Слова министра энергетики РФ Александра Новака о снятии Москвой квотных ограничений на добычу нефти в формате ОПЕК+ стали для многих игроков неприятностью, но не явились полной сенсацией и, тем более, новостным взрывом. К этому, вопреки надеждам оптимистов, все шло. Шло и в долговременном, и в краткосрочном плане. О спорах с Эр-Риядом по вопросу о лоббируемых им новых лимитах на производство «черного золота» мы слышали всю зиму. А о склонности России говорить только о продлении или непродлении действующих ограничений силами 24 государств в объеме 1,7 млн баррелей в сутки (но ни в коем случае не о введении сверхплановых «урезаний») мы говорили с минувшей среды. Тогда и прошла венская беседа «с глазу на глаз» между российским и саудовским министрами, призванная стать прологом к широкой дискуссии. И вот — объявленный исход всего переговорного раунда. «Россия продолжит сотрудничать с картелем в рамках хартии, но все обязательства по сокращению добычи со странами ОПЕК и «не ОПЕК» сняты. Прирост добычи нефти Россией теперь… [будет] зависеть только от планов нефтяных компаний». Без участия РФ многие страны ОПЕК уже не видят смысла продолжать курс на ограничение добычи, о чем представители ряда звеньев картеля заявили публично. Вопрос теперь лишь в том, намного ли и надолго ли рухнут котировки жидких углеводородов? Задержатся ли они в итоге на планке, скажем, около 45 долл за баррель, устраивающей Москву, — или покатятся в сторону пресловутых 29 долл, как это уже было однажды в разгар наихудшей в XXI веке рецессии 2014–2016 годов?

Эта фраза, прозвучавшая легко и непринужденно, войдет в историю ТЭК как образец объективного, но без сгущения красок, опровержения ложной версии о закате тесных контактов между Саудовской Аравией, Россией и двумя десятками других звеньев квотного формата ОПЕК+. Беседуя со СМИ в Эр-Рияде, министр энергетики «королевства пустынь» принц Абдулазиз бин Салман отверг наветы об ослаблении связей между ведущими нефтепроизводителями, особенно после выявленной в Вене неготовности Москвы присоединиться к новым ограничениям добычи силами 24 государств ОПЕК+. Вопреки домыслам о взаимном отдалении, сказал министр, «мы коммуницируем друг с другом, используя каждую возможность для взаимного общения. Багаж наших идей не растрачен, и мы не потеряли свои телефоны. Всегда есть возможность связаться в ходе конференц-звонков, и технология в этом смысле весьма полезна». Александр Новак, сказал член королевской семьи, «позитивно вовлечен». «Я убежден в силе нашего партнерства именно как ОПЕК+…». Да и как знать, не была ли вдвойне права Россия, уклонившись от введения более жестких квот в канун зигзагов рынка. Это не только выход коронавируса на опасную грань между эпидемией и пандемией. Это еще и серьезное замедление прироста сланцевой нефтедобычи в США, прогнозируемое ведущим авторитетом в этой области — главой корпоративного лидера глобальной сервисной отрасли — Schlumberger. Ведь он, Оливье ле Пеш, заявил, причем тоже в Эр-Рияде: если в 2019-м прирост составил 1 млн баррелей в сутки, то в 2020-м ожидается планка 600–700 тыс. баррелей, а в 2021-м она будет и того ниже — 200 тыс. баррелей. Закат нефтяной составляющей сланцевой революции уже начался, и темпы наполнения мирового рынка из США будут вскоре снижаться сами собой. Так что пока еще неизвестно, стоит ли альянсу ОПЕК+ чрезмерно усердствовать по части ускоренного форсирования все более крутых квотных лимитов.

Середина февраля — то время, когда абстрактно-рождественские пожелания, общие предположения и сумбурно-застольные предсказания на предстоящий год, путано высказывавшиеся совсем еще недавно — в праздничный период, обретают плоть и кровь. Они уже превращаются в более или менее конкретные прогнозы, а то и наметки. Не все, но многие пласты отраслевого предвидения в ТЭК «перетекают» из футурологии в ощутимую плоскость реальных задач. Это относится как к глобальному рынку нефтегаза, так и к национальным планам в каждом государстве, добывающем и перерабатывающем углеводородное сырье. Сегодня наш сайт расскажет о том, как вырисовываются топливно-энергетические параметры 2020-го в Великобритании. В стране, где иностранцы вечно списывают любую неопределенность на знаменитый «туман Альбиона». Но даже этот привычный туман (как в свое время лондонский смог от коммунально-бытового отопления на угле, да еще в облачно-сыром климате) все больше рассеивается. И сменяется осязаемой ясностью в прямом вопросе: что нового в тамошнем ТЭК, и каким путем пойдет дальнейшее развитие британской энергетики?

Слова министра энергетики РФ Александра Новака о готовности Минэнерго России к возобновлению диалога с американской стороной в сфере энергетики облетели деловую прессу многих стран. Встретившись в Москве с новым послом США Джоном Салливаном, Новак предложил такие сферы для перезапуска сломанного Вашингтоном сотрудничества, как «экология и анализ ситуации на рынке нефти и газа». Выражено и стремление «к взаимодействию на международных площадках, включая G20, при условии конструктивизма со стороны партнеров». Отметив, кроме того, пожелание равноправного, взаимовыгодного сотрудничества на корпоративном уровне, министр сказал: «Работа компаний наших стран демонстрирует заинтересованность в расширении кооперации и раскрытии нашего инвестиционного потенциала». И все это, уважаемый читатель, говорится в тот момент, когда не прошло и шести лет после ввода «посткрымских» санкций, пяти лет после их расширения, четырех лет после стартовой раскрутки интриг против «Северного потока-2», трех лет после раздела глобальных поставок газа на «демократические» и «недемократические», двух лет после начала запугивания европейских энерогопартнеров Кремля и, наконец, всего одного года после нацеленного, в основном, опять же против России скандала этих дней: трамповского «Украинагейта»… Да уж, воистину не больна Россия злопамятством, которым так одержимы за океаном. Одержимы те, кто «втиснул» в повестку всего одного турне госсекретаря Майка Помпео по СНГ целый ворох псевдотопливных заклинаний. Это и мнимо-стопроцентная готовность США залить Белоруссию лучшей в мире нефтью, и якобы необходимый для выживания украинской демократии инвестиционный дебют на черноморском шельфе (поближе к Крыму), и замеченное в ходе пребывания гостя в Казахстане науськивание против российских и китайских инвестиций в ТЭК. Кстати, пара слов о «науськивании». Это — дословная оценка Сергея Лаврова, прозвучавшая на брифинге в Мехико. И вот еще что: если и впрямь следовать «науськиваниям» не только в Мексике или Венесуэле, но и в других нефтегазовых ареалах, то в итоге дело вообще скатится к средневековому мракобесию, о чем пойдет речь в заключительной главе нашего сегодняшнего Обозрения. 

6 февраля рынок нефти отошел от опаснейшей черты. Прекращен его пятидневно-ускоренный обвал, которому предшествовал постепенный январский спад до худших уровней 2018-го… Но, наконец, на 98 центов, или до планки 56,26 долл за баррель, вырос бенчмарковый Brent. До 51,83 долл поднялся WTI, повысив котировку на 2,1%. Но цифровой фон – еще не все. Не менее важно, что намеченная на март встреча министров ОПЕК+ может состояться, успокаивая углеводородное сообщество, не весной, а уже в феврале. Эти и другие обнадеживающие сдвиги стали явью не сами по себе. В Вене сработало, хотя и не без взаимных споров, такое звено механизма ОПЕК+, как сессия его Технического комитета. Вслед за телефонной беседой Владимира Путина с саудовским королем эксперты России и «королевства пустынь», а также Алжира, Ирака, Казахстана, Кувейта, Нигерии и ОАЭ, бросили вызов главной – для мировой энергетики – угрозе наших дней. Это вспышка «коронавируса», которая и тормозит глобальную экономику, грозя спадом потребности в энергии… Нельзя, правда, сказать, что заседание было единодушным. Но полностью согласились в одном: следование уже действующим лимитам на добычу необходимо всем. Однако урезать ее еще сильнее (по мнению Эр-Рияда – на 600 тыс. баррелей в сутки) Москва пока еще не готова. По словам министра Александра Новака, это было бы преждевременным – надо глубже оценить влияние «коронавируса» на ТЭК. Но осторожность России – это не «заведение процесса в тупик», как отозвались записные критики. На деле в рядах ОПЕК+ согласия больше, чем расхождений. Так, общими силами экспертов определено, что снижение спроса на нефть по планете может составить от 130 до 200 тыс. баррелей ежесуточно… В целом, однако, итоги недели напоминают скорее тактический успех в коротком встречном бою. Что же касается сражения за стабилизацию рынка, то оно пока еще не выиграно. Более того, в длительном плане куда более сильная угроза сгущается уже не над нефтью, а над газом. В первую очередь, над американским сланцем с его неприлично-высокими (вопреки всем технологическим новшествам) издержками добычи и доставки. 

Китайский коронавирус на 15% обрушил — в русле глобальных опасений — цену бенчмаркового сорта Brent. Обрушил за месяц — после рекордно-новогодних дней, когда нефть достигала, казалось бы, своего бесспорного пика. Тем временем американский WTI упал в атмосфере конъюнктурной безвестности еще сильнее — на 17%. Никто уже не знает: замедлится ли еще больше мировая экономика и, конечно, спрос на топливо, или нет? «Началось беспокойное развитие, — сетует Бен ван Берден, гендиректор англо-нидерландской Shell. — Множество людей погрузятся в гадания. И, конечно, мы ведем очень плотный мониторинг всего, что происходит… Готовимся к условиям жесткого и неопределенного рынка». Подобных предсказаний едкого и чреватого неожиданностями тумана в энергетике — множество. Что это значит для СМИ, освещающих сырьевую тему в печатном, эфирном и интернет-форматах? Скажу вам точно: доля стратегических — уходящих за горизонт оценок снизится, ведь рисковать никто не станет. А вот сиюминутно-тактических предположений и откликов, наоборот, станет больше. Ибо в комментариях на очевидную злобу дня куда меньше риска! На этот прицельно-фрагментарный, т.е. «покадровый», режим работы переходят ныне и обозрения «Нефтянки». 

«Свеча памяти» — так скорбно назвали израильтяне памятник героям и жертвам блокады Ленинграда. Это верно, что слово «герои» стоит рядом с «жертвами». За рубежом любят сводить роль России в войне к числу погибших, но часто не признают боевую доблесть и победоносную полководческую школу, приведшую Красную Армию к Берлину, Праге, Вене… Вспоминаю лето 1993-го, свой лондонский разговор с редактором лево-оппозиционной Morning Star Джоном Хейлеттом. Простонародно-кругленький и лукаво-улыбчивый, он напомнил мне: «Вы, как правило, ведете отчет о победах в той войне с разгрома нацистов под Москвой. Но ведь еще за пару месяцев до этого вермахт был остановлен на Неве. Ты даже не представляешь, что творилось в те роковые осенние дни 1941-го в моей семье здесь, на Темзе. После трагедий Праги, Варшавы, Парижа, Белграда и других столиц, да еще под бомбежками люфтваффе, почти никто у нас не думал, что маршировавших фашистов можно не то что разбить, а хотя бы остановить. Но вы, ваши отцы, все-таки сделали это!»… И вот прошло три четверти века. На 50-м Всемирном Экономическом Форуме в Давосе немало говорилось о якобы агрессивных стрелах энергоэкспорта, тянущихся (параллельно с некими военными планами) по Балтике на запад из Ленинградской области. Упоминались и среднетоннажный проект «Криоген-Высоцк», и проложенная из-под Питера, но пока неоконченная нить «Северного потока-2», и программа расширения комплекса по фракционированию и перевалке стабильного газового конденсата в порту Усть-Луга… Зачем же все это было названо в давосской речи Дональда Трампа «враждебными намерениями»? Каким образом президент США, испуганно окружив себя в Альпах 50-мильной бесполетной зоной (в то время как Владимир Путин, Эмманюэль Макрон и другие руководители 53 государств и правительств спокойно взирали на сотни серебристых лайнеров в небе над беспокойным Ближним Востоком) разглядел угрозу свободному миру из «российского угла» Янтарного моря? Ведь никто иной, как глава республиканской администрации, заставляет европейцев отвергнуть «недружественных поставщиков энергии»(!). Разобраться в этом, да и во многом другом, позволит нам краткий обзор итогов Давоса-2020. 

Даже если бы открытие «Турецкого потока» прошло в комфортной международной обстановке, — оно все равно стало бы мировой сенсацией. Но при нынешнем «раскладе» в Средиземноморье и в целом на Ближнем Востоке, это событие подобно чуду. Доброму, добавлю, чуду, принесшему пользу и Турции, и Болгарии, и Греции, и Северной Македонии. А завтра оно поможет и сербам, венграм, австрийцам… Сами судите: в 2014-м и на Босфоре, и в Сирии, и в Персидском заливе не было и доли острейших проблем, которые обрушились позднее. Но тогда, в сравнительно мирной обстановке, идея проложить энерготрассу на юго-восток Европы для сырья Сибири и Ямала не прошла — Брюссель «задробил» ее реализацию с болгарского берега… А сейчас, после попытки путча 2016 года в Турции, выхода США из ядерной сделки с Ираном, их ракетной дуэли, трагедии Идлиба, хаоса в Ираке, входа Анкары в ливийскую междоусобицу, газовых споров вокруг Кипра и других неприятностей, — проект века воплотился в жизнь. Да еще как воплотился! Ставились рекорды вплоть до укладки более чем 6 км труб в сутки по дну на глубине два километра! Крепость политической воли партнеров, столь разных и одновременно сплоченных вокруг стержневого замысла, была сплавлена с узами взаимодействия на небывалом уровне; и все мы вправе этим гордиться. На полуторачасовой встрече Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган обсудили проблемы региона с присущим им спокойствием и хладнокровием. И, видит Бог, они заслужили по невысокому выпуклому стакану с терпким турецким чаем, напоившим беседу партнеров особым ароматом Востока. Подумалось со стороны: как же не хватает столь объединяющего и крепкого напитка, например, кофе, — в ходе встреч высшего уровня на другом краю Земли. Во всех трех Америках — Северной, Южной и Центральной — скорее увидишь за чашкой дымящегося мокко простых людей, чем вечно ругающихся, в том числе из-за ТЭК, государственных лидеров. Отношения соседей — на низшей точке. Канадские политики терпеть не могут американцев, те — кубинцев и никарагуанцев, а, скажем, бразильские лидеры — венесуэльцев. О новогодних ссорах в Новом Свете — наше Международное обозрение.