В ходе правления Д. Трампа, как отмечалось в интервью Владимира Путина 7 октября, против России было введено больше всего разного рода рестрикций и ограничений: «46 раз были приняты решения по новым санкциям либо по расширению действующих». С учетом этой цифры из уст президента РФ, — дано ли нам с вами, читатель, хоть на минуту усомниться в том, что добрая или, точнее, недобрая половина репрессий обрушилась на одну и ту же отрасль российской экономики — наш ТЭК?! Уж если кто-то следил за всем услышанным из Америки за 4 года, то этому эксперту ясно: примерно каждый второй этап репрессий бил по нефтянке. Что ж, «русофобский эгоизм» давнего республиканского альянса с нефтью и газом, в основном со сланцевиками, общеизвестен. Он так зашкаливает во всем курсе властей на «глобальное доминирование США по топливу», что 77-летний оппозиционер — кандидат демократов Джо Байден избрал в виде мишени — ради победы на выборах — «сырьевую архаику Трампа». Да-да, Байден то и дело устремляет свои экологические демарши на углеводороды. А ведь этого деятеля, погоревшего (пусть и не насовсем) со своим сыном Хантером как раз на газовых аферах в Киеве, не заподозришь в измене экстерриториальным — по существу имперским интересам Америки на европейском и мировом энергетических рынках.
Плюсы известны. А каковы минусы?
С сожалением упомянув о неосуществленных инициативах и замыслах на нелегком пути развития российско-американских отношений, Путин сделал в эфире честный акцент на том, что не удалось сделать. Не удалось в весьма чувствительной сфере торгово-экономического диалога с Америкой. «Не реализован, — сказал он, — ряд наших проектов совместных, скромных, но тем не менее, по созданию Делового совета, Экспертного совета и т.д.».
«Тем не менее, …товарооборот вырос за время президентства Трампа», — подчеркнул далее президент РФ. Что ж, нефтяникам и газовикам России хорошо известен наш весомый вклад в подмеченную Владимиром Путиным тенденцию. Даже самые первые, по сути прорывные поставки СПГ с Ямала, чего никак не жали вашингтонские ястребы, достигли американских берегов, как ни парадоксально, именно в годы правления экс-олигарха капитального строительства и его «бытия» в Белом доме. А уж импорт нашей нефти — это в Новом Свете раздражитель для очень и очень многих. С учетом этого Трамп, находясь в предвыборном турне по северо-восточным штатам, нанес сильный ораторский удар по нью-йоркскому губернатору-демократу Куомо. Причем нанес на той же медийно-пропагандистской почве — ниве «черного золота». «Так много российской нефти, — заявил он избирателям Новой Англии, — идет к вашим причалам потому, что правящие в регионе демократы блокируют прокладку собственных трубопроводов из внутренних районов страны».
Стоит ли, в свете таких ораторских подходов, удивляться (под прессом и впрямь неподдельных выгод наших поставок американским импортерам) тому, что товарообмен между Россией и США вырос вопреки всем зигзагам? «Вырос заметно, несмотря на все ограничения, даже несмотря на пандемию, — сказал Путин. — Может, с пандемией там какие-то корректировки были, но в целом — такой тренд на рост товарооборота. И это хорошо, поскольку за этим рабочие места стоят, за этим деловая активность и т.д… Неплохо сложилась совместная работа по стабилизации мирового энергетического рынка. Потому что Соединенные Штаты заинтересованы, конечно, в поддержании определенной стабильности, в обеспечении работы своих нефтедобывающих компаний и так далее. И нам удалось добиться реально хорошего совместного результата. То есть, понимаете, есть и плюсы, есть и минусы».
Говоря, кстати, все о том же сегменте нефтедобывающих компаний США, упомянутом главой Российского Государства в интервью, мы задаем один вопрос. В чем состоят обретенные ими «плюсы и минусы», если эта формула, как видите, не случайно использована Путиным? По меньшей мере один из плюсов ясен: как только клуб нефтеэкспортеров (в составе развивающихся сырьевых экономик) расширился благодаря России и ее союзникам на рынке нефти, обретя четыре года назад масштабы отраслевого альянса ОПЕК+, — нефтегазовый сектор Америки был спасен от неминуемого ценового краха!
Признавать это и, тем более, просвещать на сей счет миллионы сограждан на Потомаке, конечно, не желают. Там вообще не хотят ничего признавать, — это у них такая неизбывно-долгоиграющая мода, стиль поведения. Берут, как видно, пример со старых держав, складывавшихся задолго до образования самих же Соединенных Штатов. Так, на одном берегу Ла-Манша не говорят школьникам, что Россия спасла Старый Свет от наполеоновской агрессии. На другом берегу зачем-то утаивают от своих студентов, что Россия освободила Европу от нацистской тирании. А в Юго-Восточной Азии подзабыли почему-то, что хребет милитаристской мощи Японии был с треском сломлен в 1945-м той же Россией. Такие уж они люди, эти ориентирующиеся на Вашингтон группы землян с очень короткой памятью. А о том, что лишь с образованием ОПЕК+ с участием Москвы дела на рынке нефти хоть как-то выправились — по совпадению — с момента инаугурации Трампа в январе 2017-го(!), тем более не вспомнят. Хорошо еще, что мы с вами, дорогой читатель, знаем это.
С тех пор, т.е. с 2017-го, и обозначились в заокеанском углеводородном ТЭК те самые плюсы, которые мы вполне доказательно комментируем. А в чем же, в таком случае, состоят минусы для тех самых «нефтедобывающих компаний» США, о которых было сказано кремлевским лидером? В том, что, хотя и не «загнувшись» полностью, эти компании все-таки тонут нынче под спудом роковых проблем, о которых мы еще поговорим в следующих главах.
Сто тысяч «лишних» нефтяников
С марта по август 2020-го, сообщает американский журнал Fortune, углеводородный и нефтехимический секторы промышленности США потеряли в совокупности не менее 107 тыс. рабочих мест. Можно себе представить, сколько родственников этих людей, а также тружеников смежных и аффилированных отраслей, понесли прямой или косвенный ущерб от этой волны не только коронавирусной, но и общекризисной безработицы.
Агентство международного аудита Deloitte, будучи одновременно еще и одним из «трех китов» экономического консалтинга на планете, констатирует в углеводородной сфере США «самую стремительную динамику увольнений во всей истории» заокеанского ТЭК. Как и в истории связанного с ним и «продвинутого» в сферу пластмасс даунстрима. Оценка, бьющая наотмашь. Это потому, что, коль скоро такое сказано о самой зигзагообразной в Штатах области бизнеса «с извечными взлетами производства к небесам и столь же мстительными, обрушивающимися в пропасть обвалами банкротств», то здесь уже не поспоришь: нынешний спад и впрямь экстраординарен!
Однако готовилось опустошение «обезлюдевшей» ныне нефтянки США не с января 2020-го, когда в мире раскрутилась пандемия и запахло падением спроса на сырье и готовое топливо. Причины проблем с закрытиями активов и увольнениями рабочих и специалистов копились еще с 2014-го — с начала великой рецессии на рынке нефти. По данным Deloitte, в 1990-х падение цен всего на один доллар так или иначе приводило в Америке к закрытию 1500 рабочих мест. А далее, т.е. уже в начале ХХ1 века, этот «злой коэффициент» повысился бы, но цены-то в основном росли; и все как-то забыли о зловещей взаимоувязке. Зато в последнем пятилетии, а именно в 2014-2019 годах, спад котировок «черного золота» на один доллар стал, увы, давать не полторы, а целых 3 тыс. сокращений на рынке труда в ТЭК и вокруг него. Но, что еще хуже, — если осенью цены не превысят 45 долл за баррель (а сейчас они ниже этой планки), то 70% «лишних людей», изгнанных за ворота предприятий ТЭК в 2020-м, не получат шансов на возвращение вплоть до конца будущего года! Такова, увы, прогнозная статистика, которой вполне можно доверять.
Беда, уважаемый читатель, в том, что у нынешнего «углеводородного обвала» есть не одно, а два измерения. Первое сочтено краткосрочным. Оно отражено в США на текущих цифрах экономического роста и — в последнее время — еще и на тревожно-сиюминутных сдвигах в состоянии стабильности внутриполитического плана, тем более что ею сверхдержава не блещет. Но есть и долговременное воздействие с самыми затяжными, далеко идущими эффектами. Так, может затянуться реструктуризация рабочих графиков по всем отраслям с учетом перехода крупных блоков компаний на «удаленку». Как в равной мере может — на годы вперед — сократиться потребительский спрос на топливо везде — от АЗС до квартальных котельных. Среднесуточное «ужатие» рынка из-за таких «долгоиграющих» факторов составит минус 2,5 млн баррелей спроса. Так что эта доля если и будет скомпенсирована свежим притоком топлива, то совсем не скоро. Вот почему не рядовые аналитики, а даже «всезнающие» топ-менеджеры ТЭК все больше склоняются к мрачному для себя выводу: пик «большой нефти» и «голубого топлива» уже пройден — так много поставок, как в 2019-м, не понадобится миру теперь уже никогда!
Утешая подчиненных…
Несмотря на большую работу по реструктуризации и удешевлению бизнес-механизмов компании, проделанную руководством ExxonMobil в пандемийном году, предстоят новые сокращения штатов. Это следует из письма, адресованного в минувший вторник транснациональному коллективу гендиректором американского «супермейджора» Дарреном Вудом.
Послание, о котором идет речь, симптоматично не только печальным по тональности содержанием. Оно напоминает всем игрокам нефтегазового рынка: календарь коронавируса, а значит и возможных в будущем эпидемий, признан волновым. Черный график повторяемости спроецирован и повторен в гипотетическом цикле реорганизаций еще и завтрашнего дня. Повторен в прогнозах не только ExxonMobil, но и других звеньев ТЭК на Атлантике. Итак, стало ясно: о разовом этапе увольнений по принципу «сократились — и забыли» мечтать не дано. Кампаний по сокращению штатов может быть две или несколько — в зависимости от ухудшающихся условий рынка. «…Каждая организация, — видимо, г-н Вуд имеет в виду аффилированные звенья под эгидой Exxon, — провела по принципу «страна вслед за страной» оценочную работу с целью определить потребности в той или иной численности персонала. Анализ по Австралии, как и по относящимся к нам компаниям в Европе, завершен — и доведен до сведения работников. Ожидаем, что остающиеся исследования закончатся за несколько последующих месяцев».
«Я знаю, — объективно констатирует топ-менеджер, — что такая работа добавляет неопределенности к этим временем, уже охваченных стрессом. Знаю и то, что такие решения могут оказать значительное воздействие на наших коллег и друзей… Понимаю дополнительную тяготу всего этого; но такие меры необходимы для обеспечения долгосрочного успеха компании. Деятельность, которой мы сегодня заняты, увенчается созданием более эффективной организации, которая будет укреплена и лучше готова к конкуренции наперекор ценовой цикличности нашего бизнеса, основанного на коммерции в сфере Commodities. В долгосрочной перспективе остаемся приверженными борьбе с двойным вызовом: производить доступную (потребителям — Авт.) по своим ценам энергию и снижать ее экологическое воздействие, включая риски изменений климата». Ох уж эти изменения! Похоже, смягчая общими силами их неотвратимость, мы рискуем испортить иной климат — климат человеческих отношений и доверия. Особенно — в той решающей отрасли мировой экономики, которая как раз и призвана — на устойчивой основе — давать людям тепло приязни и товарищества, свет образованности и скорость продвижения вперед во что бы то ни стало…
…Показанные выше американские реалии еще больше утяжелены волной отраслевой апатии, накатывающейся из Европы. Действительно, коллеги из Старого Света уже не просто нашептывают, а, образно говоря, кричат во весь голос заокеанским «мейджорам»: «Сворачивайтесь»! Shell, BP, Total, Equinor и другие «мейджоры», пишет Fortune, обязались добиться нулевых выбросов СО2 на своих активах к 2050-му. Сама скорость обещанного по требованию экологов процесса борьбы с «парниковым эффектом» такова, что игроки в Европе уже списали массу проектов на… миллиарды евро! Две корпорации, ВР и Shell, объявили о сокращении персонала на 20 тыс. человек! И ведь речь при этом идет не только о тех, кто еще вчера трудился. Строже становится и «рекрутинг», как и найм молодежи. Готовность новичков к цифровизации как в старом, так и в альтернативном ТЭК должна быть выше всяких похвал. Собственно, единая британская электроэнергетическая сети (National Grid) установила в период «ковидного паралича», что грядущий переход на ВИЭ не упростит (как это предвещалось), а наоборот, крайне усложнит весь набор знаний и навыков, которыми должны будут обладать молодые специалисты.
Кадры, которые, увы, не смогут «решить все»!
Еще драматичнее для многих компаний то, что ожидаемое вливание «вундеркиндов» в их ряды будет происходить зигзагообразно и путано, а не в нормальной обстановке постепенного смешивания юных «постдипломных» талантов с давними практическими наработками многоопытных работяг. Ибо этих работяг, особенно в апстриме, вскоре почти не останется.
50% бывалых нефтяников и газовиков, преданных своим работодателям и потому не уволенных ими, сумели за последнее время занять руководящие должности мелкого или среднего «калибра». Итак, буднично-повседневным наставничеством «молодняка» они вряд ли займутся. Мало того, через 5-7 лет выйдет, по прогнозу Deloitte, на пенсию большинство и этих ветеранов, — и отрасль столкнется с вакуумом не сверхъестественно-«заумных», а самых обыкновенных, т.е. рутинных, знаний о профессии. Из чего это следует? Хотя бы из того, что за период с 2015-го по 2019-й число университетских выпускников даже с востребованными дипломами в сферах геологии или нефтяного инжиниринга упало по ведущим подразделам на 15-21%. Ну а те, кто все-таки решил посвятить себя этим карьерам, — точно ли придут они в компании углеводородного ТЭК? Гарантий теперь уже нет — в энергетике идет спад. Даже обладатели диплома с отличием могут предпочесть, скажем, какую-то горнодобывающую корпорацию. Ведь металлургию, в том числе цветную, не так «трясет» под ударами кризиса, как переменчивую нефтянку.
Не следует ли в таком случае, пока не поздно, переучивать хорошо зарекомендовавших себя работников среднего возраста? Да, безусловно, но на это нужны солидные ассигнования, а взять их неоткуда. Даже на широко разрекламированный транзит к «зеленой энергетике» денег не хватает. Не только Deloitte, но и Международное энергетическое агентство с грустью известили по итогам 2019 года, что на цели «дрейфа» в сторону ВИЭ игроки ТЭК смогли «наскрести» не более 1-2 процентов своих бюджетов. Парадокс-то ведь заключен в следующем. Как признал даже такой пионер топливной альтернативы, как глава Shell г-н Бен Ван Берден, прорыв в энергетическое будущее — и тот, прежде всего, требует… более высоких цен на нефть!
И, наконец, последнее. Порочный круг, о котором идет речь, захватывает на свою орбиту не только треснувшие соотношения между подотраслями, тенденциями, понятиями и категориями бизнеса. Он вовлекает в себя еще и надломанную географию эпицентров углеводородного ТЭК, рухнувшее «разделение труда» между звеньями глобальной нефтянки. Рельефнее всего это видно в Северной Америке, где обычная цикличность развития в сферах нефти газа все чаще нарушается; и где даже такие сложившиеся столицы добычи и сервиса, как техасский Хьюстон и Калгари в канадской провинции Альберта, напрочь разучились предсказывать даже свое ближайшее будущее.
Между тем на низовом уровне и за океаном, и в Западной Европе газовики и нефтяники не согласны с «ужатием» своего пусть и очень-то экологичного сектора под какими бы то ни было предлогами. И видно это все четче не только в странах ЕС, где мы привыкли наблюдать вспышки недовольства тружеников традиционного ТЭК любыми увольнениями по самым разным адресам от Испании (Repsol) до Нидерландов (Shell), а оттуда до Италии (Eni). Посмотрите на Норвегию, где в эти осенние дни отраслевая забастовка привела к снижению общенационального производства «черного золота» и «голубого топлива» на целых 8%. Ведущему профсоюзу, естественно, не по нраву решение ряда компаний закрыть там шесть офшорных месторождений. По данным Reuters, 60% этих «омертвевших» мощностей на глубоководье относились к сфере газодобычи, а остальные — к нефти и газоконденсату.
Спасение — в слияниях?
«Нефтянка» упомянула неделю назад о признаках активизации процесса слияний и поглощений в углеводородном секторе США. Мы писали о них как об одном из способов адаптации и «мейджоров», и сравнительно небольших компаний к весьма затруднительным условиям конца «пандемийного года». Что ж, наш сайт оказался прав: прогнозные публикации на данную тему уже появились в СМИ крупнейших нефтегазовых мегаполисов за океаном.
Houston Chronicle в этом смысле — не исключение. В этой техасской газете полнее, чем в других изданиях, излагается пресс-релиз опытного в подобных вопросах банка Morgan Stanley с рядом предсказаний как раз в сфере Mergers & Acquisitions. Среди сделок ближайшего времени, допускаемых экспертами этой нью-йоркской кредитно-финансовой структуры, — слияние крупнейшей частной нефтегазовой корпорации ExxonMobil с таким добытчиком «черного золота», как Pioneer Natural Resources. Не исключено, что та же ExxonMobil отважится и на приобретение EOG Resources. Ну а Chevron нацеливается в эти же дни на покупку форпоста сланцевой добычи в Скалистых горах — Climarex Energy, штат Колорадо. И Exxon, и Chevron способны, кроме того, поглотить электрогенерирующие комплексы огромного масштаба. Это Vistra Energy в родном городе все той же Exxon — Ирвинге, или NRG Energy с головным офисом в Нью-Джерси.
Топ-менеджерам еще одного флагмана американской нефтянки, ранее владевшего 20-процентным пакетом акций нашего ЛУКОЙЛа, т.е. компании ConocoPhillips, приглянулась одна из топливно-энергетических структур, оперирующих в техасском нефтяном бассейне Permian. Речь идет о Parsley Energy, которая может неплохо вписаться в вертикально-интегрированную схему бизнеса ConocoPhillips. Впрочем, не надо думать, будто поднявшиеся волны спасительных — в обстановке беспрецедентного отраслевого кризиса и биржевого обвала — слияний однотипны. И что они точно подразумевают, мол, вхождение малых апстрим-предприятий в мега-холдинги полного цикла, и никак иначе. Ничего подобного — это совсем не обязательно! Предстоит и серия менее заметных «рукопожатий» на скромном уровне партнерства между самими же разведочными и добычными коллективами ограниченного «калибра», т. е. «апстрим-бедняков» без НПЗ и дистрибьютерских сетей.
Так, Concho Resources может «сойтись» с Cimarex Energy. В равной мере способны «пожениться» Continental Resources и обанкротившаяся Whiting Petroleum. Не исключено, кроме того, что возникнет объединенный дуэт EQT Corporation и CNX Resources. Но и это еще не все. Параллельно со слияниями больших и малых «классиков апстрима» как такового, начаться и процесс объединений в капризной сфере нефтесервиса, которую работники добычных активов недолюбливают за дороговизну услуг; но все-таки «жить без нее все равно не могут». Какова же наилучшая модель для Mergers & Acquisitions в сервисной области? Business Insider полагает, что в большинстве случаев сливаться будут нанимаемые «мейджорами» ТЭК буровики и, с другой стороны, тоже подрядные «компрессорщики», что нагнетают в скважинах давление. Они понимают друг друга лучше всего, да и «представляются самыми подходящими участниками таких корпоративных консолидаций».
Павел Богомолов