Лекарство и смазка

Первое письменное свидетельство о нефти в Восточных Карпатах (Галиции) найдено в хрониках известного ученого, дипломата и львовского архиепископа Яна Длугоша (1415–1480). Речь там шла об естественных выходах на поверхность — на берега рек, ручьев и болот — «скального масла», использовавшегося местными жителями в медицинских целях (при лечении болезней кожи, обморожений, ревматизма, туберкулеза) и для различных хозяйственных нужд — консервации предметов, строительства (в том числе, для просмаливания крыш), освещения, а также смазки кожи, мельничных и тележных колес.

Более подробное описание прикарпатской нефти в качестве лекарства дал придворный медик Подольского воеводы Стефан Фалимир, в 1484 году составивший медицинский сборник «О зельях и их действии» и посвятившей нефти («маслу, которое течет из камней») целую главу. 

В течение следующего века упоминания о ценном сырье в Галиции учащаются; при этом средневековые ученые пишут о целой гамме природных нефтепродуктов — битуме (асфальте), смоле, воске, парафине, минеральном масле, и т.д. 

В 1550 году нефть перешла из продукта кустарного крестьянского хозяйства в более высокий «экономический разряд» — города Дрогобыч (ныне — Львовская область Украины) и Кросно (ныне — Подкарпатское воеводство, Польша) получили королевскую привилегию на освещение своих улиц смесью скального и льняного масла. 

Спустя четверть века, в 1576 году, польский король Стефан Баторий ликвидировал государственную монополию (регалию) на природные ресурсы и узаконил исключительное право дворянства (шляхты) добывать полезные ископаемые на собственных землях. Соответственно, увеличилось и количество упоминаний о нефти в научной литературе и архивных документах. 

В частности, консул и бургомистр Львова, профессор медицины Эразм Сикст (1570–1635) в своей книге, изданной в 1617 году, дает описание местностей, в которых добывают нефть, и приводит различные способы добычи и переработки нефти, а также конструкцию аппаратов для ее дистилляции (это первое в истории науки подобное описание). Несмотря на примитивность описанной аппаратуры, она имела уже все необходимые агрегаты: котел, нагреватель, холодильник (очевидно, что за основу был взят самогонный аппарат). 

Интересно, что в многонациональном и многоязычном Прикарпатье, входившим тогда в состав польско-литовского государства (Речи Посполитой), нефть называлась буквально на все лады: скальное масло, земляное масло, земляное сало, природная смола, еврейская смола, еврейский битум, битуминозная вода, нафта, олия, кипячка, поркура, петроль, петролеум, пех. При этом наиболее распространенным названием нефти была рапа (ропа). Свидетельством этого являются многочисленные местные топонимы, появившиеся, в основном, в XVI–XVIII веках. 

И еще немного об увлекательной топонимике — в Речи Посполитой Прикарпатский регион официально назывался Русским воеводством; центр его находился во Львове.

Мазяры и смаровозы

В 1771 году в ходе углубления соляной шахты недалеко от села Слобода Рунгурская (ныне входит в состав города Коломыя Ивано-Франковской области) на глубине 25 метров был обнаружен интенсивный выход нефти. Вскоре здесь был организован нефтепромысел, один из первых в Европе и мире.

Ровно через год, в августе 1772 года, произошло важное историческое событие — так называемый первый раздел Польши, в результате которого большая часть Галиции вошла в состав Австрийского эрцгерцогства (в дальнейшем – Австро-Венгерской империи). Резкая перекройка европейских границ не повлияла на работу промысла в Слободе Рунгурской — через три года там уже действовало семь шахт глубиной до 70 метров и общей производительностью 15 тыс. тонн нефти в год. Добывали нефть так называемым колодезным способом — черпали ведрами и вытаскивали веревками. 

В 1790 году таким же шахтным методом начал работу еще один «исторический» промысел — в селе Нагуевичи, а через 10 лет — в селе Погар, на ручье с характерным названием Ропянка (Нефтянка). Вскоре в селах Старая Соль и Смольница была начата добыча тяжелой высоковязкой парафинистой нефти — по сути, природного асфальта, использовавшегося при строительстве зданий и дорог. Отметим, что все вышеперечисленные промыслы располагались весьма компактно, на территории нынешней Львовской области.

Жидкую рапу продавали в качестве лекарства; основные препараты назывались Oleum petrae rubrum (красное скальное масло), Oleum petrae album (белое скальное масло) и Оleum petrae rectificatum (очищенное скальное масло). Густая рапа использовалась, в основном, как смар (смазка). Поставки шли на всю территорию Австро-Венгрии, а также в Россию и Германию. Торговцев рапой называли мазярами, смаровозами и нафтаниками (нефтяниками). Рапа транспортировалась и продавалась в спрециальных бочонках (бочивках). Этот бизнес считался весьма прибыльным и респектабельным: так, на Дрогобычской ярмарке для нефтяников было отведено специальное место.

В 1810 году Дрогобычский горный суд на основании официального разрешения (декрета) Имперской государственной канцелярии предоставил местным нефтяникам Йоганну Митису и Йозефу Геккеру право добычи «земляного воска». По сути, это была первая в Центральной Европе лицензия на нефтедобычу и первая зарегистрированная нефтяная компания.

Век керосина

В 1853 году львовские аптекари Игнатий Лукасевич и Ян Зех изобрели лампу, заправлявшуюся нефтяным (рапным) керосином. Сейчас в доме, где располагалась эта аптека, находится популярный ресторан «Гасова лямпа» («Керосиновая лампа»). Однажды я там побывал — действительно, историческое место, и кормят неплохо.

Вскоре конструкцию керосиновой лампы усовершенствовал еще один подданный императора Франца-Иосифа — венский инженер Рудольф Дитмар, предложивший делать плоский регулируемый фитиль. Таким образом, лампа приобрела классический вид, неизменный уже более 160 лет. А керосиновые фонари с ветрозащитой стала делать немецкая фирма Fledermaus, что означает «Летучая мышь». Так эти светильники называют до сих пор.

Рачительные клерки подсчитали, что керосин в качестве светильного топлива гораздо дешевле стеарина, масла и спирта. Соответственно, началась ускоренная «керосинизация» — сначала, конечно же, в наиболее крупных и богатых городах.

В 1863 году конкурс на керосиновое освещение Санкт-Петербурга керосином выиграл американец венгерского происхождения Ласло Шандор (выходцы из Австро-Венгрии хорошо разбирались в деле, которое пахнет керосином), и в столице Российской империи появились сразу 7 тыс. керосиновых фонарей.

Москва решила не отставать, и спустя два года француз Фредерик Боаталь зажег в первопрестольной 9 тыс. керосиновых фонарей. При этом в Питере использовали импортный американский (пенсильванский) керосин, а в Москве — отечественный, бакинский. Но в целом по рынку доминировал продукт из Соединенных Штатов — например, в 1870 году его доля на российском рынке составляла 80%. 17% рынка занимал бакинский керосин, 3% — продукт из Галиции. 

Потребление керосина росло: нужно было освещать крупнейшие города Центральной Европы — Берлин, Лейпциг, Вену, Прагу, Будапешт, Варшаву, Краков, Львов, Киев, Одессу. Кроме того, керосин начал активно применяться в быту. При этом, как мы видим по вышеприведенным цифрам, прикарпатская нефтянка имела явный дисбаланс между довольно масштабной добычей и незначительным объемом производства наиболее востребованного нефтепродукта — керосина. 

Соответственно, вслед за нефтепромыслами в Галиции начали появляться НПЗ — сначала кустарные, небольшие, а затем уже вполне продвинутые. В течение короткого времени Прикарпатье покрылось сетью НПЗ; нефтяная индустрия в регионе выходила на новый уровень развития.

Григорий Волчек

Окончание следует