Форум на Неве: как уточнил он наши взгляды на нефть и газ
Перед началом «большого экономического сбора» в северной столице РФ мало кто верил в успех его энергетического измерения. И мало кто надеялся на то, что эта часть международной дискуссии, созванной уже в 26-й раз, внесет ощутимый вклад в коллективное осознание главных топливно-сырьевых трендов в России и вокруг нее. Считалось так: если июньский форум и преподаст делегатам некие обобщенно-аналитические уроки, то они целиком сфокусируются на макроэкономике, бюджетных пропорциях, отпоре финансовой войне, развязанной против нас. А вот до показа актуальных отраслевых тем на международных перекрестках» углеводородной сферы дело, мол, на сей раз вряд ли дойдет. Не до этого, мол, специалистам сейчас – в эпоху тотальной конфронтации между Востоком и Западом. Что ж, для такого (пусть даже полускрытого) пессимизма в нефтегазовом сообществе имелись, похоже, свои основания.
Сценарий складывался, казалось бы, не в пользу ТЭК
Во-первых, кое-что о ПМЭФ было известно, причем давно. Прояснилось, к примеру, что топ-менеджеры североамериканского и европейского секторов нефти и газа, эти четвертьвековые, но в конце концов исчезнувшие с нашего горизонта партнеры российских мега-компаний, на Неву не приедут.
Один из участников предыдущих энергосессий на Петербургских форумах испуганно назвал полученное на сей раз приглашение «весьма токсичным». Мало того, в своем ответе он сравнил полученное из РФ предложение хотя бы присутствовать с… чем-то зловещим. Сравнил приглашение, иными словами, с вымышленным западными кинематографистами призывом: поучаствовать в ежегодной сходке Spectre. Помните, так назывался придуманный создателями эпопеи о Джеймсе Бонде криминальный концерн мирового масштаба во главе с носителем поистине сатанинских замыслов — Эрнстом Блофельдом.
«Одним из признаков пониженного статуса нынешнего форума, — уверяла The Guardian, — стало то, что Игорь Сечин, главный исполнительный директор нефтяной госкомпании «Роснефть», не смог привлечь ни одного зарубежного лидера энергетической отрасли на ежегодное заседание своей рабочей группы» по ТЭК. Ну а то, что в Санкт-Петербург все-таки прилетит, как минимум, руководство гигантской CNPC (КНР), странным образом было вообще оставлено на Западе за скобками прогнозных публикаций.
Если же прибавить к сказанному то, что организаторы конференции (все-таки собравшей в итоге под своими сводами свыше 17 тыс. гостей из 130 стран!) заведомо отказали в аккредитации немалой части зарубежной прессы, то пророчество резонансного вакуума и вовсе стало сгущенным. Поработать на Неве не дали, как известно, тем, от кого ждали тенденциозности. То есть отказали журналистам из недружественных государств. А ведь мы, читатель, хорошо с вами знаем, что на прежних сессиях ПМЭФ трудно было представить себе актуальные сюжеты по ТЭК без «кулуарных прорывов» силами корреспондентов Reuters, Bloomberg, AFP и других агентств…
…Итак, почти все прогнозные «ингредиенты» выглядели неделю назад так, что энергетический, в том числе сырьевой, раздел якобы окажется на данном форуме провальным. Но этим мрачным предсказаниям не дано было сбыться.
Еще раз про «иглу»
Петербург рельефно выявил, где находятся ныне российские углеводороды в системе международно-рыночных координат. Выявил с такой четкостью, какой не видела до сих пор ни одна конференция высокого уровня, в том числе октябрьские Энергетические недели под сводами Манежа.
Уж кто-кто, а ставшая недружественной Европа сильно сократила импорт нашей нефти и нефтепродуктов. Так, в марте 2023-го, пишет статистическое агентство Eurostat, он снизился в ЕС до 1,4 млн тонн. А ведь еще недавно, в 2019-2021 годах, среднемесячный объем этих поставок находился на уровне 15,2 млн тонн! Поэтому (во всяком случае, в Старом Свете) «отодвинутая» Москва выглядит так или иначе освобождающейся от полувековой, жизненно важной привязки к рынку Евросоюза. «Российская часть аудитории, — сказал Владимир Путин с трибуны пленарного заседания ПМЭФ, — наверняка помнит и знает, мы всегда говорили: когда же мы слезем с нефтегазовой иглы? Ну вот постепенно эта тенденция набирает обороты…».
Значение этой оценки, хотя в ускорении хозяйственной диверсификации страны «виновны» не мы с вами, трудно переоценить. О том, «слезли мы или не слезли», лучшие умы отечественной и зарубежной политэкономии громко спорили, пожалуй, последние лет пятнадцать. Некоторые из них доказывали: «игла», мол, — это болезненно-односторонняя зависимость от углеводородного экспорта, что душит поиск отечественных альтернатив на потребительском — чисто бытовом уровне. «Ножки Буша» вместо дефицитного тамбовского окорока или немецкая фармацевтика вместо «недовыпущенных» российских лекарств и т.д. Но позднее, когда целые сегменты розничных рынков РФ были взяты, наконец, под контроль своими, расправившими плечи индустриалами и аграриями, то никакой роковой «иглы» уже как бы не осталось. А высокие технологии по-прежнему без всякого стыда закупают за рубежом не только россияне, но и все на свете; и ничего зазорного для нас здесь якобы нет.
Но ведь были и другие, тоже авторитетные эксперты, утверждавшие годами обратное: нефтегазовая «наркозависимость», увы, пока еще сильно сказывается. И никто, мол, в России ее не победил. В этих условиях президент как раз и дал понять и одним и другим спорщикам: мы сейчас находимся где-то на полпути. «Обращает на себя внимание динамика ненефтегазовых доходов, — отметил он. — За январь-май они выросли на 9,1%, что заметно выше прогнозов. При этом в мае темп составил плюс 28,5%. Вновь хочу подчеркнуть: речь идет о доходах бюджета, которые не связаны с экспортом нефти и газа; а это важный фактор того, что реальный сектор нашей экономики, его обрабатывающие предприятия, обрабатывающий сектор, сфера торговли и услуг развиваются и набирают обороты».
Грядут повышенные налоги или приватизация?
Как удержать или, еще лучше, усилить достигнутый «momentum» не только во втором полугодии, но и позднее — в 2024-м?? Традиционный завтрак Сбербанка, как и другие мероприятия ПМЭФ, подчеркнули не только злободневность, но и как бы… раздвоение этой темы.
Так, делегаты-«прогрессисты» призвали к новой волне приватизации, способной дать государству дополнительный доход чуть ли не сиюминутно. При этом среди приоритетных активов, предложенных для вливания (конечно, далеко не бесплатного) в частный сектор, сразу же прозвучала «Транснефть» — крупнейшая в мире трубопроводная сеть по транспортировке жидких углеводородов на колоссальные расстояния.
С одной стороны, к столь смелому варианту не придерешься: стальные и «перекачивающие черное золото» артерии европейской части страны, Сибири и Дальнего Востока не перетащишь за рубеж даже при желании. И служить они могут лишь одной — изначально заявленной и выгодной для России цели. Но, с другой стороны, замахнуться на краеугольные камни государственно-монопольных активов не захочет не только оппозиция, будь то коммунисты или консерваторы. Все они, как, в конце концов, и правительство РФ, могут выбрать другой, проверенный путь — очередное взвинчивание фискального пресса на бизнес. В том числе на бизнес топливный — он ведь и без того страдал в пореформенной России от налоговых перемен гораздо чаще других.
На упомянутом деловом завтраке министру финансов Антону Силуанову был прямо задан вопрос: увеличатся ли налоги как таковые? Глава ведомства парировал мгновенно: «А увеличатся ли расходы» государства? Ответил он, похоже, не без профессиональной осторожности и, вместе с тем, некоторого лукавства. Но все же общий смысл задуманных вариантов, как бы витающих на сей счет в высших сферах, более или менее ясен. Ибо, да, в стране может возникнуть ситуация, когда практически одновременно поднимутся и налоги на бизнес, и волны пусть даже довольно робких, частичных приватизаций.
Сугубо личное и, добавлю, «необкатанное» мнение автора этих строк формулируется однозначно: лучше все-таки избрать к 2024-му всего один из обсуждаемых сценариев, а не оба сразу. Если же не сделать этого и пойти двумя маршрутами параллельно, то сузится база морально-политической поддержки со стороны обоих фланговых лагерей нашего партийно-законодательного и медиаспектра. Что было бы, конечно, досадно, да и неоправданно контрастно на фоне впечатляющего единства значительного большинства российского общества по коренным — стратегическим проблемам защиты национальных интересов и суверенитета страны.
То, что наша «игла» исчезает на фоне Украины, — удар по оппонентам Кремля
«Континентальная автозаправка, хотя и с ракетами», — презрительно отзывались о российской экономике со времен «холодной войны» недруги Москвы. Для них это был прямо-таки ключевой и незаменимый постулат…
…И то, что они сами, собственными силами спровоцировали за сжатый полугодовой период гораздо более активное, чем прежде, устранение пресловутой «иглы», — огромный, хотя и публично не признанный «минус» для многих звеньев коллективного Запада, его информационного фронта как раз в условиях СВО. Санкции и прочие рестрикции, ценовые потолки и другие атаки на российский ТЭК, как системообразующий сегмент госбюджета РФ, во многом привели к разочаровывающему их же самих результату, хотя сказать об этом во весь голос никто пока не отважился.
Действительно, даже в русле относительного роста российской нефте- и газодобычи в абсолютных цифрах (пусть и при ее временных ограничениях в квотном формате ОПЕК+) топливно-сырьевой профиль страны становится психологически все менее самодовлеющим. Захлопнутые двери на былых экспортных путях косвенным образом усилили ответный московский акцент на металлообработку, энергомашинострение, агропромышленный сектор…
Ну а в целях интенсификации первичной переработки и — далее — внешних поставок ископаемого топлива, в том числе СПГ, возрастает роль пионерной прокладки новых, эффективных путей вокруг Евразии. Кстати, уже на старте ПМЭФ обозначилась амбициозная для наших производителей и экспортеров дилемма: облагать ли дополнительными российскими налогами будущую проводку танкеров (как и других судов) под иностранными флагами вдоль берегов Ямала, Гыдана, Таймыра, да и в целом арктического побережья РФ?
Вопрос пока не решен, но он стучится в дверь. Важно и то, что, вопреки препонам из ряда столиц, растущую актуальность темы перевода части мировой торговли на Северный Ледовитый океан почувствовали хозяева давно уже существующих танкерных трасс между Востоком и Западом. Так, к Севморпути приглядываются с берегов Ормузского пролива саудиты и власти ОАЭ, с кромки Суэцкого канала — египтяне, а из западного Средиземноморья — богатые «голубым топливом» алжирцы. При этом заметьте: никто из них, вопреки указке Вашингтона и Брюсселя, не пытается враждовать с Россией и ставить нам палки в колеса. А кое-кто, наоборот, даже инвестирует в тот же Таймыр(!) по примеру конструктивно настроенного Эр-Рияда.
Стоит ли возмущаться, если виноваты сами?
Да, ПМЭФ убедительно раскрыл всю совокупность обратных, совершенно нежелательных для G7 итогов ее санкционных демаршей и манипуляций на нефтегазовом рынке Земли. Как столь же гулко послышалось и неприятное для Запада эхо уродливого оружейного бума по берегам Атлантики. Так, началась повсеместная дедолларизация, причем опять же не по вине Москвы.
Никто и ничего здесь не преувеличивает и не форсирует событий. Вот и в кулуарах ПМЭФ Сергей Лавров сказал, что речь идет о долгом переходном периоде, в том числе на валютных рынках. Он займет, быть может, несколько десятилетий, но и в монетарной сфере исход будет один — многополярность глобальной системы резервных накоплений и платежей. Это потому, что, как отмечал с трибуны форума президент РФ, «используя доллар как инструмент вооруженной борьбы, а по-другому и не скажешь, они порождают сомнения в надежности американской валюты и как расчетного инструмента в мировой торговле, и как средства накопления, средства резервов… Если в ведущих арабских странах производители нефти сейчас говорят о том, что они готовы рассчитываться в юанях за нефть, вы знаете, мы… совершенно ни при чем».
И ведь действительно, на глазах накопились зримые примеры того, как антироссийские нефтегазовые интриги и целые заговоры обнаруживают то и дело свою контрпродуктивность. Более того, некоторые из них срабатывают, разочаровывая своих авторов, в абсолютно противоположном направлении.
Особое внимание обращает на себя стремительная внешнеполитическая эволюция стран Магриба, одного из глобальных природных резервуаров ископаемого топлива. Вспомним: еще недавно, на старте 2022-го, подход европейских столиц к этому обширному региону и его энергопроблемам был «прост как три копейки». «Мы сознательно отрезаем себя от российского газа, да и от нефти, — и даем вам возможность крупно заработать взамен на своих дополнительных поставках через Средиземное море, — апеллировали Париж, Мадрид и Рим к арабским соседям к югу от Гибралтара. — Но за нашу технологическую помощь в этом вы, дорогие друзья, отдалитесь от Кремля».
С такими призывами обращались к собеседникам в ходе своих визитов Эмманюэль Макрон, Джорджа Мелони, Жозеп Боррель и другие именитые европейцы. И что же? Не прошло и года, как даже верховный, вашингтонский дирижер «челночно-прессингового» процесса вынужден был примириться с требованиями того же Магриба: не применять репрессивно-ограничительных мер к завозу растущих грузов российской нефти и мазута для их дальнейшей переработки в Северной Африке — не наказывать за это ни ведущих мировых трейдеров, ни страховщиков. Но это, уважаемый читатель, далеко еще не все! Арабы уверенно развернули в сторону «репрессированной» Западом России еще и свою дипломатию, причем на высшем уровне.
Впечатляющая роль и завидный статус президента Абдельмаджида Теббуна, лидера крупнейшей в Северной Африке кладовой природного газа, в XXVI ПМЭФ — наглядное тому свидетельство. Именно алжирский лидер стал, как известно, почетным гостем форума, заняв достойное место на дискуссионном подиуме наряду с Владимиром Путиным.
Созвучие с Алжиром и его энергетикой
Не душить «идеологически вредных» иностранных инвесторов, вкладывающихся в алжирскую энергетику, то есть не следовать противоправному примеру «просвещенных» потребителей привозного топлива на Западе. А наоборот, в равной мере стимулировать всех вкладчиков капитала и технологий в ТЭК.
В этом — глубинный смысл законодательства об энергетике, принятого недавно в Алжире и по-хорошему разрекламированного теперь в Санкт-Петербурге. Закон о проведении разведочных работ, заверил Абдельмаджид Теббун, «дает все гарантии для тех компаний, которые работают в стране. В их числе — «Газпром», а также другие иностранные компании. Мы даем им все гарантии для того, чтобы они могли вывозить свои капиталы. И, как они хотят, мы приветствуем их всех… Демографический рост ставит Алжир в такое положение, что к 2030 году численность населения, возможно, составит более 60 млн человек. Мы должны производить больше и больше энергии, больше нефти, больше газа. Мы экспортируем сейчас и газ, и нефть, но газа больше, чем нефти. И существуют планы по переработке топлива».
Забегая вперед (то есть в итоговую — энергетическую сессию ПМЭФ), заметим, что как Алжир, так и Россия, хотя и активнее перерабатывая сырье из недр в высококачественное горючее, все еще сильно отстают в сфере нефтегазохимии. Отстают, в том числе, даже от некоторых государств-потребителей, где собственная ресурсная база и добыча невелики. Так, если в Китае нефтехимический сектор дает свыше 8% ВВП, то в России — всего 1,1%. Неудивительно, что не только мы, но и нефтегазоносный регион Магриба трудится сегодня над исправлением подобных диспропорций.
«Да, мы также работаем над тем, чтобы активнее использовать продукты нефтепереработки, — сказал далее почетный гость ПМЭФ, — с целью вывозить не чистую нефть, а выпущенные на ее основе продукты. Кроме этого, Алжир сейчас потребляет около половины «голубого топлива», которое у нас добывается… Мы производим достаточно для экономического роста. И, как уже говорил уважаемый президент Путин, Алжир сейчас тоже избавляется постепенно от нефтяной и газовой зависимости. Мы работаем над тем, чтобы наш экспорт составляло не только топливо — не только нефть и газ».
Итак, налицо — поистине зримое созвучие целей и задач, объединяющих очень разные страны в совершенно несхожих между собою регионах Земли — не правда ли? Спрашивается: кому были переданы через микрофон эти мысли и наметки алжирского гостя — только ли Путину и международной аудитории как таковой? Сам оратор, обратившись в первую очередь, конечно, к российскому руководителю, тут же отыскал своим внимательным взглядом еще одного видного (как и сам г-н Теббун) представителя арабского мира. К нему, эмиссару ОАЭ, как раз и было адресовано второе приветствие из уст именитого алжирского оратора. «Уважаемый шейх эмирата Ра-эль-Хайма, — произнес он перед началом своего выступления, — Ваше Высочество!»…
…Учитывая, что за какие-то полчаса до этого пленарного заседания Путин посетил павильон Объединенных Арабских Эмиратов, — близость арабских звеньев ОПЕК+ к Москве проявилась на ПМЭФ в очередной раз. Перед стендами ОАЭ российского лидера гостеприимно встретил и сопроводил по экспозиции президент всего альянса небольших, но влиятельных княжеств на южном берегу Персидского залива — Мухаммед бен Заид аль Нахайян. С ним же, кстати, состоялось сразу после осмотра выставки двусторонняя беседа на высшем уровне. Столичный истеблишмент Абу-Даби, как, судя по всему, прозвучало на встрече, не только не приемлет антироссийских санкций, но и поддерживает поставки «черного золота» Сибири в Южную Азию для переработки, в том числе на предприятиях «нефтяных монархий» региона. В целом же, как видим, возникает неплохой шанс на улучшенное, вопреки всем барьерам, балансирование мирового топливного рынка.
Итак, «катаклизм библейских масштабов». Но он преодолим!
Казалось бы, после постановочного и потому резонансного доклада Владимира Путина, как и других выступлений, прозвучавших на ПМЭФ в предпоследний день, вроде бы не приходилось надеяться на физическую форму делегатов, многие из которых, честно говоря, уже устали.
Да и вообще не верилось во все еще широкий интерес к тому, что будет перед самым закрытием форума, то есть «под занавес». Но вот приятный парадокс: даже эти, как бы «постскриптумные» дискуссии не остались без внимания и освещения в СМИ. В числе таких мероприятий оказалась, между прочим, «Энергетическая панель», где ключевым спикером стал главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин. Своему выступлению он предпослал поистине апокалиптический заголовок — «Содом и Гоморра на энергорынке: Божья кара или организованный хаос? Спасайся кто может!».
Звучит, как говорится, мифологически сильно и по-библейски контрастно. Но зато воспринимается во многом оправданно с учетом внеэкономических, нажимных и волюнтаристских способов управлять глобальной торговлей углеводородами по субъективным предписаниям Запада. Тем более что эти методы, чего уж греха таить, то и дело применяются теми, кто еще недавно называл себя цивилизованными хранителями здравого смысла и типично-рыночных(!) подходов к якобы справедливому энергообеспечению Земли.
Отнюдь не осуждая нынешний «зеленый переход» к альтернативным — возобновляемым энергоисточникам, Сечин подчеркивал, что все же именно традиционное топливо находится сейчас на бесспорном пике своих реальных возможностей и эффективной отдачи. Это мнение, кстати, было с полным пониманием и поддержкой встречено ведущими участниками сессии. А таковых, вопреки мрачным (зачастую даже ерническим!) предсказаниям некоего «профессионального бойкота», насчитывалось в зале совсем немало.
Сами посудите: в дискуссии приняли участие управляющий директор индийской компании ValPro Говинда Коттиш Сатиш, председатель наблюдательного совета ICEF (Innovation for Cool Earth Forum) и глава некоммерческой инициативы правительства Японии по разработке низкоуглеродных технологий, исполнительный директор МЭА в 2007–2011 гг. Нобуо Танака, президент азербайджанской SOCAR Ровшан Наджар, вице-президент университета Цинхуа (КНР), член Китайской академии наук Цзян Пэйсюэ, руководители Oil & Petroleum Holding International Resources Педро А. Акино мл. и Мартин Вивьеровский, топ-менеджер нефтяной корпорации Кении Лепаран Гидеон оле Моринтат, а также банкиры и предприниматели из Венесуэлы, Монголии, Индонезии, Никарагуа и Бразилии…
Вектор — не только дальневосточный, но и южный
По итогам форума Игорь Сечин и председатель совета директоров пекинской CNPC Дай Хоулян скрепили своими подписями двусторонние договоренности. Нацелены же они на увеличение поставок «черного золота» Сибири в Поднебесную (опять-таки несмотря на пессимистичные прогнозы замедленного восстановления роста китайского ВВП после COVID-19.
Очередной энергетический аккорд между Москвой и Пекином — факт знаменательный. Не только нарастить и без того масштабный экспорт до 40 млн тонн нефти в год, но и полностью перейти на взаимную оплату этих и других планов и проектов ТЭК в рублях и юанях — задача достойная по всем своим параметрам. Достойная даже столь гигантских по территории и ресурсам соседей, как все более дружественные между собой Россия и Китай.
Тихоокеанское направление сотрудничества по ископаемому топливу — не единственный выигрышный (в том числе в географическом смысле) итог энергетического раздела ПМЭФ. Так, глава «Газпрома» Алексей Миллер отметил в своем телеинтервью еще и ряд переговорных успехов по Средней Азии. Подписано, в частности, соглашение о поставках нашего газа в Узбекистан. Что, естественно, потребовало заключения дополнительного документа о транзите «голубого топлива» из РФ — по заказам Ташкента — на юг через Казахстан; и эта договоренность тоже стала явью.
Кроме того, у заинтересованной во взаимодействии с РФ Астаны имеются, конечно, еще и собственные «топливные мосты» с нашим южноуральским регионом. Отсюда, собственно, активно продвинутое тем же «Газпромом» соглашение о переработке в Оренбурге растущих объемов конденсата с известного транснационального проекта — Карачаганакского месторождения. Таковы, согласитесь, яркие и рельефные мазки к панораме 900 контрактов на 3,86 трлн рублей, заключенных в ходе невского форума. При этом следует учесть, что около 40 согласованных и утвержденных в дни работы ПМЭФ документов — это полномасштабные международные соглашения.
Подобно персидским коврам…
Буквально через день после закрытия форума, что тоже характерно, вышло в свет важное сообщение ТАСС о беседе с вице-премьером РФ Алексеем Оверчуком.
Рассказав о завершающей стадии переговоров между ЕАЭС и Тегераном о создании совместной свободной экономической зоны, он высказал надежду на то, что «соглашение об этом может быть подписано уже к концу нынешнего года». На каком же — спросите вы — отраслевом фоне все еще экзотичного для многих из нас Исламского Ирана это происходит? Ведь, наряду с продукцией машиностроения и АПК, упрощенный товарообмен с пониженными таможенными ставками наверняка затронет тему углеводородов, не так ли?
Да, безусловно, затронет. Словно в причудливом восточном ковре, где одни узоры переплетены с другими, взаимно облегченная коммерция между ЕАЭС и потомками Персидского царства на ряде направлений может в ряде случаев произвести сильные международные эффекты, поддающиеся в своем описании и кириллице, и вязи. Седой Каспий, считавшийся прежде чуть ли не превентивной для недоверчивых соседей преградой, сможет превратиться в оживленный межрегиональный перекресток, где танкеры не только с нефтью, но и с газом, а также с бензином и иным горючим, будут величаво проплывать мимо встречных контейнеровозов с пластмассой, да и других судов с продукцией большой химии завтрашнего дня. Вы только дайте срок!
Как отмечает Reuters, в ноябре 2022 года РФ и Иран запустили механизм взаимовыгодного своппинга по ряду наименований нефтепродуктов. А в марте нынешнего года Москва и Тегеран прямо заявили о том, что теперь они уже всерьез рассчитывают на «огромные объемы» бартерно-взаимообменных поставок как «черного золота», так и «голубого топлива». Стоит добавить, что Тегеран, вопреки американскому нефтяному эмбарго и нерешенности вопроса о восстановлении разорванной Дональдом Трампом ядерной сделки 2015 года, нарастил свой экспорт жидкого углеводородного сырья до 1,5 млн баррелей в сутки. Это примерно на четверть больше, чем в прошлом году.
Павел Богомолов
Кандидат политических наук