Необыкновенно приятно чувство, когда, не считая себе бесчеловечным садистом, можно от души радоваться чьим-то рыданиям. Или, как минимум, не сочувствовать. Ниже речь идет о «плаче Ярославны» в исполнении Себа Кеннеди (Seb Kennedy) по поводу капиталовложений в улавливание СО2.

Хотя проблема собственно улавливания, захоронения и утилизации СО2 (CCS — carbon capture and storage, CCUS — carbon capture, utilisation and storage) лишь по касательной связана с нефтяной отраслью наряду с CCUS в других отраслях, именно «парниковая угроза» на сегодня является официальным идеологическим прикрытием антиуглеродного безумия. Когда это идеологическое прикрытие рухнет, проблема возобновляемой и невозобновляемой энергетики перейдет в разряд экономико-научно-технических вопросов, где есть небольшие шансы у солнечной и ветровой энергии, но нет абсолютно никаких перспектив у CCUS (да и у водорода тоже). Поэтому ситуацию в сфере CCUS можно считать индикатором того, насколько серьезно (или несерьезно) подходят правительства развитых стран к проблеме СО2 не на словах, а на деле, то есть когда надо не программы на компьютерах писать, а тратить деньги. 

Слово Себу Кеннеди:

− МЭА опубликовало в 2009 году дорожную карту для по CCS для 22 ГВт проектов производства электроэнергии и 170 млн т выбросов CO2 в промышленности к 2020 году. Перенесемся на 11 лет вперед, и фактическая установленная мощность составит менее 1 ГВт и всего около 40 млн т — всего 13% (!) от целевого показателя, согласно недавнему специальному отчету МЭА по CCU.

Чтобы представить масштаб цифр: при перегнивании деревьев и травы каждый год выделяется 220 млрд т углекислого газа, а океанами — 330 млрд т. Есть и еще более внушительные оценки.

Пока не будем обсуждать главный вопрос современности — справляется ли биосфера с выделением СО2 при сжигании ископаемого топлива. Для нас в данном контексте важна смехотворность попыток повлиять на концентрацию углекислого газа в атмосфере планеты путем его улавливания или утилизации — цифры отличаются минимум на три порядка.

Себ Кеннеди с горечью констатирует: В Соединенных Штатах с 2010 года Конгресс выделил более $5 млрд на государственное финансирование мероприятий, связанных с CCS. Однако в мае 2020 года прекратила свою работу единственная в стране электростанция коммунального масштаба с CCS — угольная электростанция Petra Nova в Техасе. Обвал цен на нефть сделал ее экономически невыгодной. Petra Nova транспортировала захваченный CO2 примерно на 132 км на техасское нефтяное месторождение для закачки в скважины для повышения нефтеотдачи.

Бизнес-модель по закачке СО2 в нефтяные скважины легла в основу 16 из 21 проекта CCS, действующих сегодня во всем мире, пишет Себ. Но для покрытия расходов на эту «оптимизацию» цена нефти должна быть выше $65 за баррель (цена для Petra Nova). «В мире, стремящемся к безуглеродной экономике, наводненном углеводородами и страдающем от слабого спроса на поездки из-за пандемических ограничений, эта модель оказалась ущербной», — вынужден заключить Себ.

В тех случаях, когда речь не идет о закачке углекислого газа в скважины для повышения давления, дела обстоят еще хуже. Предприятие по улавливанию и хранению углерода Quest в Форт Саскачеван, Альта (Канада) в мае прошлого года отрапортовало о достижении уровня в 4 млн т хранимого углекислого газа с момента запуска в 2015 году. Quest улавливает и хранит под землей около одной трети выбросов CO2 от управляемого Shell завода Scotford Upgrader. Это предприятие превращает битуминозный песок в широкий ряд нефтепродуктов. Shell при этом сообщила, что Quest накопил больше углекислого газа, чем любой другой подобный проект в мире, и делает это с возрастающим темпом. 

Нам здесь интересны два обстоятельства: экономика проекта и судьба закачанного в землю СО2. Проект Quest стоил около $1,35 млрд, из которых $745 млн выделило правительство Альберты и $120 млн федеральные власти из Оттавы. То есть финансирование этого безумия на 64% происходило на деньги налогоплательщиков. Shell сочла за благо в 2017 году продать проект компании Canadian Natural Resources Ltd. из Калгари вместе с большей частью своих нефтесервисных активов в Альберте (работают на объекте по-прежнему сотрудники Shell). Для справки: долг Natural Resources составляет $21 млрд при прибыли $5 млрд в 2019 году.

Перед нами яркий пример того, как власти в угоду идеологии натурально закопали $1,35 млрд в землю и еще сколько-то тратят на операционные расходы (цифра не сообщается). А что же с СО2 происходит дальше? Себ Кеннеди по этому поводу честно пишет: «Старейший в мире проект CCS действует уже 48 лет. CO2, который он захватывает, должен будет оставаться на месте до конца человеческой цивилизации. Какая может быть гарантия, что это произойдет? Давний риск, присущий хранению CO2, не может быть отброшен в сторону. Кто страхует этот риск? Если правительства не смогут возложить на операторов проектов CCS достаточно надежные контрактные обязательства по мониторингу утечек и их устранению на многие десятилетия вперед, то риск будет социализирован. В случае выброса CO2 либо правительства платят за его устранение, либо экономия углерода теряется».

Сомнительно, чтобы Shell измеряла утечки СО2 из-под земли, так что вполне возможно, что закачать-то под землю 4 млн т закачали (компрессор гудит, счетчик крутится), а сколько под землей осталось, никому не ведомо.

Стоимость полного цикла CCS, сообщает Себ Кеннеди, оценивается в диапазоне от $100 до $235  за тонну улавливаемого CO2. «Даже Европейский союз, пионер в торговле углеродом, находится на расстоянии многих лет от того, чтобы такая цена была признана политически приемлемой, — сетует автор. — Цена на углерод в ЕС выросла примерно с 7 евро за тонну в конце 2017 года до максимумов 30 евро за тонну в этом году, что по-прежнему делает проекты по улавливанию углерода зависимыми от крупных авансовых государственных субсидий». 

Для европейских политиков поднять в несколько раз цены на выбросы углерода — означает похоронить свою тяжелую и нефтехимическую промышленность, что им не простят избиратели. Очевидная невозможность и абсурдность самой идеи закачки СО2 под землю приводит ее несчастных адептов к эмоциям, близким к психическому помешательству. Себ Кеннеди: «В любом случае, нам нужно будет удалить CO2, который уже находится в атмосфере, а не просто ограничить сегодняшние выбросы. Это означает опору на еще менее убедительную технологию: прямой захват воздуха с высасыванием из него CO2 и отвод его под землю». Сюжет для мультфильма.

Остальные пропагандируемые МЭА способы утилизации СО2, получаемого в производственных процессах, еще менее реалистичны с точки зрения экономики и здравого смысла. Показательна регулярно обновляемая картинка от МЭА:

Large-scale CO2 capture projects in power generation in the Sustainable Development Scenario, 2000–2040
Last updated 12 Jun 2020

Так выглядят абсолютно ВСЕ графики «борьбы с СО2»: мы ее, конечно, начнем, но лет через 10–20–30. Даже Китай не стал исключением: «Мы избавимся от ископаемого топлива, но когда-нибудь». Особо впечатляет масштаб по оси абсцисс: расстояние между 25 и 30 годом на графике равно расстоянию между 30 и 50 годом, то есть реально все будет идти (если будет!) в четыре раза медленнее. Внуки Ходжи Насреддина принесут цветы на могилы осла и эмира.

Ситуация с поглощением СО2 не уникальна. ИРТТЭК приводит выдержки из доклада Big Oil Reality Check исследовательской организации Oil Change International: в основном планы компаний «используют причудливую терминологию и запутанные метрики, чтобы скрыть все еще крайне неадекватные уровни действий». 

МЭА в отчаянии призывает увеличить объем улавливаемого CO2 с 40 млн т сегодня до, по меньшей мере, 800 млн т к 2030 году. Очевидно, что этого не будет, власти всех стран прекрасно знают реальные цифры (см. выше) — только океанами выделяется 330 млрд т СО2.

При этом стоит осознавать, что реальная цель углеродобесия во многом достигнута: сотни миллиардов долларов с гарантированной прибылью вложены в ветро- и солнечные электростанции, иначе эти доллары некуда бы было надежно инвестировать. Огромные суммы налогоплательщиков уже получили бессмысленные водородные проекты. Заплатили за это потребители через прямые дотации на строительство зеленой энергетики и повышенный тариф на электроэнергию. 

Но бесконечно долго обманывать всех невозможно. Веерные отключения в сверхзеленой Калифорнии уже показали реальную опасность перехода на ВИЭ. Через несколько лет такая же ситуация повторится в Европе, где регулярные отрицательные цены на электроэнергию на оптовом рынке добьют традиционную генерацию. Пирамида из лжи во имя доходов «зеленщиков» начнет рушится.

Проницательный Себ Кеннеди заметил и огорошен: как же так, страны, являющиеся чистыми импортерами энергии — Германия, Франция, Китай, Великобритания, Индия, Южная Корея, Италия, Бразилия, Турция и Япония — обязались выделить не менее $109 млрд на чистые источники энергии, но плюс к этому еще около $73 млрд на ископаемое топливо. А страны-производители углеводородов — США, Канада, Индонезия, Россия и Мексика — вместе пообещали более $95 млрд на их поддержку и всего лишь $29 млрд на чистые источники, да и то, похоже, больше на словах. То есть счет $168 млрд против $138 млрд в пользу ископаемого топлива. А это сейчас, в разгар углеродобесия и сокращения потребления ископаемого топлива за счет обрушения экономик под ковидным предлогом. Когда «ковидно-зеленая» муть схлынет, схлынут и инвестиции в ВИЭ. 

В заключение все-таки немного правды о СО2, пригодится.

Корреляция изменений концентраций углекислого газа с колебаниями температуры воздуха за последние 420 тыс. лет на антарктической станции «Восток»

Источник: http://www.gemp.ru/article/296.html

Эта же картинка с температурным трендом. 

Источник: http://artlibrary2007.narod.ru/ad_teor_par_effekt.html

Видно, тренд температурной кривой (штриховая линия) отмечает общее похолодание климата за последние 420 тыс. лет. Так и должно быть — раскаленное ядро Земли остывает за счет выноса тепла через поверхность (около 4 Вт/кв. м). При этом размах локальных колебаний температуры между ледниковыми эпохами и межледниковыми стадиалами достигает 10°С. 

Самое главное для нас сейчас на графиках — ход температурной кривой опережает изменения концентрации СО2 приблизительно на 600 лет (по другим оценкам, на 1 тыс. лет — время перемешивания мирового океана). Запаздывание кривой СО2 от кривой температуры еще сильнее выражено при похолодании климата, это заметно даже на глаз. То есть научные данные однозначно показывают — сначала меняется температура, а через 600–1000 лет начинает меняться содержание СО­2 в атмосфере. В настоящее время мы живем в эпоху снижения температуры и повышения или стабилизации концентрации углекислого газа.

И уж заодно парниковая эффективность различных газов.

Бороться с водяным паром чересчур даже для всемогущего финансового интернационала (океаны осушить?), поэтому сосредоточились на СО2 и метане.

Нефтяники и газовики могут спать спокойно: человечеству с каждым столетием будет требоваться все больше энергии, пока через сотни тысяч лет Земля не превратится в холодную глыбу, лишенную атмосферы, потому что ее перестанут поддерживать мертвые недра и мертвая поверхность планеты. Как там у Стругацких? − «Миллиард лет до конца света». Надо поторопиться.

Материал подготовлен
Институтом развития технологий ТЭК (ИРТТЭК)