Сердце технологии синтетических топлив — это синтез Фишера-Тропша. Но синтез Фишера-Тропша не превращает в синтетическую нефть или другие углеводороды сырье непосредственно, ни уголь, ни газ, ни биомассы. Необходим так называемый синтез-газ. Синтез-газ — это смесь водорода и монооксида углерода, он же угарный газ, как любят вкратце говорить химики H2 и CO. Вот соотношение водорода и оксида углерода — это штука, к которой очень чувствительны катализаторы Фишера-Тропша. 

Так как соотношение водорода и оксида углерода — это соотношение водорода и углерода в продукте в конечном счёте, нужно, чтобы она держалась весьма узких рамках, и для некоторых катализаторов диапазон, в котором они согласны работать, очень узкий. Так называемая стехиометрия синтез-газа связана с составом стехиометрии продукта. В целом это соотношение колеблется в районе двух, но может быть от 1,5–2,5.  Есть катализаторы, которые работают только в интервале от 2,10 до 2,15.  И момент этот, как оказалось, очень тонкий, особенно учитывая то, что технологии получения синтез-газа, как оказалось, дают нередко синтез-газ совсем не той стехиометрии, который нужен для Фишера-Тропша.  Continue reading →

Технологии синтетической нефти и топлив по методу Фишера-Тропша насчитывает скоро уже сто лет своей истории. Тем не менее, эта технология по сей день находится в центре внимания и науки, и бизнеса и продолжает искать своё место под солнцем. 

История полна страстей, интриг и неожиданных поворотов. Все началось 1919-м году, когда берлинские учёные Франц  Фишер и Ханс Тропш открыли, что из так называемого синтез-газа, который получается в процессе переработки углеродсодержащего сырья, можно получать жидкие синтетические углеводороды — так называемую синтетическую нефть или синтетические воски. Главное, делать из газа жидкость. Они же открыли несколько катализаторов, которые в самом общем фундаментальным смысле применяются до сих пор как активные вещества. Любопытно, что несмотря на эпохальность этого открытия ни Франц Фишер, ни Ганс Тропш Нобелевской премии не получили. У меня есть поэтому поводу догадка, что это оттого произошло, что три других немца с такой же фамилией Фишер получили Нобелевскую премию. Расстаться с четвёртой Нобелевской премией для ещё одного Фишера, видимо, оказалось не по зубам нобелевскому комитету. Continue reading →