Знаете ли вы, читатель, чем занялись жители Гаваны 1 января 1959 года? Что творили захлестнувшие ее толпы в день бегства прихвостней диктатора Фульхенсио Батисты с острова, очищенного от продажного проамериканского режима бойцами Фиделя Кастро? Колонны бородачей-повстанцев еще не успели вступить в столицу, а сотни простолюдинов занялись ломкой ненавистной атрибутики «буржуазной урбанизации» — врытых в асфальт стальных колонок с «кассовыми» мини-аппаратами для оплаты уличной парковки автомашин. Уж поверьте автору этих строк: за шесть с половиной лет собкоровской работы на «антильской жемчужине» я не раз записывал воспоминания о массовых налетах на расчерченные парковочные зоны. То были знаки неприязни к символам выжимания трудовых сбережений у небогатых людей, что владели, как правило, еще довоенными «фордами» и «бьюиками». Именно так, а не с политических сходок, начинался на Кубе отсчет нового времени… И вот прошло семь десятилетий. Мы не сравниваем с гаванскими бунтарями нынешних анархистов на фоне хаоса в американском Сиэтле. Разные эпохи, нравы и лозунги. Но живо критичное отношение протестантов к «цивилизации дорожного патруля, автомобиля и бензоколонок». В чем корень буйства схваток с полицией на тихоокеанском побережье США? Вольница анархистов, бушующая назло Белому дому под девизом Capitol Hill Organized Protest (CHOP), хочет вернуть с окраин в мегаполис 90% былых горожан, которые годами вытеснялись в предместья дороговизной жизни в фешенебельных районах. Вот бы сделать так, чтобы граждане Сиэтла, переселившись в центр, работали там же, где они живут, — и с утра до вечера ходили пешком! Тогда им не будут нужны автомашины. А для разовых поездок горожан к родне или на стадион хватит автобусов. Сильно сократится личный транспорт — не потребуется в прежних объемах и бензин. Снизится бензопоток — отживут сотни АЗС. Борьба за парковочное место станет смехотворной. Углеводородный ТЭК тут же замедлит обороты. Что это: анархистская утопия в осовремененном духе Прудона и Бакунина, Кропоткина и Махно? Может быть. Да и никакая республика в Сиэтле, конечно, не удержится. Однако само ее появление, согласитесь, весьма показательно. И нам не дано до конца понять противоречивые — вплоть до парадоксов — тенденции нынешней нефтянки, если не вдуматься в содержание плакатов, взметнувшихся над манифестациями по всей Америке, да и по западному миру в целом.
Топ-менеджеры пообщались виртуально
Казалось бы, обнадеживающая видеоконференция руководителей ряда нефтегазовых корпораций планеты состоялась поздним вечером 16 июня. Виртуальную встречу «первых лиц» углеводородного бизнеса провел из Абу-Даби глава национальной нефтяной компании и, по совместительству, профильный госминистр этого богатого сырьем эмирата в составе ОАЭ на берегах Персидского залива — Султан Ахмед аль-Джабер.
Закрытая теледискуссия последовала за важным заявлением парижского офиса Международного энергетического агентства. Как полагает МЭА, спрос на «черное золото» в мире кое-как возродится уже в 2021-м, хотя на полный возврат глобальной экономики к докризисному уровню потребления нужны годы. Во вводном слове для гостей «виртуально-круглого стола капитанов» углеводородной, нефтехимической отраслей организатор отметил: симптомы позитива в ходе нормализации ТЭК — уже налицо. Так что пора извлекать уроки из недавних событий. С этим согласились другие собеседники. Речь идет, в частности, об Амине Нассере (Saudi Aramco), Патрике Пуянне (Total), Бернарде Луни (ВР), Клаудио Дескальци (Eni), Вики Холлуб (Occidental Petroleum), Мукеше Амбани (Reliance Industries), а также о руководителях ряда компаний РФ, Китая, Южной Кореи, Японии, Египта, Испании и ФРГ.
Важен и выбор модератора, ставшего по предложению хозяина встречи ее ведущим. Им был известный историк и признанный гуру мировой нефтянки — глава заокеанского консалтинга IHS Дэниель Ергин. С его подачи, судя по откликам CNBC, большинство панелистов подтвердило — в конце большого и заинтересованного разговора профессионалов, — что «худшее уже позади», и что «вполне можно надеяться на второе полугодие». Правда, ряд опасений прихода второй волны пандемии коронавируса пока еще остается, но в целом спрос на нефть и продукты ее переработки мало-помалу возрождается на глазах. «Мы становимся более оптимистичными, — пояснил Патрик Пуянне, — ибо перестали закрывать объекты». По его словам, недавний 20-процентный спад в производстве электроэнергии во Франции почти уже превзойден, да и по горючему нормализация рыночного баланса — тоже не за горами.
Вслед за парижским коллегой глава ВР Бернард Луни сказал так: «Будучи настроенным оптимистично, я оптимистичен только по одной причине. Мы сфокусированы у себя в компании лишь на тех вещах, которые в состоянии контролировать, приводя бизнес в порядок. Да, это некоторый оптимизм. Но мы, вместе с тем, многого не знаем и, повторяю, сосредоточены на том, чем можем управлять». Кажется, осторожная оценка. Но ведь и впрямь будешь осторожным, если даже опытные эксперты спорят: сохранились ли самые эффектные рычаги финансового менеджмента ВР? Или, быть может, они ослабли из-за сильной рецессии? Поясняя «кабинетное неведение» боссов, CNBC увидела любопытный феномен. Даже извечная константа британского энергогиганта, которая никогда не внушала сомнений, а именно неуклонная готовность ежегодно выплачивать акционерам самые высокие в мировой углеводородной отрасли дивиденды, — и та нынче под большим вопросом.
ВР берет в долг 12 миллиардов, но… списывает 17 с половиной
Если же, с другой стороны, ради демонстрации пайщикам «безоблачного неба» над своим бизнесом ВР взяла у банков в долг целых 12 млрд долл (как писала в минувшую среду, хотя и без подтверждения самими нефтяниками, The Financial Times), то эта показная солидность — «палка о двух концах».
И не важно, что заем, похоже, выторгован компанией на сверхвыгодных условиях; и рассчитываться с ростовщикам придется хотя и «до скончания века», но только в виде процентов. В любом случае долг — и есть долг! Такие «туманности» и, более того, смысловые нестыковки во все более загадочном курсе британского транснационала отличаются резкими перепадами. Потому мы и не побоимся посвятить этой теме изрядную часть своего Обозрения. Прежде всего, — пара слов о концептуальной стороне вопроса. Подсчитав, что совокупные активы именитой британской корпорации обесценились в эпоху глобального экономического спада и пандемии коронавируса на 13–17,5 млрд долл, менеджмент бывшей Англо-Персидской компании не только списал эту сумму, о чем рассказала 18 июня на нашем сайте Мария Кутузова. В той же ВР, параллельно со списанием, сделано еще три самокритичных вывода.
Они-то, наряду «обнулением» части активов, как раз и помогают понять: в какой системе стратегических координат ощущает себя под влиянием череды событий лондонский «супермейджор». Прежде всего, ВР снижает прогноз на завтрашние и послезавтрашние цены нефти и газа. Долговременно-высоких цен и, тем более, бума на Темзе не ждут. В длительном русле, полагают там, надо ожидать прихода никак не 70-долларовой, а максимум 55-долларовой полосы цен на нефть, да и то не завтра, а, быть может, в предстоящие годы.
«Мы перенастроили свой взгляд на будущие котировки (углеводородного сырья — Авт.), чтобы отразить воздействие новых факторов (ускоренного, по оценке компании, транзита Земли к низкоуглеродной экономике — Авт.). Осознать и вероятность растущих усилий… в направлении мироустройства, созвучного Парижскому соглашению по климату», — отмечено в заявлении гендиректора компании г-на Луни. «Цена на нефть, — сказано в адресованном коллективу циркулярном и-мейле из его кабинета, — упала намного ниже того уровня, на котором можно извлекать прибыль. Но мы все еще очень много расходуем — намного больше, чем зарабатываем. Я говорю о ежедневной потере миллионов долларов. Нам нужно просто тратить меньше денег».
Увольнений, следовательно, не избежать
Да, пригодились бы сейчас те 69 млрд долл, которых тому же игроку пришлось лишиться за последнее десятилетие. Т.е. выплатить штрафы, судебные издержки и компенсации на федеральном и местных уровнях в США. Речь идет почти о неподъемных суммах, ушедших из сейфов ВР на ликвидацию последствий взрыва и пожара на шельфовой скважине Макондо в американских водах Мексиканского залива 30 апреля 2010 года.
Кстати, не потому ли ВР обгоняет по непроизводительным затратам иных «мейджоров» углеводородного ТЭК, что они, к счастью, не понесли за десять лет столь астрономических жертв? Да, именно жертв, причем в прискорбной атмосфере «латания дыр» в чужом госбюджете из-за своих же экологических оплошностей? Словом, кризис — кризисом, а субъективное истощение казны корпорации тоже что-то значит. Оно подталкивает к самому нежелательному — отходу от капиталоемких программ на суше и на море. Но вот вопрос: разве дано свернуть большинство из них в одночасье — свернуть в той отрасли, где цикл «Открытие — оценка — освоение — запуск» составляет не менее 7 лет?..
…Второй вывод особенно неприятен для разведчиков недр. Переоценить в сторону сокращения решено геологические проекты ВР — их географию и масштаб. Но, с другой-то стороны, разве в нагнетании «антибуровой темы» англичане одиноки? Норвежская Rystad Energy снизила прогноз выхода ТЭК на «высокогорное» плато Peak Oil в Африке. На одном только этом материке обернулся четырьмя мрачными коррективами былой «букет ожиданий». Но, спрашивается, ожиданий чего? В основном — ударной апстрим-кампании на крайних рубежах неизведанных кладовых — преждевременно прославленной Frontier Exploration. Среди четырех «потускневших» и зачеркнутых в Rystad адресов (знаменитые на Черном континенте The Top Four Holders of Crude) — Ливия (снижение ее добычного потенциала на 4 млрд баррелей, Нигерия (еще минус 6 миллиардов), Алжир (минус 7 млрд баррелей) и, наконец, Ангола с ее аналогичным снижением апстрим-программ из-за COVID-19 и других негативных факторов. И ведь все это — об одной только Африке!
Да, «мы тоже пересматриваем эти планы своего развития, — признано в письме из дирекции ВР персоналу лондонского гиганта. — Все это выльется в заметную корректировку наших предстоящих результатов». «Но я убежден, — продолжает все тот же Луни, — что столь трудные решения, коренящиеся в глубокой приверженности целям нулевых выбросов и четко подтверждаемые уроком пандемии, — смогут вооружить нас для успешной конкуренции в годы энергетического транзита». Что ж, хотя это высказывание — признаем — слегка «затуманено», но ясно одно. Оно и впрямь перекликается с ранее выдвинутой инициативой ВР по переходу к преобладающему инвестированию в те сферы бизнеса, которые находятся за пределами нефтегазового сектора.
И, наконец, третий вывод, который взаимосвязан с двумя предыдущими позициями. Более того, он из них логически вытекает. Речь идет о планах сокращения самих штатов компании, решившей… переквалифицироваться в соответствии с модно-экологичными веяниями. То есть отойти от затратно-массовой модели трудоустройства, главным образом, в традиционном апстриме. В предстоящие месяцы, как дает понять руководство ВР, в целом по центральному аппарату и филиалам корпорации будет ликвидировано 10 тыс. рабочих мест. «Много это или мало?», — видимо, спросят (для сравнения) не очень-то уверенные в своем будущем сотрудники иных подразделений в ведущих структурах российского углеводородного ТЭК. Ответ: не так уж мало. Речь идет о каждом седьмом работнике в системе ВР по всему свету.
Полководец-миротворец
Многократно цитировавшийся нами г-н Луни отличился на днях не одним, а несколькими появлениями в отраслевом интернет-пространстве. В среду он заявил, что, для достижения к 2050 году «нетто-нуля» в подавлении «парникового эффекта», компаниям ТЭК придется — вплоть до 2045-го — ежегодно обеспечивать ощутимые сокращения атмосферных выбросов.
Обеспечивать предлагается радикально. То есть так, чтобы постоянно закрывались шахты, нефтепромыслы, газовые месторождения, НПЗ, старые ТЭС. Словом, предстоит захлопывать двери таких объектов десятками чуть ли не каждый год! «Тактика постоянного отступления», о которой идет речь, суммирована в изданном на Темзе ежегодном сборнике ВР, который можно назвать новым Корпоративным манифестом компании. «Вдохновляющим» стимулом Луни назвал то, что прошлогодний прирост вовлечения первичных источников энергии в мировой хозяйственный оборот был более чем на 40% обеспечен альтернативными энергоносителями, прежде всего, — силой ветра и солнечной радиацией. Эта цифра — абсолютный рекорд в истории ТЭК. В четвертый раз за последние 6 лет упало мировое потребление угля. Благодаря этому доля искрящихся россыпей окаменелого углерода в условном объеме «рыночно-топливной смеси» на планете оказалась самой низкой за 16 лет.
В то же время, по мнению гендиректора ВР, ряд других аспектов мировой энергетики «по-прежнему дает поводы для беспокойства». Прежде всего, тот же «калорийный уголек» остается главным источником генерирования света — целая треть его глобального объема была произведена в 2019-м именно на угольных ТЭС. А возобновляемые энергоносители дали 10% электричества — показатель неутешительный, особенно для природоохранного лобби. «Но еще более тревожной, — пишет Луни, — является тенденция, складывающаяся в сфере углеродного загрязнения» атмосферы, почвы и водоемов.
Как известно, Межправительственная комиссия по изменениям климата нацеливает на такие сокращения этих выбросов, которые помогли бы снизить к 2050 году среднегодовую температуру на Земле на 1,5 градуса по Цельсию по сравнению с ожидаемыми данными при неконтролируемом ходе событий. Но какова же на деле динамика государственных и корпоративных усилий на этом направлении? В 2018-м «выхлопы», о которых идет речь, возросли на 1,8%; а если в 2019-м они и снизились, то на 0,5%. То есть по-настоящему крупный спад, как констатирует гендиректор ВР, «так и не произошел». Если сложить два истекших года, то среднегодовой прирост «парникового эффекта», как назло, окажется не ниже, а выше, чем за последние 10 лет!
Стопроцентно довольным Greenpeace не будет никогда
Парадокс заключается в том, что беды коронавируса косвенно привели нынешней весной к неожиданному улучшению экологической статистики качества окружающей среды, волнующей землян едва ли не больше всего.
Обрывы привычного ритма в нашей повседневной жизни, — вызванные закрытиями предприятий, — продолжает топ-менеджер ВР, — обозначили проблеск более чистого мира с пониженным углеродным ингредиентом. Качество воздуха во многих наиболее загрязненных мегаполисах Земли улучшилось, да и небеса тоже прояснились». С Бернардом Луни согласно Международное энергетическое агентство. В своем «флагманском» докладе под заголовком Global Energy Review 2020 оно прогнозирует столь ощутимое годовое снижение выбросов в атмосферу, что их общий минусовой объем (во многом обусловленный временной деиндустриализацией периода пандемии) составит почти 2,6 гигатонны, или на 8% меньше, чем десятилетие назад!
Эти сокращения воистину рекордны. Они вшестеро крупнее считавшегося ранее наибольшего снижения в 2009-м. Да что там годовые показатели, если весь абсолютный масштаб борьбы с «парниковым эффектом» за эпоху после Второй мировой войны вдвое уступает объемам нынешних беспрецедентных «урезаний» на фоне кризиса. Однако тот же Бернард Луни предупреждает: как только мировая экономика расправит — после эпидемии — плечи в полную силу, — «возникнет риск того, что эти достижения будут утрачены». Впрочем, для таких международных неправительственных организаций, как известный Greenpeace, никакой нефтяник, пусть даже самый прогрессивно мыслящий (с природоохранной точки зрения), никогда не станет стопроцентно хорошим.
Так, совсем недавно неподалеку от головного офиса компании в Сити демонстранты, хотя уже зная о сознательном повороте углеводородного «супермейджора» к «гуманно-атмосферной революции», развернули яркий транспарант с призывом: «ВР — пора перейти к возобновляемым!». «Г-н Луни говорит, что он предан идее «нетто-нулевых» выбросов. Но в то же время он обещает сохранить роль ВР в нефтегазовом бизнесе на «очень длительное время». Однако Луни не может одновременно сидеть на обоих стульях», — заявил лидер климатических акций в структурно-тематическом диапазоне Greenpeace UK Мел Эванс. Да уж, нефтяник, уверяющий всех вокруг в своей верности целям сворачивания апстрима и даунстрима, — все равно что генерал с миротворческими навыками и желанием выбросить белый флаг, не так ли?
Анкара недооценила сибирский газ
The Wall Street Journal пишет о том, что задолженность ряда турецких компаний перед “Газпромом» достигла 2 млрд долл, и погасить ее они, мол, отказываются. Излагая статью трибуны деловых кругов Манхэттена, Lenta.Ru отмечает серьезность обозначенной темы. И ведь действительно, банковский рупор Нью-Йорка недаром сослался на источники, хорошо знакомые со сложившейся вокруг данного вопроса ситуацией.
Речь — о семи компаниях с долгосрочными контрактами по формуле «бери или плати». В прошлом году они выбрали лишь 15% от поставок российского «голубого топлива», согласованных ранее. И потому не имеют средств, дабы оплатить законтрактованный объем. Что ж, отчасти эта мотивация вызывает понимание. Действительно: в 2019-м поставки «Газпрома» (взятые в целом) в страну на стыке Европы и Азии не просто снизились, а даже обвалились на целых 35%! Итог — всего 15,51 миллиарда кубометров, реально проданных турецкой стороне. Известны, кстати, и причины такого спада двусторонней торговли в топливно-энергетической сфере. Тяжело сказалась, прежде всего, аномально теплая зима в Малой Азии и на Балканах. Но это еще не все. 2019-й вдобавок отличался значительным приростом закупок у Азербайджана¸ а также у заморских поставщиков сжиженного природного газа. Разумеется, наш экспортер понадеялся затем выправить ситуацию хотя бы в 2020-м…
…Но тут по спросу на энергоносители ударила, помимо прочего, пандемия. Кроме того, на противодействие коммерческим планам госмонополии РФ еще сильнее нацелились конкуренты. В начале весны Азербайджан обошел Россию по продажам «голубого топлива» региональному промышленному лидеру. Большие доли на турецком рынке сохранили за собой Иран, Катар и Алжир. И, наконец, почти сравнялись с российским сегментом закупки СПГ Анкарой у США. Результат нас удручает: в марте приток сибирского газа в Турцию упал всемеро по сравнению с тем же периодом предыдущего года. Сложившаяся обстановка воистину парадоксальна. Несмотря на январский запуск «Турецкого потока» президентами Владимиром Путиным и Реджепом Тайипом Эрдоганом, месячная приемка данного вида топлива крупнейшим черноморским соседом России упала с 1,418 млрд до 210 млн кубометров.
Положение, если изъясняться на бытовом языке, — аховое. Хотя должники ведут с «Газпромом» консультации, но не исключено (как сказано в той же публикации), что диалог придется перевести на государственный уровень. И это не единственный признак того, что данная проблема может обостриться. То есть перейти из формата обычной торговой дуэли в межцивилизационно-глубинную сферу, чреватую философским и, более того, геополитическим взаимоудалением Москвы и Анкары. Так, по ситуации в Сирии российские и турецкие позиции, казавшиеся еще пару лет назад почти союзническими и уж, во всяком случае, партнерскими, становятся малосовместимыми. Даже согласованное патрулирование одних и тех же автомагистралей и районов наталкивается порой на странные инциденты, хотя они и не вылились пока, к счастью, в нечто угрожающее неисправимыми последствиями.
Противоречий, похоже, все больше
В расколотой междоусобицами Ливии турки не просто подпитывают, назло Москве, Каиру и Эр-Рияду, своих клиентов, претендующих на силовое восстановление контроля режима Триполи над нефтеносным востоком страны. Дипломатия Анкары не покладая рук трудится и над перемещением стран ЕС в лагерь сторонников того же Триполи. То есть в пестрый стан недругов маршала Хафтара с союзным ему парламентом в Бенгази.
При этом европейцы, похоже, не замечают, что сама Турция становится несколько иной. Из Брюсселя, Берлина и некоторых других столиц, судя по всему, не видят угарно-шовинистического дрейфа влиятельных турецких кругов в сторону полузабытых радикальных порядков былой Оттоманской империи, упраздненных смелым и прогрессивным реформатором страны в 20-х годах ХХ века — Мустафой Кемалем Ататюрком. Возвышая теперь свой голос против светской ориентации страны и дружбы с православными соседями, исламские радикалы требуют превратить в мечеть… величайший образец христианского зодчества — стамбульский собор Св. Софии, который функционировал до сих пор в туристско–просветительской роли музея.
Увы, европейская интеллектуально-политическая элита, унаследовав неразборчивость рыцарей-крестоносцев, грабивших в 1204-м христианский Константинополь еще до своих иерусалимских сражений с мусульманами за доступ ко Гробу Господню, — смотрит на судьбу Софии сквозь пальцы. Что ей до призыва Московского Патриархата РПЦ: оставить творение византийской архитектуры, слывшее храмовым центром восточного христианства вплоть до османского нашествия в 1453 году, в его нынешнем нейтральном статусе! Вот если бы Анкара возобновила закупки российских ракет, — тогда на Западе возмутились бы не на шутку. А если речь идет о трениях цивилизационного типа с православным миром на Босфоре, — то возражать, мол, нечему. Но в том-то и дело, что в туманном русле якобы духовных противоречий все четче проступают контуры энергетических и, заодно, долговых конфликтов. И не исключено, что идут они по сценариям, взятым политическими и деловыми кругами Турции с северо-западного — украинского берега Черного моря.
Публичное несогласие Анкары с мнимой кремлевской «аннексией Крыма» — лишь одна сторона медали. Просматривается и подхватывание киевских рецептов псевдорегулирования торговых споров в углеводородной сфере по украинской квази-заповеди «Мы — бедные и несчастные, а Россия — сырьевой монстр и агрессор». Если такие подсказки уже перекочевали в Турцию, то мы имеем дело с опасным явлением. Почему? Оно имеет весьма нечистоплотное измерение. Ведь только в Москве формула «бери или плати» понимается, как это и следует, буквально. Нам ведомо: клиенты «Газпрома» должны платить за оговоренный объем, даже если он оказался не полностью «выбранным». Но у Незалежной — иной опыт и, естественно, иезуитский подход. Так что не случайно СМИ России, излагая статью в The Wall Street Journal, напоминают: «Ранее требование вернуть образовавшийся таким образом долг привело к отказу от контрактов с Украиной. После этого, согласно решению арбитража в Стокгольме, «Газпрому» пришлось заплатить штраф на сумму около 3 млрд долл, как и простить поставки газа стоимостью около двух миллиардов».
Вопрос «Нефтянки» прост: не хотят ли в Анкаре и на Босфоре воспринять днепровскую «псевдоэкспертизу», поставив тем самым под удар жизненно необходимое народам энергопартнерство между Россией и Турцией в целом?
Павел Богомолов