Очередные трехсторонние переговоры по поставкам газа на Украину окажутся очередным политическим спектаклем, а не спокойной деловой встречей. Впрочем, как и вся история взаимоотношений России и Украины — за громкими заявлениями нет единой позиции, зато есть многомилионные потери из-за неспособности договориться.
На 30 июня в Вене запланирована очередная трехсторонняя встреча, на которой обсудят условия поставок российского газа на Украину. Правда, до сих пор непонятно, состоится она или нет: Еврокомиссию и Украину дата устраивает, а Россия никак не определится. Постоянный представитель страны при ЕС Владимир Чижов дату подтвердил, источник, близкий к Еврокомиссии, сказал, что Россию дата устраивает, а вот российский министр энергетики Александр Новак свой визит пока не согласовал.
Организация этой встречи, как и газовые отношения России и Украины в целом, напоминают разговор глухого с немым. Обе стороны постоянно делают взаимоисключающие заявления, не реагируют на комментарии собеседника и живут в какой-то собственной альтернативной реальности. Возьмем для примера позицию Украины по договору о купле-продаже российского газа, который был подписан в 2009 году. Бывшая в те годы премьер-министром страны Юлия Тимошенко отчаянно защищала этот документ, утверждая, что Украина получила надежные поставки газа по довольно комфортным ценам. После того, как стоимость российского газа выросла до некомфортной величины (нефтяная составляющая подгадила, да), появились громогласные заявления о том, что контракт-де не соответствует национальным интересам страны, а Тимошенко — враг народа, и место ей в тюрьме. Куда ее и определили, но потом отпустили, закрыв дело «за отсутствием состава преступления».
И такой подход к контракту со стороны украинского руководства — «нравится — не нравится» — отмечался многократно. Наиболее яркий пример — подписание в декабре 2014 года дополнения к контракту, которое устанавливало фиксированную цену на газ для Украины в $268,5 за тыс. куб. м. Сказать, что украинская власть была довольна — ничего не сказать. Чуть позже она признала свой долг за четвертый квартал того же года и клятвенно пообещала его оплатить. Прошло время — и вот звучат заявления, что этот долг не признается, цена несправедлива и вообще, контракт составляли неправильные юристы, подписывали неправильные люди и поэтому мы покупаем неправильный газ по неправильной цене. Пойдем-ка в Стокгольмский арбитраж. Вопрос: что скажут судьи, когда увидят, что цена полностью соответствовала контракту, Украина ее признала и даже подписала соответствующие акты?
В свою очередь, Россия радует своей «предсказуемой» ценовой политикой. То она дает огромную скидку на поставляемый газ, то отбирает обратно. То учитывает штрафы по «take or pay», то не учитывает. То говорит, что будет работать с любым украинским правительством, то называет его «хунтой» и отказывается иметь с ним дело. То безвозмездная газовая помощь на юго-восток Украины, то платная, причем за счет «Нафтогаза», который неоднократно просил газ туда не поставлять, так как не контролирует газоизмерительные станции и не может подтвердить, что «посылка» получена. То с 2020 года прекращаем транзит газа через Украину, то «есть указание президента России Владимира Путина провести переговоры с «Нафтогазом» по условиям транзита после 2019 года».
Каждая из сторон конфликта не имеет четкой, понятной и обоснованной позиции по одной причине — политика давно превалирует над экономикой. Нет никаких самостоятельных хозяйствующих субъектов — есть компания-орудия, при помощи которых так удобно демонстрировать свою мощь субъектам внутренней и внешней политики. И сегодня любые заявления России и Украины — о скидках на газ, повышении тарифов на прокачку по украинской ГТС почти в два раза, необходимых объемах газа в украинских ПХГ к отопительному сезону — звучат как бородатые шутки с местечкового комедийного спектакля. Итог: Россия фактически потеряла огромный рынок для поставок газа, а Украина — партнера, который под завязку загружал газотранспортную систему «голубым топливом». Громкие слова обошлись в сотни миллионов, если не в миллиарды долларов, и конца-края этому противостоянию не видно.
Михаил Воронов