Гостеприимно-нейтральной Финляндии, как месту российско-американских встреч высокого уровня, в последнее время не везет в одном отношении. Всякий раз, комментируя прошедший там очередной диалог, гости из Вашингтона что-нибудь искажают. Вот и госсекретарь США Майк Помпео, обобщая беседу с Сергеем Лавровым в городе Рованиеми 6 мая, заявил, будто он якобы поднял на переговорах тему вмешательства РФ в предстоящие президентские выборы 2020 года(!) в Соединенных Штатах. Увлекшись собственной фантазией, глава дипломатии Белого дома добавляет: он, мол, предупредил российского собеседника. Дескать, повторное вмешательство не пройдет. А вот ТАСС, со ссылкой на мидовский источник, пишет, что тема вторжения Москвы в события, призванные произойти в США через полтора года, вообще не затронута. То есть этой темы не коснулись ни единым словом! Так что «российская сторона удивлена оценкой Помпео». Но, с другой стороны, удивляться нечего, ведь и госсекретарь, и его босс живут в Вашингтоне под прессом либерально-демократической закулисы и подотчетных ей СМИ. Прессом столь мощным, что даже телефонный разговор Владимира Путина с Дональдом Трампом, когда «следы былого сговора» были с обеих сторон иронично дезавуированы, вызвал гнев у столпов тележурналистики. Как же так: не использовать звонок в Кремль, дабы обличить Путина за медвежье, но, тем не менее, изощренное кибервмешательство… Что ж, новым актом будет сочинская встреча Помпео не только с Лавровым, но и с президентом РФ, ожидаемая 14 мая. Видимо, от России потребуется пообещать свое дистанцирование от президентских выборов теперь уже 2024 года в тех же США, не так ли? Право слово, и смех, и грех. Но что делать, если мировая дипломатия дошла до таких недосягаемых высот.

Вместо Берлина — Багдад

Прямо из полярной Финляндии Помпео должен был вылететь в жаркий Берлин. Гостя ждали и в МИД ФРГ, и в офисе канцлера Ангелы Меркель. Надеялись и на дипломатичное общение со старшим союзником, и, конечно, на шанс обосновать позитивную позицию ФРГ по «Северному потоку-2».

Но вот незадача: в последний момент госсекретарь не только отклонил в заснеженном Рованиеми «Итоговую декларацию» Арктического Совета, став там единственным «неподписантом». Он еще и отменил свой визит на берега Шпрее. Да уж, неисповедимы тайны вашингтонского двора! Вместо Берлина Помпео отправился прямиком в Багдад. Понадобилось, видите ли, морально-психологически и политически нацелить персонал баз Пентагона в Ираке на оперативное дополнение — с суши — возможных в ближайшие дни ударов по непокорному Ирану с моря и воздуха. А заодно и предупредить иракское правительство о недопустимости объявленных там планов инвестиционного сотрудничества в сфере углеводородного ТЭК с Ираном и, заодно, с Китаем.

Между тем американцы сами провоцируют осажденную ими Исламскую Республику на повышение ставок дуэли. Благоразумный Тегеран, опрокинув панические прогнозы политологов США, не ответил на Ближнем Востоке ни диверсиями, ни терактами своей агентуры на майский запрет Белого дома на закупки иранской нефти всеми без изъятий традиционными импортерами, в т.ч. Индией, Турцией и Китаем. Разозлившись на философское миролюбие противника, США ни с того, ни с сего направили к его берегам авианосную эскадру во главе с «Авраамом Линкольном» и армады бомбардировщиков. Вот тогда-то президент Хассан Роухани и не сдержался. В день блиц-визита Помпео на берега Тигра и Евфрата Тегеран объявил о частичном выходе из ядерной сделки 2015-го, т.е. о предстоящем (через 60 дней) переходе к более высокому — оружейному уровню обогащения урана. «Если же 5 стран (Китай, Россия, Британия, Франция и ФРГ) сядут за стол переговоров и достигнут соглашения, и если они смогут защитить наши интересы в банковском и нефтяном секторах, то мы вернемся на исходные позиции», — сказал Роухани.

«Фактически, — пишет NBC, — мировое эмбарго на нефтеэкспорт из Ирана, введенное администрацией США, угрожает задушить экономику Тегерана, отрезая возможность закупок его сырья даже ближайшими союзниками США (т.е. теми лояльными Америке странами, которые ни за что не перейдут от топливного импорта к общему развороту против американских интересов в целом — Авт.). — К тому же Британия, Франция и ФРГ так и не смогли до сих пор создать рычага — в обход банковской системы США — для продолжения закупок «черного золота» в Исламской Республике». Трамп блокирован своими же ястребами типа Джона Болтона, которые не хотят ничего знать о возврате ко временам диалога Барака Обамы со средневосточной державой. 

«С одной стороны, — блефует президент, — у меня есть Болтон, но есть и другие люди с более голубиными подходами». Неправда! Нет уже никаких «голубей» в окружении Трампа. Никого не осталось после серии кадровых чисток и изгнаний из Белого дома в 2017–2018 гг. из-за «русского следа». В этом-то и состоит драма нынешней власти в Вашингтоне. Веками известный баланс советников на флангах президентской команды более не существует. «Грозную конфронтацию с враждебным тегеранским режимом Трамп создает будучи, увы, изолированным и загнанным в угол», — со вздохом сетует NBC.

Севморпуть не дает покоя    

…Вернемся, впрочем, к проигнорированному госсекретарем США Берлину. Американо-германские связи, и без того проблемные в последние годы, еще больше омрачены. За время работы на посту главы госдепа Помпео побывал в 38 поездках за рубежом, но ни разу в ФРГ! И вот опять утраченный шанс. 

Неужто речь идет об аллергическом неприятии трезвых взглядов Берлина на энергобаланс ЕС? В целом-то нарастающий в курсе США драйв на диктат над энергетикой Старого Света никуда не исчезает от того лишь, что Помпео обходит ФРГ стороной. Ведь хватило же у него сил на Арктическом Совете для нападок на планы Москвы, например, в Заполярье. Не по нраву боссу госдепа то, что на Россию приходится 60% тамошних энергоресурсов и треть побережья Северного Ледовитого океана. Он говорил об углеводородах и их перевозках вдоль наших берегов больше, чем о безопасности региона. А ведь как раз в этом — геополитическом вопросе нужно больше всего миролюбия.  

В конце-то концов, если бы не продажа американцам Аляски царским кабинетом в 1868-м, — Соединенные Штаты даже не были бы ныне одной из северных стран, не так ли? Но ведь относятся же к этому в Москве спокойно — как к данности. Диссонансом звучит разве что призыв группы «Любэ» к нашему соседу: «Отдавай-ка землицу Алясочку!». Но уж из песни слова не выкинешь. Зато у Белого дома к нам – список претензий! Еще до Рованиеми они фигурировали в рабочей папке для Помпео: «Незаконное регулирование Россией зарубежных судов, проходящих у ее берегов, и угрозы властей РФ применить военную силу беспокоят США и других членов Арктического Совета». Взяв заготовки, госсекретарь высказал с трибуны «озабоченность китайскими и российскими инвестициями в Арктике и призвал обе страны действовать в регионе ответственно, — сообщает Reuters. — Помпео отметил: активность России, в т.ч. планы по созданию транспортных каналов из Азии к северу Европы, заслуживает более пристального внимания». Не заслужила ли — для сравнения — равного внимания диспетчерская монополия Канады на те акватории, которые Лавров вполне обоснованно назвал, беседуя со СМИ, Северо-Западным проходом из Атлантики в Северный Ледовитый океан?!

В мире помнят трагический инцидент с южнокорейским авиалайнером, не случайно покинувшим на свою беду утвержденный маршрут близ Сахалина в сторону объектов советской ПВО. Неужели кому-то хочется новых, пусть и не фатальных (о чем мы не говорим!), случаев в XXI веке? То есть проблем с использованием на сей раз морских судов, с которых почему-то надо будет заведомо убрать российских лоцманов и «случайно» отключить теплоходы от наших маяков, «вырубив» заодно и собственные радиоприемники?

«Россия считает свое северное побережье стратегически важным, — пишет лондонская The Times. — Но администрацию Трампа беспокоит то, что Китай назвал себя «близ-арктической державой». Москва укрепляет военные базы в районе для защиты экономической зоны, стратегических интересов России». Но, как излагает статью Би-Би-Си, «хотя Китай официально заинтересован пока лишь в экономической составляющей Севморпути, — нет сомнений, что со временем он пойдет путем милитаризации». Откуда, спрашивается, это известно в НАТО? «КНР вскоре построит ледокол с атомным двигателем, и он будет больше любого такого российского судна, — с тревогой отмечено в статье, словно ледоколы для проводки мирных караванов подобны линкорам. 

«Арктика, — отмечено в той же статье, — стала новым фронтом в политике США по отношению к Китаю. Военные стратеги Поднебесной боятся, что в случае их конфликта с Соединенными Штатами Вашингтон заблокирует Малаккский пролив, где проходит 80% закупаемой Китаем нефти. Поэтому интерес Пекина к СМП — не только коммерческий. Это попытка обеспечить иные пути доставки нужных Китаю материалов в случае конфликта. Москва пока что спокойно относится к арктическим амбициям КНР. Для России, живущей под западными санкциями из-за аннексии Крыма, вполне логично сотрудничать с Пекином в развитии индустрии сжиженного газа в Арктике».

Мы, оказывается, больше всех загрязняем Арктику, но из Парижского соглашения вышли… США(!) 

Особенно встревожены в Соединенных Штатах тем обстоятельством, что вереницы газовозов со сжиженным топливом Ямала, Гыдана и Таймыра станут в недалеком будущем плотно координировать свои маршруты и графики с флотилиями китайских контейнеровозов для Европы.     

А ведь они будут достигать берегов ЕС вдвое быстрее перевозок по Суэцу — чем плохо? Но совмещенный товарно-сырьевой поток будущего из России и КНР сердит Помпео, отказывающего Китаю в приарктическом статусе. Как же так, — скажете вы, — если тому же Пекину законно дано место наблюдателя в Арктическом Совете? «Есть только неарктические и арктические страны, — заявил госсекретарь. — Никаких иных стран нет». Ясно: с этих позиций и сам Трамп может лишь осуждать (задним числом) то, что в 2012–2017 гг. Китай вложил в Арктику 90 млрд долл. Мол, не по чину берут, да и дают китайцы. Но, как пишет «Нефтянка», президент РФ объявил на форуме «Один пояс — один путь» об участии КНР в развитии СМП: «Рассматриваем возможность состыковать его и китайский «Морской шелковый путь». Тем самым создать глобальный и конкурентный маршрут, связывающий Северо-Восточную, Восточную и Юго-Восточную Азию с Европой», — сказал он. С принятием закона о наделении «Росатома» ролью едино-инфраструктурного оператора Севморпути в конце 2018-го эта госкорпорация согласовала с Минтрансом ключевые моменты, договорившись с ним о передаче в ведение «Росатома» еще и ФГУП «Гидрографическое предприятие». Оно-то и ведает ныне навигационно-гидрографической работой СМП, завершив кабинетную борьбу за контроль над СМП, которую госструктуры РФ вели с 2017 года. 

…На пресс-конференции в Хельсинки Помпео ударил по России и, быть может, в меньшей степени по другим членам Арктического Совета (Швеция, Исландия, Финляндия, Канада, Норвегия и Дания), ругая за недопустимые, на его взгляд, уровни загрязнения окружающей среды в Заполярье. Быть может, госсекретарю США неизвестно, что Соединенные Штаты, будучи не в силах выполнить наметки мирового сообщества по снижению выбросов углекислого газа в атмосферу, вышли недавно из Парижского соглашения по климату? Забыв об этом, Помпео гордо заявил: «Америка — это глобальный лидер в борьбе за сохранение окружающей среды. Мы сократили выбросы углекислого газа в энергетических проектах в 2006–2017 годах на 14%. Цифры в остальном мире за этот период выросли более чем на 20%!». Что ж, снижать-то можно сильно, но вот вопрос: с каких кошмарных уровней? 

По словам главы дипломатии США, парниковый эффект углеводородных отходов на предприятиях сверхдержавы с 2013 года упал на 16% и снизится на 50% к 2035 году, что станет лучшим образцом для Арктического Совета. «При этом Россия, — указал на нас своим перстом Помпео, — не работает над снижением показателей загрязнения. Не работает вопреки тому, что среди всех государств Арктики она является страной с высочайшими показателями загрязнения окружающей среды». Оратор добавил, что в Китае индикаторы атмосферных выбросов углекислого газа за период с 2000-го по 2016-й год выросли более чем втрое. Итак, в целом вырисовывается недвусмысленно-прозрачная картина, причем недоброй пропагандистской окраски. Москва, мол, играет в Заполярье отрицательную роль, причем ее позицию все больше поддерживает с юга своими инвестиционно-финансовыми подпорками еще более грязный и антиэкологичный, судя по заокеанским обвинениям, Пекин. 

Проясняется вместе с тем и нечто другое. Слышен позыв к личностному отторжению того, что связано с национальными проектами Путина, его указами и президентскими приоритетами, в т.ч. в топливно-энергетической сфере. Невидимый атлантический барометр работает тенденциозно: если какой-либо нефтегазовый или транзитный проект России видится рядовым, то на Западе можно обойтись без его яростной критики. Если же, напротив, некая инициатива получает в РФ особый статус и начата под эгидой Кремля и президентским контролем, — то ее следует подвергать атакам, а еще лучше — дискредитировать. Это, видимо, потому, что столь мощные прорывы в сфере ТЭК, пусть и силами не только государственных, но и частных компаний РФ, сильно работают на престиж и авторитет власти. Они подтверждают, назло очернителям, сам факт четкого видения важнейших проблем из кремлевских окон. И этот позитив все более ясен, как, наперекор «алармистам», пишут реалисты. Их-то взгляд не зашорен псевдокритерием: чем хуже, тем лучше! Так, журналист Джеймс Уилсон отмечает на бельгийской ленте EU Reporter запуск «дополнительного нацпроекта по модернизации старых и созданию новых инфраструктурных объектов. Таких, как те, что построены в рамках интегрированной северной мегапрограммы по добыче и сжижению газа на Ямальском полуострове, которая реализуется за Полярным кругом. Этот проект подтверждает статус России как лидера энергетики в Арктике». 

Чем закрыта венесуэло-иранская ниша в энергоимпорте США?

«Нефтянка» уже писала о том, что китайское первенство по объемам поставок «черного золота» из Африки становится раздражителем для Вашингтона. Широкая и свободная трансконтинентальная диверсификация Пекина в энергоимпорте делает Поднебесную менее податливой и более маневренной перед лицом навязываемых Дальнему Востоку торговых войн.

Нефть Черного континента (как и Ближнего Востока) является не менее ценным для КНР слагаемым энергобаланса, чем нефть, газ и уголь из России — пусть не в объемном, но уж точно в географическом плане. Недаром США создают в Малаккском проливе и Южно-Китайском море заслоны на трассах танкеров. А бывший до мая министром обороны Соединенного Королевства Гэвин Уильямсон (экстравагантные идеи которого «Нефтянка» критиковала еще в прошлом году первой среди российских СМИ), ныне с треском уволен Терезой Мэй из кабинета. Уволен за утечку своей имперской инициативы по отправке британского флота в Южно-Китайское море (в помощь Пентагону), а войск — в Африку! Как известно, у правящих на Темзе тори, не уладивших за два года «брексит», головы болят о нем, а не о заморских авантюрах по пьесам Уильямсона. Споры об экспедициях в тропики пока еще, так сказать, — всего лишь игра в солдатиков. А по большому нефтяному счету речь идет о том, что у Америки появился повод утереть нос азиатскому конкуренту по части закупок сырья в Африке, обгоняющих ныне китайские заказы. Почему?

Даунстриму США не хватает тяжелой, вязкой нефти Венесуэлы и Ирана. На ее переработку исторически и технологически настроено все ожерелье американских НПЗ на побережье Мексиканского залива. Им-то нужно привычное сырье как раз сейчас. Заводы вышли из весенне-профилактической полосы в канун растущего спроса автомобилистов перед отпусками. Затевая полгода назад цветные революции в странах-поставщиках именно этих углеводородов, Трамп многое обещал лидерам ТЭК. Потерпите, мол, пару недель, — и рухнут оба режима: радикально-исламский — в ареале былого Персидского царства и боливарианский — в Андах. Тогда, мол, вновь хлынет на мировой рынок и венесуэльский сорт Merey (еще вчера его поставлялось в США до 500 тыс. баррелей ежедневно), и разные марки нефти с Парса, да и окружающих его блоков. Но вот незадача: обе республики пока держатся. Даже каракасский самозванец Гуайдо, «надежда прогрессивного человечества», признал свой провал, возложив единственную надежду на вооруженное вмешательство США. Так как же, спрашивается, поступить? Повернуть взоры к Африке!

Сказано — сделано: из Нигерии и Анголы в мае должно доставляться в Соединенные Штаты 420 тыс. баррелей в день. Это высочайший совокупный показатель за 13 месяцев! Значительно возрастают и поставки из Бразилии. Достигнув самого крупного индикатора за период после августа 2018-го, они идут в США в среднесуточном объеме 206 тыс. баррелей. Но еще больше сырой нефти закуплено американцами в Ираке: 11 зафрахтованных для этого супертанкеров должны доставлять к американским берегам в мае, согласно вполне достоверному прогнозу Refinitiv Eikon, свыше 600 тыс. баррелей в день. Так что в общей сложности названная четверка нефтепроизводителей должна дать крупнейшей экономике планеты около 1,26 млн баррелей в сутки — не так уж мало. В общей сложности, если взять эту цифру целиком, — она окажется высочайшей для перечисленных стран за последние 18 месяцев. 

При этом Ирак, как минимум геополитически, если и впечатляет ростом своего экспорта в США, то не так уж сильно. Ведь эта страна, начиная с 2003 года, покрыта сетью пентагоновских баз. Не стоит удивляться и готовности Бразилии заместить на рынке США венесуэльскую нефть — готовности опять же не только коммерческой. Новый президент гиганта Южной Америки — правоцентрист Жаир Болсонару, ставя под угрозу единство альянса БРИКС, спаянного ранее дружескими узами своих звеньев, изрекает домыслы о… диктате российских советников в правительственных коридорах Каракаса(!). А вот мощное расширение топливных интересов и отраслевой активности Белого дома и ТЭК США на африканском направлении — тема и впрямь свежая, «торгово-аполитичная» и потому, что называется, нетипичная.

Пару недель назад «Нефтянка» писала о «замахе» Chevron (отмененном с тех пор) на покупку независимой (т.е. не интегрированной с НПЗ) Anadarko с прицелом на апстрим-блоки в Мексиканском заливе. Но вот пришла весть о «твердом контракте» между другой американской группой — Occidental и французским игроком Total: сообща приобрести проекты той же Anadarko в Африке. Речь о том, чтобы к 2020-му вместе выложить 8,8 млрд долл за активы Anadarko в Алжире, Гане, ЮАР и Мозамбике. 3 первые страны в этом списке дадут покупателям запасы категории 2Р в объеме 1,2 млрд баррелей нефтяного эквивалента, из которых 70% — природный газ. А в мозамбикском офшоре залегает 2 млрд баррелей эквивалента, рассчитанного на сжижение. Подсчитано, что даже при невысоких бенчмарковых ценах смеси Brent (от 50 долл за баррель) эта программа СПГ, запускаемая ориентировочно в 2025-м, окупится и станет давать инвесторам как минимум по 1 млрд долл ежегодно.         

Лейбористы готовят национализацию энергоснабжения

На днях автор этих строк побывал на спектакле театра «Современник», идущем на Чистых прудах, — «Играем… Шиллера!». Если бы драматург ожил и взял в руки любую английскую газету этих дней о дуэли двух главных героинь нынешней британской политики, — он был бы поражен. Правящая в Лондоне Тереза Мэй и премьер-министр автономного региона — Шотландии — Никола Стерджен чем-то напоминают о былом поединке королевы Елизаветы 1 с ее пленницей — шотландской королевой Марией Стюарт.

Нет, никаких чисто женских, да и вообще эмоциональных, параллелей вроде бы нет. Но зато есть быстро отдаляющиеся друг от друга цели Англии и националистов Шотландии. В средние века для Эдинбурга далекая Европа, отгороженная от «верескового края» жестокой Елизаветой, — это, в основном, католицизм, изжитый победившими на Темзе протестантами. Для нынешнего Эдинбурга вожделенная Европа — это ЕС с его Общим рынком, из которого выводит страну Тереза Мэй. Осуждая это, г-жа Стерджен требует проведения в Шотландии повторного референдума о статусе кельтского края вплоть до выхода из Соединенного Королевства и рождения независимого государства в составе Евросоюза. Чем кончится дело — одному Богу известно. Но ясно: если плебисцит чудом состоится и увенчается победой «индепендентистов», — то наибольшая часть «недоосвоенных» пока нефтегазовых месторождений в британском секторе Северного моря уйдет из-под юрисдикции Лондона.

До сих пор мы полагали, что таким, быть может, станет единственный «энергобумеранг» всей полосы событий, связанных с «зависшим», как пишут СМИ, «брекситом». Но, оказывается, не все так просто. И дело заключено не только в офшорных блоках Шотландии включая отживающий свой век Brent. Парламентская путаница в Вестминстере вокруг то ли договорного, то ли дезорганизованного выхода «туманного Альбиона» из брюссельского интеграционного альянса может возыметь еще одно последствие. Она, эта путаница, обусловила для британцев возможность проведения досрочных всеобщих выборов. Уж не выиграют ли их лейбористы во главе с былым «краснознаменным забастовщиком», а ныне возмужавшим и многоопытным политиком общеконтинентального калибра Джереми Корбином? И что — в таком случае — будет ожидать британский ТЭК, в т.ч. углеводородный?

В прессу, всезнающую с эпохи газетной славы Флит Стрит,  пропитанной репортерскими слухами, просочились внутренние документы лейбористской партии, мечтающей обойти у избирательных урн нескладно правящих тори. Так вот: из папок следует: в случае успеха лейбористы национализируют не только железные дороги, почту, да и водопроводные сети. Они перевели бы в национальную собственность еще и электроэнергетику, нефть, газ. Конечно, речь не идет о корпоративном бизнесе в апстриме и даунстриме — эти активы вряд ли кто-либо отберет у «мейджоров». А вот коммунально-бытовые сети газоснабжения и отопления микрорайонов «печным топливом» могут стать объектами перехода в госфонд вполне. Такое в стране уже бывало в 1940-х — 1970-х. Между тем для игроков углеводородного сектора даже «обрезание» сферы их безраздельной гегемонии стало бы болезненным ударом. Спору нет: за сутки лейбористы даже при желании не перестроят нефтегазовую розницу. К тому же идеолог «госбюджетного народовластия» — теневой министр финансов Джон Макдоннел — начнет не с коммунальной энергетики, а с ренационализации водопроводов. Хочет выделить на это 14 мдрд фунтов стерлингов, хотя эксперты уверены: реальные расходы составят минимально 44 млрд. Но, отрицая эту дороговизну реформ, лейбористы говорят: вопреки затратам на ренационализацию, включая выплаты частным хозяевам, левые по сути преобразования помогут снизить ежемесячные счета для населения, а заодно и модернизировать за счет казны обветшалую инфраструктуру. Это, кстати, подтверждено и итогами исследований Гринвичского университета…

…Начав работать собкором в Лондоне после отставки ультрарыночницы Маргарет Тэтчер, я застал финал начатой ею приватизации. Шло прощание с североанглийским и кардиффским углем. Происходило это не только по экологическим мотивам, но и в русле классовой борьбы консерваторов с шахтерами — леворадикальным отрядом рабочего класса. Нишу в топливном балансе быстро занимали нефть и газ Северного моря, открытые в 1966-м и добывавшиеся с 1979-го. Ряды горняков сильно редели, а империи гигантов углеводородного сектора становились все крупнее. Но вот парадокс: вместе с тем росли коммунальные счета рядовых британцев. Отечественного газа и бензина становилось больше, а цифры на счетчиках и в ценниках на АЗС, тем не менее, — все выше… Быть может, сегодня многим на Британских островах хотелось бы повернуть это вспять? Да уж, почти все на белом свете рано или поздно возвращается на круги своя. Вчерашние тори во главе с леди Тэтчер называли отжившей архаикой добрый валлийский уголек, переводя страну на газ глубоководья. Сегодняшние тори осуждают газ (в значительной мере уже вычерпанный с морских глубин). Принимаются законы о запрете на продажу двигателей внутреннего сгорания ради примата электромобилей начиная с 2040 года. Причем и то, и другое приправлено не столько экологией, сколько межпартийно-политическими дрязгами. Да и большой геополитикой — тоже.    

Павел Богомолов