Прошло чуть больше года после принятия решения по иранской атомной программе, и чуть больше полугода как с Ирана фактически были сняты санкции. В июле страна вернулась к предсанкционному уровню нефтедобычи. По информации главы Ассоциации иранских производителей нефтегазового оборудования Резы Падидара, показатели производства нефти в стране достигли 4,1 млн баррелей в сутки, а экспорт превысил уровень в 2,6 млн баррелей в сутки.
На фоне снятия санкций в Иран потянулись представители иностранного, в том числе и российского бизнеса. С начала года эксперты начали говорить об иранской «оттепели», открытии страны с 80 млн жителей, внезапном появлении нового «невспаханного» международными корпорациями рынка. С начала этого года все приличные гостиницы в Тегеране переполнены, а услуги переводчика на фарси с английского оцениваются в 150-200 долларов за день.
Иран добился своей цели, отвоевав за первые семь месяцев свою прежнюю долю в ОПЕК и на мировом рынке. Сейчас власти страны ставят цель довести добычу нефти к 2021 г. до 5,8 млн баррелей в сутки. В июле власти Ирана утвердили новую модель нефтяных контрактов для зарубежных компаний, что должно повысить привлекательность нефтяных проектов для иностранных инвесторов. Зарубежным компаниям предложены проекты на более чем 50 нефтегазовых месторождениях. Можно напомнить, что в ноябре прошлого года в ходе международной конференции в Тегеране страна представила 70 проектов в этой области для иностранных инвесторов на общую сумму более 30 млрд долларов.
Нужно отметить, что российские компании уже добились определенных успехов. Litasco, подразделение ЛУКОЙЛа, отвечающее за международную торговлю, одной из первых закупила иранскую нефть для поставки на румынский НПЗ Petrotel. Кроме того, российская ВИНК начала трейдинговые операции с иранскими продуктами нефтехимии: компания закупает параксилолы и переправляет их в Юго-Восточную Азию через свой офис в Сингапуре. Глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов встретился в июне этого года с иранским министром нефти Зангане в ходе саммита ОПЕК в Вене. В результате со стороны российской компании было сделано заявление о намерении вложить в иранские проекты миллиарды долларов. «Сегодня мы получаем материалы по действующим месторождениям, которые позволят нам сделать технико-экономическую оценку», – рассказывал президент ЛУКОЙЛа. По его словам, эта оценка должна лечь в основу документа, который определит принципы будущего контракта. Вагит Алекперов собирается в сентябре этого года в Иран. Компания уже отправила иранской стороне проект соглашения по изучению ряда крупных месторождений «из первой семерки». Но у ЛУКОЙЛа уже есть два соглашения с NIOC в области upstream, предусматривающих изучение участков недр, включающих уже открытые месторождения. Российская компания вошла в два проекта по разведке углеводородов в провинции Хузестан на юго-западе страны. Участки расположены вблизи крупного нефтяного месторождения Даште-Абадан и северной части Персидского залива.
Нужно отметить, что ЛУКОЙЛ работал в иранском upstream до 2007 г. в рамках проекта Анаран в консорциуме со Statoil (норвежской компании принадлежало 75%, российской – 25%). В результате геологоразведки были открыты два месторождения – Азар и Шангуле. Несмотря на длительные переговоры с иранскими властями о заключении контракта на разработку месторождений, он так и не был подписан, а затем против этой страны ввели санкции.
Кроме того, российская ВИНК заинтересована в развитии трейдинговых операций с Ираном. Начиная с января этого года ЛУКОЙЛ обсуждает возможность нефтяного свопа. «Мы исторически были самым активным по трейдингу на акватории Каспийского региона: поставляли и авиакеросин, и нефть на территорию Ирана в порт Нека. Плюс мы были крупными трейдинговыми операторами в Персидском заливе. Зангане поддержал эти переговорные процессы, и мы надеемся, что в ближайшее время выработаем формулу своп-операций и в целом долгосрочные контракты на поставку иранской нефти на наши заводы», – отметил Алекперов. Схема предполагает поставку российской нефти на север Ирана в обмен на аналогичные объемы в Персидском заливе. До введения санкций у компании были большие своповые операции с Ираном в объеме 1-1,5 млн т нефти и бензина в год. После отмены мер ЛУКОЙЛ готов через астраханский терминал отгружать на север Ирана до 2,5 млн т.
В июле этого года «Зарубежнефть» подписала меморандум о понимании с Национальной иранской нефтяной компанией National Iranian Oil Company (NIOC). Соглашение, подписанное управляющим директором NIOC Али Кардором и гендиректором «Зарубежнефти» Сергеем Кудряшовым, предусматривает реализацию нового проекта по изучению и повышению КИН на двух иранских месторождениях Абан и Пайдар Гарб, расположенных на границе с Ираком. Ранее в этом году аналогичный документ был подписан российской компанией с дочерним предприятием NIOC – Iranian Central Oil Fields Company – на использование технологии повышения нефтеотдачи на месторождении Чахар. «Зарубежнефть» уже реализует с иранской ICOFC аналогичные проекты по повышению нефтеотдачи на месторождениях Пейдар и Нафт Шахр. Согласно оценкам Минэнерго, российская компания рассматривает проекты по разработке месторождений в Иране на общую сумму порядка 6 млрд долларов.
Ровно год назад «Зарубежнефть» заявила о своей готовности инвестировать в четыре нефтяных и нефтехимических проекта в провинции Илам. По словам вице-губернатора этой иранской провинции по вопросам экономики и регионального развития Хешматолла Аскари, в рамках данных проектов запланировано бурение и добыча нефти на месторождении Шангуле (где можно добывать до 70 тыс. баррелей сырой нефти в сутки), строительство нефтеперерабатывающего завода в непосредственной близости от этого актива и месторождения Азар, а также строительство НПЗ и нефтехимического комбината в Дехларане. Согласно оценке Аскари, реализация этих проектов потребует привлечения более 7 млрд долларов. На долю провинции Илам приходится 6% запасов иранской нефти и 11% запасов природного газа. Регион занимает второе место в стране по запасам газа и третье место по запасам нефти. По итогам визита российского министра энергетики в Тегеран в конце прошлого года, «Зарубежнефть» подписала меморандум о возможности работы на месторождении Шангуле.
«Роснефть» с 2017 г. собирается поставлять в Иран бензин и дизельное топливо посредством Petrocas Energy Group, 49% которой «Роснефть» приобрела за 144 млн долларов в январе 2015 г. Нефтепродукты пойдут в иранские порты Нека и Энзели по сложной схеме, включая собственный нефтеналивной терминал Petrocas в грузинском порту Поти. В сторону Каспийского моря нефтепродукты планируется доставлять железнодорожным транспортом, а затем поставлять их в Иран через азербайджанские порты. Часть поставок должна быть обеспечена топливом «Роснефти», другая часть будет закупаться, согласно планам Petrocas, на рынке Туркмении и Казахстана. Нужно отметить, что глава «Роснефти» Игорь Сечин был горячо принят в Тегеране в декабре 2015 г., где провел встречу с иранским министром нефти Зангане, на которой обсуждались инвестиции в различные проекты в этой стране. Но до конкретных соглашений, как в случае с «ЛУКОЙЛом» дело пока не дошло.
Однако отношения Ирана и России сложные. Стороны не раз подрывали доверие друг к другу. Но российские компании это не останавливает. Несмотря на то, что иранцы продемонстрировали негативное отношение к «Газпрому»: в начале года делегацию дочерней «Газпром нефти» не пустили на порог иранского нефтяного министерства, а главе «Газпрома» Алексею Миллеру удавалось принимать участие в переговорах с персами лишь в составе официальных делегаций, возглавляемых российским министром энергетики Александром Новаком, российская компания не оставляет надежд поучаствовать в газовых проектах в Иране, лидирующим в мире по объемам своих запасов природного газа. Российская компания недавно озвучила свои намерения поучаствовать в проектах по сжижению природного газа. В преддверии тендеров NIOC сейчас разрабатывает ТЭО для подобных проектов. Глава российского Минэнерго Александр Новак не раз анонсировал готовность «Газпрома» принять участие в развитии генеральной схемы развития газовой отрасли Ирана, сооружении газотранспортной системы, подземных газохранилищ, а также в проектах строительства заводов по сжижению природного газа в рамках освоения гигантского газового месторождения Южный Парс. Однако в Иране склонны воспринимать российскую компанию, прежде всего, как конкурента в предстоящей битве за газовые рынки соседних стран (Турции, прежде всего), а также Европы.
Несмотря на первые успехи в экономике, иранское общество остается консервативным. Надежды на быстрые социальные изменения в стране, скорее всего, безосновательны. Недавняя казнь иранского физика-ядерщика Шахрама Амири – явное тому подтверждение. Санкции в отношении Ирана были быстро сняты, но они также быстро могут быть введены вновь. Риски ведения бизнеса в этой стране остаются очень высокими.
Мария Кутузова