Число незавершенных скважин на месторождениях крупнейших нефтегазодобывающих регионов США в августе уменьшилось до 7665, сообщило Федеральное агентство энергетической информации (EIA). Незавершенными (drilled but uncompleted wells, DUC) называют пробуренные, но не обустроенные для добычи скважины. Большой резерв DUC может позволить американским производителям быстро и масштабно нарастить добычу при росте цен на нефть вне зависимости от темпов буровой активности.
Из рисунка ниже, на котором представлен показатель активности операций гидроразрыва пласта (ГРП) в прошлые годы, видно, что в месяц ГРП проводился примерно на 1000 скважин. Таким образом, около полугода скважины можно вообще не бурить, хватит существующих.
При этом количество буровых установок начало расти. На 14 августа их было 244, а на 18 сентября — 255.
Начала восстанавливаться в США и добыча.
После снижения с 12,7 млн баррелей в сутки в первом квартале 2020 года до недавнего минимума в 9,7 млн баррелей в сутки в конце августа, она увеличилась до 10,7 млн баррелей в сутки несмотря на остановку добычи в Мексиканском заливе в результате урагана «Лаура». EIA ожидает, что добыча вырастет до 11,2 млн баррелей в сутки после возобновления добычи. В таком случае падение добычи от пика начала года составит всего 12%, что близко к общемировому снижению спроса на нефть. Плохо, но на катастрофу эти цифры не тянут.
Гораздо более тягостное ощущение оставляют панические заявления министра энергетики Саудовской Аравии принца Абдулазиза бен Сальмана после онлайн-заседания мониторингового комитета ОПЕК+ 17 сентября. «Этот рынок никогда не выйдет из-под нашего контроля», — заявил бен Сальман. «Я хочу, чтобы ребятам на биржевых площадках пришлось прыгать на пределе возможного. Я собираюсь сделать так, что любой, кто решит сыграть на этом рынке, как в казино, будет кричать от адской боли», — заявил Сальман после того, как цены основных сортов в Лондоне и Нью-Йорке просели в начале сентября, а североморская марка Brent падала ниже 40 долларов за баррель.
Когда нефть улетала под 140 долларов за баррель, Салман биржевым спекулянтам не грозил, хотя именно тогда это и следовало делать. Кратные колебания цены любого товара приводят к естественной реакции рынка — он стремится найти другие источники товара или замену ему. Одна из версий углеродобесия с Парижским соглашением — попытка европейцев прикрыть безумными камланиями о вреде углекислого газа прозаическую попытку избавиться от углеводородной зависимости. Попытка, сопровождающаяся традиционными перегибами (пришлось пожертвовать углем) и обреченная на неудачу. Но цены на нефть и газ она снизила, так что цель частично достигнута. Бен Салман, видимо, не выучил на курсе MBA в университете в Дахране, что стабильный бизнес основан на стабильных ценах и взвешенной оценке реальной ситуации.
Салман в своих истерических (от бессилия что-либо сделать) угрозах неведомым спекулянтам и заявке на вечное господство на рынке фактически повторил слова генерального секретаря ОПЕК Мухаммеда Баркиндо в его поздравительной речи по случаю 60-летней годовщины ОПЕК 14 сентября: «Смотря в будущее, ОПЕК готова к новым вызовам, с которыми мы столкнемся в ближайшие 60 лет нашей истории. Наш интерес состоит в сбалансированном и стабильном нефтяном рынке во благо как производителей, так и потребителей». Баркиндо отметил, что организация успешно справляется с этой миссией через соглашение о регулировании добычи нефти, известное как ОПЕК+, и что именно оно позволит человечеству достичь устойчивого развития при сокращении энергетической бедности.
Слова о преодолении «энергетической бедности» и контроле над рынком еще 60 лет в условиях переизбытка нефти на рынке вряд ли адекватно отражают ситуацию и напрямую противоречат совсем недавней истории, которая наглядно показала «самостоятельность» Эр-Рияда на мировом рынке нефти.
Перед заседанием участников соглашения ОПЕК+ в начале марта, когда не удалось договориться о продлении сделки и дальнейшем снижении объемов добычи нефти, между президентом России Владимиром Путиным и наследным принцем бен Салманом состоялся «жесткий» телефонный разговор, во время которого принц выдвинул Путину ультиматум: если соглашение не будет достигнуто, Саудовская Аравия начнет ценовую войну. Президент РФ ультиматум не принял.
Как позже выяснилось, смелость саудовского принца объяснялась его уверенностью в поддержке США. Перед разговором с Путиным Салман связался с советником президента США по Ближнему Востоку Джаредом Кушнером, зятем президента США. Кушнер, недолго думая, не стал запрещать Салману действовать.
Соглашение не было продлено, цена на нефть рухнула, и американские сланцевики, верные сторонники Трампа, оказались в убытках. Взбешенный президент позвонил Салману и заставил его договориться с Россией о сокращении добычи, что и произошло в апреле. Путину Трамп также позвонил, чтобы уговорить простить обиду от саудитов. Цены на нефть стали подниматься.
Претензии саудитов на «60 лет контроля» над рынком выглядят смешно. Вот график доли стран и организаций в добыче нефти.
Сейчас доля ОПЕК составляет всего 33–36%, хотя когда-то доходила до 44%. С Россией не более 47%. Для того, чтобы немножко влиять на цены (скажем, в пределах 10%), этого достаточно, чтобы командовать рынком — нет.
Однако вместо того, чтобы вместе со всеми вменяемыми производителями бороться с ситуацией, когда цену нефти определяют биржевые спекулянты, и добиться положения, когда конкуренция идет не столько с помощью цен, сколько через качество продукции, условия и надежность поставок, саудиты снова грозят ужесточить квоты. «Если рынки продолжат ослабевать, группа производителей будет готова еще сильнее сократить производство», — говорит о позиции ОПЕК Эд Морс, руководитель сырьевой аналитики Citigroup.
Политика «цены в обмен на объем добычи» неоднократно подводила саудитов. Самый знаменитый пример — события 80-90-х годов.
После арабского нефтяного эмбарго 1973 года и всплесков цен в 1979–1981 годах страны Запада предприняли системные меры по внедрению экономии нефти, например, отказавшись от использования нефтепродуктов для выработки электроэнергии. А высокие цены сделали конкурентоспособными многие новые проекты в нефтедобыче. В результате доля картеля на мировом рынке снизилась с 51% в 1973 году до 41 в 1981-м и до 28% в 1985-м. У Саудовской Аравии, выполнявшей в ОПЕК роль основного регулятора, объемы добычи сократились с 1981 по 1985 год с 10,3 до 3,6 млн баррелей в день. Однако цены продолжали сокращаться, рос государственный долг.
Королевство было вынуждено сменить стратегию, в сентябре 1985 года приняв решение качать максимум того, что может поглотить рынок. Цена нефти с ноября 1985 по март 1986 упала в три раза — с 30 до 10 долларов за баррель. Вот более качественный график.
Рыночная доля КСА выросла, но с деньгами было по-прежнему плохо, пока не начался рост экономики Китая и его потребности в нефти, что заставило цены подрасти.
По мнению американских экспертов, любые дальнейшие шаги Саудовской Аравии и ОПЕК с целью либо подтолкнуть цены выше 80 долларов США за баррель Brent (что считается экономически вредным для США) или ниже 40 долларов США за баррель Brent (что рассматривается как ущерб для сектора сланцевой нефти в США), может привести к принятию Закона о запрете на деятельность картелей в области добычи нефти (NOPEC). Варианту законопроекта NOPEC удалось пройти обе палаты Конгресса в 2007 году, прежде чем он был отложен. Это произошло после заявления президента Джорджа Буша. Он заявил, что наложит вето на закон.
Однако в феврале 2019 года Судебный комитет Палаты представителей США принял Закон NOPEC, который предоставил возможность для голосования по законопроекту в полном составе Палаты представителей. В тот же день демократы Патрик Лихи и Эми Клобучар и, что наиболее примечательно, два республиканца, Чак Грассли и Майк Ли, представили его в Сенат. Немедленное принятие остановило только своевременное вмешательство Трампа.
Вряд ли саудиты решатся ссориться с Вашингтоном. Поэтому аналитики американского банка Citigroup считают, что к концу следующего года цены на нефть Brent поднимутся к комфортной для нефтяников США отметке $60 за баррель, а нефть WTI подорожает до $58 за баррель. Добыча сланцевой нефти в США будет восстановлена в случае роста цен на нефть до уровней $50–60 за баррель, считает первый вице-президент «Роснефти» Дидье Касимиро. «Справедливой» для рынка цену в $60 долларов назвал на Азиатском финансовом форуме в Гонконге в ноябре 2016 года вице-премьер России Аркадий Дворкович. При таком единстве мнений — так тому и быть.
Материал подготовлен
Институтом развития технологий ТЭК (ИРТТЭК)