«Будущее энергетических рынков трудно предсказать», сообщает крупнейшая норвежская нефтегазовая компания Equinor в докладе «Энергетические перспективы. Обзор глобальной экономики и энергетического рынка 2023». Компания предлагает два варианта развития энергорынка: «Стены» и «Мосты». В первом все идет, как идет, во втором мир дружно несется к чистому нулю. Но пока такой «дружбы» нет, компания обещает и дальше добывать нефть и газ.
Материал подготовлен Институтом развития технологий ТЭК.
Equinor обеспечивает около 60% шельфовой добычи углеводородов Норвегии, 67% акций принадлежат правительству страны. Выручка в 2021 году $90,9 млрд.
Нефтегазовые компании в странах Запада находятся в сложной ситуации. За почти три десятилетия тотальной пропаганды климатической истерии обществу настолько прочно внушили идею опасности выбросов парниковых газов при сжигании ископаемого топлива, что возражать против этого абсолютно невозможно. Но и отказаться от прибыли, которую приносит продажа нефти и газа, ни компании, ни государства не могут. В результате доходит до почти анекдотических ситуаций: недавно Управление по стандартам рекламы Великобритании запретило «зеленые» рекламные объявления Shell, Petronas и Repsol, как «вводящие потребителей в заблуждение», потому что основной бизнес-компаний — продажа «ужасных» нефти и газа, о чем в рекламе не сообщалось.
Equinor в докладе «Энергетические перспективы. Обзор глобальной экономики и энергетического рынка 2023» обсуждает два сценария глобального развития и будущих глобальных энергетических рынков: «Стены» и «Мосты».
«Возникает резкая дихотомия между медленными, постепенными изменениями, которые характеризуют энергетический переход, наблюдаемый сегодня, и ускорением, необходимым для достижения радикальных изменений, необходимых для энергоперехода», — говорится в докладе.
Авторы, поставленные перед неразрешимой «дихотомией», не смогли удержаться от лирики: «Стены» означают обилие барьеров, блокирующих фундаментальные и ускоренные изменения в глобальной энергетической системе. На протяжении всей истории человечества стены возводились для того, чтобы защитить нас от тех вещей, которых мы боимся: злоумышленников, чумы, вирусов, погоды и диких животных. Стены защищают нас, но также одновременно создают барьеры для перехода и движение. Стены защищают, но и разделяют».
В сценарии «Стены» экономический рост остается ключевой движущей силой растущего спроса на энергию, и национальные правительства отдают приоритет этому краткосрочному росту над долгосрочными климатическими целями. Закон США о снижении инфляции (IRA) в США и промышленный план ЕС «Зеленая сделка» подчеркивают возвращение промышленной политики, которая может ускорить энергетический переход, но может и создавать рыночные искажения и приводить к энергетической неэффективности. Изменения просто не происходят достаточно быстро.
Сценарий «Мосты» представляют собой преодоление этих барьеров и импульс к ускоренным изменениям. «Мосты» помогают нам соединиться, позволяя людям достичь места, куда они иначе не смогли бы добраться и достичь того, чего они не смогли бы достичь в противном случае. «Мосты» имеют открытый характер и облегчают энергопереход, движение, торговлю и коммуникации».
Упомянутая «дихотомия» проявляется и в отношениях между государствами: «В сценарии «Мосты» «доброжелательная геополитическая обстановка поддерживает обновленное сотрудничество и дружеское соревнование между нациями», но при этом «на все регионы оказывается давление с целью быстрого отказа от ископаемого топлива»
Приводим некоторые прогнозы доклада. В сценарии «Стены» пик спроса на нефть приходится на 2026 год, за которым следует плавная траектория снижения. В сценарии «Мосты» спрос на ископаемое топливо снижается быстрыми темпами после 2025 года. К 2050 году использование ископаемого топлива либо полностью прекращается, либо выбросы от него компенсируются за счет удаления углерода.
Спрос на газ будет продолжать расти в «Стенах», но резко снизится в «Мостах». В сценарии «Стены» спрос на газ достигнет пика в 2039 году и будет примерно на 10% выше сегодняшнего уровня в 2050 году. В «Мостах» спрос на газ достигнет пика в 2025 году и упадет до одной трети от сегодняшнего уровня в 2050 году.
Потребление энергии смещается в сторону электричества. В «Стенах» электрификация неуклонно ускоряется к 2050 году, увеличивая свою долю наполовину. В «Мостах» ускорение начинает до 2030 года, а к 2050 году доля электроэнергии в потреблении превышает 50%, в два с половиной раза больше, чем сегодня.
Ветроэнергетика и солнечная фотовольтаика (PV) демонстрируют значительный рост по сравнению с уровнем 2020 года. В «Стенах» ветроэнергетика к 2050 году вырастет в 5 раз, а фотовольтаика — в 9 раз. В «Мостах» ветроэнергетика увеличивается в 8 раз, а фотовольтаика − в 13 раз.
Потреблению нефтепродуктов транспортом до 2050 года ничего не грозит в «Стенах», но к этому сроку оно существенно падает в «Мостах». В обоих сценариях электромобили заменяют транспорт с ДВС. В «Мостах» дальнейшая декарбонизация достигается за счет увеличения использования водорода, включая его производные, на морском и воздушном транспорте.
Норвежцы повторяют нереалистичные, по мнению ИРТТЭК, картинки по улавливанию, утилизации и хранению углерода (CCUS).
Нынешние обязательства по «чистому нулю» недостаточны, чтобы избежать глобального потепления выше 1.5 °C, считают в Ставангере. В варианте «Стены» бюджет 1,5 °C будет исчерпан к 2033 году. В «Мостах» текущие обязательства выполняются, и принимаются дальнейшие обязательства, которые позволяют выбросам оставаться в пределах углеродного бюджета 1,5 °C с помощью технологий удаления углерода.
У норвежцев, как и у многих других аналитиков, наиболее реалистичны и тревожны для энергоперехода проблемы его обеспечения полезными ископаемыми. В «Стенах» спрос на полезные ископаемые удвоится к началу 2030-х годов по сравнению со среднегодовым спросом в 2016-2020 гг. В «Мостах» спрос достигнет пика к 2035 году, а затем снизится к 2040 году, что обусловлено повышением интенсивности использования минералов и замедлением роста новых ежегодных мощностей.
Будущий годовой спрос на некоторые минералы превысит текущий уровень добычи.
Металлы на графике слева-направо: медь, диспрозий, неодим, теллур, серебро. У других авторов диспрозий обычно не упоминается, так как он в основном используется в постоянных магнитах, а мощные ветрогенераторы используют электромагниты.
Наибольшие проблемы, кроме диспрозия, норвежцы прогнозируют с неодимом и теллуром.
Итоговая таблица
В сопутствующем обзоре по критическим материалам норвежцы приводят график МЭА из доклада 2021 года. К 2040 году предсказывается трех-четырехкратный рост потребления лития, графита, кобальта, никеля, магния.
Из этого же доклада МЭА приведены данные о добычи и переработке материалов, показывающие огромную зависимость мира от китайских перерабатывающих мощностей.
МЭА также приводит оценки расхода ресурсов на ВИЭ.
Как будет развиваться оффшорный ветер без угля (8 тыс. т на МВт), а фотовольтаика — без китайских редкоземов? Особенно в ситуации, когда власти США объявили Китай врагом и грозят разрывом экономических связей? Авторы из Ставангера правы, когда считают ситуацию «доброжелательности» необходимой для ускорения движения к чистому нулю. Сейчас же все идет гораздо ближе к сценарию «Стены».
Законы экономики, как частный случай законов природы, отменить невозможно. В мае 2021 года МЭА писало «никаких инвестиций в новые проекты по поставкам ископаемого топлива». В июне 2023 года МЭА прогнозирует рост добычи нефти до 2028 года.
Судя по графику, рост, пусть и замедленный, продолжится куда дольше.
В Плане энергетического перехода, опубликованном в мае 2022 года, Equinor заявляет, что стремится стать ведущей компанией в процессе перехода к чистой энергетике. Но: «пока не будет создан рынок водорода и улавливания и хранения углерода, абсолютные целевые показатели выбросов, включающие выбросы конечного потребителя, могут быть достигнуты только путем продажи или закрытия нефтегазовых производств, что приведет к перемещению косвенных выбросов к другим производителям. Такая ситуация не может стимулировать такие компании, как Equinor, к инвестициям в новые виды энергии». То есть пусть выбросы от сжигания нашей нефти и газа остаются с нами вместе с нашей нефтью и газом, а с ВИЭ вы уж как-нибудь сами.
Аналогично рассуждают другие нефтегазовые компании. Гендиректор Shell Ваэль Саван заявил, что компания отказывается от ранее объявленного сокращения добычи нефти на 1–2% в год и сохранит добычу нефти на прежнем уровне или немного выше в 2030 году в рамках усилий по восстановлению доверия инвесторов. Около двух третей инвестиций ($25 млрд) компании в прошлом году пришлось на нефть и газ, в то время как инвестиции в возобновляемые источники энергии, биотопливо, водород и зарядку электромобилей составили $4,3 млрд.
Аналогично генеральный директор BP Бернард Луни отказался от планов сократить добычу нефти и газа на 40% к концу десятилетия.
А куда деваться? По данным компаний и аналитиков, доход от нефти и газа обычно колеблется от 10% до 20%, в то время как доход от проектов в области солнечной и ветровой энергии, как правило, составляет от 5% до 8%.
В «зеленой» Германии инвесторы отказываются от строительства 5 ГВт оншорных и 6 ГВт оффшорных ВЭС из-за роста стоимости оборудования. Замещать недостающие мощности правительству придется за счет угля и газа, так что у Equinor все должно быть очень хорошо в ближайшем будущем.