К визиту китайского лидера в Россию

Начинающийся в понедельник, 20 марта, московский визит председателя КНР Си Цзиньпина предвещает немало успехов применительно к любым пунктам анонсированной повестки дня переговоров как на высшем уровне, так и в расширенном составе обеих делегаций. И не случайно энергетика, столь много означающая для всех в сегодняшнем турбулентном мире, заняла первое место в перечне ключевых отраслей и сфер взаимодействия, которые уже фигурируют в предварительном графике двусторонней дискуссии.

Намерение китайских друзей распрощаться с последствиями пандемии COVID-19 и достичь в 2023 году более чем 5-процентного роста ВВП не может не впечатлять. Более того, оно предвещает ускоренное повышение — в Поднебесной — спроса на энергоносители из РФ. Что, несомненно, отразится и на танкерных поставках, и на интенсивности оборота железнодорожных составов и морских углевозов, и, конечно, на росте пропускной способности газопровода «Сила Сибири». Но это, так сказать, текущие задачи… 

…А в перспективном ключе главы России и КНР наверняка обсудят планы прокладки «Силы Сибири-2», которая пройдет по территории дружественной Монголии. Причем пройдет не со стороны Восточной Сибири или Якутии, то есть с давно привычного нам направления, а из Зауралья. То есть из Югры, полвека ориентированной, казалось бы, почти исключительно на Европу. Это, если хотите, не только структурно-отраслевой, но еще и сенсационно-географический феномен современности. А к магистральному нефтепроводу ВСТО, что на Амуре, должен вскоре прибавиться еще и рост среднеазиатского транзита «черного золота» «Роснефти» через Казахстан.

Иные обозреватели связывают эти и другие сдвиги в топливно-сырьевой области только с углублением двустороннего диалога как такового. Или — в лучшем случае — с немалой ролью КНР в ослаблении санкционного пресса, которым коллективный Запад пытается раздавить энергетику РФ, подорвать ее роль в устойчивом, хотя и не без временных проблем, пополнении казны. Но столь ограниченная мотивация если и верна, то все же не полностью. Ибо, помимо очевидных рычагов сплочения стратегического альянса между двумя евразийскими гигантами, существуют как минимум три менее заметные, но важные причины еще более крутого разворота Поднебесной к российским топливным ресурсам — причин, которые еще вчера мало кто комментировал.

Прежде всего, Китай вряд ли может себе позволить делать былую ставку (при формировании своего энергобаланса) на широкомасштабный импорт американского СПГ, как это было в эпоху президентства Дональда Трампа. Вспомним: в ту пору амбициозный миллиардер-республиканец хотя и считал КНР более опасным недругом для США, чем Россия, но успешно делал СПГ Техаса коммерческим противовесом, сглаживая с его помощью таможенно-тарифные конфликты и торговые войны в целом. Но сейчас, когда в дуэли на Дальнем Востоке гораздо гуще замешан тревожный элемент вооруженного противостояния, — Китай вряд ли станет по-прежнему разменивать какие-то уступки на обязательства по импорту сжиженного природного газа или других энергоносителей, будь то из Луизианы или с Аляски.

Объявленная на минувшей неделе поставка ядерного топлива из США в Австралию, а также сделка по предстоящей передаче военно-морским силам Канберры трех атомных подлодок «Вирджиния», — это тоже, между прочим, удар по остаткам «энергетического доверия» между Пекином и экзотическим южным материком. За несколько десятилетий мы как-то привыкли к тому, что «зеленый континент» широким потоком вывозит на «социалистический север» уголь, газ, древесину и другое сырье. Но теперь придется пристальнее понаблюдать за тем, не возобладает ли на этом маршруте тенденция к сокращению топливных поставок и, так сказать, к общей пассивности.

Важный аспект — весомые итоги прошлогоднего визита Си Цзиньпина в Саудовскую Аравию, его активное участие в инвестиционном форуме стран Персидского залива. Благодаря принятым там стратегическим решениям, мега-проектам и масштабным топливно-сырьевым, а также инвестиционным сделкам, многие опоры незримого энергомоста между Аравийским полуостровом и КНР стали осязаемо крепче и, можно сказать, долгосрочнее.

Правда, недруги Китая все еще надеялись на то, что там, в краю «Тысячи и одной ночи», тихоокеанский игрок попал в некую западню. Ведь ни для кого не секрет, что закулисным сегментом невидимо-серых поставок нефти в КНР остается шиитский Иран, блокированный заокеанским эмбарго. А Иран, как известно, долго не мог выйти из состояния вражды со своим суннитским антиподом в том же регионе — «королевством пустынь». Недоброжелатели недаром предполагали, что устойчивый китайский энергоимпорт из двух столь непримиримых источников (и полюсов!) вряд ли возможен на долгую перспективу; и что Эр- Рияд и Тегеран однажды потребуют от Пекина сделать однозначный выбор главного партнера на Ближнем Востоке…

…Действительность, однако, превзошла ожидания скептиков и маловеров. Ибо не далее как на прошлой неделе китайская дипломатия (да еще на своей — пекинской площадке) добилась почти нереального. На истинно прорывной встрече (под патронажем Си Цзиньпина) в столице Поднебесной иранцы и саудиты достигли-таки примирения! Даже поддержку Тегераном восстания хуситов в расколотом междоусобицей Йемене — и ту обещано свернуть по просьбе саудитов. Видимо, вашингтонская ревность из-за этого прорыва Китая набирает недобрую силу, способную потревожить даже тяжеловеса азиатской политики и колоссального потребителя привозной нефти и газа.

Впечатленные дипломатическим успехом Пекина, эксперты по межрегиональным связям в сфере ТЭК считают отныне более гарантированным и как бы «сдвоенно-комплексным» ближневосточно-китайский танкерный маршрут и для нефти, и для газа, и для продуктов их переработки. Но и силы недругов этого маршрута, конечно, множатся. Итак, теперь в Поднебесной по праву встревожены третьим звеном в перечне нежелательных для Поднебесной ограничителей мировой торговли углеводородным сырьем. Дело в том, что в Китае уже перестают смотреть на нынешний военно-политический кризис в Тайванском проливе как бы через узкие окуляры некоего «индивидуально-точечного бинокля». На Дальнем Востоке одинаково опасаются за судьбы танкерной навигации и в Зондском, Корейском, Малаккском, Цейлонском, Ормузском, Баб-эль-Мандебском и прочих проливах, жизненно необходимых для нефтегазового судоходства.  

С учетом сказанного стало еще яснее, что сама жизнь побуждает лидеров огромной социалистической державы разворачиваться к энергоресурсам РФ гораздо шире и динамичнее, чем это предполагалось совсем еще недавно. 

Павел Богомолов
Кандидат политических наук