941 года) в Иране произошла «модернизация власти» — старого шаха Резу Пехлеви сменил его сын, 22-летний Мохаммед Реза, молодой, прогрессивный и политически грамотный молодой человек, объявивший войну фашистской Германии.
Весной 1945 года англичане вывели свои войска из Ирана, через год то же самое сделал Советский Союз, и суверенитет страны был восстановлен в полном объеме.
Казалось бы, живи и радуйся. Действительно, экономика страны активно развивалась, AIOC наращивала производство, но все это происходило на фоне бурных политических процессов, стержнем которых был вопрос национализации нефтяной промышленности. Главной политической силой этого движения была созданная в октябре 1949 года партия «Национальный фронт» во главе с Мохаммадом Мосаддыком.
Партия была оппозиционной, но легальной — несколько активных членов «Национального фронта», включая Мосаддыка, были депутатами иранского парламента (Меджлиса). В ноябре 1950 года с подачи Мосаддыка Меджлис принял к рассмотрению вопрос об отказе от нефтяной концессии с англичанами.
Национализация
Мохаммед Мосаддык родился 16 июня 1882 года в Тегеране в весьма известной семье: его отец Мирза Бахтиари был министром финансов северо-восточной провинции Хорасан, а мать Малика Тадж-ханум происходила из правящей династии Каджар. Мохаммед поддержал монархические традиции — в 1901 году он женился на Захре-ханум, внучке легендарного Насреддин-шаха, правившего Персией дольше всех монархов — почти полвека. В семье было пятеро детей.
Политическую карьеру Мохаммед начал с участия в так называемой «Конституционной революции». Потом, уже в 30-летнем возрасте, уехал учиться в Европу — во Францию и Швейцарию. Вернувшись на родину после Первой Мировой войны, Мохаммед резко выступил против обновленной англо-персидской нефтяной концессии. Позже Мосаддык был назначен министром финансов, потом избирался в Меджлис, но свою принципиальную позицию не менял на протяжении более чем 30 лет.
Наибольший накал общественных дискуссий по поводу нефтяной концессии пришелся на начало 1951 года. Влиятельный премьер-министр Хадж Али Размара выступил против расторжения концессии, за что 7 марта 1951 года был убит у входа в мечеть членом исламистской организации «Джамиат Фидаиан Ислами». Этот трагический инцидент стал, по сути, сигналом к принятию ранее разработанного законопроекта о национализации нефтяной промышленности Ирана: уже на следующий день после убийства премьера за принятие законопроекта проголосовали все члены специально созданной нефтяной комиссии Меджлиса. 20 марта 1951 года законопроект был принят Меджлисом, и этот день (по иранскому календарю — 29 эсфанда) до сих пор отмечается в Иране как государственный праздник — День национализации нефтяной промышленности.
В ответ на радикальное решение иранского парламента AIOC прекратила выплату зарплаты местным сотрудникам, и те объявили забастовку. Правительственные силы, руководствуясь действующим законом о военном положении, жестоко разогнали демонстрации забастовщиков в Абадане и Бендер-Махшехре, что привели к десяткам человеческих жертв. После этого протесты охватили всю страну — люди требовали немедленной ликвидации AIOC и отвода британской военной флотилии от берегов Ирана.
Не выдержав волны массовых протестов, 27 апреля кабинет министров Ирана подал в отставку. На следующий день, 28 апреля, новым премьер-министром был назначен Мохаммед Мосаддык. 1 мая, аккурат в День международной солидарности трудящихся, закон о национализации иранской нефтяной промышленности (или, как его попросту называли, «закон Мосаддыка») вступил в силу. Вся собственность AIOC передавалась Национальной иранской нефтяной компании (NIOC), при этом англичанам полагалась компенсация, размер которой предлагалось определить в процессе работы смешанной комиссии по рассмотрению взаимных претензий. Таким образом AIOC одномоментно потеряла сразу две трети своих разведанных запасов и производственных мощностей. Довольно жесткий секвестр, согласитесь.
Конфронтация
Возмущенные англичане не захотели спорить в предложенных рамках смешанной комиссии и 26 мая подали иск в высшую мировую судебную инстанцию — Международный суд в Гааге. Мосаддык в ответ предложил компромиссный план, основанный на прецеденте соглашения венесуэльского правительства Ромуло Гальегоса с крупной американской нефтяной компанией Creole Petroleum. Увы, британцы, вопреки рекомендациям США, на этот план не согласились. Более того, они объявили мировой бойкот иранской нефти и нефтепродуктов. Одновременно с этим военно-морской флот Королевства организовал морскую блокаду Ирана.
К решению проблемы в качестве посредников подключились статусные американцы. В июле 1951 года Иран посетил знаменитый американский бизнесмен и дипломат Аверелл Гарриман, который во время войны был специальным представителем Франклина Рузвельта, а сейчас работал на его преемника — президента США Гарри Трумэна. Через три месяца в Вашингтон прибыл сам Мосаддык, который на встрече с Трумэном предложил продать крупные иранские нефтепромыслы вместе с Абаданским НПЗ небританской компании.
Американцы начали взвешивать это серьезное предложение и советоваться с англичанами, которые, конечно же, были резко против. Пока шли переговоры, в США началась избирательная компания, в результате которой к власти пришла республиканская администрация во главе с генералом Дуайтом Эйзенхауэром. Республиканцы видели в «антиимпериалистическом» Мосаддыке проводника советского влияния, и поэтому сказали ему твердое «нет».
Тем временем в результате экономической блокады со стороны Великобритании в Иране начался глубокий экономический кризис. Добыча нефти за два года сократилась в 30 раз! Абаданский НПЗ остановился. В октябре 1952 года Иран выслал из страны всех английских специалистов и разорвал дипломатические отношения с Великобританией, но этот демарш только усугубил тяжелую экономическую ситуацию.
На фоне трудностей в экономике развился очередной политический кризис — острый конфликт Мосаддыка, потомка Каджаров (предыдущей правящей династии) и сторонника ограничения шахской власти, со старыми элитами, группировавшимися вокруг шаха. В июле 1952 года Мосаддык потребовал себе чрезвычайных полномочий и пост министра обороны, позволявший лишить шаха его основной опоры — монархически настроенного офицерства.
Шах отверг эти притязания и отправил Мосаддыка в отставку. В ответ страну охватили мощные антишахские демонстрации. Кульминацией событий стало проведение сторонниками Мосаддыка 21 июля «Дня национального сопротивления» — грандиозной всеобщей забастовки, переросшей в Тегеране в восстание, в котором впервые в истории страны приняли активное участие женщины. Власти бросили против демонстрантов полицию и армейские части, включая танковые, убив, по меньшей мере, 36 человек. Тем не менее, размах протестов не уменьшался. Опасаясь перехода армии на сторону протестующих, шах был вынужден отступить и вернуть Мосаддыка на пост премьера. Вновь заняв премьерское кресло, Мосаддык выдвинул лозунг: «Экономика без нефти» (мол, надо ускоренно развивать другие отрасли).
Стабильность в Иране продолжалась очень недолго — уже в конце 1952 года наметились контуры нового кризиса, связанного с распадом хрупкой коалиции мосаддыковцев — светских социалистов — с исламистами. Так, спикер Меджлиса аятолла Сейид Абулькасем Кашани сначала попытался торпедировать важные для премьер-министра законопроекты (в том числе, о продлении его чрезвычайных полномочий), а 27 февраля 1953 года открыто выступил против Мосаддыка. Этот разрыв между двумя харизматическими лидерами антизападнического лагеря в Иране был расценен разведслужбами США и Великобритании как явный сигнал о том, что режим Мосаддыка крайне уязвим.
Переворот
К лету 1953 года план свержения Мосаддыка был готов. Авторами плана были глава Госдепа Джон Фостер Даллес; его родной брат, директор ЦРУ Аллен Даллес; заместитель госсекретаря Уолтер Беделл Смит (недавний руководитель ЦРУ), а также Кермит Рузвельт, внук экс-президента США Теодора Рузвельта и глава Ближневосточного отдела ЦРУ. Эту поистине «теплую компанию» консультировал бывший советник шахской полиции американский генерал Норман Шварцкопф. Естественно, американцы плотно взаимодействовали с британской разведслужбой SIS, имевшей в Иране, что вполне естественно, разветвленную агентурную сеть.
На подкуп иранских офицеров и госслужащих было выделено 19 млн долларов. Кандидатом на пост премьер-министра страны был выбран генерал Фазлолла Захеди — бывший министр внутренних дел Ирана, уволенный Мосаддыком в 1951 году (отметим, что во время войны Захеди арестовывался британскими спецслужбами по подозрению в сотрудничестве с немецкой разведкой). В ЦРУ операция получила кодовое название Ajax в честь персонажа древнегреческой мифологии, участников Троянской войны, в SIS операцию нарекли Boot («ботинок», но в данном контексте — «пинок»).
Операция была начата 11 августа 1953 года, когда шах, подписав указы (фирманы) об отставке Мосаддыка и назначении Захеди, выехал с семьей в свою резиденцию на берегу Каспийского моря. Мосаддык не думал никуда уходить — он арестовал начальника шахской гвардии, доставившего указ, и запустил механизм свержения шаха. Шах спешно выехал в Багдад, а затем в Рим.
По радио объявили о попытке переворота, устроенной монархистами. На улицах под руководством «Национального фронта» прошли многочисленные антишахские демонстрации, на которых звучали лозунги о свержении шаха и провозглашении республики. МИД Ирана разослал послам за рубежом циркуляры о том, что «шах больше не обладает властными полномочиями». За поимку Захеди была объявлена награда. В Тегеране и других городах страны начали сносить памятники шаху.
Вскоре, однако, Мосаддык совершил фатальную ошибку, поверив в то, что полностью держит ситуацию под контролем. При наличии своих специфических интересов у коммунистов (Народная партия Ирана, «Хезбе Тудейе»), монархистов и исламистов ни о каком контроле речи быть не могло.
Радикальные коммунисты, подогретые агентами ЦРУ и SIS, начали в Тегеране погромы, что привело к многочисленным кровавым столкновениям. На соседних улицах исламские активисты проводили проплаченные митинги и шествия, на которых скандировались прошахские лозунги и требования смерти премьер-министра. Полиция не вмешивалась. Шахские гвардейцы и другие верные шаху армейские офицеры вывели на улицы Тегерана бронетехнику и вступили в бой со сторонниками Мосаддыка. Кроме того, для полноты картины в город вошли воинские части, контролируемые сторонниками Захеди.
Все решилось ранним утром 19 августа, когда Мосаддык отказался мобилизовать верные ему войска, не желая втягивать страну в гражданскую войну. А вскоре мобилизовывать было уже некого — в 10.30 начальник Генштаба доложил Мосаддыку, что армия больше не подчиняется низложенному шахом правительству. Монархисты в полном соответствии с ленинской «тактикой вооруженного восстания» захватили аэропорты, вокзалы, почту, телеграф и радиостанцию, которая тут же начала транслировать выступления Захеди и антимосаддыковские воззвания.
В 19 часов дом Мосаддыка был обстрелян из танков, а затем захвачен и разграблен. Мосаддык был арестован и доставлен к Захеди. После состоявшегося разговора Захеди отдал приказ поместить свергнутого премьера под домашний арест в комфортные апартаменты и прекратить нападки на Мосаддыка в СМИ.
В тот же день Захеди «от имени любящего народа и преданной армии» направил в Рим телеграмму с просьбой к шаху вернуться на родину. 22 августа Мохаммед Реза Пехлеви торжественно вернулся из Италии. Операция Ajax была успешно завершена.
Мосаддык осенью 1953 года был осужден военным трибуналом «за государственную измену» к трем годам тюремного заключения. После отбытия срока и вплоть до своей смерти 5 марта 1967 года он находился под домашним арестом в поместье Ахмедабад под Тегераном.
Стабилизация
5 декабря 1953 года Иран восстановил дипломатические отношения с Великобританией. 10 апреля 1954 года было подписано соглашение о создании международного консорциума для разработки иранской нефти. В консорциуме 40% досталось AIOC, 40% — пятерке американских компаний, «осколкам» бывшей империи Standard Oil (Gulf Oil, Socal, Esso, Socony и Texaco), 14% — Shell, 6% — Total. В сентябре 1954 года консорциум заключил соглашение с иранским правительством, по итогам которого AIOC получила 25 млн фунтов стерлингов компенсации от иранского правительства и 214 млн фунтов от других членов консорциума.
Казалось бы, англичане добились своего. Но нет — они прекрасно понимали, что прежнего налогового рая, беспрепятственного доступа к ресурсам и полной свободы действий у них в Иране уже никогда не будет. Зримым свидетельством понимания этой суровой правды стало состоявшееся 1 ноября 1954 года переименование AIOC в British Petroleum Company — BP.
С того момента размах операций компании в Иране начал непрерывно сокращаться, а после исламской революции 1979 года, по понятным причинам, вообще обнулился.
Впрочем, не исключено, что для компании, ранее «зациклившейся» на Иране, резкое изменение правил игры в этой стране пошло на пользу — ВР быстро стала активным, напористым и весьма удачливым глобальным игроком. В середине 60-х годов компания открыла первое месторождение в британской части Северного моря (Фортис), в конце 60-х — гигантское месторождение Прудо-Бэй на Аляске, в 70-х построила там стратегический Трансаляскинский трубопровод, в 1994 инициировала «контракт века» по освоению Азери-Чираг-Гюнешли и Шах-Дениза в азербайджанском секторе Каспия… А оставшийся в истории иранский кейс 1951–53 годов сегодня представляет особый интерес не столько для нефтяников, сколько для политологов.
Григорий Волчек