Казахстан ежемесячно теряет $500 млн от неуплаты западными инвесторами Тенгиза, Кашагана и Карачаганака налога на экспорт нефти. Как решение проблемы среди части казахстанской элиты возникла идея выкупить доли инвесторов за счет замороженных Западом российских активов. Фантазии казахов стимулируются экономическими проблемами республики.
Материал подготовлен Институтом развития технологий ТЭК.
Казахстан ежемесячно теряет $450-500 млн от неуплаты западными инвесторами Тенгиза, Кашагана и Карачаганака (ТКК) налога на экспорт нефти, заявляет в своих публикациях член Общественного совета Министерства энергетики Республики Казахстан, автор и ведущий программы «Байдильдинов. Нефть» Олжас Байдильдинов. Автор стал рупором идеи части казахстанской элиты выкупить доли инвесторов за счет замороженных Западом российских активов, чтобы снять с республики бремя невыгодных контрактов 90-х годов. Фантазии казахов стимулируются экономическими проблемами республики.
Три «кита» нефтегазовой индустрии Казахстана — Тенгиз, Карачаганак и Кашаган — совокупно обеспечивают 66,5% добычи нефти в республике.
При этом добыча «китов» растет, а добыча на других месторождениях падает из-за их истощения и сокращения инвестиций.
Месторождения ТКК разрабатывают международные консорциумы «Тенгизшевройл» (ТШО), North Caspian Operating Company N.V. (NCOC) и Karachaganak Petroleum Operating B.V. (KPO) соответственно.
Оригиналы соглашений с инвесторами − государственная тайна. Их видели, по словам Байдильдинова, не более 10 человек, поэтому вся информация о взаимоотношениях между «китами» и Казахстаном покрыта мраком, сообщения в СМИ могут быть как правдой, так и сознательно вводящей в заблуждение дезинформацией какой-то стороны.
На Тенгизе, по словам автора, проблемой стало продление действующего до 2033 года контракта – близящийся к завершению проект расширения и управления устьевым давлением скважин (ПБР-ПУУД) имеет целью увеличение добычи нефти до 39 млн тонн в год. Как писали местные СМИ, ПБР якобы было одно из условий для продолжения работы иностранных инвесторов на месторождении до 2053 года. Впрочем, правительство эту версию официально никогда не подтверждало. Также не подтверждало оно желание тенгизского консорциума продлить контракт на ещё 20 лет для окупаемости инвестиции.
Стоимость проекта ПБР выросла, по словам Байдильдинова, с $12 млрд 10 лет назад до $47 млрд, «а в итоге это будет около $50 млрд».
По оценке автора, увеличение объема добычи Тенгиза на 12-13 млн тонн в год не имеет смысла, так как дополнительные 120 млн тонн за 10 лет до окончания соглашения обеспечит выручку порядка $53 миллиарда долларов. Инвесторы окупят свои инвестиции, а Казахстан не получит практически ничего.
Зарубежным инвесторам выгодно продлевать контракты. Местные добывающие компании, в том числе с участием Китая, поставляют нефть на внутренний рынок Казахстана по $25 за баррель, а «киты» на внутренний рынок ничего не поставляют.
Два других месторождения — Карачаганак и Кашаган — зарубежные компании получили в 1997 году на условиях соглашений о разделе продукции (СРП), действующих до 2038 и 2041 годов соответственно. По СРП инвесторы сначала окупают свои инвестиции, вложенные в проект. И пока они не отобьют примерно 50-70% инвестиций, как пишут СМИ — соглашений никто не видел, доля Казахстана будет очень маленькой.
По данным международной консалтинговой компании Wood Mackenzie, от добычи на месторождении Кашаган государство получает только 2%.
У казахов возник закономерный вопрос, насколько обоснованны инвестиции? ТОО «PSA», представляющая интересы республики в СРП, в 2023 подало иски в международные арбитражи к NCOC и KPO суммарно на $16,5 млрд в связи с обнаруженными несанкционированными расходами на Кашагане в 2010-2018 годах и Карачаганаке в 2010–2019-х. Затем департамент экологии Атырауской области подал иск к NCOC на $5,1 млрд за сверхнормативные объемы хранимой на месторождении серы и неконтролируемый выброс газа. Вслед за этим распоряжением премьер-министра Казахстана была создана рабочая группа по защите национальных интересов в крупнейших нефтяных контрактах.
Позиция Казахстана по нефтяным контрактам: «пересматривать их необходимо, но мы пересмотреть их в одностороннем порядке не можем, потому что это грозит санкциями и арестом наших активов».
Что реально происходит во взаимоотношениях правительства Казахстана с «китами», неизвестно. Возможно, идея выкупа ТКК за счет замороженных российских активов не более чем способ давления на инвесторов. В любом случае, сама идея, что Россия «поможет» Казахстану продолжать работу на месторождениях в случае ухода иностранных инвесторов (добавим, как обычно за счет кредитов, которые никогда не будут возвращены) − достаточно стандартна для элиты республики. Официальная формулировка: «выкупить долю и перевести эти контракты на общие условия, которые есть для всех недропользователей». То есть продавать нефть на внутреннем рынке по цене $25 за баррель, при которой 80% добычи республики нерентабельно.
Еще пример. Олжас Байдильдинова прокомментировал возможность продажи Павлодарского и Атырауского НПЗ российским компаниям тем, что АО «НК «КазМунайГаз» «не может управлять» сложными заводами. В модернизацию и ремонты в целом этих НПЗ вложено более $6 млрд, а каждый год там происходят поломки оборудования. Автор признает, что «неэффективность» в основном выгодна самой госкомпании, потому что дает повод для освоения госбюджетов. Вряд ли найдутся частные компании, желающие инвестировать в насквозь коррумпированную структуру казахстанской власти, если только не по приказу из правительства РФ.
«Необходимость» казахстанской власти что-то срочно предпринимать связана с финансовыми проблемами. План по налоговым сборам на 2023 год был выполнен всего на 91%, в сравнении со 117% годом ранее.
Доля расходов на погашение и обслуживание долга в структуре расходов консолидированного бюджета за пять лет увеличилась с 10 до 16%, в том числе на фоне снижения затрат на соцпомощь (с 23 до 18%) и прочие расходы (с 26 до 17%).
В казахстанских СМИ появляются апокалипсические прогнозы, что «если правительство не примет срочные меры, в ближайшие годы Казахстан рискует не только остаться без Нацфонда, но и стать в один ряд со странами из числа так называемых failed state».
Ранее доля нефтяных доходов в бюджете республики оценивалась примерно в 45%. И перспективы роста доходов не обнадеживают. Одной из ключевых проблем нефтяной отрасли Казахстана на сегодня являются высокие затраты на разведку и добычу нефти в отношении новых проектов. Так, согласно оценкам S&P Global, цена безубыточности для типового нового проекта в нефтяной отрасли в Казахстане в 2022 году составляла около $67 за баррель. А к 2040 году показатель безубыточности для новых казахстанских нефтяных проектов составит около $70 за баррель, тогда как примерно для 65% общемирового объема новой добычи сырой нефти в других странах данный показатель к 2040 году не будет превышать $50 за баррель. В результате инвестиции в нефтяную отрасль сокращаются.
Инвестиции в нефтедобычу в Казахстане
Источник: https://kapital.kz/economic/124605/investitsii-v-dobychu-nefti-perestali-rasti-halyk-finance.html
На проблемы с добычей нефти накладываются проблемы с ее доставкой на мировой рынок. В Казахстане вовсю разорачивается русофобская истерия, признается Олжас Байдильдинов, а попытки уйти от транспортировки нефти через территорию России путем морского транзита до берега Азербайджана наталкиваются на обмеление Каспия.
Сейчас море опускается на 6-7 сантиметров в год, что делает сомнительными проекты углубления порта Актау и увеличения его мощности с нынешних 5 до 20 млн тонн в год. К тому же сейчас Азербайджан готов принимать только легкую нефть, сернистая нефть ТШО и NCOC не подойдет, так как ухудшит качество азербайджанской azeri light.
С 2013 года действует соглашение о транспортировке российской нефти в Китай через территорию Казахстана. Несмотря на все разговоры о росте добычи казахстанской нефти и увеличении ее экспорта в Китай, в феврале казахстанские власти смирились, что экспорт казахстанской нефти по нефтепроводу Атасу — Алашанькоу будет увеличен только до 2 млн тонн в год, а экспорт российской нефти до 1 января 2034 году будет составлять 10 млн тонн.