264-метровый венесуэльский супертанкер Nabarima, о котором мы уже писали, пока еще не утонул, да и не вылил «черное золото» в залив Париа. Судно, превращенное в нефтехранилище сотрудничающими на Ориноко компаниями PDVSA и Eni, накренилось на якорной стоянке между берегами Боливарианской Республики (с ее мега-запасами жидких углеводородов) и островного государства по имени Тринидад и Тобаго. Из-за введенного Вашингтоном против Каракаса сырьевого эмбарго суда под любыми флагами побаиваются заправляться из готовых к перекачке — с борта на борт — танков Nabarima: нарушителей призовет к ответу жандарм Западного полушария. По той же причине экипаж безутешно хранит в трюмах 1,3 млн баррелей сырой нефти. Это, между прочим, впятеро больше, чем содержимое злополучного танкера Exxon Valdez. Опрокинувшись в 1989-м и пролив свой груз у берегов Аляски, тот напугал весь мир гигантским «радужным пятном» на глади Тихого океана. Дабы установить 31 год спустя, не грозит ли карибским водам такая же авария прямо сейчас, на просевшим танкере побывала рабочая группа лучших тринидадских экспертов. Она осмотрела проржавевшую махину с мертвыми системами балансировки. Осмотрела — и вручила министру Франклину Хану отчет, который тот и озвучил на днях: «Пока судно не находится в аварийной ситуации и представляет собою минимум риска в смысле каких-то утечек нефти». Глава отраслевого ведомства успокоил скептиков, добавив два важных момента. Во-первых, Венесуэла начала мало-помалу откачивать сырье на берег — на всякий случай. А во-вторых, сказал г-н Хан, «наша команда подтверждает: на борту начато широкое техобслуживание. Насосы и электромоторы ремонтируются или даже заменяются в случаях необходимости». Честно говоря, если по корпусу Nabarima не ударит сильный шторм или, паче чаяния, ураган, то дело может — на этот момент — обойтись без роковых последствий. Именно такие размышления подтолкнули автора статьи к парадоксальной мысли. Не кажется ли вам, уважаемый читатель, что не только «отдельно взятый» венесуэльский танкер, но и весь углеводородный ТЭК планеты, находящийся пока вроде бы на плаву, все же опасается некоей бури или, как минимум, сильной качки? Опасается ввиду накопившихся — и уже переливающихся через край смысловых перекосов и диспропорций…
Казалось бы, странное равнодушие
Нефтяная блокада Венесуэлы, террористическая угроза в Нигерии, непрочное перемирие в уставшей от междоусобицы Ливии, напряженность вокруг «буровых атоллов» в Южно-Китайском море… К перечню этих и других конфликтных точек прибавился, к сожалению, Южный Кавказ с его вспышкой гораздо более кровопролитного нагорно-карабахского конфликта.
В косвенном плане эта война имеет нефтегазовое измерение. Удары ракет, снарядов, авиабомб, взрывчатки с дронов и просто стрельба диверсионных групп могут навредить топливно-энергетической инфраструктуре даже в стороне от Карабаха — не так ли? Разве не может пострадать, к примеру, магистральный нефтепровод на маршруте Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД)? Или, в равной мере, разве пребывает в безопасности параллельная трасса газопровода, призванного в будущем доставлять азербайджанское «голубое топливо» с каспийской кладовой Шах-Дениз не только в Турцию, но и в Грецию, Албанию и, в конце концов, в Италию через Адриатическое море?
Лет десять назад Соединенные Штаты постарались бы не допустить даже появления такой опасности для энергообеспечения Европы ни за что. Прорыв бизнес-альянса во главе с ВР к замкнутому «внутриконтинентальному» соленому озеру Евразии считался пиком постсоветской эпохи на Кавказе. Прокладка и функционирование артерии БТД в обход границ РФ назывались достижениями не столько энергетическими, сколько геостратегическими, и этим в столицах НАТО по праву гордились… Но вот — новости с нынешней вашингтонской встречи госсекретаря США Майка Помпео с министрами иностранных дел Армении и Азербайджана. Не станем отрицать: Помпео высказался в ходе обеих бесед миролюбиво. И «подчеркнул необходимость покончить с насилием и защитить гражданских лиц». Но вот чего мы не услышали после встреч не только в заявлении официального представителя госдепартамента г-жи Морган Ортагус, ни даже в комментариях СМИ, — это обеспокоенность Вашингтона за экономическую составляющую событий.
А ведь в Белом доме знают: для Баку углеводороды — важнейший экспортный товар и залог хотя бы относительно приемлемого госбюджетного баланса. Да-да, баланса, который в любой момент рискует, увы, надломиться. Если у американцев (как, быть может, и у французов в роли сопредседателей — наряду с РФ — Минской группы ОБСЕ по Карабаху) не возникает особых опасений в столь чувствительной энергоэкспортной плоскости, то почему?
У турок отбирают роль транзитеров
Вдумаемся: по соседству с Арменией и Азербайджаном — осажденный Соединенными Штатами Иран. В переживаемой им гуманитарно-пандемийской драме тоже ведь содержится немало углеводородных ингредиентов. Кстати, американцы по давней привычке рассматривали проблему «непокорного Тегерана» через одну и ту же призму — нефтяную.
Но сейчас, хотя в отдельные дни на территории Ирана случайно падает 70 «промахивающихся» ракет с армяно-азербайджанского фронта, и окружение Исламской Республики кольцом войны может начаться не с Персидского залива, а с непредсказуемого Кавказа, — по-вашингтонски выходит, что нефть и газ вовсе ни при чем! Странное равнодушие на уровне заговора молчания. Но, спрашивается, почему? Отвечу вам объективно. Потому что в Америке уже не хотят усиления роли Турции в качестве стратегического балансира у ближневосточных ворот и, заодно, транзитера углеводородов на Балканы и — далее — в сердце Старого Света. Белый дом не доверяет Реджепу Тайипу Эрдогану после чудесного для многих срыва переворота на Босфоре, запуска «Турецкого потока» и закупки зенитно-ракетных систем С-400 у России.
Анкара может радушно принимать Владимира Зеленского и сколько угодно вторить о своем несогласии с пресловутой «аннексией Крыма». Все равно в глазах ядра НАТО наследница Оттоманской империи на стыке Азии и Европы стала идеологически хрупким и непослушным звеном западного альянса. ExxonMobil и другие транснационалы выходят из азербайджанского проекта не только потому, что стало «хромать» его ресурсно-геологическое обоснование, и выявилось истощение апшеронского шельфа. В конце концов, как минимум 10 млрд кубометров «голубого топлива» в Турцию тот же Шах-Дениз может спокойно давать ежегодно. А эта цифра равна намеченному объему будущего газоэкспорта в Грецию по подводным трубам с Кипра и из Израиля, что уже рекламируется Вашингтоном, да еще при накаляющемся противоборстве Запада с турками в Восточном Средиземноморье.
К тому же, если в будущем заработает в направлении Баку подводный газопровод из сказочно богатой этим сырьем Туркмении, то это осчастливит, казалось бы, всех инвесторов в Азербайджане — американцев, англичан, норвежцев… Но истинные «заказчики региональной музыки» на другом берегу Атлантики уже не желают, чтобы все это богатство недр хлынуло в ненадежно-подозрительную для них Турцию, а уж оттуда — в Евросоюз.
Ошибка, способная дорого обойтись
Раньше у герольдов Южного газового коридора в натовских кругах была как минимум одна «услада»: этот маршрут виделся эффектным способом ударить по Кремлю и подорвать наш газоэкспорт на южном направлении.
Но после подписания Конвенции 2018 года о статусе Каспийского моря в Актау, — они с унынием видят: Москве от таких сценариев ни холодно, ни жарко. Упругий организм все более постиндустриальной интеграционной Европы запросто «проглотит» — в принципе — любые газовые потоки откуда бы то ни было. В том числе, если потребуется, и СПГ с далеких терминалов Техаса и Луизианы. Причем расталкивать для этого — если руководствоваться энергетическими и коммерческими целями — никого вообще не придется. Если, конечно, не подменять нормальную топливно-сырьевую конкуренцию выкручиванием рук соперникам в зловеще-предвоенном ключе… Но все же: что будет с трассой TANAP после недоброй карабахской эпопеи, даже если она не затронет вопроса о безопасности этого маршрута в прямом смысле?
И в Турции, и в России, и во всем мире хватает политологов, считающих, что своим амбициозным выдвижением в Закавказье та же Анкара укрепила собственные региональные позиции. То есть она якобы территориально усиливается в качестве преемницы былого «супергосударства» османов, простиравшегося от Будапешта до Каспия, от Азова до Йемена и от Алжира до Ирака. Но в действительности хвататься за «азербайджанский рычаг» в бесплодном замахе на восстановление былого величия — это иллюзия. Более того, это стало тяжелой ошибкой, предвещающей только одно — лишение шанса стать подлинно многовекторным, успешным энерготранзитным хабом, да и мирным, авторитетным, общепризнанным центром огромного региона.
Новые нефтегазовые реки с юга и с востока не потекут теперь по Малой Азии — мало кто захочет на Западе из них черпать. И как жаль, что пока еще не все турки это понимают.
Фантомас разбушевался
Беззастенчивый разворот Соединенных Штатов к энергетической тематике отдаленных от них регионов с совершенно иной и все более беспринципной стороны заметен и в Африке. Особенно — в верховьях Нила, по праву считающегося и оросителем, и природным источником электричества для северо-восточной части Черного континента.
Начиная с 1960-х, когда отношения Израиля и Египта находились на пике взаимной вражды, из Вашингтона подталкивали Тель-Авив к нанесению мощного авиаудара по главному детищу советско-арабской дружбы и сотрудничества — Асуанской плотине и ГЭС на великой реке. Услужливые обозреватели из числа оппонентов каирского лидера Гамаля Абдель Насера призывали, прежде всего в моменты вооруженных конфликтов на Синае, буквально смыть густонаселенный Египет в Средиземное море с помощью точечной бомбардировки Асуана. Мол, после этого неслыханное с античных времен половодье илистой влаги уничтожит на своем пути все — и города, и агропромышленные комплексы, и просто наделы беззащитных феллахов.
Но прошло полвека, и региональные приоритеты Белого дома, особенно после т.н. «арабской весны» 2011-го, изменились. Изменились в пользу поладившего с Израилем египетского руководства настолько, что о планах «асуанского Армагеддона» никто не вспоминает. Да и зачем вспоминать, если главное в сегодняшней повестке дня — полоса официальных примирений с кабинетом Биньямина Нетаньяху. Рукопожатий, предлагаемых одной ближневосточной страной вслед за другой. А ведь Кувейт и ОАЭ, возрождая ныне дипломатические отношения и открывая свои посольства в Израиле, по давней традиции все равно «смотрят в рот» Египту: мнение исторического эпицентра исламской цивилизации, образования, культуры и политики по-прежнему означает для монархий Персидского залива очень многое.
Так или иначе, теперь Трамп решил, что не кто-либо, а перевоспитанный Каир может воевать с чужими плотинами и электростанциями в верховьях Нила. Президент США подыграл двум арабским странам, Египту и Судану, в их недовольстве одним обстоятельством. Соседняя с ними Эфиопия строит на Голубом Ниле огромную дамбу и ГЭС под названием The Grand Ethiopian Renaissance. Этот «Ренессанс» должен спасти древнюю христианскую страну в сердце Африки и от засух, и от энергодефицита. Крупнейший на материке проект такого рода привлек к себе 4-миллиардные инвестиции благородного — согласитесь — предназначения. Но вот беда: ниже по течению находятся Судан и Египет, которые не хотят, чтобы главную гидроэнергетическую систему на Экваторе регулировали не они, а кто-то другой.
И вот г-н Трамп, беседуя на днях по телефону с коллегами в Израиле и Судане, готовящимися к восстановлению диалога друг с другом, рассердился на Эфиопию. Разбушевавшись, заокеанский Фантомас заявил, что арабам не дано ужиться с этим чуждым объектом, и что Каиру, быть может, придется «взорвать» неугодную ему эфиопскую стройку. Хорошенькое, доложу я вам, дельце! Ответив на воинственность мирового гегемона, обиженный премьер-министр Абий Ахмед в столичной Аддис-Абебе заявил, что Эфиопия «не прогнется ни под какой агрессией. Мы никогда не опускались на колени перед врагами. Если мы и уступали кому-либо, то только в знак уважения к друзьям. А сдаваться мы не собираемся ни сегодня, ни в будущем».
Померялись силами и… энергией
Из всех тезисов, озвученных Трампом в ходе предвыборных дебатов с его соперником Джо Байденом, всего один не встретил почти никаких контрдоводов из уст 77-летнего претендента от Демократической партии. Почему? Потому что, как говорится, «крыть Байдену было нечем».
Всему миру известно, что нефтегазовая отрасль США, чем гордится Белый дом, выжила вопреки ценовым, пандемийным и прочим невзгодам во многом благодаря преференциальному подходу к старому ТЭК со стороны республиканской команды и отмене запретов Обамы на бурение и прокладку трубопроводов. Причем Трамп, надо признать, оказался жестким не только на внутриамериканской площадке спасения сланцевой революции. При всех своих капризах и зигзагах он был упрям и в ходе вынужденной — для самого Вашингтона — дипломатии с собеседниками в ОПЕК+ и, конечно, в процессе убеждения капитанов отечественного ТЭК в том, что для сланцевиков Северной Дакоты, Нью-Мексико и прочих сырьевых штатов будет любой ценой завоеван европейский рынок с сопутствующим изгнанием россиян.
И напротив, если бы страной правили ученики «не в меру экологичного» чернокожего президента США, то ничего хорошего национальному апстриму и даунстриму это не сулило бы. «Республиканец, — излагает эту часть дуэли ТАСС, — предупредил, что победа его соперника… грозит уничтожением американской нефтяной отрасли и превращением США в страну «третьего мира». Издеваясь над приверженностью Байдена возобновляемой энергии, Трамп патетически перечислил нефтегазоносные регионы, которые, по его мнению, рухнули бы в пучину спада из-за карикатурной ставки демократа на силу ветра, — Техас, Пенсильванию… «Да у него самого дует ветер в голове», — отмахнулся глава государства от предводителя недругов нефти и газа.
«Президент, — продолжает ТАСС, — также назвал своей заслугой спасение американского нефтяного сектора несколько месяцев назад, когда цены на топливо пережили резкое падение»… Все это, конечно, не гарантирует и, быть может, даже не предвещает победы попавшему в трудное положение экс-олигарху капстроительства, но в любом случае говорит о многом. О том, что именно пролегает по углеводородной энергетике. Это — ощетинившаяся колючей проволокой вражды граница в ходе необъявленной гражданской войны в США. Таков главный внутренний фронт между двумя жестоко противоборствующими лагерями деловой элиты и политического класса.
Слияния идут в сферу газа
Крупнейший в Соединенных Штатах производитель природного газа «замахивается» тем временем на покупку еще одной мощной корпорации. Она работает в том же топливном секторе и, главное, имеет тот же приоритет — кряжистый хребет Аппалач, их богатые газом предгорья.
Эта зона находится, в отличие от тяготеющих к Калифорнии Кордильер, гораздо ближе к наиболее густонаселенному и потому требующему больше «голубого топлива» побережью США — атлантическому. Мега-приобретение, о котором идет речь, намечено в офисе «супермейджора» EQT. А в качестве младшего партнера по сделке «слияния и поглощения» с этим покупателем должна «сочетаться корпоративным браком» компании CNX Resources.
В преддверии выгодного соглашения ее капитализация поднялась в минувший четверг на 11%. Подорожала накануне объединения и сама EQT, хотя позднее, судя по сообщению Bloomberg, «навар» от ее акций немного упал. Но, в конце концов, важно не столько это, сколько непоколебленная величина обоих гигантов. По данным Barron’s, в первом квартале нынешнего года EQT ежесуточно добывала 4 млрд кубических футов, в то время как CNX производила1,4 миллиарда. В этом смысле статистике от Natural Gas Supply Association можно, конечно, доверять вполне.
Что еще интересно, — многие другие газовые сланцевики тоже заметно окрепли, — настолько запахло вокруг биржевым ажиотажем. Запахло как раз применительно к данному сегменту углеводородов. Так, ценные бумаги Antero Resources (AR) подорожали на 6,9%. И, хотя парой дней позже суммарные индексы подотраслевых котировок «сползли» немного ниже, но в целом ни у кого не вызывает сомнений главное. Американский природный газ вполне может последовать за большой нефтью в череде слияний. Войти в поднявшуюся волну всего того, что обобщенно именуется на нью-йоркском Уолл-Стрите, да и не только там, тенденцией Mergers & Acquisitions.
На первый взгляд, это логично — и не должно вызывать удивления. Но, спрашивается, что и почему происходит на самом деле?
С чего бы это?
Если говорить о заокеанской нефти, то там нынешние слияния, как уже отмечалось в последние недели на нашем сайте, всерьез обоснованы. Они оправданы хотя бы тем, что перед лицом всего сгустка негативных факторов, обрушившихся на углеводородный ТЭК, такие сделки и впрямь становятся для многих спасительными.
Необдуманно перенося происходящее «под копирку» на газ, иные авторы не делают различий. Думают, что и в этой сфере корпоративные укрупнения обусловлены-де все той же драматичной кризисной угрозой — удешевлением сырья, консервированием скважин, разорениями, увольнениями… Дескать, уже сама экономия от общей синергии и, в частности, сокращения лишних звеньев благодаря формату Mergers & Acquisitions — поможет газовикам и обслуживающим их сервисникам выстоять перед лицом падающих, как и повсюду, котировок. Но вот ведь незадача: в действительности-то цены на газ не падают. Если «черное золото» подешевело в 2020 году на мировом рынке на 33%, то «голубое топливо», наоборот, подорожало на 37%!
Действительно, земляне стали меньше пользоваться автотранспортом и меньше летать на авиалайнерах, но больше пользоваться электроэнергией, даже отсиживаясь по домам на карантине. А ведь газ — куда более дешевый и экологичный источник света, чем маслянистая жидкость в виде солярки, мазута или печного топлива. Как пишет американский обозреватель Ави Сальцман, нефть уже достигла в среднем по планете своего потребительского пика или, на худой конец, достигнет его в ближайшие годы и выйдет на т.н. плато. А вот газу до этого пока еще далековато. Быть может, в будущем иные ВИЭ и вытеснят его с рынка, но сегодня, наоборот, он вытесняет уголь с сотен ТЭС, и именно этим определяется едва ли не вся отраслевая панорама.
COVID-19 сбивает спрос на нефть от Америки до ЮВА, но зато он не сбивает спроса на «голубое топливо» — вот в чем дело! Отсюда и проистекает «вопрос вопросов»: если дела в подотрасли идут успешно, то чего ради надо сливаться, уплотняя корпоративные вывески респектабельных игроков? Здесь-то мы и подходим к проблеме столь глубокой и, можно сказать, даже таинственной, что ее впору назвать едва ли не роковой. Почему? Потому, что в конце XIX столетия, да и в первой трети XX века сверхконцентрация промышленного капитала и сверхмонополизация ведущих отраслей мировой экономики неизменно вели к величайшим потрясениям для человечества. Или — по крайней мере — эти «укрупнительные» процессы сопутствовали нагнетанию, а затем прискорбной реализации геополитических схваток гигантского масштаба. Среди таковых бывали, между прочим, и мировые войны. Не пора ли всем нам об этом задуматься?
Павел Богомолов