Продолжаем обзор крупнейших «геополитических» нефтепроводных систем на постсоветском пространстве

Соляные купола

Промышленная нефтедобыча в северо-западной части нынешнего Казахстана началась еще в далеком 1899 году, когда концессия «Эмба-Каспий» получила первый нефтяной фонтан на месторождении Карашунгул. К началу Первой Мировой войны примерно в 100 км к востоку от Гурьева (ныне — Атырау) был сформирован полноценный нефтяной район Доссор — Макат, обеспеченный необходимой инфраструктурой, включая нефтеналивной причал на Каспии. Здесь добывалась нефть очень высокого качества — легкая, малосернистая и низкопарафинистая, из которой, в частности, вырабатывались моторные масла с низкой температурой застывания, незаменимые для использования в условиях низких температур. 

В 1926 году, уже при Советской власти, в этом районе было открыто нефтяное месторождение Косшагыл, запасы нефти которого существенно превышали доссорско-макатские. В 1935 году в Гурьеве прошла выездная сессия Академии наук СССР под председательством академика Ивана Губкина, который, опираясь на американский опыт нефтедобычи из соляных куполов Техаса, рассчитал, что в Урало-Эмбинской области, где недра имеют схожее геологическое строение, можно добывать до 25 млн тонн нефти в год. Это была исключительно высокая оценка перспектив нефтеносности, превышающая добычу на крупнейших в стране промыслах Апшерона и Грозного.

Война помешала как следует разведать Каспийско-Эмбинскую провинцию, но уже начиная с 1949 года на обширной территории, включавшей плато Северный Устюрт и полуостров Мангышлак, началась активная геологоразведка, включавшая топографическую съемку, сейсморазведку и структурно-картировочное бурение. В январе 1961 года здесь было открыто первое в Казахстане гигантское месторождение Узень, а ровно через полгода — крупное месторождение Жетыбай. Так был сформирован новый Южно-Мангышлакский нефтегазоносный район, для освоения которого создано нефтедобывающее объединение «Мангышлакнефть» в составе НГДУ «Узеньнефть» и «Жетыбайнефть». 

Добыча нефти в Казахстане резко повысилась, и по этому показателю республика вышла на второе место в Советском Союзе, обогнав Азербайджан и Украину. 

Глубокое бурение

В 1965 году в Прикаспийский регион отправилась Биикжальская экспедиция сверхглубокого бурения, нацеленная на поиски нефти в подсолевых палеозойских отложениях. Затем было организовано Балыкшинское управление разведочного бурения, а для проведения полевой сейсмики привлечен трест «Саратовнефтегеофизика», самая мощная и передовая на тот момент сейсморазведочная организация страны.

В течение последующего десятилетия были подготовлены к глубокому бурению 12 подсолевых поднятий, большинство из которых называлось по фамилиям сверхпопулярных в тот период покорителей космоса — Королевское, Терешковское, Николаевское. При этом наиболее перспективная структура была названа Тенгизской (от казахского «теньиз» — «море») из-за территориальной близости поднятия к Каспию. 

В 1975 году Миннефтепром СССР утвердил точку заложения первой глубокой поисковой скважины на своде Тенгизской структуры. Для строительства скважины было привлечено Волгоградское управление буровых работ объединения «Нижневолжскнефть» — лучшее буровое предприятие Советского Союза. Буровая площадка скважины Т-1 находилась в 160 км к юго-востоку от Гурьева (сейчас это территория Жылыойского района Атырауской области Казахстана).

Скважина, начатая в 1976 году, бурилась более трех лет (!), и в конце 1979 года в каменноугольных отложениях на глубине более 4 тыс. метров был вскрыт продуктивный горизонт. 18 декабря 1979 года в ходе испытания объекта суточный дебит скважины составил около 500 кубометров нефти. Так в Западном Казахстане было открыто гигантское, уникальное по своим параметрам нефтяное месторождение Тенгиз с извлекаемыми запасами 1,1 млрд тонн нефти и 1,8 трлн кубометров попутного газа. 

Своенравный гигант

Бурная радость первооткрывателей Тенгиза быстро сменилась глубокой озабоченностью. Месторождений такой степени сложности в СССР еще не знали — нефть рифогенных пластов нижнего карбона и девона залегает на большой глубине — от 3,8 до 5,4 км (соответственно, толщина нефтеносного пласта составляет 1,6 км), начальное пластовое давление достигает аномально высоких величин (до 84 Мпа), извлекаемая эмульсия представляет собой кипящую лаву температурой 105°С. Еще больше проблем создает физико-химический состав тенгизской нефти: содержание асфальтенов — 0,13%, сернистых соединений —0,7% (это особенно проблемный фактор), смол — 1,1%, парафинов — 3,7%. 

В июне 1981 года было издано совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по усилению геологоразведочных работ и развитию нефтяной и газовой промышленности в Западном Казахстане», послужившее серьезным драйвером освоения Тенгиза. Для эффективной разработки месторождения было закуплено импортные оборудование и материалы; к масштабному проекту в порядке промкооперации привлечены сотни предприятий и организаций страны.

В июне 1985 года на Тенгизе, на эксплуатационной скважине Т-37 произошла авария. Фонтан горящей нефти и попутного газа взметнулся вверх на 200 метров. Аварией занималось высшее руководство страны (кризисный штаб возглавил легендарный нефтяник, председатель Госплана СССР Николай Байбаков, на месте работу координировал глава республиканского Совмина Нурсултан Назарбаев). Фонтан, горевший более 13 месяцев, потушила американская нефтесервисная компания Cameron. Общие потери составили около 6 млн тонн нефти и более 3 млрд кубометров газа. Минимальная оценка потерь составляет 1 млрд долларов. 

Эта драматическая ситуация еще раз показала — советские нефтяники технологически еще не совсем готовы покорять своенравный Тенгиз. К тому же на фоне горбачевской перестройки и «нового мышления» отношения с Западом существенно потеплели, санкции, включая печально знаменитую поправку Джексона-Вэника, ослабли, и можно было всерьез рассматривать вопрос экспорта/трансфера западных технологий вплоть до создания совместного предприятия. 

«Отцы-основатели»

В 1988 году Миннефтепром СССР и американский нефтегазовый гигант Chevron подписали протокол о намерении создать совместное предприятие «СовШеврОйл» по освоению Королевского месторождения, спутника Тенгиза. Документ подписывался в конфиденциальной обстановке, без участия руководителей Казахстана. Однако форсированный процесс суверенизации советских республик заставил Москву уже через год привлечь к переговорам с американцами казахстанские власти. Одновременно произошло и увеличение масштаба будущей сделки: в сферу интересов Chevron, наряду с Королевским, попал и Тенгиз. 

6 апреля 1991 был введен в промышленную эксплуатацию Тенгизский нефтегазовый комплекс, включавший добычной промысел, установку (по сути, целый завод) по подготовке нефти и нефтеналивную железнодорожную эстакаду. Это подстегнуло переговоры с американцами, которые к тому времени уже начали формировать технические, юридические и коммерческие параметры будущей сделки.

Столь бурная активность шевроновцев вызывала неоднозначную политическую и медийную реакцию: в частности, один из вопросов на легендарной пресс-конференции членов ГКЧП 19 августа 1991 года звучал так: «Собираетесь ли вы привлечь Михаила Горбачева к уголовной ответственности за подготовку сделки по Тенгизу?».

Вскоре, как известно, СССР прекратил свое существование (кстати, этот факт был юридически сформулирован и закреплен в Алма-Ате, тогдашней столице Казахстана), и определять дальнейшие перспективы Тенгиза стали два человека — президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и глава Chevron Кеннет Дерр. Именно они, «отцы-основатели» проекта, 6 апреля 1993 года, равно через два года после запуска Тенгизского промысла,  подписали в Алма-Ате договор о создании совместного предприятия «ТенгизШеврОйл» (ТШО).

«Нужна большая труба»

В апреле 2013 года на праздновании 20-летия ТШО Нурсултан Назарбаев рассказал о предыстории Тенгизского проекта:

— В 1990 году, будучи в США, я побывал на крупных предприятиях корпорации Chevron и ознакомился с ее экологическими и технологическими возможностями. Увиденное меня весьма впечатлило, и поэтому для освоения Тенгиза я решил остановить свой выбор на Chevron. На момент создания партнерства у Казахстана не было необходимой правовой базы — законов о защите инвестиций, о недрах, о налогах, но, тем не менее, стороны поверили друг другу, и не ошиблись. При этом ключевым вопросом эффективности проекта была транспортировка нефти. Помню, Кеннет однажды сказал: «Нам нужна большая труба протяженностью полторы тысячи километров и мощный отгрузочный терминал на Черном море, иначе Тенгиз не будет рентабельным». Я сказал: «Сделаем!».

Действительно, первое рамочное соглашение о создании Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) по прокладке магистрального нефтепровода «Тенгиз — Новороссийск» было подписано еще до определения базовых параметров сделки по Тенгизу — в июле 1992 года. Документ подписали Казахстан и Оман, выступавший как инвестор; через месяц к участникам будущего консорциума присоединилась Россия. В марте 1994 года участие России в масштабном проекте было зафиксировано в постановлении правительства РФ «О строительстве экспортной трубопроводной системы «Тенгиз — Астрахань — Новороссийск».

В декабре 1996 года была определена акционерная структура консорциума: контроль осуществляли Россия (24%) и Казахстан (19%) и Оман (7%), а другая половина акционерного капитала передавалась частным нефтяным компаниям под обязательство полного финансирования строительства трубопроводной системы. Так в проект КТК вошли 8 частных инвесторов: Chevron (15%), LukArco (12,5%), Rosneft Shell Caspian Ventures (7,5%), Mobil (7,5%), Agip International (2%), BG Overseas (2%), Kazakhstan Pipeline Ventures (1,75%) и Oryx Caspian Pipeline (1,75%). 

Удивительно, но уже почти четверть века состав акционеров КТК остается неизменным, за исключением того, что в 2008 году долю Омана купила Россия в лице «Транснефти». С операционной точки зрения консорциум разделен на казахстанского оператора КТК-К с офисом в Атырау и российского КТК-Р с офисом в Новороссийске. Головная контора КТК находится в Москве.

Григорий Волчек

Окончание следует