В рамках правительственного часа в СФ 7 ноября 2018 г. выступил министр природных ресурсов и экологии Российской Федерации Дмитрий Кобылкин. В ходе слушаний в день 101-й годовщины октябрьской революции был затронут один из острых вопросов недропользования в России — принадлежности недр и их богатств российскому народу. Об этом министра спросил Сергей Калашников, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике: «Как так получилось, что Россия — одна из немногих стран в мире, в конституции которой нет записи о том, что недра принадлежат народу?». Вопрос приобрел особую остроту на фоне последних заявлений ряда российских чиновников разного уровня о том, что «государство никому и ничего не должно».

Попробуем прояснить историю вопроса. В статье 9 Конституции РФ закреплено, что «земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности», что трактовалось как равное право на недра частной и государственной собственности: компании и государство могут продать свою собственность на недра во владение юридическим лицам, в том числе иностранным. Ограничивает эту возможность ФЗ «О недрах», в котором сообщается: «Недра в границах территории Российской Федерации, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью. Вопросы владения, пользования и распоряжения недрами находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации». В последней конституции СССР 1977 г. этот вопрос решался так: «Государственная собственность — общее достояние всего советского народа, основная форма социалистической собственности. В исключительной собственности государства находятся: земля, ее недра, воды, леса».

Министр природных ресурсов и экологии, отвечая на вопрос Калашникова в прямом эфире трансляции из Совета Федерации, дословно пояснил: «Я никогда не отделял народ от государства. Если недра принадлежат государству, то они принадлежат и народу. Абсолютно очевидно, у нас есть две крупные государственные корпорации — «Газпром» и «Роснефть», которые осуществляют добычу углеводородного сырья и пополняют бюджет Российской Федерации, этими налогами мы реализуем просьбы и требования нашего населения, которые звучат. Благодаря этим просьбам и требованиям создаются указы нашего президента с очень сложными и амбициозными задачами, которые нам предстоит решить до 2024 г. Поэтому я не вижу отрыва денег, которые мы зарабатываем на недрах, от нужд населения, что мы их как-то не окрашиваем и направляем на нецелевое использование». Вероятно, из этого пояснения министра можно заключить, что право народа и государства на недра выражается через разработку нефти и газа в стране двумя обозначенными компаниями, а также дальнейшее перераспределение налоговых поступлений на государственные инициативы по просьбам населения.

«А оно Вам нужно, Валентина Ивановна»

Глава Совфеда Валентина Матвиенко спросила министра о перспективах страны, «когда закончатся нефть и газ». Особое ее беспокойство вызвало появление у всех ближневосточных добывающих государств «стратегий жизни после нефти». «А оно Вам нужно, Валентина Ивановна, чтобы нефть и газ закончились? Могу сказать, что нефть и газ в России очень долго не закончатся. Это все миф. Я руководил уникальным субъектом — Ямало-Ненецким округом, мы делали прогнозы на выход на предшельфовую и шельфовую зону, согласно прогнозам, они содержат 50 трлн куб. м газа», — отметил министр. По его словам, перспективы России также связаны с разработкой трудноизвлекаемых запасов, а также переработкой нефти и газа.

По словам Кобылкина, индекс инвестиционной привлекательности недропользования в РФ вырос на 30%. Однако в дальнейшем наращивать минерально-сырьевую базу в стране предстоит в условиях ограниченного бюджетного финансирования и негативного влияния внешних факторов. «Несмотря на высокий потенциал минерально-сырьевой базы страны, нельзя игнорировать целый ряд негативных тенденций. К факторам риска для России относятся недостаточный уровень регионального геологического изучения недр, включая континентальный шельф, исчерпания потенциала открытия высокорентабельных месторождений в доступных и освоенных регионах Российской Федерации. Качество разведанной базы снижается и не всегда компенсирует добычу. Перспективы открытий связаны с повышением глубины освоения недр и изучением труднодоступных территорий. Увеличивается доля трудноизвлекаемых ресурсов. Все это сопровождается ухудшением кадрового и технического сопровождения отрасли», — рассказал Дмитрий Кобылкин.

В настоящее время, по словам министра, готовится законопроект о создании полигонов для разработки в России трудноизвлекаемых запасов нефти. Кроме того, предполагается формирование специальных минерально-сырьевых центров в Арктике. Россия также претендует на особые позиции в освоении ресурсов Мирового океана. Однако не уточняется какими техническими средствами будет осуществляться освоение и каких финансовых средств потребуют эти стратегические направления. Отвечая на вопрос о судьбе заявки России на расширение территории континентального шельфа в Арктике, поданную ранее РФ в соответствующую комиссию ООН, министр рассказал, что не видит в ближайшее время «никаких перспектив на положительное решение по ней».

Мария Кутузова